ВитаЛИна

Макс прошел в комнату. И наглухо завис. На диванчике она, с гитарой в руках. От этого еще более уютная и беззащитная. - И нахрена я приперся? - думает Макс. - Кабан безмозглый, упырь, чмо одноклеточное. Мало еще накосячил? Залезть поглубже и не отсвечивать. И нервы хорошим людям желательно не портить. Кому нужен-то,спрашивается. А не звали - так и нечего соваться. И на что надеялся? - Максим! - А! Что? Где? - Вот и я спрашиваю, где ты сейчас? - спокойно повторила она. - Пойду я... - Куда? Ты же только пришел? - Не знаю, - будто в ступоре. - Не важно. Виталина подошла ближе к другу. - Красивый букет, - заметила она. - Блин. Чуть не забыл, - драммер вручил ей цветы. - Это тебе. - Спасибо, - улыбнулась. - Но не стоило. - Я не знал, какие тебе нравятся, - принялся объясняться Макс. - поэтому... Она убрала букет в сторону. Приятно, конечно, и Макс старался - тут скорее тот факт, что не привыкла она к подобным знакам внимания. И совершенно не понятно, что сейчас у Удалова в голове. Не влюбился ли... Давать парню неоправданную надежду совершенно не хотелось, да и семья у него. Лучше остаться друзьями. Бля! Пошло-то как звучит, будто отмазка. Взяла его за плечи. - Максим, соберись! Но Удалов, похоже, опять погрузился глубоко в свои мысли. - Максим Львович! - легонько тряхнула его. - Я. - Что случилось? - Все хорошо. - чуть слышно ответил он. - Пойду я, Холста поищу. Неслабо Макса перемкнуло. Ну, что вот с ним делать? - Прости меня! - попросил он. - Началось в колхозе утро, - влепила Удалову пощечину. Не сильно, только чтобы вернуть в сознание. И вроде даже помогло. Макс вдруг крепко обнял ее и бесцеремонно поцеловал. - Почему мне сразу не позвонила? - предъявил он. - Так ты и не отвечал, - на автомате ляпнула она. - А, ну да. Надо было Сереге тогда... - И он не отвечал. Может, занят был. Как-то все улеглось. Алик гостеприимно предложил Максу хлеба и зрелищ - поужинать и лед от фингала. - Не уверен, – задумчиво произнес Прист. - Что значит – не уверен? – взвыл Холст. – Ты думаешь, что я мог вот так вот поступить? С Валериком? - А тебя сейчас Валерик больше интересует? - Меня интересует, кто с ним это все сделал. Я точно не мог, рука бы не поднялась вот так с ним обойтись. - Ты не в себе был. - Не настолько же. И вообще, может, это фотошоп и ты мне это сам в телефон залил? - Сам ты фотошоп. Стоп. Кажется, Холстинин что-то вспомнил. Может, от воспоминаний, может, алкоголь дал последствие. Нехорошо как-то сделалось, на лбу выступил холодный пот. Застонав, Холст лег на диван. - Хреново? – проявил заботу Прист. - Угу. Надо же было столько выжрать. Прист присел рядом на полу, извлек из ослабевшей руки друга телефон. Периодически матерясь, перебирает фотки. Нет, Петрович точно не мог такого вытворить, нет такой дозы. Да и вообще это на жестокую месть похоже, непонятно только, за что. - Нет, Володя, это точно не фотошоп. Холст лишь застонал. Ну не помнил он того, что связывал Кипелова, тем более, что его фотографировал. Но сфотографировать мог, конечно, чтобы друзьям показать. Виталику, например. - Я ему звонил, помню, - сообщил Холст, - он о помощи попросил. Я поехал к нему в студию. Надо ему позвонить. Отобрал у Попова телефон, настучав ему по рукам за самоуправство. - Валера, я тебя связывал? – обреченно спросил Вова. – Только мне не ври, пусть суровая, но правда. Валера почему-то засмеялся. Сообщил, что Холст его точно не связывал, не избивал и по-другому не издевался. Пару фоток сделал, после освободил. А с упырем, который с ним вот это все сотворил, он и сам разберется и получит тот все причитающееся. Что полагалось Маврину за содеянное над Кипеловым остается только догадываться. Но Холсту стало легче. Собутыльник из Кипелова никакой, как и таксист, следовательно, далее их пути разошлись. Очередной облом. И почему Прист такая зараза? Ведь знает что-то и молчит. Или скрывает. Сопровождая процесс стонами, ругательствами и другими особенностями похмельного синдрома, Холстинин сполз на пол к Попову. Взял его за руку. - Сереж, ты же мне друг? - Конечно, друг. И даже несмотря на то, что ты вы ведешь себя как какашка. - Значит, какашка? - вздохнул Владимир. - Может, и так. Но ведь и ты не прав. - В чем же, интересно? Сергей очень хорошо понимал и осознавала, в чем и насколько он не прав. Сам поступил как последний чудак, не отговорив Виталину и самого Холста