Черно-белая правда

      Что-то менялось. Неуловимо, почти невесомо. Фродо повел плечами, отгоняя дремоту и, не останавливаясь, оглянулся по сторонам. Лес, все тот же лес. Хоббиту казалось, что он стоит на месте, практически не продвигаясь вперед. Скудный пейзаж вызывал унынье. И в душе нарастала неясная тревога. Фродо не знал, с чем она связана, не пытался вникнуть в суть этих вещей, пока не подвластных ему. Он прикинул в уме, сколько они дней в пути. Получилось около четырнадцати.       Хоббит вздохнул, вспомнив добряка Бильбо, который махал ему на прощание рукой, оставаясь по ту сторону тропы. Все, что он так любил, ценил и без чего не мыслил свою жизнь, осталось по ту сторону. Хоббит ощущал себя чужим в этом огромном мире, с его ношей, непосильной даже магам. С грузом ответственности не только за свою собственную жизнь, но и за все Средиземье в целом. Порой ему так хотелось крикнуть насмешнице-судьбе все, что он думает по этому поводу. Какой из него герой? Какой спаситель? Он всего лишь хоббит, полурослик, тот, о ком раньше никто и не знал.       «Верь в себя!» - упрямо твердило сердце. И Фродо старался.       Он боролся со страхом, который съедал его изнутри, бывало, полностью подчиняя себе. Боролся с неверием в свои силы, когда кольцо нашептывало, как иногда казалось, единственный путь к спасению. Сжимая кулаки, он шел вперед назло врагу, шквальному ветру и повальной усталости. Шел ради себя, ради друзей, ради всего Средиземья.       И все же усталость давала о себе знать. Фродо не заметил, как перед ним появился небольшой овражек, и точно бы кубарем скатился вниз, если бы не цепкие пальцы, вовремя схватившие его за плечо.       - Осторожно, Фродо! – хоббит обернулся и благодарно кивнул Наяре. - Скоро мы вступим на земли Эрегиона. Там некогда жили эльфы, а значит и климат целебный. И нам всем не помешает набраться сил.       Девушка обогнала хоббита и пошла вперед. А Фродо осторожно спустился и подал руку Сэму, который был настолько утомлен, что, по его собственному заверению, практически не чувствовал ног.       - Мистер Фродо, не кажется ли вам, что стало как будто прохладнее? – спросил Сэм.       - Да, Сэм, восточный ветер стих. Воздух стал более морозным и сухим.       - Ох, сударь, я не об этом, - покачал головой Сэм, - помните, в начале пути мы шутили и смеялись. И хотя все понимали, что путь опасен, шагалось легко? А теперь… - хоббит беспомощно развел руками.       - Ты просто устал, Сэм, - Фродо потрепал по курчавой голове приятеля, - ты просто устал. Наяра сказала, что скоро будет Эрегион. И там целебный климат. Авось поднимет он нам дух и вольет свежие силы.       - Наяра, - пробурчал Сэм, - эх, хозяин, не понимаете вы меня.       Сэм махнул рукой и, так толком ничего не объяснив, припустил вперед. Фродо ошарашено смотрел ему вслед, так до конца и не поняв, что же хотел сказать Сэм.       - Леголас, что это с ним? – спросил Фродо.       Эльф посмотрел на хоббита глазами цвета лазури и грустно произнес:       - Просто что-то изменилось, Фродо. Почти неуловимо, но изменилось, - и добавил про себя: - и, мне кажется, это я тому виной.       Леголас пропустил Фродо вперед, а сам пошел следом, погружаясь в совсем невеселые думы. Все, что произошло в последнее время, если и не пугало, то настораживало и печалило.       Обида, нанесенная девушке, была велика, и эльф был готов к любому повороту событий. Неукротимый нрав Наяры, ее внутренний огонь, который мог не только подарить тепло, но и больно обжечь, практически испепелить, были знакомы эльфу не понаслышке. Поэтому Леголас настраивал себя на вспышки гнева, яростные выпады и колючие ядовитые слова, способные подчас ранить сильнее, нежели удары острых мечей. Несколько глупо, а может даже самоуверенно, но Леголас порой ждал стрелу, выпущенную в его сторону или кинжала, бледно поблескивающего у своего горла.       