Учебное пособие

Драко возненавидел наступивший день, стоило ему открыть глаза. Во-первых, он сразу вспомнил, что ждёт его вечером. Во-вторых, обнаружил на тумбе возле кровати записку от Люциуса. В ней отец напоминал ему, что сегодня у него очередной «урок». Скомкав кусок пергамента, Драко швырнул его в камин и испепелил заклинанием. В этот момент он готов был поклясться, что снова ощущает покалывания от вдетых в кожу невидимых крючков с ниточками, за которые его дёргал отец. Умывшись прохладной водой, Драко уставился на собственное отражение. Он заметно изменился за последнее время: лицо осунулось, из взгляда пропало самодовольство. Подняв согнутую в локте руку, Драко покачал предплечьем, изображая шарнирную куклу, и невесело усмехнулся своему зеркальному двойнику. О, сколько бы он отдал за то, чтобы вернуться в чертов Хогвартс, вернуться к рутине школьной жизни... В этот момент он почему-то представил Нотта, качающего головой. В мозгу отчётливо зазвучал немного гнусавый голос однокурсника: «Издеваешься, Малфой? Тебе предлагают вместо уроков трахать девок, а ты нос воротишь?» Хотя Нотт, может, и похлеще высказался бы — этот малый никогда не лез за словом в карман. Сам он, если верить его скупым рассказам, начал «трахать девок» ещё на пятом курсе. Драко, возможно, и не поверил бы, если бы как-то во время дежурства не застал в одном из кабинетов Теодора, смачно вколачивающегося в какую-то старшекурсницу из Равенкло. Выяснять, что девушки находят в тщедушном болезненно-бледном Нотте, Драко не стал. А тот, несмотря на резкость и некоторую пошловатость, умудрялся даже во время пьянок особо не вдаваться в подробности своих похождений — «как истинный джентльмен». — В чём же твоя проблема? — спросил Драко у своего отражения. Если бы ещё этот лохматый скуластый идиот в зеркале знал ответ… Следующие несколько часов после завтрака, который прошёл в одиночестве, Драко провёл в бессмысленных попытках отсрочить приближение вечера. Скорее по привычке, нежели от большого желания, листал учебники, однако книги не помогали отвлечься от тягостных мыслей. От давящего ощущения, которое преследовало его в последние дни. Ощущения, что он больше не распоряжается своей жизнью. Это было самое дурацкое из всего, что Драко когда-либо чувствовал. Он всё ещё не мог отделаться от подозрений, что отец над ним просто издевается, проверяет, как скоро Драко перестанет глупо дёргаться по его указке. В пять вечера в комнате появился домовик. Драко терпеть не мог, когда Люциус вот так подсылал своих слуг в его спальню, словно намекая, что о личном пространстве сын может только мечтать. Домовик был до того старый — казалось, вот-вот развалится на куски. Он проскрипел, что мистер Малфой ждёт своего сына в холле, и исчез, оставив Драко недоумевать. В холле? Он почему-то рассчитывал, что отец притащит очередное «пособие» в дом. Однако ему, похоже, придётся куда-то отправиться, ведь холл был единственным помещением в Малфой-мэноре, где располагался открытый для перемещений камин. Не считая кабинета Люциуса. С тех пор как поместье рассталось со статусом штаб-квартиры Пожирателей смерти, на него вновь были наложены антиаппарационные чары, которые не действовали лишь на домовиков. Драко понятия не имел, каким образом отец перетаскивает по дому Грейнджер. Почему-то безумная догадка о том, что Люциус лично сопровождает грязнокровку до туалета, была ему омерзительна. Впрочем, как и остальные мысли о взаимодействиях отца и подружки Поттера. Собственные размышления на её счёт Драко старался закидывать поглубже. Гораздо проще было вовсе не думать о Грейнджер и о том, что произошло между ними. Как будто это могло изменить прошлое, стереть этот необъяснимый и постыдный инцидент. Люциус, одетый в простую, но дорогую дорожную мантию, уже поджидал Драко, нервно постукивая тростью по перилам. — Ты никогда не научишься быть пунктуальным, правда? — бросил он, не скрывая раздражения. Драко неопределенно мотнул головой, оставив вопрос без ответа. В конце концов, они не договаривались на какое-то конкретное время, и он спустился почти сразу после визита домовика. Шагнув в камин, Люциус назвал место назначения, которое мало удивило Драко: где ещё можно было найти то, что им нужно, как не в Лютном переулке? Они, по обыкновению, переместились в камин лавки «Борджин и Беркс», хозяин которой разве что пол не подмёл своими лохмами, пока кланялся. Отличие было одно: сегодня Драко не испытывал от этого мнимого почтения никакого удовлетворения, скорее брезгливое отвращение. Раньше он чувствовал себя важной персоной, когда старик Борджин практически полировал своими мясистыми губами его ботинки, а теперь словно взглянул на это под другим углом. И был просто счастлив покинуть лавку и оставить её подобострастного хозяина