Краткий миг разлуки

Talk to me, speak to me, Tell me your story. Look at me, watch me, See and behold. Общайся со мной, говори со мной, Расскажи мне свою историю. Посмотри на меня, наблюдай за мной, Смотри и созерцай. Amberian Dawn, песня «Cherish My Memory»

      — Я уже совершенно ничего не понимаю, — воскликнула баронесса, ожидая от Кристины хоть какие-то объяснения. По мнению Жоржет, именно графиня втянула её в загадочную игру, в которой не может быть победителя. — Подождите, я принесу Вам письмо, которое было якобы написано от Вашего имени. Кристина пристально наблюдала, как баронесса нервно поднялась и вышла из комнаты, решив показать своей гостье что-то важное. Как только хозяйка скрылась из виду, графиня тут же вытащили записку, которую ей передал кучер, из корсажа, пытаясь разглядеть еще раз, что же там было написано. Но как только она взглянула на неё, то поняла, что чернила были не красные, как ей показалось в первый раз, а черные с небольшим отливом в красноту. «Получается, мне всего лишь почудилось? Ничего не понимаю… Может, показать записку баронессе, спросить, писала ли она её? И прослыть сумасшедшей, которой что-то привиделось. Нет, с этим я как-нибудь сама разберусь, без посторонних умозаключений» — женщина задумчиво вертела записку в руках, а потом вернулась её назад в корсаж. Она сделала это вполне вовремя — в дверях показалась удивленная хозяйка, с каким-то потерянным видом.       — Вы не поверите, дорогая, но я не могу найти то письмо. Я точно помню, что положила его в шкатулку к остальным письмам, но теперь его там нет. Что-то удивительное и это пугает. Я постараюсь Вам по памяти рассказать, что там было. Как же, — женщина потерла виски, - а, да, именно так… Вы писали о том, что хотите навестить меня и выразить свое полнейшее одобрение всему тому, на что я пошла, и Вы полностью меня понимаете. Хотя это показалось мне немного неуместным, мне было приятно, что Вы так написали. Кроме того, Вы указали, что это будет Ваш личный визит и в силу того, что экипаж будет занят Вашим мужем, просили прислать за Вами кого-то, если меня это не затруднит. И еще — я отправила Вам ответ, Кристина. Разве Вы ничего не получали?       — Боюсь, что Ваше письмо было принято раньше меня. Простите меня, но я не имею понятия, кому было нужно свести Вас со мной или наоборот, — бывшая певица сидела мрачнее тучи, и весь вид её говорил о том, что в данный момент она бы предпочла обо всем подумать дома и в полном одиночестве. — Вы знаете, я думаю, что в этом вопросе мне нужно будет посоветоваться с другом нашей семьи, возможно, он поможет нам с Вами во всем разобраться.       — Надеюсь, Вы не моего братца хотите попросить о помощи? Он будет бесполезен в этом вопросе, — на лице Жоржетт появилась самодовольная улыбка. Видимо, она знала об умственных способностях своего брата всё же больше, чем все остальные, или хотела так думать, пытаясь почувствовать свое превосходство. Факт того, что она в курсе этой загадочной ситуации, ужасно ей нравился.       — О, я бы не стала тревожить месье Рихарда с таким вопросом. Дело в том, что еще один друг нашей семьи — граф де Превиль — сделал много добра для нас и мне кажется, что и здесь он сможет внести свою лепту, — Кристине очень хотелось похвастаться тем, что они с графом в хороших отношениях. И эти отношения были настолько хорошими, что позволяли ей обращаться к нему с такими деликатными просьбами.       — Случайно не граф Жорж де Превиль? Он перебрался из Руана в Париж? — лицо баронессы вытянулось, и она как-то с опаской посмотрела на молодую женщину. Было видно, что это проявление дружбы её не то что не впечатлило, а даже испугало и расстроило.       — Да, это именно он, баронесса. Вас что-то удивило? — Кристина заерзала на стуле, ощущая себя не в своей тарелке. Она вполне ясно уловила угрозу в голосе хозяйки, будто бы та уличила её в чем-то нехорошем.       — Более чем. На Вашем месте я бы не связывалась с этим человеком. Вас не удивляло то, что он стремительно переехал из Руана в Париж, прихватив с собой свою малолетнюю дочь? — женщина была явно возмущена и её что-то жутко раздражало. Видимо, она была знакома с графом лично, и эти отношения имели не самые приятные воспоминания и тем более не самое радужное продолжение.       — Нисколько. Дело в том, что сначала в Париж перебрался его брат Морис в силу того, что решил жениться на парижанке, а потом вся семья перебралась за ним следом. Не вижу ничего удивительного в том, что семья захотела быть ближе друг к другу. Я не вдаюсь в сплетни, мадам, для меня предпочтительнее знать человека лично и составить о нём свое собственное мнение, — теперь Кристина решила всем своим видом показать, что прошлое графа для неё открытая книга, хотя как раз о делах де Превиля она практически ничего не знала. Единственное, что рассказал Жорж, так это то, что после смерти жены он не мог найти себе места от горя и отчаяния, он был опустошен, раздавлен. Все его страдания измотали его душу, и он решил кардинально поменять свое мировоззрение, место проживание, чтобы меньше видеть что-то, что могло напомнить о жене, и уехал в Париж за новой жизнью. Вот только Кристина не видела ни одного изображения горячо любимой жены Жоржа: ни фотографий, ни портретов, ни хотя бы набросков лица женщины у графа не было, что было удивительно — ведь должен был граф оставить что-то на память, сохранить образ рано ушедшей из жизни матери для маленькой дочери. Ни одного упоминания о той, из-за которой муж так горестно страдал. Женщина не знала, что это — проявление боязни столкнуться с прошлым, страх перед воспоминаниями или что-то другое.       — На Вашем месте, я бы держалась от него подальше, милая, — эта «милая» было сказано таким ехидным тоном, будто бы баронесса посчитала Кристину недалекой дурочкой, витающей в облаках. — Я понимаю, у Вас сложилось о нём определенное мнение, и, как это уже ясно, вполне хорошее, но он еще тот хитрец. Поймите, я не хочу сбить Вас с толку или наговорить на человека того, чего нет. Могу сказать, что я была одно время дружна с его женой, Катариной. Пусть она не отличалась какими-то явными талантами, но она была поистине приятной женщиной и отличной хозяйкой. Она всегда держала в строгости слуг, дом был обставлен со вкусом, а сама хозяйка всегда знала последние новинки моды.       — Может это Вас удивит, но я очень мало знаю о мадам Катарине. Месье де Превиль избегает этой темы, а мы с мужем стараемся не тревожить его раны, — Кристина всматривалась в лицо собеседницы, надеясь, что та выдаст своими эмоциями то, что так возмутило её в дружбе де Шаньи и де Превиля. Её ехидный тон не произвел на женщину никакого впечатления — она уже привыкла к таким выпадкам в свой адрес и старалась их игнорировать по мере возможности.       — Еще бы избегает. Будешь тут избегать, когда являешься виновником чужой смерти! — Жоржетта прокричала эти слова, практически задыхаясь от накатившейся горечи. Она давно копила в себе злобу на графа и вот теперь выплеснула все эмоции наружу, не осознавая, что делает это перед совершенно незнакомой женщиной. Баронесса была пылкой женщиной, не знавшей ни в чем отказа, и вспыльчивость служила ей и защитой, и наказанием. Именно из-за этого она растеряла многих друзей и подорвала свою семейную жизнь. Когда она осознала, что вновь наговорила лишнего и сейчас придется отвечать за свои слова —, а произошло это после того, как она увидела побледневшую графиню, — Жоржетт покраснела и, как маленький ребенок, понимающий, что нашкодил, всхлипнула. Её губы предательски затряслись, и она поспешно отвернулась от взгляда расширившихся от испуга глаз Кристины.       — Мадам, Вы понимаете, что сейчас сделали очень громкое заявление? Прошу Вас, объясните мне всё, если Вас это не затруднит, — Кристина не знала, как реагировать на слова хозяйки. Обвинения в адрес Жоржа казались дикостью и пережитком старых обид, нанесенных баронессе. Но что делать, если он действительно причинил кому-то зло и поэтому поспешно сбежать с места преступления?       — Извините мою излишнюю эмоциональность, но я не могу говорить про этого человека без должных эмоций. Месье де Превиль уехал из Руана только потому, что родственники его жены обвинили его в убийстве супруги. Графиня де Превиль пустила себе пулю в висок, мадам, из пистолета графа. А его оправдания были такими напыщенными, такими поверхностными! По его словам, она очень изменилась после рождения дочери и у нее случались приступы, которые иногда обуславливались и вспышками гнева, и попытками причинить себе вред. Но я — то знаю, что это было совершенно не так. У них были сложные взаимоотношения: Жорж совершенно не любил свою жену, постоянно попрекал её, избегал оставаться с ней наедине, а она с надеждой ждала, что он сможет её полюбить так, как это сделала она. И даже рождение ребенка не смогло помочь графу хотя бы уважать свою жену. Неудивительно, что бедняжка сходила с ума от проблем. Я удивляюсь тому, как она еще умудрилась родить от него. Знаю, это слишком интимные подробности, которые я не должна распространять, но Вы должны понять — я действительно очень хорошо знала жену графа и уверенна, что если он не убил её, то, как минимум, довел до того состояния, что она захотела покинуть этот бренный мир.       