Эльф жаждал бурю эмоций, страстей, приправленных толикой злости и ненависти, но то, с чем он столкнулся, не вписывалось в обычную картину мироздания и заставляло все задумчивее вглядываться в Наяру, пытаясь почувствовать, что творилось в душе у девушки. Она не нападала и не обвиняла, не выводила его из себя своим особым взглядом на проносящийся мимо них мир, не язвила и не критиковала его. Нет, девушка вела себя совсем по-другому. Наяра была абсолютно спокойна и равнодушна. И совершенно не замечала Леголаса. С холодной пустотой в глазах она смотрела сквозь него так, будто он пустое место, будто он перестал существовать для нее. От этого безжизненного взгляда Леголасу становилось не по себе, и он зябко поддергивал плечами. Слова, фразы, улыбки, полутона – все это казалось эльфу какой-то заученной и неплохо сыгранной ролью, которая все же набила оскомину ее исполнителю.       Может, стоило просто извиниться?! Но принца каждый раз что-то останавливало от столь простого и действенного способа решения проблемы. Какая-то надломленность, но в тоже время хрупкая гордость чувствовалась в Наяре, и эльф толком не мог разобраться во всем хитросплетении чувств и эмоций, бушевавшем не только в душе девушки, но и в своей собственной. Да и Наяра не ждала извинений, как-то очень умело избегая оставаться наедине с эльфом.       Леголас, который раз за последнее время, укорил себя в излишней несдержанности.       Внезапно глаза эльфа удивленно распахнулись, и он прислушался. Тихий шепот окутывал Леголаса, покачивая на волнах безмятежности. Вдруг чей-то реальный голос вырвал его из задумчивого состояния. Это был Гэндальф, рассказывающий хоббитам, что сейчас они находятся на землях Эрегиона. Так вот, что это за шепот! Да, эльфы Эрегиона, когда-то жившие здесь, но давным-давно покинувшие эти места и ушедшие к Гаваням, были непонятны ему, Лихолескому принцу. Деревья и травы уже не помнили обитавших здесь нолдор, а вот камни… Камни все еще скорбят по тем временам. Да, это был именно шепот камней, практически уже не слышимый, даже для острого уха Леголаса.       В лощине, скрытой зарослями падуба, путники разожгли небольшой костер. Наяра сидела в некотором отдалении от остальных хранителей, бесцельно вглядываясь в горизонт. Карие глаза, когда-то внимательные, чуткие и чуть-чуть озорные, сейчас ничего не выражали. Пустота. Звенящая пустота пожирала девушку изнутри, и Наяра не сопротивлялась ее липким лапам, захватывающим и разрывающим ее на части. Она сама ее впустила, устав бороться и что-то доказывать. Леденящая чернота посмеивалась утробным смехом где-то внутри девушки, но ей было уже все равно. Мысли текли вяло и как-то прерывисто, замирая на мгновения и боязливо прислушиваясь. Все чувства, недавно еще бьющие через край, были грубо заперты в самых дальних уголках сознания. Как что-то ненужное, отягощающее и надоедливое, вырванное из груди и растоптанное тяжелыми сапогами, но все же трусливо подобранное и запрятанное, в смутной, практически мимолетной надежде на эфемерное «может быть» и «когда-нибудь». Но Наяра точно знала, что для нее понятия «завтра» уже не наступит. Она долго боролась с пожирающей темнотой, медленно распространяющей яд по венам. Но последняя вспышка показала всю нелепость ее решимости, поставив на ней позорное клеймо и смеясь прямо в лицо.       Тьма довольно потирала ручонки, принимая в свои объятья столь долгожданную и выстраданную жертву. И, как кукловод, дергала за ниточки, заставляя свою марионетку картинно изгибаться, доигрывая роль до конца, чтобы до поры до времени не рассекретить себя. Наяра принимала условия заведомо проигрышной игры, оставляя, однако, за собой последнее слово, последний рывок. «Ты поглотишь меня, но не поработишь». И все, что оставалось Наяре – это выгоднее продать свою душу, захватив с собой как можно больше врагов, делая путь Фродо чуть-чуть, но чище.       Будто через толщу воды Наяра слышала разговоры Хранителей, весёлый лязг мечей и ободряющие покрики Боромира, учившего Мерри и Пиппина простейшим приемам боя. Их неопытность и довольно-таки слабые удары с лихвой окупались хитростью и ловкостью – и вот юркие хоббиты повалили на землю побежденного Боромира и даже Арагорн, пришедший на помощь гондорцу, неуклюже взмахнул руками и теперь с удивленной улыбкой рассматривал безоблачное небо, которое будто посмеивалось над упавшим человеком.       - Что это? – чуть слышно спросил Сэм, поглядывая на горизонт. - На облако, вроде, не похоже.       Наяра отвлеклась от созерцания копошившихся в пыли хоббитов и людей и посмотрела в ту сторону, куда указывал Сэм. Да, это было явно не облако. Ветер дул совсем в другую сторону, а маленькое пятнышко быстро приближалось к путникам.        - Это вороны! Шпионы Сарумана! Прячьтесь! – крикнул остроглазый эльф.       Дважды говорить не пришлось: все путники попрятались в зарослях кустарника, не забыв потушить небольшой костерок. Одна Наяра так и осталась сидеть, спокойно всматриваясь в приближающихся черных птиц и не понимая, чего так все испугались. Инстинкты истерично завопили, пытались прорваться через глухую стену непробиваемого равнодушия, когда чьи-то сильные мужские руки крепко сжали девушку, затаскивая под ближайший кустарник.       Леголас прижимал к себе девушку, с возрастающим беспокойством отмечая, что сердце Наяры стучит в груди слишком спокойно, словно не принимая происходящего. Бесстрастно смотрели глаза девушки, но в какой-то момент в них отразился проблеск понимания. Шпионы! Вот значит как. Внутренний голос ликовал и делал реверансы в сторону Леголаса, пытаясь устало отдышаться от проделанной каторжной работы - ему удалось достучаться до сознания девушки. На миг сердце приостановило свой бег – и в следующую секунду учащенно забилось. Вот растяпа! Она чуть было не подвела Хранителей, покорно опускаясь в зыбучие пески забвения. Вздохнув полной грудью, Наяра ощутила вкус ветра, примешанный с запахами хвои и свежей травы. Жизнь по капле вливалась в девушку, скидывая оковы с сердца и отпирая чувства, томящиеся под замком. Тьма недовольно зашевелилась, стараясь вернуть контроль и выстраивая плотины на пути хлынувших чувств.       Наяра расслабленно лежала в объятьях чутких рук, которые чуть нежно и ободряюще поглаживали по спине. Девушка подняла взгляд и увидела золотистые волосы и тёмно-зелёный камзол. Леголас! Сердце глухо ухнуло вниз, и против воли сладко засосало под ложечкой. Леголас… Полуулыбка коснулась губ девушки, и она провела пальчиком по пуговице в виде зеленого листа. И в этот момент яркой вспышкой тьма выплеснула воспоминание, расковыряло покрытую коркой кровоточащую рану, заставляя взвыть от боли. Наяра вздрогнула и отодвинулась от обескураженного Леголаса, который с трепетом и замиранием следил за девушкой. Глаза опять подернулись тонкой корочкой льда, и тьма ликовала, медленно возвращая себе утраченное на миг равновесие.       Птицы на мгновение прикрыли солнце, проносясь над лощиной и крикливо покаркивая, и скрылись вдалеке за деревьями. Хранители поднялись, хмуро осматриваясь.       - Над западными равнинами, - сказал Гэндальф, - рыщут стаи черных ворон. Думаю, их послал Враг, чтобы шпионить. Надо уходить отсюда: за Эрегионом установлена слежка.       - В таком случае шпионы стерегут и Багровые Ворота. На перевал подниматься нельзя, - вторил ему Арагорн, с беспокойством поглядывая по сторонам.       - Да, надо решать какой нам путь выбрать, - помолчав, добавил Гэндальф, окидывая взором Хранителей.       Хоббиты лишь пожимали плечами, не имея ни малейшего представления о путях, которые могли привести их к цели.       - Гэндальф! Почему ты меня не хочешь слышать? – воззрился на мага Гимли. - Я давно предлагал тебе единственный разумный путь.       - Никто не знает, сохранился ли проход через Морию, Гимли, - ответил за Гэндальфа Арагорн, - я считаю, что надо попробовать одолеть перевал, идти через Карадрас.       - Мория? – переспросил Боромир. - Мория именуется Черной бездной! И кто знает, что, а главное, кого мы там можем встретить! Да и зачем нам куда-то спускаться или штурмовать неприступные перевалы. Я предлагаю отправиться к Мустрангримской равнине. Роханцы – древние союзники Гондора. К тому же, как говорила Наяра, они не пали перед врагом.       