позади. Они шли молча: Люциус уверенно шагал в выбранном направлении, Драко нехотя плёлся за ним, не глядя по сторонам. И почти поплатился за это, когда чуть не влетел в спину резко остановившегося отца. — Пришли, — коротко бросил Люциус и постучал в массивную чёрную дверь. А Драко наконец удосужился поднять глаза. Его взору предстало мрачное серое здание с непримечательным фасадом. В Лютном переулке почти все постройки имели такой вид, но на этой даже вывески не было. Прежде чем Драко успел сообразить, к чему такая конспирация, из-за приоткрывшейся двери высунулась вульгарного вида женщина. Слишком броский макияж, волосы неестественно яркого оттенка, платье с огромным вырезом — всё в ней показалось ему отталкивающим. Он и раньше встречал размалёванных девиц, многие старшекурсницы экспериментировали со своим внешним видом, но здесь смущало другое. Этой даме было далеко за тридцать, пожалуй, даже примерно столько, сколько и Люциусу. Драко непроизвольно поморщился. — Мистер Малфой! — елейным голосом пропела женщина тем временем, для пущей драматичности прижимая короткопалую руку с жуткими ногтями к колыхающейся груди. — Давно вас не было! Драко не видел лицо отца в этот момент, но ледяной тон голоса позволил отчётливо представить сжатые губы и напряженные ноздри аристократического носа. — Придержите язык, мадам Торес! Я не один! — процедил Люциус и шагнул в сторону, предоставляя женщине возможность взглянуть на своего сына. Её, похоже, совершенно не задела грубость Малфоя-старшего: улыбка стала только шире, когда она перевела взгляд густо подведённых глаз на Драко. — М-м-м, ваш сынок? — она подмигнула Люциусу и снова посмотрела на Драко. — Какой сладкий птенчик. Драко передёрнуло. Сынок? Сладкий птенчик? Да что эта курица общипанная себе позволяет?! Он уже почти открыл рот, чтобы высказать этой особе всё, что о ней думает, но в этот момент Люциус настойчиво толкнул его в спину. Пришлось прикусить язык и войти внутрь. В помещении царил полумрак и стоял тяжелый запах каких-то благовоний. Драко почувствовал, как от этого аромата неприятно сводит желудок. Мадам Торес, позвякивая массивными украшениями, провела их по узкому коридору к ещё одной двери. В этот момент Драко понял, что желудок сводит не только от непривычного запаха, но и от волнения. Стоило хозяйке заведения открыть дверь, как он чисто инстинктивно затормозил. — Не будь идиотом, Драко! — прошипел Люциус, наклонившись к его уху. — Вперёд! Пришлось подчиниться, к тому же мадам Торес застыла в проходе с вежливым недоумением на лице. В помещении по ту сторону двери было светлее, правда, свет этот создавали странные красные лампы. Из-за этого стены, обтянутые тканью с причудливыми узорами, словно истекали кровью. Драко не нравилось это место, определенно не нравилось, и с каждой секундой его неприязнь только росла. Ему захотелось сбежать, но отец настойчиво подтолкнул его к одному из диванов, расставленных по периметру комнаты. Мадам Торес опустилась на другой конец дивана, кокетливо сложив свои ужасные руки на коленях, а вот Люциус остался стоять. — Нужна девчонка, из тех, что попроще. Никаких контактов, кроме телесных, — произнес он приказным тоном. Женщина кивнула, вновь обнажая желтоватые зубы в неприятной улыбке. — А вы не… — начала было она, но Люциус заткнул её рот одним лишь злобным взглядом. Драко почувствовал, что его мутит. Неужели отец — частый гость этого… заведения? Прежде чем он успел спросить что-то, Малфой-старший развернулся и поспешил к выходу, даже не взглянув на него. Мадам Торес засеменила следом, громко цокая каблуками. Оставшись ненадолго в одиночестве, Драко ещё раз оглядел комнату. У стены напротив входа располагался внушительных размеров камин. А ещё в комнате была широкая деревянная лестница, которая вела на второй этаж. И ни одного окна, как в склепе… Скрип двери и звон браслетов возвестили о возвращении хозяйки заведения. Обернувшись к ней, Драко успел заметить, что она прячет в карман мешочек — один из тех, в которых его отец частенько носил деньги. От этого окончательно стало не по себе. Его словно… продали. — Ну, птенчик, пойдём, я провожу тебя к твоей сегодняшней «даме сердца», — проворковала мадам Торес, указывая на лестницу. — Не называйте меня так — это глупо, — буркнул Драко, поднимаясь с дивана. — Ох, простите, мистер Малфой, — не скрывая издёвки в голосе, исправилась мадам Торес, — прошу вас подняться на второй этаж — там мы выберем вам подходящую шлюшку. Драко вновь скривился. Руки чесались ударить эту мерзкую женщину, но что-то его удержало. То ли воспитание, то ли неосознанный страх перед гневом отца. Он сделал пару шагов по направлению к лестнице, но замер на полпути. — Значит, мой отец часто посещает ваш… бордель? — Не так часто, как нам хотелось бы, — усмехнулась