***
Уже который час вокруг Шарон суетились десятки портних, пытаясь подобрать подходящий наряд для маскарада. Раз за разом девушка отвергала розовые шифоновые платья с множеством рюшечек и оборок. - Миледи, что же вас не устраивает?! - озабоченно восклицали модистки. - Это же самое лучшее, что только можно отыскать во всей империи! Да у вас будет самый прелестный костюм принцессы! Осмотрев очередное "произведение искусства", Шарон в сердцах швырнула платье о стену: - Да не хочу я надевать этот приторно-сладкий кошмар и выглядеть, как дура-принцессочка! Вся эта розовая органза и цветастый муслин - это не мое. Все это очень банально. - Но кем же тогда вы желаете нарядиться, миледи? - огорченно всплеснула руками одна из портних. - Как тебя зовут? - осведомилась Шэр. - Лидия, миледи, - присела в реверансе пожилая женщина. - Хорошо, Лидия, - задумчиво кивнула Шарон и поинтересовалась: - А если я опишу тебе наряд, который хочу надеть, то ты сможешь его так быстро пошить? Портниха наморщила лоб, прикидывая в уме какие-то свои расчеты, а затем удовлетворенно кивнула: - Думаю, я уложусь в этот срок. Так что вы хотите? Девушка радостно захлопала в ладоши и, наклонившись, прошептала ей на ухо. Лидия улыбнулась, от чего вокруг ее светящихся мудростью глаз собрались лучики морщинок, что сделало ее похожей на эдакую нянечку из добрых детских сказок. Помимо воли Шэр почувствовала, как расплывается в ответной улыбке. Заметив любопытные взгляды остальных портних и их перешептывание, Лидия сделала строгое выражение лица и шикнула: - Сейчас я буду снимать мерки с миледи, а вас попрошу покинуть помещение. Мне целая толпа тут ни к чему. Девушки возмущенно закудахтали, но все-таки подчинились и вышли за дверь, моментально приникнув к ней ухом. Дверь резко распахнулась, и они отлетели к стене. Из комнаты высунулась голова портнихи: - А ну кыш отсюда! Они заскрежетали зубами от бессилия и нехотя удалились. Лидия довольно хмыкнула, глядя им вслед, и плотно прикрыла дверь. Можно заняться делом: теперь уж точно никто не потревожит.***
Симона довольно покрутилась перед зеркалом, любуясь своим костюмом охотницы. Черные кожаные штаны, заправленные в алые сапоги с блестящими шпорами, аккуратно облегали ее тоненькие ножки, а туго затянутый корсет делал ее и без того осиную талию еще тоньше. Щегольски пристукнув каблучками и задорно подмигнув своему собственному отражению, девушка весело расхохоталась и представила реакцию Тео на такой ее соблазнительный наряд. А затем в душу закрались сомнения: сможет ли он раздобыть достаточную сумму денег, чтобы уговорить ее родителей на этот брак. Симона догадывалась, что в кармане ее возлюбленного нет ни гроша. Она с сомнением покрутила на ладони простое железное колечко, которое Теодор снял с ручки котелка, когда делал ей предложение. Конечно же, будь у него деньги, он давным-давно заменил бы это кольцо хотя бы на серебренное. В дверь постучались - Симона спешно засунула колечко в ящик стола и, отбросив грустные мысли, натянула на лицо улыбку. В комнату, неспешно покачиваясь, вплыла дородная матрона и одобрительно закивала: - Как хорошо, что вы уже оделись, миледи. Только почему же вы прежде не позвали меня сделать вам прическу? Ну ничего страшного, я что-нибудь сейчас придумаю, - она решительно взялась за расческу. - Не надо прически, - поморщилась Симона. - Это же костюм охотницы. Я буду с распущенными волосами! - непреклонно заявила оборотница. - И с этими паклями вы хотите завоевать сердце своего парня, миледи? - насмешливо протянула служанка. - Коли вы так хотите оставить волосы распущенными, то надо их хотя бы уложить. - Теодор любит меня и такой, какая я есть! - вспылила девушка. - А вас я не просила давать советы! - Так почему же вы до сих пор не замужем? - подмигнула женщина. Лицо Симоны перекосилось от ярости, но потом она судорожно вздохнула и без сил опустилась в кресло. - Мои родители против этого