от этого свидания, которое, по ходу, и не состоялось. Подробностей он не знал, ибо Грановский не распространялся особенно. Может, и он не все знал. Сейчас не до этого. Признавшись, они бы упустили воспитательный момент. Когда еще представится возможность повоспитывать Холста? Чаще-то все наоборот. - Но ведь ты точно что-то знаешь. И издеваешься теперь. - Даже не думал, незачем мне над тобой издеваться. В невинность Попова верилось с большим трудом. - Ну я же над тобой частенько издевался. И не только над тобой. Почему бы сейчас тебе не поиздеваться. -По ходу, тебя не отпустило до конца, - Сергей очень внимательно посмотрел в глаза другу. - Я не собираюсь на тобой издеваться. А ты попробуй еще что-нибудь вспомнить. Повисла тишина. С одной стороны, Сергей понимал Холста. Сам ведь нажрался в кабаке, пытаясь примирить сознание с реальностью. Холст же, похоже, хотел эту реальность забыть. Полностью. И у него это получилось. Радоваться бы, да нечему. Еще и этот странный тип всплыл в памяти. Или псих, или наркоман. Хотя взгляд у него относительно адекватный был. Хоть и несло, как от бочки спирта. Луну он целовал. Надо же такое ляпнуть. Может он, конечно, что-то другое имел в виду. Холст пытается вспоминать, получается никак. Взгляд зацепился за татуировку на плече Сергея. Никогда не задумывался над значением этого рисунка. Но он определенно что-то значит. - А что это значит? - дотронулся до рисунка. - Не важно. Все равно не поймешь. - Но… - Заткнись... – прошипел Сергей. – Вот я идиот. По-другому надо думать. - Что случилось? – перепугался Холст. – Что значит – по-другому? - Сам не знаю. Собирайся, надо ехать. - Куда. - Одно место тебе покажу. Не успели. В квартиру вломился Маврин. Нервный, растрепанный и явно кем-то битый. Сразу выцепил Холста, припечатал к стене. - А теперь изволь объясниться, – потребовал Мавр. - Сереж, ты о чем вообще? – Холст пытается освободиться. – Кто тебя так поколотил? Давай лед принесу и продезинфицировать надо бы. Не смог Сергей удержаться от совета, куда Холсту следует засунуть лед и что продезинфицировать. - Петрович, бля! К чему было эту сказку придумывать? – Взвыл Маврин. – Ты же знаешь как я к нему отношусь. Мне-то мог сказать! Я же скучал, я на луну волком выл, представляешь? А получается, что мой вокалист – долбанный упырь об этом знает, а я нет. Как такое может быть? – со всей дури тряхнул Холстинина и вновь припечатал к стене. – Какого хрена? - А откуда твой вокалист об этом узнал? – встрял Попов, пока Холст грузил систему. - Хрен знает. Видение там у него какое-то было, – не отпуская Петровича. – С ним бывает такое. Я в подробности не вдавался. - Так это он тебя так расписал? – включился Холст, не понимая, в чем основная проблема. - Не. Это другой упырь постарался. Кипелов называется, – еще сильнее прижал Холста к стене. Руки потянулись к шее. – Но это за дело. И к данной теме не относится. Почему ты мне не сказал? - Так это ты Кипелова связал? – Холст все о своем. – За что? Это же не гуманно. - Не гуманно?! А как ты со мной – это охренеть как гуманно. Руки таки дотянулись до шеи. – Либо ты объясняешь, какого хрена ты так сделал, либо… Петрович бы Маврину ничего не объяснил, а вот Маврин придушить вполне может. А этого никому не надо. Прист оттаскивает разбушевавшегося Маврика, вместе с Владимиром связывают. - За что? – орет Маврин пуще прежнего. – Что я тебе сделал? - Ты посиди тут, отдохни, – злобно фыркнул Холст. – А то ты совсем уработанный какой-то. Чтобы Маврин более не вопил, Холстинин заботливо заклеил ему рот скотчем. Владимир собирался, как приличная барышня. Долго и обстоятельно. После длительного отсутствия в реальности вид у него оказался не особенно презентабельным. Да что там… На люди стыдно показаться. Попов присел рядом со связанным Мавриным. - Понимаешь, за что связали? – спросил он. Маврин кивнул. Видимо надеясь, что Прист таки его освободит. Но огребать от Холста совершенно не хочется. Надо что-то придумать, срочно. - К Виталине хочешь? Маврин активно закивал. - Придется еще помучиться, в багажнике покататься. По глазам видно, что Мавр согласен на любые пытки и истязания, только бы еще раз увидеть Виталину. Холст в ванной конкретно застрял. За это время Прист переместил Мавра в багажник машины. Вернулся за Холстом. Пригрозив, что свяжет его и запихнет в багажник, заставил его собираться быстрее.