ВитаЛИна

- Володь, можно, ты меня в следующий раз сразу поцелуешь? - неожиданно спросила Вита, - а то я этого безобразия долго не вытерплю. - Конечно, можно, - Владимир, улыбнувшись, дотронулся до её щеки, - ты о каком безобразии? - Всё о том же, - вздохнула, - в прошлый раз ты поцеловал меня только к ночи и я все это время терпела этот цирк. Сегодня - лишь когда разрешила регистратор. В следующий раз целуй сразу, мне не нужны церемонии. У Холста - лицо "Прибей табуретом, чтобы не мучился" - Ладно, обойдемся без них, - подобрал слова Владимир, - я тебя и так люблю. - И я тебя люблю, гитарюга мой ненаглядный, - чмокнула в губы Встав с кровати, прошагала в ванную. Прямо так, абсолютно нагая, ничуть не смущаясь Владимира. Он с нежностью проводил её взглядом. Вроде, все относительно наладилось. Вита теперь его не смущается и не бегает от него. И он сам привык. Изменилось лишь тело, но по сути - все тот же басист. Такой родной, тот, без которого ему совсем никак. За этого человечка любому и пасть порвал, бы, и глаз на известное место натянул, не стесняясь в методах. Пока она приводила себя в порядок, он приготовил завтрак. День тяжелый предстоит, к туру надо готовиться, репетировать, а у них и конь не валялся. Группу еще в рабочий вид приводит, совсем все разболтались. Вспомнили, называется. Звонок в дверь отвлек их от завтрака. Миша пришел. В такую-то рань. Вот как работать хочет или... Мишаня бледный какой-то, трясется весь и явно не от холода. Смотрит на друзей огромными глазами и слова вымолвить не может. - Миш, ты проходи, позавтракаешь, - снимает с застывшего на месте вокалюги куртку, - что стряслось, расскажешь. - Нет времени чаи распивать, - дрожащим голосом, - там Максим Львович умом, похоже, тронулся... - Только бы вены резать не стал, - почему-то перепугалась она. - Хуже. Он книг магических накупил, сказал, пока средство для твоего обращения не найдет, никуда не пойдет. Прист к нему в помощники напросился, до сих пор не выходили. - Нормально вообще, - возмутился Холст, - у нас тур, а эти в маразм впасть изволили. Докатились. - Да не ори ты, - строго, - они помочь хотят. Не смогут только. Надо с Максом поговорить. Дверь закрыть не успели - вваливается Прист. Сам не ногах еле держится, через плечо - связанный Удалов. Амбре соответствующее. - О! А вот и виновни.. ик..ца нашей попойки, - отгрузил ударника на пол, - Даже не думал, что в него... ик!.. столько водки влезет. Хреново-то как. Делайте с ним... ик, что хотите, а я спать. И... ик!.. минералочки к утру подгоните. Прист прополз к дивану, рухнув на него, отключился. Прямо в одежде, как мог только Дуб. - Охренеть! - выдал Холст. Вита с Мишей перетащили ударника в кресло. Тот бормотал что-то малоразборчивое про эликсир. Вроде как доделать что-то не успел. Потом стал извиняться за то, что не успел. От удара Холста отключился. За что Холст и наслушался от Виталины. Прист мирно отсыпается и опасности для окружающих не представляет. С Максом же сложнее. Оклемается, опять будет бред всякий нести, а если развязать, побежит зелья свои варить. Что опять с ним стряслось? Нормально же все было, вполне адекватный парень. Может, переволновался где. Такой беззащитный сейчас, хочется развязать, отогреть, успокоить. И пусть Петрович хоть заорется. И Холст смягчился. Свирепствовать и рвать на себе волосы не имеет смысла; надо парня вытаскивать из этой дыры. Приводить группу в рабочий вид - так приводить. Вот и Мишка от успокоительного чая задремал. Стыров заботливо рецептик подогнал. На всякий случай. Макса развязали и потащили в душ. Бедняга даже не орал и не сопротивлялся. В первые секунды не мог, потом - не имело смысла. - Ну и что ты устроил? - начал свою лекцию Холст, закутывая Макса в одеяло, - чего ты добиваешься? - Я не могу смотреть, как мучаются мои друзья, - чуть слышно. - А я не могу смотреть на твои мучения, - Вита вложила в ладони друга кружку горячего чая, - мы же это уже обсуждали. И я привыкла уже к своему облику. - Но должен же быть выход, - возразил ударник. - Должен, но не такой, - как можно мягче, - несмотря ни на что мы будем друзьями, никого я не брошу и меньше любить не стану. Вы все даже роднее мне стали. Надеюсь, что и я вас своим видом не смущаю. - Да как же... Мы же друзья и.. Макс всхлипнув, уткнулся ей в плечо. Холст не сдержался, обнял обоих. К вечеру друзья окончательно оклемались и, после воспитательной лекции в исполнении Холста, всем предложено заночевать у него дома. И им веселее, и ему спокойнее. Утром можно будет с работы начать, а не с поисков и возвращения группы в реальность.