Графиня и баронесса сидели друг напротив друга и боялись встретиться взглядами и прочитать в глазах друг у друга эту пропитанную ядом мысль — «Он во всем виновен». Тишина давила на женщин, но ни одна не могла продолжить разговор дальше: Кристина боялась что-то спросить, а Жоржетт и так понимала, что сказала слишком много.       — Я не знаю, верить Вам или верить тому, кто был так добр со мной. Всё же во мне теплиться надежда, что не граф виновник случившейся трагедии, а такой же потерпевший, как и его бедная супруга. Извините меня, но уже поздно и мне нужно возвращаться в поместье, — Кристина была совершенно раздавлена, мысли путались и единственное, что ей сейчас хотелось так это скорее убежать, скрыться от пытливого взгляда своей собеседницы. Пусть она нарушает приличия, выглядит смешной, но этот разговор нанес ей слишком много боли, которая не позволяет дальше продолжать это копание в чужом прошлом.       — Я понимаю Ваше состояние. Будьте осторожны, дорогая, и я надеюсь, что наш сегодняшний разговор не будет помехой для дальнейшего общения, — хозяйка грустно улыбнулась, потом кивнула девушке, что стояла в дверях, намекая о том, что гостья желает уехать.       Экипаж незамедлительно подали, что очень порадовало Кристину. «Баронесса так со мной любезна, а чем же я ей отплатила? Надменно себя веду, уезжаю практически не попрощавшись. Нет, определенно нужно будет пригласить её на обед и показать, что я нисколько не обиделась на неё. Их распри с Жоржем меня совершенно не касаются, а эти загадочные приглашения… Бог с ними, поменьше буду выходить в свет до приезда мужа, так даже лучше» — мысли водопадом стали бурлить в прелестной головке Кристины как только она почувствовала, что может сбросить с себя оковы правил и скоро её ждет любимый, хоть и пустой, родной дом.       — Баронесса, я буду ждать Вас с визитом, и Ваше появление у меня дома скрасит моё скучное времяпровождение. Муж уехал по делам, поэтому мы сможем совершенно беспрепятственно общаться о чем угодно. Мне как раз прислали новые каталоги с новинками сезона и образцами тканей, но вот обсудить их мне не с кем, к сожалению. Составите мне компанию? Я как раз хотела обновить свой гардероб, — графиня мягко улыбнулась, надеясь услышать положительный ответ. Конечно, она тут же незамедлительно получила его и, обе довольные, женщины мило попрощались.       Садясь в карету, Кристина заметила, что хозяйка как-то недоверчиво посматривает на возницу, а потом переводит свой удивленный взгляд на молодую женщину. «Возможно, её что-то удивило в поведении своего человека, всё бывает. Пора уже перестать паниковать и придумывать совершенные небылицы», — пронеслось у женщины в голове, когда она расправляла юбку платья.       Карета медленно двинулась и стала въезжать в вечерний густой туман, пеленой покрывающий деревья и так не во время закрывающий прекрасные виды вечерней природы пригорода. Женщина невольно поежилась, представляя, что ей придется ехать в такую неприятную погоду с совершенно незнакомым человеком, но утешила себя мыслью о том, что дорога не займет много времени и уже совсем скоро она окажется в своем уютном доме. Но время летело, а поместье всё еще не появлялось на горизонте — туман скрывал дорогу, и графиня не могла никак понять, на каком участке пути они находятся. Ей ничего не оставалось, как воззвать к кучеру и поинтересоваться, как долго еще предстоит ехать.       Возница остановил лошадей и слез со своего законного места. Это совершенно не понравилось молодой женщине, но, собрав остатки мужества, сохраняла беспристрастное выражение лица, уповая на милость Божью. Закутанный в шарф по самый нос мужчина открыл дверь кареты и, стрельнув глазами в сторону женщины, сладко произнес: «Мадам, еще немного и мы будем на месте».       Голос мужчины будто бы пронзил Кристину насквозь: она резко задрожала, на щеках выступили красные пятна, пальцы впились в сиденье кареты, а её губы из последних сил шептали зловещую фразу… «Ангел Музыки… Неужели это ты?»