ВитаЛИна

- Представляю, - улыбнулась она. - Так, что себя чуть не забыл. Холстинин в машине сразу отключился, только иногда стонет. - Куда вас? - на всякий случай уточнил Маврин. - Вот к этому чуду домой, - кивнула на Холста. Маврин лишь усмехнулся. - Сначала ключи у него найди. Ключи не нашлись. Может, оставил где или... У Попова, кстати, надо спросить, он ведь Холста притащил. - Похоже, нет у него ключей в данный момент, - вздохнула она - Ясно все с вами, - Сергей завел машину. Он вез их по ночному городу. И даже не так важно, куда. На дороге точно не бросит и в шарагу какую-нибудь не завезет. Холст опять застонал. - Теперь все хорошо будет, - прошептала она, дотронувшись до его щеки, - я тебя не брошу. Маврин в этот момент даже им позавидовал. Доброй завистью. У них-то теперь все наладилось. А он... Что он? Так и остался волком одиночкой, деспотом и руководятелом по совместительству. Да и не получится у него по-другому. При всем желании... И если разбираться, то никому он не нужен, кроме собак. Или... Мимо проезжают машины с людьми, спешащими домой или в клуб. На стекле опять появились капли дождя. Такое время года. Вообще-то, не так все ужасно и печально. Сейчас он работает таксистом. То есть везет своих друзей. Без него им бы было значительно хуже, да и вообще могли бы не встретиться или... Даже страшно представить, что могло бы быть. Не стоит о грустном. И надо заметить, что никто из них даже не спросил, куда он их везет. Значит, доверяют. Холст, правда, не в состоянии вопросы задавать. Вообще, не лучшее время для вопросов. Но один - беспокоит. - Виталя, - Сергей притормозил на светофоре. - Да. - Почему вы мне не сказали, что ты теперь?.. - Володя решил, что не стоит об этом всем рассказывать. Мало ли кто и как отреагирует. - С одной стороны верно, - включил дворники, - я Стырову в глаз двинул за формулировку. - Бабой назвал? - Угу. Потом только расшифровал, как полагается. Про видение что-то наплел. Вот я идиот. - Ну, зачем так… - А как? – Хотел было сказать пару ласковых в свой адрес, но осознал, что не к месту сейчас его нытье. Дальше ехали молча. Виталина еще крепче обняла Владимира. Маврин продолжил колупать свой мозг. За то, что не узнал женщину, сидевшую на ступеньках, ведь подозревал, хотел поверить, но не поверил. Приехали. Поставили Холста на ноги и заставили идти. Организм пытался, сознание сопротивлялось, но, держась за Сергея и Виталину, как-то дошел. На удивление легко в полной темноте нашел диван и, воссоединившись с ним, тут же отключился. Маврин в попытках включить свет, на что-то наступил, покрыл это что-то отборным матом, отпнул. Наступил еще на что-то и на этот раз не удержался на ногах. В процессе свет включился и тут же погас. Мавр грохнулся на что-то относительно мягкое. Это что-то покрыло матом его и ситуацию в целом. Никогда ему не приходилось слушать такую глубокую и наполненную эпитетами непечатную речь, исполненную голосом Стырова. - Блин! Тёма, ты как? – почему-то шепотом, осторожно сползая с вокалиста. - Локти у тебя острые. А так - нормально. Виталина застыла на месте. Помочь бы Маврину, но грохнуться на кого-нибудь или что-нибудь не сильно-то надо. На полу в куче непонятно чего нашелся фонарь. - Пипец! – изрек Сергей, осветив то, что когда-то было комнатой. – Стыров, что тут было? Каким-то сложным способом встал сам, развязал вокалиста - вспомнить, кто связывал, тот не смог, - помог подняться на ноги. Уже с фонарем нашелся выключатель. Там, где и должен быть. После коллективной уборки Тёма засобирался домой. Маврин, из чувства вины за содеянное и по другим причинам, навязался подвезти его. Работать таксистом - так работать. Да и Виталине с Холстом нужно наедине побыть, правильнее так будет. А ему еще нужно к Грановскому заехать, машину Попову вернуть и остальным передать, что у их общей подруги теперь все хорошо. Относительно. Стыров сопротивлялся этой внезапной помощи, но и до него постепенно доперло. Жаловаться не собирался, но уж слишком настойчив Маврин в требованиях пояснить ему причины этого безобразия в его квартире. Отговорка, что это он - Стыров - сам все разнес, вроде как мстил за недавний разнос, не прошла. Связать самого себя Тёма точно не смог бы, при всем желании. Пришлось сдавать товарищей по полной программе. Маврин, на удивление, отнесся с пониманием. За дело отомстили. Непонятно только, зачем вокалиста связали? Он то ли сам не понял, то ли говорить не пожелал… Она присела на край дивана. Только теперь она поняла, как холодно и пусто ей было без этого человека. Каким бы он ни был. Даже когда кричал и требовал работать, а потом и вовсе крыл матюками. Мог конкретно обидеться и не разговаривать. Но потом прощал. Сам приходил, извинялся. Даже если был прав. Сколько же она ему нервов вымотала, будучи Виталием. Вот и теперь постаралась. Можно же было поговорить по-человечески и могло бы быть по-другому. Владимир спит беспокойно, ворочается. - Прости мня, прости, прости… - бормочет он. Виталина крепко сжала его руку, от этого он и проснулся. - Все хорошо, - наклонившись к нему, поцеловала, - теперь все хорошо будет. Он смотрит очень внимательно на нее и молчит. Слова куда-то подевались.