Чувства

Я не могу говорить. Все началось неожиданно. Меня начал сковывать кашель. Мне говорили, что это простуда, что все будет в порядке. Правда? А почему тогда мне больно? Безобидная болезнь переросла в бронхит, в горле поселились кошки, у которых, по видимому, самый разгар брачных игр. Всего лишь бронхит? Меня кормили таблетками, поили чаем, молоком, это я терпел, но... Отныне пение было мне неподвластно. Пальцы бегали по черно белой доске, вырисовывая фантастические узоры и вытаскивая еще более прекрасные звуки, но горло не брало ничего, кроме обычного состава. Каждые пять минут откашливаясь и понимания то, что я еще могу говорить - держало на плаву. Долгие диалоги стали страшным сном. С каждым новым словом голос глух, а горло драло все сильнее, но это мелочь. Пробуждение ночью было ужасным. Рука отправилась в бесцельное путешествие по коже горла, она сдавливала его, словно пытаясь вытолкнуть это что-то, не дававшее даже вздохнуть. Стакан с водой был опрокинут так же, как и тело, глаза застыли точно так же, как больная грудь. Может мои мучения кончились? Почему тогда что-то воет, а на лбу ощущается холодное нечто. Нечто, что сковывает внутри. Как первое время было смешно. Хрипота доставляла неимоверное веселье. Но вот моего тела касались удивленные взгляды окружающих. Думаете, что я - разновидность сумасшедших? Нет. Мне просто страшно. Белые стены давили еще сильнее, делали хуже, а может со мной действительно что-то не так. Слабый хрип стал музыкой, мелодией гуляющих по доске ногтей, влажных ладоней, скользящих по поверхности гелиевого мяча. Красиво, не правда ли? Мозг проснулся с диагнозом, страшным словом, обозначающим причисление меня к лику...немых. Врач известил об этом и ушел. Так просто. Подумаешь, человек всего лишь больше никогда не сможет говорить... Всего лишь. Вы знаете что такое чувство? А вы верите в это дерьмо, что чувства надо выражать поступками? А вы знаете, что без слов эти гребаные поступки могут показаться шуткой, издевкой? О, поверьте, вы не знаете. Вы не знаете какого это, когда ты смотришь в глаза любимого человека, когда вместо того, чтобы сказать это нужное "люблю", лишь обреченно открываешь рот, как рыба, барахтающаяся на берегу. Потеря многих людей ломала меня, мою жизнь все больше и больше. Они жаловались, ябедничали, красноречиво молчали, зная, что я все-равно никогда не смогу поведать кому-либо их проступки. Этим они гнули меня еще сильнее, ведь я-то уже никому не смогу рассказать то, что тяготит. За столько лет перемены "хозяев" мои глаза научились одному. Человек, который действительно был человеком, понимал меня, порой, в ужасе, он убегал, но мы оба знали, что отныне все изменилось. Снова. Жалкие люди... Я говорю.