Черно-белая правда

      Темнота укутывала невесомым покрывалом, подбадривающе похлопывая по спине своими прозрачными руками.       Темнота…Сейчас она не была напуганной или ненавистной, и не хотелось бежать от нее, сверкая пятками, или скрываться в отблесках костра. Нет, именно в данную минуту темнота приносила облегчение, излечивала раны и тихо напевала знакомый с детства мотив.       Мягкой неспешной поступью вошел Его Величество Сон. Он, словно мальчик, пробежался мимо спящих Хранителей, осторожно приседая у каждого и легко поглаживая по волосам, даруя сладостные грезы. Кому-то он преподнес стол, ломящийся от яств, и теплую постель; кому-то - раскидистый сад и красотку жену, с улыбкой смотрящую из окна. Кто-то бродил по красивым пещерам, восторженно озираясь по сторонам и с трепетом дыша подгорным воздухом. Кого-то наградил светом вечерней звезды и ласковыми руками, нежно прижимающими к себе. А у кого-то, наоборот, забрал тягостные дрёмы, оставив ночную прохладу выровнявшегося дыхания.       Сегодня Сон был по-королевски щедр, поднося каждому то, о чем мечталось. Он хотел было отдать оставшиеся грезы, но заметил, что оба получателя еще не спят. И если один из них, которому он принес ратные подвиги и славу, был сейчас караульным, то второй вызывал удивление. Тот, кому предназначались нежные прикосновения губ и ласковые карие глаза, все еще бодрствовал, словно и не было оглушительного падения и блуждания в темноте. Было немного странно, что тело, изнуренное болью и пустотой, не чувствовало усталости, заставляя все в той же позе сидеть и смотреть во мрак, перебирая в памяти события минувшего дня.       Леголас ощущал в теле приятную изнеженность, и мысли его, подобно быстроходным кораблям, резво бежали по белым барашкам бурлящего Моря памяти. Он поймал себя на том, что сидит с глупейшей улыбкой на лице, но желание стереть ее не возникло, и эльф вспомнил неказистый лист подорожника, ставший ее причиной. Вернее не столько сам лист, сколько Наяра, которая своей непосредственностью вызывала приступы смеха или теплую улыбку.       Эльф укорил себя за безудержный смех, спасительной влагой пролившийся из его уст и ожививший его. Безрассудно и глупо было давать волю чувствам сейчас, когда чуть не погиб, когда впереди лишь неизвестность и подстерегающая на каждом шагу неистовая злоба Врага.       Но было ли это безумием, почувствовать себя живым, окунуться на миг в мир без тоски и озлобленности? Разве, если ты воин, то должен всегда быть суровым и мужественным, не позволяя себе небольшие радости? И эльф покачал головой, мысленно поблагодарив девушку, которая своим задорным смехом в который раз напомнила ему, что значит чувствовать переливчатые ритмы жизни.       Леголас посмотрел на Наяру, которая калачиком свернулась на тонком плаще у самой двери, и тихо спокойно дышала, закутавшись в плед. И принц ощутил необычные приливы нежности, всколыхнувшие его и не хотевшие отпускать.       Что это? Что происходит? Почему сердце так бешено бьется в груди и хочется петь? Почему?       А Сон улыбался, посмеиваясь над молодым эльфом, который, словно страшился лежащего на поверхности ответа, но и подтолкнуть в правильную сторону не спешил. Он лишь облетел его и, изящно присев на плечо, посмотрел в глаза цвета лазури, качая головой от увиденного там промелькнувшего страха.       «Открой свое сердце, принц!»       «Не могу…»       «Почему? Что держит тебя?»       «Страх…»       «И что так пугает тебя?       «Боль…»       «Чья?»       «Моя… ее… наша…»       «Ты сильный, ты выдержишь! Не беги от себя!»       «А она?..»       «И она… Не решай за нее!»       «А вдруг оттолкнет?»       «Борись! Не сдавайся! И сильным будь за двоих!»       «Но я ей не нужен!»       «С чего ты решил?»       «Она бежит от меня! Меня отпуская!»       «Глаза твои слепы, и к голосу сердца ты глух!»       «И что же мне делать?»       «Откройся! Рискни!»       «Нет! Не смогу! Уж лучше я чувство свое утоплю, навеки дорогу к нему забывая!»       «Глупец! Это не бремя, а дар! Запомни: бежишь от себя и счастья уже не познаешь, а лишь потеряешь все то, что так и не стало твоим!..»       И Сон спорхнул с плеча Леголаса, припечатывая жесткой реалией слов, и взвился вверх, разбиваясь о высокий потолок и разлетаясь тысячами искр. Ему не раз приходилось приносить сны о несбывшихся мечтах и упущенных возможностях. И с толикой сожаления он смотрел, как мечутся в кровати те, кто не решился сделать один единственный шаг, не решился рискнуть, боясь неизвестности и боли, навсегда закрывая перед собой дверь в будущее. Они стонут во сне, и слезы, невидимые человеческому взору, проливаются каждый раз, оставляя дорожки невысказанных желаний на рвущемся из груди сердце!       А Леголас замер, не в силах пошевелиться от раздирающей душу правды, смотрел невидящим взглядом в пустоту, не замечая, что сердце пропускает удары.       - Эй, Леголас, - обеспокоено позвал его хрипловатый голос, и кто-то тронул за плечо. - С тобой все в порядке?       Эльф несколько заторможенно повернул голову и поднял свой взор, скидывая с плеч укрывшее его наваждение.       - Да. А что не так, Боромир? – суше, чем хотелось бы, поинтересовался эльф.       - Ну, - замялся гондорец, не обращая никакого внимания на тон. - Ты сейчас просто разговаривал. Сам с собой. Вот я и подумал… Мало ли что…       - Я? Разговаривал? – встревоженно переспросил Леголас, не замечая волнения в интонации человека. - И что я говорил? – глаза эльфа лихорадочно забегали по стенам, и принц нервно сглотнул.       - Не знаю, – легкий смешок вырвался у Боромира. - Я не понимаю эльфийский! Главное, с тобой все в порядке, - полуутвердительно спросил он, не спуская глаз с эльфа, и уточнил. - Ведь, правда?        - Конечно! – фыркнул Леголас, облегченно выдыхая. - Конечно, со мной все в порядке, Боромир! Спасибо! – и принц изумленно посмотрел на гондорца, удивляясь его непривычной доброжелательности и открытости.       Гондорец удовлетворенно кивнул, и сделал уже шаг в сторону, когда остановился и медленно, будто о чем-то решая, повернулся к эльфу, который прикрыл глаза, пытаясь понять, кто или что говорило с ним недавно.       - Кхм, Леголас! – привлек внимание Боромир, и принц приоткрыл глаза, с небольшим удивлением посматривая на застывшего человека.       Пещера была погружена во мрак, лишь тусклый отблеск практически потухшего посоха Гэндальфа разряжал мглу, делая очертания предметов чуть различимыми, и эльф видел смятение в глазах гондорца, но не мог понять причины его.       - Я… Ты знаешь, - как-то неуверенно начал человек и беспомощно воззрился на сидевшего эльфа, в надежде, что тот чем-то поможет ему, но принц со вниманием смотрел, не произнося ни звука. - В общем, сегодня, когда ты был ранен, - собравшись с духом, продолжил Боромир. - И Наяра тащила тебя на себе, - эльф дернулся от напоминания своей беспомощности. - Я подумал, что мы с тобой несколько нехорошо поговорили в прошлый раз, и между нами могла остаться какая-то недосказанность и неприятие, - Боромир остановился, ожидая, что Леголас что-нибудь ответит, но эльф все также сидел, и во взгляде его читалось непонимание. - Сейчас мы связаны одной идеей, у нас один путь, и мне бы не хотелось, чтобы то, что произошло, стояло между нами, - Боромир примолк, переводя дух, и более решительно продолжил свою мысль, не дававшую покоя на протяжении всего сегодняшнего пути в Мории. - Я хотел бы извиниться за слова, брошенные со злостью, за то, что обидел тебя своими… - Боромир замялся, - нелицеприятными мыслями. Жизнь – странная штука, и кто знает, что будет ожидать нас завтра, и все же, мне не хотелось бы погибнуть, думая, что я обидел тебя ненароком, - и гондорец замолчал, отдавая себя на суд не менее, чем он сам, высокомерному эльфу.       - Ты удивил меня, Боромир, - после минутного замешательства произнес Леголас, вставая с плаща. - Я ожидал чего угодно, но только не этого, прости за мою прямоту, - гондорец кивнул, принимая слова эльфа. - И все же я… рад – принц запнулся, подбирая подходящее слово. - Да, именно рад! – уверенно произнес принц, открыто смотря в глаза человеку. - Я рад, что ты сказал это мне. Признаюсь, у меня не хватило бы духу подойти к тебе. И даже не духу, - улыбнулся вдруг принц. - А непомерное самолюбие не позволило бы сделать шаг навстречу.       - Я понимаю тебя, Леголас, - улыбнулся в ответ гондорец. - Я и сам такой же… бываю, - улыбка стала шире, и эльф увидел перед собой честного доблестного воина, к которому он почему-то испытывал неприязнь. - Что ж, может и дружбы душевной у нас не получится, - Боромир реально смотрел на вещи и не тешил себя пустыми иллюзиями. - И все же, мне стало спокойнее что ли, - пожал плечами гондорец, не чувствуя былой вражды.       - Я буду тебе другом, Боромир, если ты этого захочешь, - ответил Леголас, посмотрев в глаза отважного благородного воина и понимая, что былое недоверие испаряется и на его место приходит дружеское расположение.       Боромир кивнул, улыбнувшись. Он до последнего сомневался в правильности решения признать свою ошибку, но сердце, спокойно бившееся в груди, подсказало, что он сделал все верно. Гондорец повернулся, чтобы возвратиться на свой пост, но взгляд остановился на спящей девушке.       - Эх, - пробормотал он, вновь отвлекая Леголаса от разлетавшихся мыслей. - Что она так упорно захотела спать здесь. Так и простудиться недолго, вон ветер как гуляет.       Боромир постоял несколько минут, что-то обдумывая, потом решительно повернулся и скрылся в темноте. Когда он снова появился в поле зрения эльфа, то принц увидел, как гондорец что-то несет в руках. Боромир осторожно подошел к девушке и нежно прикрыл ее своим плащом. Наяра застонала во сне, переворачиваясь на другой бок, но плащ согревал озябшее тело, и девушка расслабленно вытянулась под ним.       - Ты так заботишься о ней, - отрывисто произнес эльф, не до конца разобравшись в беспокойном перестуке сердца. - Она дорога тебе? – странный спазм сдавил горло, и выдох свистящей змеей соскользнул изо рта.       - Да, - просто произнес Боромир. - Да, Леголас, она мне дорога. И потом, разве тебе кажется странным, что мы заботимся о тех, кого любим?       - Ты ее… любишь? – последнее слово с трудом сорвалось с губ, глухо упав в повисшей тишине, и принц замер, ожидая ответа.       - Конечно, - широкая улыбка гондорца заставила вздрогнуть Леголаса. - Скажи мне, разве можно не любить ее?       И человек, и эльф одновременно посмотрели на спящую девушку. Сейчас, во сне, с ладошками под щекой и маленьким носиком, выглядывающим из-под теплого плаща Боромира, Наяра казалась такой беззащитной и милой.       Леголасу она напомнила ежика, которого он увидел как-то в Лихолесье. Маленький зверек прятался от дождя под опавшими листьями, но нос его то и дело показывался, обнюхивая воздух, и черные глазки с любопытством смотрели на эльфа-малыша.       - Да, Боромир, ты прав, - принц вздохнул и медленно перевел взгляд с девушки на улыбающегося человека. - Ее невозможно не любить, - и Леголас прикрыл глаза, не в силах произнести и слова.       - Я рад, что ты так же считаешь. Я думал, что она тебе неприятна или хуже того… - Боромир говорил что-то еще, но смысл фраз не достигал сознания эльфа. Он закрылся от реальности, прислушиваясь к ухнувшему вниз застигнутому врасплох сердцу, пытаясь собрать то, что осталось от его мечты.       «Вот и все, - замогильный голос разума больно полоснул по израненной душе. - Ты опоздал!».       «Не все еще потеряно», - робко возразило сердце.       - А она? - Леголас глухим голосом пресек речь Боромира. - Она… любит?       - Эм… - не сразу среагировал гондорец, прерванный на полуслове. - Конечно, - уверенно произнес он. - Конечно, любит. Разве может быть иначе?       И эльф покачал головой. Нет, не может.       Глядеть на улыбающегося Боромира было мучительно. Принц вдруг почувствовал всю тяжесть своего возраста, превратившись из живого задорного эльфа в угрюмого скрюченного старика. Да, насмешница-Судьба, всегда благосклонная к нему, на этот раз решила потешиться! Но как жестоко! В один миг приобрести друга, отринув прошлые обиды, и потерять то, что пока и не стало его!       - Я рад за вас, - Леголас через силу поднял голову и посмотрел в глаза Боромиру. Нет, он будет сильным, проявив благородство души, и тихо отойдет в сторону. - Желаю вам счастья!       - Я тоже рад за нас. За всех нас, Леголас, - гондорец не переставал улыбаться и даже не подозревал, что творится в душе у эльфа. - И тебе счастья, друг, - вылетевшее обращение было столь уместно, но в тоже время столь странно, что Боромир застыл, не зная, что и сказать.       - Спасибо, друг, - криво усмехнулся в ответ Леголас, и Боромир, не заметив небольшой издевки, согласно кивнул.       - Пойду, разбужу Арагорна, - потянувшись и зевнув, пробормотал гондорец, делая шаг.       - Подожди, - окликнул его эльф. - Не надо! Я подежурю вместо него, спать что-то совсем не хочется, - объяснил Леголас, нацепив на себя маску рубахи-парня и неестественно улыбаясь.       - Точно? – обеспокоенно переспросил Боромир, с недоверием посматривая на слишком уж жизнерадостное лицо принца. - Ты все же ранен. И тебе стоило бы отоспаться.       - Точно, - утвердительно кивнув, проговорил эльф. - Сегодня я слишком долго был на грани. И мне хочется, почувствовать себя живым, - горько усмехнулся Леголас, поморщившись от собственной лжи.       Боромир постоял еще некоторое время, изредка бросая взгляды на невозмутимого эльфа, потом кивнул, отвечая на собственные мысли, и, дружелюбно улыбнувшись Леголасу, подошел к разложенному плащу.       Вскоре к многоголосному посапыванию добавился и молодецкий храп, обладатель которого уже скакал на лошади соловой масти в лучах восходящего солнца, и флаг с белым древом изящно развевался на ветру.

***

      Небо казалось угольно-черным, и тысячи глаз вспыхивали истинным светом надежды, свысока посматривая на живущих внизу. Наяра лежала на мягкой траве, перемигиваясь с небольшой звездочкой, которая стыдливо прятала свой лик, но тут же появлялась вновь, снедаемая любопытством. Огромная луна нависла над землей, с интересом посматривая на девушку, которая вольготно разлеглась, закинув руки за голову, и ни о чем не думала. Небольшой пруд, тихий и смиренный в своей дреме, отражал пытливые светила, отчего создавалось стойкое ощущение волшебного празднества, когда сама Природа зажигала невидимые свечи, и мир задорно хлопал в ладоши, подобно малышу.       Маленький светляк спланировал на покачивающийся на ветру стебелек, и Наяра осторожно перевернулась на живот, подложив руки под подбородок, наблюдая как насекомое забавно перебирает лапками. Девушка улыбнулась и осторожно сняла жучка с листочка, создавая своими ладонями домик, и любовалась неповторимым светом. Насекомое замерло и недовольно повело усиками, не понимая, что ожидать от громилы. «Лети уж» - подбадривающе подумала Наяра и открыла ладони. Светляк замер, но расправил свои крылья – и был таков.       Девушка положила голову на ладони и закрыла глаза, вдыхая чуть сладковатый запах земляники, приносимый на крыльях ветра. А еще пахло мятной прохладой и травянистой чуть горьковатой ромашкой.       - Привет, - произнес кто-то и опустился рядом с Наярой.       Девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой белые листочки с желтой сердцевиной. Ромашки! Руки сами потянулись к цветам, и Наяра зарылась лицом в них, вдыхая приятный аромат. Ромашки!       - Я знал, что тебе они понравятся, - голос звучал откуда-то сверху, и девушка, не выпуская букета из рук, села и развернулась к говорившему.       Рядом сидел Леголас, ветер трепал его волосы цвета золотой пшеницы, а глаза смотрели вдаль, туда, где небольшие деревья стояли, окаймляя пруд. Эльф повернулся и, встретившись с глазами девушки, просто улыбнулся.       - Привет, - снова произнес он, продолжая улыбаться.       - Привет, - почему-то смутившись, ответила она. - Что ты делаешь в моем сне? – спросила девушка, поглядывая на эльфа.       - Не знаю, - пожал плечами он. - Ты сама этого захотела.       - А вот и нет! – звонко возразила она. - Я хотела… - задумалась она, а принц хитро посматривал на нее. - Не важно, - пробурчала Наяра, вновь зарываясь в цветы.       - Здесь красиво, - как ни в чем не бывало, продолжил Леголас, словно, это было нормальным врываться в чужой сон и лукаво улыбаться ее смущению.       - Ага, - только и смогла вымолвить девушка, удивляясь своей немногословности. - Смотри! – вдруг вскрикнула она, дернув эльфа за рукав и указывая куда-то на небо. - Звезда падает!       - И что? – рассмеялся Леголас от детского восхищения в глазах девушки. - Пусть падает.       - Ты что? – удивилась Наяра, переводя взор с падающего светила на эльфа. - Когда падают звезды надо загадывать желание, и оно обязательно сбудется. Ну же, давай! – подтолкнула она принца.       - Нет, не стоит, - засмеялся Леголас, весело подмигивая девушке, которая обидчиво надула губы, и объяснил. - Зачем мне что-то загадывать, если мое желание уже осуществляется, - прямодушно заявил он, ввергая этими словами Наяру в смятение.       - Ну, как знаешь, - быстро проговорила девушка. - Я все же попробую, пока звезда еще не скрылась из виду.       Наяра закрыла глаза, и губы что-то тихо зашептали. А Леголас с нежной мальчишеской улыбкой наблюдал за ней. Девчонка, маленькая непоседливая девчонка, смешная и наивная, добрая, но колючая. Эльф никогда не знал, что ожидать от нее в следующую секунду. Другой обидится, а она смеется; пройди мимо, а она бросается в самую гущу, защищая чужие мечты; ждешь сочувствия, а она злословит! И это все ты – радостная девочка с грустными карими глазами.       Девушка шумно выдохнула, отвлекая принца от размышлений, и приоткрыла сначала один глаз, потом другой, блаженно улыбаясь.       - Хех, - из уст вырвался смешок, и девушка прикрыла рот ладонью. - Вот теперь все в порядке, - уверенно заявила она, задорно посматривая на эльфа.       - И что ты загадала? - спросил у нее принц, наслаждаясь игравшей на губах очаровательной улыбкой.       - Не-а, - протянула она, срывая травинку. - Не скажу, иначе не сбудется! – захихикала девушка, щекоча своего эльфа.       - Но я же твой сон, - попытался возразить принц, уворачиваясь от вездесущего стебля и покатываясь от смеха.       - Ну и что! Сон не сон, а рассказывать нельзя, - веско заявила она, внезапно оборвав игру. - Ты знаешь, существуют легенды, - задумчивость коснулась глаз девушки, и Наяра положила подбородок на колени, - в которых говорится, что звезды – это души, у которых нет тел и, падая на землю, они их обретают.       - Все может быть, - проговорил Леголас, поднимая оброненную Наярой травинку. - Значит, сейчас кто-то родился, - мягко улыбнувшись, продолжил он, - Теперь мы с тобой связаны одной тайной. - эльф посмотрел долгим пронизывающим взором, и Наяра приняла этот взгляд, впитывая его и наслаждаясь.       - Леголас, я хотела сказать тебе, - тихо, очень тихо, практически неслышно, проговорила она. - То, что я вряд ли решусь произнести наяву… - она замолчала, опустив взгляд, а когда подняла его вновь, увидела, как легкий силуэт принца становится прозрачным, испаряясь.       - Леголас!!! – с отчаянием в голосе крикнула она, ловя ускользающий образ, но пальцы прошли через него, лишь коснувшись гулявшего ветра.       - Не бойся. Я здесь. Я рядом. Навсегда, - мягким эхом откликнулся воздух, растворяя в себе эльфа без остатка и оставляя ощущение невысказанной нежности.       Что-то теплое легло на плечи, и девушка тихо благодарно застонала, словно согревшись, прикрыв глаза.       Она поняла, что что-то изменилось, когда луковое солнце настырно светило ей в полуприкрытые веки. Наяра открыла глаза, поражаясь новому месту своего пребывания. Раннее утро, и солнце недавно вышло из своей горницы, потягивая свои лучики и сладко зевая. Оно дотронулось до сонных листиков прилуговой травы, и растения тут же встрепенулись, поднимая свои тонкие стебельки к взошедшему светилу.       