ВитаЛИна

Несмотря ни на что Житняков заботливо усажен в кресло. Стыров продолжает заламывать руки Холсту. Подозрительно это. Петровича вон как шустро успрокоил, а от Маврина отбиться не смог. Или не Маврин его так помял... - Тёма, отпусти его, - спокойно попросила Виталина. Спокойно. Относительно самого Холста, в данный момент кроющего матом всех, начиная с самого Стырова и заканчивая Пристом, и в тех же выражениях требующего немедленно его выпустить. - Он буйный, - возразил Стыров, - надо бы связать, пока не успокоится. - Нормальный он, - так же спокойно, - просто переволновался. Отпусти его. Стыров покорно отошел от гитариста. Кто знает, что в этот момент могло твориться в голове Холстинина и что бы он мог сотворить хоть с тем же Артёмом. Но он сдержался. Окинув всех недовольным взглядом, удалился в соседнее помещение, где был холодильник, а в нем - лед. Лед поможет остыть и, возможно, успокоиться. Да и милый мальчик Миша умудрился одарить его фингалом. Но ничего, сам виноват. Повисла тишина. Миша тихонько приходит в себя, периодически пытаясь понять, что натворил и что теперь с этим всем делать. Удалов просто приходит в себя. Прист уставился в окно, погрузился в какие-то свои мысли. И Виталина в замешательстве. Вроде как получается, что из-за нее все это вышло так, друзья передрались, даже Стырову досталось. Но ведь она для этого ничего не делала и даже не собиралась. Фигня какая-то. - Тём, ты что-то сказать хотел? - разглядывая палочки Удалова на столе. - Да это не так важно. Потерпит, - отмахнулся вокалист, поняв, что его тема меркнет на фоне происходящего. - Потом расскажу. Пойду я лучше. - Угу. Только к Маврину лучше не суйся пока. С чего они вообще на Сергея подумали? Не при делах тут Мавр, совсем не при делах. Вокалист ушел; опять повисла тишина. Прист продолжил колупать мозг на тему своей слабости, что не смог удержаться. Холст ведь не поймет. Даже если и поймет, то не по-человечески это как-то по отношению к тому же Холсту. И не имеет он, Прист, на это никакого права. Макс, оклемавшись, пытался вспомнить, где он мог так накосячить, чтобы попасть под горячую руку Холста. Или тому уже без разницы было, кто ему попадется? Или... Вот нафига было прикрывать Житнякова? Он же этого не просил, идиот непуганный. Да и не прибил бы его Петрович. Повоздействовал бы - и ладно. Вот упертый. Извинился бы, не облез, и всем бы хорошо было. Остывший Холст, понял, что перегнул с воздействиями. Но и упускать воспитательный момент не хотелось. На такой случай даже в холодильнике у гитариста было отделение, где охлаждался Ницше. Охлажденный Ницше, как и холодное пиво очень положительно влияет на сознание и меняет в лучшую сторону отношение к окружающей реальности. И вообще, действенное средство чтобы и себе мозг зря не выносить и перед коллегами лишний раз не отсвечивать. Пусть понервничают, подумают что-нибудь. Хотя, показательное чтение чего-нибудь философского нервирует всех еще сильнее. Вот так сидишь на диванчике, читаешь, морда кирпичом. Прист от одного вида начинает вспоминать свои косяки за ближайшие месяцы, впечатлительный Дуб сразу извиняться начинает и уже в процессе вспоминает, за что. Макс, узрев читающего гитариста, предпочитает незаметно, но с уважительной причиной свалить и не показываться, пока этого чтеца не отпустит. Беркут каким-то непонятным образом умудрялся в такие дни вообще не появляться в студии и потом у него каким-то еще более непонятным образом появлялись на то крайние уважительные причины. А вот бесстрашный Миша с подобными методами воспитания еще не сталкивался. Может пора исправить этот недочет? Сильно остывший мозг гитариста принял гениальное решение. Выйдя из убежища, Холст подошел к окну, отодвинул Приста. Когда Петрович взгромоздился на подоконник и открыл книгу, Прист побледнел, а Макс предпочел изобразить спячку. Не важно, что прямо за инструментом: бежать-то некуда, и состояние не то. - Писец, - прошептала Виталина. - Такого кино мы еще не смотрели. Житняков лишь хмыкнул, будто видел еще и не такое. Сильно, видать, его Холстинин приложил, или это что-то другое… - Виталь, что делать будем? - спросил Прист. - Неслабо его перемкнуло. - Это мягко сказано, - внимательно посмотрела на Холста. - Х.з. что теперь делать. - Я недавно струну на его гитаре порвал, - ударился в воспоминания Сергей. - Слабенько, - поморщилась она, - тут серьезнее. Она-то предполагала, из-за чего Холст так себя ведет, но… - А за остальное я извинялся. - Успокойся ты, – перебила она. – Давай подождем; может, отпустит его. Миша этого кино еще не видел, но старался не показывать свое удивление. Он думал о своем. О том, как накричал на Виталину и как сказал пару ласковых Холсту. Но она бы по-другому просто не поняла, а Холст сам виноват. Мог бы понять, что это для его же блага. Хотя… Кто он такой, чтобы решать, что и кому во благо? Обыкновенный вокалист и не более. Тогда по какому таком сверхправу он посмел определять, кому что в этой ситуации лучше? Не имел такого права. От этих мыслей стало неуютно. Вообще, зачем полез к ним? И без него бы как-нибудь разобрались. Или не разобрались? Кто знает, как бы все повернулось, если бы не вмешался. Если бы… Тьфу… На мгновение показалось, что Холст читает вслух. Иначе откуда взялись все эти мысли?.. Никогда не посещали, а тут… Опять эти "если бы"… Какая теперь разница? Не изменить ведь уже. Следовательно, надо действовать по обстоятельствам.