брака. И, как всегда, всему виной деньги, - горько промолвила она. - Иногда меня одолевают сомнения, касательно нашего с ним будущего. Что если я так и не стану его женой? Смогу ли я тогда его отпустить и забыть? - Ох деточка, нелегкие испытания выпали на вашу долю, - покачала головой пожилая женщина. - Одно я вам скажу точно - не сможете вы его забыть никогда, даже если отпустите. Люди, которые запали нам в душу, не забываются ни через день, ни через месяц, ни через год. Что бы ни случилось, какие бы события ни сменяли друг друга, для них всегда предназначено место в нашем сердце, - в ее голосе сквозила усталость и какая-то затаенная боль. Сима сочувственно взглянула на нее и спросила дрогнувшим голосом: - И вы смогли его отпустить...того, кого любили? Служанка долго молчала и, когда оборотница уверилась, что уже не дождется ответа, наконец едва слышно промолвила: - Его родители нашли ему подходящую невесту. Да, мне было больно видеть его рядом с ней. Но это было бы бессердечно с моей стороны вынуждать Тристана разрываться между настоящей семьей и долгом и любовью ко мне. Поэтому я его отпустила и больше никогда не видела... Даже все фото сожгла, так как видеть его снова невыносимо. Иногда я понимаю, что не могу вспомнить его лицо, хотя когда-то знала до мельчайших подробностей... - И вы не пытаетесь воскресить его облик в памяти? - тихо поинтересовалась Симона. - А зачем? - вскинула она голову, и горькая усмешка искривила ее рот. - Чтобы снова страдать? Причинять боль себе и окружающим? Прошлого ведь все равно не вернуть. Знаете, - женщина устало прикрыла глаза, - человек способен на все, когда хочет что-нибудь вспомнить. Но что хуже: забыть то, что ты желаешь вспомнить, или помнить с невозможностью забыть? В любом случае, сможешь ли ты после этого себя простить? - она поправила рукой выбившуюся прядь волос и на ее пальце блеснуло обручальное кольцо. - Вы замужем?! - потрясенно воскликнула Сима и, дождавшись утвердительного кивка, спросила: - Но как? Вы ведь любите того парня! - Это мой крест, моя боль, но все же надо двигаться дальше. Нельзя все время жить воспоминаниями и несбыточными мечтами. К тому же, я по-своему люблю своего мужа и вполне с ним счастлива. - Как же это так? - непонимающе взглянула на нее девушка. - И у вас не возникает желания бросить его и вернуться к прежней жизни? - Вы еще слишком молоды, миледи, чтобы понять это, - пожала плечами пожилая женщина. - Все люди ищут руку, за которую можно удержаться от падения, после которого ты можешь уже не подняться. Поэтому когда находят - уже не отпускают. Независимо от того, насколько ты сломлен демонами своего прошлого, только тот, кто тебя любит, сможет их прогнать и исцелить тебя. Я уже и не могу представить себе жизнь без своего мужа. Он моя опора и поддержка. Послушайте мой совет: если хотите за что-то держаться, не держитесь за прошлое, которое убивает вас в настоящем. Держитесь за человека в настоящем, того, кто подарит вам будущее, - ее взгляд скользнул по комнате и остановился на часах. - Батюшки мои, через час бал, а мне еще вам прическу надо сделать! - охнула она, всплеснув руками. - Присядьте на табуретку. Не волнуйтесь, я оставлю ваши волосы распущенными и только аккуратно их уложу. Служанка сдержала свое слово, и прическа вышла вроде бы простая, но в то же время элегантная. Красиво уложенные огненно рыжие пряди со слегка завитыми кончиками и белоснежные бусинки жемчуга в волосах - с такой прической было не стыдно появиться в высшем обществе. - А теперь идите и поразите своего жениха, - хитро подмигнула женщина. - Спасибо вам большое...и за прическу, и за совет, - смущенно улыбнулась оборотница. - Если мне понадобится вас отыскать, - проговорила она. - То просто попросите кого-нибудь позвать Марту, - перебила ее служанка. - Меня здесь все знают в замке. Ну идите, идите, - подтолкнула она Симону, - а то еще опоздаете.***