Наяра обернулась, посмотрев по сторонам, и увидела большой раскидистый дуб, такой же вековой, как и падубы, стоявшие у врат Мории. Только в отличие от своих собратьев, это дерево было полно жизненных сил и энергии. И девушка улыбнулась умиротворению, поселившемуся в ее душе. Рядом с дубом стоял рубленный дом, отгороженный от луга небольшим витиеватым забором, с узорчатой крышей и просторной верандой.       «Дом. Это мой дом!» - отчетливо подумала Наяра, стараясь разглядеть все мельчайшие подробности.       Дверь отворилась, и на крыльцо вышел мужчина. Лица было не рассмотреть, но русые волосы спадали на плечи, а мужественная фигура и сильные руки выдавали в нем воина. Одного из тех, про которых так любила слушать маленькая девочка с короткими темными волосами. Он сделал несколько шагов вперед и остановился, посматривая на девушку. Из-за угла дома показалась женщина. Нежно-голубое платье, перевязанное белой атласной лентой на талии, свободно опускалось до земли, и волосы цвета спелого каштана украшал венок из ромашек. Женщина подошла к улыбающемуся мужчине и положила свою руку на его.       «Мама… Папа…» - тихо прошептала девушка, неотрывно смотря на пару стоявшую совсем близко.       «Мама! Папа!» - уже кричала Наяра, протягивая к ним свои руки.       Она рванулась вперед, с неосознанным желанием посмотреть в глаза их, обнять, вдыхая аромат яблочного пирога с корицей. Но чем быстрее она бежала вперед, тем дальше от нее отдалялся дом, тем дальше становились те, которых она никогда не знала.       Наяра упала на колени и горько заплакала. Она давно так не плакала, наверное, с тех самых пор, когда орки сожгли подчистую деревню, убивая тех, кого она могла назвать своими друзьями, а эльфы Лихолесья не пришли на помощь, молча наблюдая, как разгорается «не их война». Девушка думала, что камни, которые впитывали тогда ее боль, навсегда забрали слезы, не давая излиться душе.       Но ветер срывал появлявшиеся капли и уносил их куда-то вдаль, и щеки девушки так и остались сухи.       Наяра вглядывалась с такие родные и такие чужие фигуры родителей, когда ветер изменил направление и подул сильнее. Он подхватывал с земли пыль и мелкие гранулы песка, бросая в лицо девушке, от чего та, беспомощно щурилась, стараясь не выпускать из виду силуэты далеких близких. А ветер крепчал, и мощный дуб стонал под его напором, и тонкие рваные листья срывались и улетали прочь, а ветви тянулись за ними, но вернуть их уже не могли.       Она отвлекалась на доли секунды, а когда вновь подняла глаза, дома с дубом уже было не видать. Мертвый, глухой к мольбам лес обступал ее со всех сторон, и затхлый воздух больно саднил легкие, не давая вздохнуть полной грудью. Она заозиралась по сторонам и увидела мелькавший между деревьев силуэт в нежно-голубом платье, изодранном в некоторых местах и перевязанном грязно-белой лентой.       «Мама!» - позвала Наяра, но женщина не откликнулась и продолжала стремительно идти вперед, что-то неся в руках.        Ее шаг был быстр, отчего складывалось ощущение, что она здесь не впервые. Внезапно женщина остановилась, оглядываясь по сторонам, удовлетворенно кивнула и положила что-то под огромное мрачное дерево. Темный корень вскоре заботливо принял кулек, из которого показалась детская ручка. Женщина нагнулась над своим дитя и прошептала что-то. А потом резко встала и пошла прочь, ни разу не оглянувшись на испуганный плач малышки.       «Мама, постой! - вскричала девушка, с ужасом взирая, как маленькие ладошки тянутся к свету, но корень подминал под себя дитя, заслоняя собой мелькавший луч далекого солнца, - Мама, почему ты так поступила? Зачем оставила меня одну?» - беспомощно опустив руки, прошептала Наяра.       И вновь все закружилось перед глазами. И девушка снова оказалась на лугу, но уже не приветливо зеленом, а выжженном и опустошенном. Солнце давно уже скрылось за тяжелыми низкими тучами, а белые барашки облаков стремительно разбегались прочь от оскаленных острых зубов разорванной бездны.       