ВитаЛИна

Ночью Максиму показалось, что рядом спит женщина. Хотя почему - показалось? Оно так и было на самом деле. Тот факт , что эта женщина пару дней назад была мужиком – дело десятое. А выпимши - так и вовсе не имеет абсолютно никакого значения. В общем, понесло Максика не на шутку, никто бы и подумать не мог, что он такой маньяк. Виталине же снилось, будто снова прилетела фея Блум с феем Мавриком. Такое не доводилось наблюдать и под белкой, и в кошмарных снах. В воздухе повисли, крыльями машут, смеются неудержимо. Вот бы кинуть чем-нибудь потяжелее в них. А потом связать и долго пытать, пока не расколются, какого хрена они это сделали. С Удаловым-то хотя бы понятно было, за что, а тут… Серому он точно ничего плохого не сделал, если только по мелочи и не со зла. По ходу, у фей еще и начисто отсутствует чувство юмора. Но при чем тут Маврин? У него-то с юмором все хорошо раньше было. Как же мерзко ржут эти твари. Откуда-то взялся канделябр. Здоровый такой, тяжелый. Отличное оружие. И предмет полетел в нарушителей тишины и спокойствия. Да, отвлеклись, потеряли бдительность, и уже оба лежат на полу, связанные ремнем. Методы пыток Виталина уже придумала, но осуществить не успела. - Все изменится, когда он тебя искренне поцелует, – крикнула фея и растворилась в воздухе вместе с братцем. Вот ведь какая хрень. Кто такой он и с какой радости он должен ее целовать - не понятно. Возможно, поползновения Макса по Виталиной груди этим бы и не ограничились, если бы она не проснулась и не оттолкнула его так, что тот с грохотом рухнул на пол. - Чего дерешься? – возмутился еще не совсем оклемавшийся ударник. - Сам догадайся, маньячина. На полу холодно; медленно, но верно возвращаются память с сознанием. Вспомнился дуратский сон. Да он и не забывался. А вдруг всего-то и надо, чтобы кто-то поцеловал. Удалов, например. А почему бы и нет? С него, вроде как, все и началось. Может, не простил он еще ту шутку, или простил, но не совсем, осадочек какой остался. А почему тогда ночью приставал? Неосознанно, или, может, мстит так изощренно. Взглянула на сидящего на полу Макса. - Максим, иди сюда, – дружелюбно попросила Виталина. - Мне и тут нормально, – Макс с подушкой отполз к стене и там улегся, старательно создавая вид, что спит. - Холодно же. - Зато спокойно, а то еще драться за что-нибудь будешь. - Да не буду я тебя бить. Ну забылась, не ожидала с утра такой нежности, бывает, – будто оправдывалась Виталина. - Нет. - Ладно. Сама подойду. Расстелив одеяло на полу, уселась на него. Совсем на полу как-то холодно и твердо, а на одеяле - нормально. Попыталась перетащить и ударника, но тот будто вцепился в стену. - Лучше к Петровичу иди. И вообще, мы не должны быть в одном номере. - Максим, ты мне не рад? Выгоняешь? - Не выгоняю, а напоминаю, – пояснил Макс. – просто так лучше будет. - Кому? – осторожно дотронулась до плеча ударника. – Или ты все еще обижаешься? - Нет, – Макс немного смягчившись, повернулся к подруге. – Но это было бы понятнее, чем со мной. - Поцелуй меня, – вдруг потребовала Виталина. - Чего? – обалдел от такой наглости Удалов. - Что слышал. Тебе трудно, что ли? Перебравшись на одеяло, Макс осторожно и крайне нерешительно чмокнул её в щеку. Кому скажи, что этот маньячина ночью тискал ее за грудь, не поверят же, а то и засмеют. Прямо сама застенчивость. - Удалов, не верю! Еще целуй, с чувством, с толком… - Зачем? Между нами не может ничего… - Ночью ты так не думал, – завалила ударника на одеяло. - Я был не в себе, как и ты сейчас, - пытается сопротивляться Удалов. - Я-то точно не в себе, – страстно поцеловала его в губы, прекратив тем самым все его нелепые попытки сопротивления. Тут он поддался и отдался полностью. Да и смысл сейчас сопротивляться? Сопротивляться этому безумному кайфу. Да он же сам этого хотел. Петрович? А что - Петрович? Ему никто не скажет, а если и скажет, то ничего он не сделает. Даже его возможные вопли не будут иметь под собой абсолютно никаких оснований. У нее такая нежная кожа, даже не ожидал. Как и того, что когда-либо будет заниматься сексом страстной любовью с басистом. На полу. Какая, нахрен, разница, где. Пол – далеко не самое изощренное место. Совсем не изощренное. Она в очередной раз целует ударника. Секс с драммером. Подумать только! Макс, оказывается, еще круче, чем казалось на первый взгляд. При том, что он никогда и не был застенчивым ботаником. Его недавние попытки изображать невинность списаны на похмельный синдром. И такое бывает. Некоторое время спустя. Макс лежит на кровати, завернувшись в одеяло. На лице - довольная улыбка. Виталина рядом погрузилась в раздумья. Все о том же. Выходит, что сон – полная фигня и хрень на палочке. Тут не только искренний поцелуй был, и не только один. А результат нулевой: как бабой стал, так ей и остался. Хотя почему – нулевой? Как говорил кто-то из мудрых, отрицательный результат - тоже результат. В итоге появилось полное понимание, что не в барабанщике дело, и, скорее всего, не в поцелуе. Хотя с поцелуями надо проверять. Еще к плюсам - охигенное удовольствие. И Удалов вон тащится, как удав по пачке «дуста». - Петрович вчера из-за тебя сильно переживал, – сообщил вдруг Макс. - Угу. Ты это кому-нибудь другому расскажи, – отмахнулась она. – ему вообще пофигу. - Настолько пофигу, что всю прошлую ночь с Пристом квадраты рисовал, – возразил Макс. – И сейчас, наверное, рисует. Он вчера нас в утиль загонял из-за тебя. - Ты же меня нашел, почему не сдал тогда? - Не знаю. Такое состояние было, что… - Нажраться бы? – спокойно спросила Виталина. - Да. - Вот и правильно сделал,. – чуть сжала все еще перебинтованное запястье барабанщика. – Лучше, чем в прошлый раз. - С Владимиром поговори. Обязательно. - Постараюсь. Вчера вот как-то не получилось. Виталина встала и пошла в душ. Макс остался отдыхать.