Краткий миг разлуки

And I don’t wanna see what I’ve seen, To undo what has been done. Turn off all the lights, Let the morning come. Florence and the Machine, песня «Over the love»

24 августа 18..г. Софи всхлипнула, пытаясь не так часто моргать, потому что слезы застилали её прекрасные глаза, тяжелыми каплями скатываясь по её лицу. Морис осунулся за последние дни, практически не спал и очень плохо ел — его жена, увы, ничем не могла помочь мужу в такой ситуации. Жорж пришел в себя совсем недавно, кризис миновал, но ему еще не разрешали садиться и долго разговаривать; после той отчаянной борьбы за жизнь, за те часы и минуты, когда врач молился о том, что врачи успели сделать промывание и яд не успел глубоко пустить свои черные корни смерти, не следовать советам доктора было бы кощунством. Конечно, когда мужчина пришел в себя и врач дал разрешение на посещения больного, брат и его жена тут же попытался узнать с кем последний раз Жорж встречался, общался или просто виделся. — Дорогие мои, сильно я вас напугал? — прохрипел Жорж, пытаясь улыбнуться. Улыбка вышла такой нескладной и печальной, что Софи еще сильнее закусила губу и сжала руку мужа. — Жорж, ты понимаешь, что случилось? Ты мог умереть! Врач сказал, что тебя пытались отравить… Хорошо, что тебе вовремя промыли желудок, еще бы чуть-чуть и… — Морис, ты, кажется, спрашивал, с кем я виделся? Последний раз я виделся с мадам Сомье, мне нужно было урегулировать с ней некоторые вопросы. — Ах, с ней… — у Мореля забегали глаза, и он неумело пытался скрыть волнение, спрашивая о том, что ел и пил брат в тот злополучный день, когда его нашли без сознания на улице. Жорж спокойно ответил, что позавтракал дома — а Бернару он доверял и слуга отвечает такой же преданностью, — после он встречался с мадам в кафе и, возможно, именно там что-то произошло. — Я заказал кофе раньше, чем пришла мадам… Да, раньше. В том кафе я бывал, но постоянный гостем не был. — Софи, не могла бы ты подойти к доктору и уточнить у него, известно ли теперь, что за яд попал в организм Жоржа? — Морис долго посмотрел на жену и та, понимая, что братья хотят побыть наедине, поспешно удалилась из палаты, мягко закрыв за собой дверь. — Не хорошо спать с чужими женами, — Жорж ухмыльнулся, но невольно вздрогнул от захлопнувшейся двери. — Это было до Софи, понимаешь? И Мэг еще не была замужем. Нас связывали чувства, любовь к искусству! — Оказывается, ты у меня очень разносторонний! То-то ты всегда кривишь лицо, когда Софи тянет тебя в Оперу — наелся искусства с этой блондиночкой? — де Превилю даже стало как-то лучше после этих насмешек над братом. Он ощущал, что жизнь по капле возвращается к его обескровленному лицу, слабым рукам и обессиленному разуму. События последних дней, стертые болезнью, были ему еще не известны, поэтому первостепенной задачей было определить, кто же хотел его убить. — Прекрати издеваться! Это было давно… — А отомстить захотели мне! Эта твоя любовница хотела меня отравить, больше не кому! Уверен, что ты её бросил, а потом быстренько женился на Софи, когда несчастная стала неприлично на тебя вешаться. Я припоминаю историю с какой-то девицей, от который прятался у меня дома по несколько дней, — мужчина смотрел на брата и ждал от него правды. — Да, это была Магдалина. Но пойти на такое, нет! Она вполне счастлива в браке и совершенно не держит на меня зла, поверь. Я же виделся с ней до тебя и, значит, ей тогда было бы лучше строить покушение на меня, чем на тебя. Ей-то ты зачем нужен? Повлиять на мои братские чувства? Глупости! Она тут же в списке первых подозреваемых, потому что последней видела тебя в добром здравии. Жорж, я понимаю, ты пытаешься найти виновных, но не приплетай сюда мадам Сомье — она оказала нам посильную помощь, а, учитывая, что никакой статьи нет и вся эта информация нужна для шантажа Кристины и её соблазнения… — Замолчи, тебя это не касается. Я просил тебя помочь? Ты помог, спасибо. А дальше я как-нибудь сам разберусь. — Ты уже разобрался и посмотри, что из этого вышло. Нет уж, я не брошу тебя сейчас, и хватит уже со мной спорить и обвинять меня в несуществующих грехах. Кто мог попытаться тебя отравить? — Врачи подтвердили отравление? — Жорж попытался присесть, но почувствовал сильное головокружение, оставил эту затею. — Да. Конечно, официально всем сказали, что у тебя сердечный приступ. Я не хочу, чтобы к нам было приковано внимание мелких газетенок, вроде «Новости и сплетни», — мужчина нервно усмехнулся, испытывая желание непременно что-то сломать или разбить — настолько его переполняла злоба. Морис не сказал Жоржу самого главного — того, что последняя встреча с мадам Сомье взбудоражила в мужчине старые чувства, и они не смогли избавиться от соблазна обладать друг другом. Именно поэтому виконт де Превиль не сомневался в том, что Магдалине совершенно не нужно мстить Жоржу — наоборот, она была ему благодарна за то, что тот невольно вновь свел любовников вместе. Ни он, ни она не испытывали ни капли раскаяния или сожаления: жизнь так коротка, зачем что-то усложнять? Расставаться с законными супругами они не собирались, а разнообразить свою жизнь было им только на руку. Они договорились, что должны будут еще как-нибудь встретиться, когда появится возможность отбросить оковы житейских проблем. Единственное, что не учел Морис, было то, что Жорж заметил охлаждение брата к Софи, к этой милой, интересной женщине, и граф никак не мог взять в толк, как можно было променять такую женщину, как Софи, на пустышку, бывшую балерину Мэг. Но у всех свои вкусы, верно? — Не переживай, рано или поздно всем все станет известно и без нас. Я устал, Морис, позволь мне отдохнуть от интриг и козней. Надеюсь, что меня скоро отпустят домой. — Не раньше, чем через два-три дня, возможно, тебя продержат и дольше, — виконт задумался. — Но тебе уже лучше, верно? — Меня мучает слабость, но, мне кажется, это еще из-за истощения организма. Поесть бы я сейчас не отказался… — Я все организую, отдыхай, — Морис похлопал по руке брата, веря в то, что все их несчастья скоро кончатся. Если бы он знал, что это только начало…