И дуб, расщепленный чьей-то исполинской рукой, уродливо скособочился, и голые ветви плетям свисали до самой обугленной земли.       Дом полыхал, резвые искры пожирали вопящие от ужаса бревна. Все, что было сделано с таким трудом и любовью, в один миг перестало жить, оставляя пепел воспоминаний.       А потом на поляну высыпали то ли люди, то ли эльфы. Воины. Они молча обступали горящий дом, и треск огня уже не был слышен под мерным перестуком копыт.       Мужчина, скрестив руки на груди, молча наблюдал, как гибнет его жизнь, со спокойствием взирая на подъезжающих воинов. Женщина что-то кричала, заламывая руки, и ветер рвал ее бледно-голубое с пятнами грязи и крови платье, а разорванный серый атласный пояс валялся втоптанный в землю.       «Бегите! - шепот срывался с губ девушки, - бегите!»       Но мужчина не двигался с места, с жуткой ухмылкой наблюдая за решительными воителями, у которых была одна единственная цель. Убить их. Убить любой ценой! Черный клубящийся туман стал подниматься с земли, и женщина застыла с перекошенным от ужаса выражением.       Наяра старалась закрыть глаза, чтобы не видеть все то, что сейчас произойдет. Но чья-то воля не давала этого сделать и держала за веки, приказывая смотреть до конца. События замельтешили с жуткой быстротой. Звуки спущенных стрел, лязг мечей, чей-то крик и вопль – хотелось закрыться и ничего не видеть и не слышать.       И враз все стихло. Поляна была усеяна трупами, а те, кто еще мог стоять, еле держался на ногах, с окровавленными лицами и страхом, застывшим в глазах. Во всем этом безмолвном хаосе Наяра увидела летящую стрелу в спину мужчины, и женщину, закрывшую его своим телом. Стало очень тихо. Мужчина взвыл, затравленно озираясь и держа в своих руках тело, в котором пока теплилась жизнь. Женщина улыбнулась ему краешком губ – и затихла, навсегда оставляя на его щеке прощальный поцелуй своей души.       А потом ничего не стало. Ни мужчины, раскачивавшегося в такт дуновениям ветра и прижимавшего к своей груди отдавшую за него жизнь любимую; ни воинов, пораженных ужасающей скорбью так и не поверженного врага; ни предводителя-лучника, убившего последний отблеск света в душе своего недруга. Ничего. Пустота. Давящая, тревожная пустота…       - Любуешься плодами своих усилий? – скрипучий насмешливый голос раздавался со всех сторон. - Что ж, смотри, что ты наделала! Смотри и запоминай! Это ты во всем виновата!       - Что? - обескураженно спросила Наяра, обернувшись, но никого не увидела. - Кто ты?       - Она погибла из-за тебя! - продолжал жутко спокойный голос. - Зачем ты вообще появилась на свет? Нести боль и смерть?! Они могли бы жить, могли быть счастливы, но ты все разрушила! Ты!!! – раздраженно завизжал некто.       - Неправда, - закричала девушка, прижимая руки к груди. - Неправда! Ты лжешь!!!       - Лгу? Я? – насмешливо поинтересовался голос, ставший опять хладнокровным. - И зачем мне это нужно? Ответь? Не знаешь? - девушка опустила голову, сдерживая слезы, а голос безжалостно выплевывал новые обвинения. - Черствая, бездушная. Кому ты нужна?       - Я не верю тебе, - стараясь унять бушевавшее отчаяние, промолвила Наяра, не поднимая головы. - Они любили меня! – выкрикнула она, яростно сверкая глазами.       - Ахахаха! - неприязненно рассмеялся кто-то. - Любили? Тебя? Не смеши! Разве тебя можно любить? – он ухмыльнулся, явно издеваясь над ней. - Интересно, что ты сделала такого, что мать бросила тебя одну в лесу? Разве с любимыми детьми так поступают?       - Я не знаю, - пробормотала она, осознав весь страх правды, которой ее убивал жестокий голос.       - Конечно, не знаешь, - некто оскалился, соча яд из своих уст. - Ты принесла им смерть! Ты никому не нужна! Никогда не была и не будешь! - голос отражался от невидимых стен, оглушительным эхом раздаваясь в каждой клеточке застывшего тела.       - Нет! – крикнула Наяра, заткнув уши руками, чтобы не слышать раскатистого мерзкого смеха, и бросилась бежать.       