Хранители, не сговариваясь, посмотрели на девушку, спокойно сидящую в отдалении и не принимающую участие в решении выбора направления.       - Тьма разрастается, Боромир, - вздохнул Гэндальф, переводя взор с Наяры на гондорца. - Сейчас уже нельзя ручаться за ристанийцев. Наяра была у них довольно давно, к тому же она сама рассказывала, что Саруман подчинил себе разум Теодена. Кто знает, что за козни строит Белый маг. Но придет время, и я расквитаюсь с ним!       - Я против Мории, - мелодично молвил Леголас. - Гномы разбудили Древнее Зло, и кто знает, не приручил ли его наш общий Враг.       - Что за глупость, - фыркнул гном, грозно шевеля бровями и короткими шажками подступая к эльфу. - Лично меня не страшат древние предания. К тому же мы встретимся с Балином и его отважной дружиной. И сможем вдоволь отдохнуть, познав все гостеприимство гномов.       - Отлично сказано, мой друг! – широко улыбнулся Гэндальф. - Я один раз спускался в Морию, и как видишь, - обратился он к Леголасу, - вышел оттуда живым.       - Я тоже спускался однажды в Морию, и тоже ухитрился выйти оттуда живым, - проговорил Арагорн, что-то обдумывая. - Но у меня нет желания второй раз лезть туда.       - Получается, путь через Морию – единственный, другие не очень-то и рассматриваются, - пробормотал Боромир, пристально вглядываясь в глаза Гэндальфу.       - Думаю, Боромир, соглядатаи нас уже обнаружили и донесли своему хозяину, и нам просто необходимо спрятаться, чтобы Враг потерял нас, - ответил Гэндальф. Да, принять решение было сложно, и все же время поджимало.       - И все равно я против Мории, - упрямо склонив голову набок, проговорил Леголас, - лучше Карадрас, чем эти пещеры, - недовольно передернул плечами эльф.       - Ох, ты, посмотрите на него! - взвился Гимли. - Пещеры ему гномьи не угодили! Ты! Заносчивый высокомерный эльф! Ты думаешь только о себе! Высоко в горах нас ждет трескучий мороз, невозможность нормального отдыха и сна! Конечно, тебе, эльфийскому принцу, это нипочём, но ты мог бы и о нас подумать! А ты...       - Эльф прав, - голос Наяры настолько неожиданно прозвучал в нарастающем споре, что над лощиной повисла тишина. Девушка сидела все в той же позе, обхватив ноги руками и положив подбородок на коленки. Она не повернулась к Хранителям, все также пристально и чуть грустно всматриваясь вдаль.       - Эльф прав, - повторила девушка. - Гномы разбудили Страшное Древнее Зло. И это не сказки и не предания. Это реальность. Я не буду пугать вас или рассказывать насколько там опасно. Я всего лишь хочу сказать, что туда стоит спускаться только в том случае, если уверитесь, что другие пути совершенно непроходимы.       Наяра вновь замолчала и оторвала листочек полыни, растирая его пальцами и наполняя воздух горько-терпким ароматом. Леголас удивленно моргнул, недоверчиво взглянув на девушку.       - Что ж, - подвел итог Арагорн, обводя глазами спутников. - Честно говоря, меня не прельщает идея спускаться в Морию. Прости, Гимли, - Арагорн учтиво склонил голову и посмотрел на ворчащего гнома, - но нам стоит попробовать спрятаться в горах от вездесущих шпионов Сарумана и штурмовать Карадрас.       - В таком случае, предлагаю запастись ветками и дровами, - предложил Боромир, - Гимли прав, зимой горы встретят нас жгучим холодом, и мы точно погибнем, прежде чем спустимся по ту сторону. Пусть каждый возьмет столько сухих веток, сколько сможет донести.       - Да, а Билл сможет захватить и больше. Не так ли, Билл? – сказал подошедший Сэм и взлохматил пони, печально и чуть недовольно посмотревшего на хоббита.       Полурослики прислушивались к спору, пытаясь угадать, какой путь будет выбран. И очень обрадовались, узнав, что не придется спускаться в Морию. Неизведанные пещеры с проснувшимся Ужасом, который пугал даже хладнокровного эльфа, совсем не прельщали хоббитов. И хотя трудности горного перевала были не менее опасны, небо над головой и свежий ветер придавал сил и уверенности. Хранители собрали вещи и отправились в путь. Туда, где в лучах заходящего солнца, искрилась и переливалась вершина Карадраса.