Шарон несмело вступила в бальный зал и остановилась, пытаясь отыскать взглядом Роберта среди огромной массы народа в разнообразных костюмах. А затем ее глаза встретились с глазами ее возлюбленного, и ее сердце замерло, пропустив удар, а затем понеслось вскачь. Как же он был прекрасен в этом черном плаще в костюме тайной стражи королевства. Роб же смотрел на нее и не мог оторвать взгляда: в белоснежно-белом платье и огромными пушистыми крыльями за спиной, она выглядела, как не от мира сего. Счастливо улыбаясь, он начал пробираться к ней через толпу и, очутившись рядом, нежно поцеловал ее ладошку. - Ты такая красивая, моя дорогая, - прошептал принц. - Я всегда предполагал, что ты ангел во плоти. Где же ты прятала свои крылья? - хитро подмигнул он. - Жаль, что шпион не пара ангелу. - Ну не смущай уже так меня, - ее щеки слегка заалели, от чего ямочки стали выделяться еще больше, придавая ее лицу какую-то детскую непосредственность. - Я ведь совсем не ангел, а вот ты - самый настоящий принц. Ты мог выбрать любую девушку в королевстве. - В том-то и дело, что мне не нужна любая, - Роберт мягко провел рукой по ее волосам. - На всем белом свете мне нужна только ты, единственная и неповторимая, драгоценная моя и любимая. Чего ты улыбаешься? - Не знаю. Я просто счастлива. - Это счастье как-то связано со мной? - прищурился он. - Нет, - прищелкнула языком Шэр и расхохоталась, - оно полностью связано с тобой. По залу пронеслись нежные звуки скрипки и переливчатые трели арфы, а затем мелодичный и слегка хрипловатый мужской голос запел песню, обволакивая весь зал и проникая каждому в душу. - Разреши пригласить тебя на танец, - протянул руку Роб и, получив согласный кивок, втянул Шарон в круг танцующих пар. Она медленно покачивалась в танце, прижавшись к Роберту и закрыв глаза. - Какая замечательная песня, - заворожено прошептала девушка. - Она словно про нас. Они кружились в танце, забыв обо всем на свете. Словно птицы в полете, они парили по залу, а их сердца стучали в унисон. Казалось, для них больше никого не существует. Это был огромный мир на двоих. Этот волшебный голос накрывал их с головой и уносил далеко-далеко отсюда. Ты мое счастье и радость. Ради тебя я сражаюсь, борюсь. И, наплевав на усталость, К тебе душою и сердцем стремлюсь. Ты с виду - хрустальная ваза. Чуть пальцем коснись - разобьешь. Ну а внутри ты прочней алмаза, И эту броню ни за что не пробьешь. С тобой мы длинный путь прошли, Не раз висели мы у края. Но свое счастье мы нашли, Сами того не ожидая. А помнишь в шутку я тогда Сказал заветные три слова? Не думал даже никогда, Что для тебя скажу их снова. Твердила ты, что мы не пара, Что, мол, мы разные, пойми. Что это: рай иль божья кара? Но мне не важно, чёрт возьми! Гляжу - и сердце замирает От твоей нежной красоты. В твоих глазах огонь пылает, Как будто путь из темноты. Тебя я нежно обнимаю, Вдыхая аромат волос. Я твой навеки, понимаю, И словно бы к тебе прирос. И что б ни случилось с тобою, Какая б ни настигла беда, Я крыльями тебя укрою И буду с тобою всегда. Симона нежилась в объятиях Теодора, под воздействием песни погружаясь в какой-то транс. Слова песни казались отражением ее собственной жизни, как будто они звучали из уст Тео. Ее голова покоилась на плече возлюбленного, и она чувствовала себя как никогда счастливой. Прямо здесь и сейчас она забыла о всех своих проблемах и невзгодах, в эту минуту она жила одним мгновением, наслаждалась каждой прожитой секундой. Ничто не могло разрушить ее сна наяву. Вот и стихли последние аккорды, задребезжал и замолк чудесный голос, а Сима все еще стояла, прижавшись к Тео. Во внезапно наступившей тишине она могла слышать его удары сердца. На входе громко затрубили в трубы, в мгновение ока разрушив их персональный мирок. Вперед выскочил камердинер и громко провозгласил: - Его Светлость виконт Андре де Шайн* и Ее Светлость виконтесса Натали де Шайн! _________________________ *Шайн (англ. shine) - сияние, блеск.