Давно уже под ногами гулко раздавался звук каменного пола, а черный безмолвный коридор все никак не хотел кончаться. Но она бежала, словно знала, что там кто-то ждет ее. Тот, кто сможет помочь и утешить. Наяра вырвалась вперед, увидав впереди знакомый силуэт.       - Леголас! - всхлипнула она, обнимая родного и милого эльфа. - Леголас, я так рада, что это ты, - бормотала она, уткнувшись носом в его серебристый камзол.       - Зато я не рад, - ледяной холод обдал девушку, и она отодвинулась от принца, взглянув в его глаза.       Тонкие аристократичные губы исказила презрительная ухмылка, и злобный насмешливый взгляд обескуражил ее.       - Что возомнила ты о себе? – бровь глумливо взлетела вверх. - Ты, отщепенка без роду и племени? Что эльфийский принц будет якшаться с какой-то, - усмешка стала издевательской, и рука сделала неопределенный жест, - простолюдинкой? Не смеши, - ехидно хмыкнул эльф. - Если только в твоих снах! – цинично проговорил принц, приближаясь вплотную к девушке и заставляя ее сделать шаг назад.       - Но… - попыталась возразить она, стараясь отыскать в потемневших чужих глазах прежнее выражение тепла.       - Никаких «но»! – совсем невежливо перебил ее эльф. - Ты вправду могла позволить себе мысль, что можешь быть счастливой? Что нужна мне? – и Леголас неприятно рассмеялся, обнажая свои красивые белые зубы.       - Почему ты так жесток? – растеряно спросила она, опустив руки. - За что?       - Я не жесток, - черты лица эльфа вновь исказились, саркастически посмеиваясь. - Я благороден! Чего ты можешь ждать, если твои собственные родители бросили тебя в лесу? – Наяра подавилась горестным вздохом, прикрыв рот ладонью. - Спасибо скажи, что я обогрел тебя, - желчное злорадство коснулось глаз, которые зажглись каким-то новым хищным выражением. - А ты даже не удосужилась поблагодарить меня и приласкать, - принц наседал, и девушка пятилась назад, пока спина не уперлась в стену. - Вот и попалась мышка кошке на ужин, - плотоядно облизнул свои губы принц, нависая над Наярой.       - Перестань! Ты не такой, я знаю! – вскричала девушка, под тяжестью тела принца. - Ты нежный и ласковый! И благородный! По-настоящему благородный! – застывшая от жутких слов кровь пульсирующими выбросами разбивала заслоны на пути к сердцу. - А сейчас ты просто мой кошмарный сон! Просто чья-то злая шутка! - прорвавшая плотину красная река бурно устремилась вперед, и девушка вдруг поняла, что перед ней стоит не ее эльф, похожий, но не ее. - Ты – не он! - выкрикнула девушка в лицо существу, прикрывшему черноту своих помыслов маской ее чуткого принца. - И ты не сможешь поменять моего отношения к Леголасу! Никогда! – решительно добавила она, прекращая сопротивляться.       - Я просто твой сон? Ну-ну! – казалось, что существо улыбнулось абсурдности подобной мысли. - Ты так уверена в своем принце, девочка? – вдруг совершенно спокойно поинтересовался некто, похожий на Леголаса.       - Да, - сдавлено прошептала она, стараясь не смотреть на жуткое подобие принца, оскалившееся после этих слов.       - Ну-ну, - вновь протянуло существо, проведя рукой по щеке девушки, отчего та дёрнулась, как от пощечины. - Кстати, если я твой сон, - злорадно проклокотало существо, отступая на шаг, - почему же тебе не хватает воздуха, а?       Наяра хотела что-то сказать, но звук застрял в глотке, и девушка с ужасом поняла, что не может вздохнуть. Она лихорадочно забилась, схватившись руками за горло, но только сухие всхлипы срывались с исказившихся губ. Страх, тот самый ледяной страх, сковавший ее на Карадрасе, снова подбирался к ней, цепко захватывая власть над беспомощным телом. Давящие стены и потолок все быстрее приближались к ней, стремясь раздавить, подмять под себя, не оставляя ни малейшего шанса на выживание.       Последнее, на чем она смогла сфокусироваться, было ощерившееся лицо Леголаса, которое стало уродливо растекаться под ее мечущимся взглядом, приобретая расплывчатые очертания циничного оскала и не оставляя ничего похожего на дорогой ей лик.