мадам Торес, фамильярно подхватывая Драко под локоть и увлекая на второй этаж. Вот значит как? Уважаемый чистокровный волшебник, к тому же ещё и женатый, захаживает в подобное заведение? И даже не пытается изменить внешность или хотя бы имя? У Драко в горле пересохло от этого ужасного открытия. Теперь все эти взгляды, которые отец бросал на Грейнджер, больше не казались ему плодом собственного воображения. Осознавать это было гадко. — О, я вижу, ты удивлён? — тихо заметила мадам Торес. В этот момент они как раз поднялись на площадку второго этажа и очутились в длинном коридоре со множеством невзрачных дверей. Если бы Драко не знал, где он, то принял бы это место за дешевую гостиницу. На вопрос мадам Торес он решил не отвечать — ни к чему давать ей лишний повод для злорадства. Впрочем, она всё прекрасно поняла и без слов. — Такова жизнь, мой мальчик. Когда ты взрослеешь, начинаешь делать много того, от чего в юности тебя воротит, — поучительным тоном произнесла хозяйка борделя. Драко вновь ощутил мощнейшее желание ударить её. Но вместо этого лишь процедил сквозь зубы: — Заткнитесь уже, не вам меня учить. Давайте покончим с этим. — Само собой, — голос мадам Торес снова стал приторным. — Подожди здесь, я узнаю, кто у нас свободен. Когда она скрылась за ближайшей дверью, Драко с трудом подавил в себе желание рвануть вниз по лестнице и сбежать из этого дома. Но какой в этом был смысл? Люциусу доложат раньше, чем он окажется в Малфой-мэноре… Однако Драко вынужден был признаться себе, что удержал его не только страх перед гневом отца. Какая-то часть его хотела убедиться в том, что тот был прав: удовольствие можно получать с любым партнёром. И то, что Драко испытал с Грейнджер, — обычное явление. И это его идиотское влечение к её хрупкому телу, и то, что стоны грязнокровки почти содрали с него шкуру — всё это чертова норма! К моменту возвращения мадам Торес он уже был полон некоего подобия решимости. Она проводила его к одной из дверей, но, прежде чем открыть её, повернулась к Драко и внимательно посмотрела ему в глаза. — Ваш отец заплатил за два часа. Не знаю, хватит ли вас на всё время, — наглая усмешка, — но, в сущности, мне всё равно, что вы будете делать с девушкой. Однако есть несколько правил: не калечить так, что это нельзя будет исправить магией, и не убивать — я их не на рынке покупаю. Украсть девицу тоже не получится — на комнате дезаппарационное заклятие. — Дикость какая, — фыркнул Драко, отводя глаза: сил не было смотреть на это разукрашенное лицо. — Смейтесь, смейтесь, а у нас бывало и такое. Так, что же ещё? Ах да, мистер Малфой попросил «без контактов», поэтому ваша девочка под успокоительным зельем и Силенцио. Если хотите, можете применить Империус. — Серьезно? Непростительное? — Драко стало как-то гадко. — О, милый мой, мы же не будем сейчас беседовать о нравственности? — промурлыкала мадам Торес и, достав палочку, распечатала наконец дверь. Внутри было тихо и прохладно. Заглянув в комнату, Драко сразу увидел большую кровать с балдахином, на которой лежала девушка. Абсолютно голая. — Смелее, сладкий, — прошептала мадам Торес, обдавая Драко удушливым запахом своих духов, — когда она успела чуть ли не прижаться к нему? Отпрянув от неё, Драко переступил порог и ощутил, как его решимость стремительно растворяется в удручающей обстановке этой странной комнаты. Кроме кровати, здесь ничего не было. Разве что окно, закрытое плотными синими портьерами. — Девочка новенькая, но очень приличная, — деловито заметила мадам Торес. — Ну, не буду мешать. Дверь закрылась с каким-то жалобным скрипом, погружая Драко в холодный полумрак и отчаяние. И как он только согласился на это? И какого черта он вообще здесь делает? Жгучая ненависть к собственному отцу затмила все прочие мысли. На какое-то время он даже забыл, что не один в этой комнате. А потом его привлекло тихое шуршание простыни. Девушка на кровати завозилась, повернула к нему голову и посмотрела пустым взглядом. Совсем как Грейнджер тогда. Драко сглотнул вязкую слюну и уставился на неё в ответ, не в силах отвести глаза. Её лицо казалось смутно знакомым. Вроде бы он видел её… Кажется, в школе… Гадкое чувство, когда ты не можешь ухватиться за воспоминание, бесило. Драко почти на автомате сделал шаг к постели — один, другой — и опустился на край. Скользнул взглядом по обнаженному телу. Оно показалось... неправильным. Слишком мягкий живот, слишком полные бёдра, слишком большие груди с расплывшимися ареолами. Драко вернулся к лицу. Мягкий овал, чуть раскосые глаза в обрамлении темных пушистых ресниц, полные губы и довольно крупный нос — в целом девушка была интересная, даже симпатичная, если бы не эта пустота, которая выплёскивалась наружу. — Откуда я тебя знаю? — пробормотал он, всё ещё не оставляя попыток вспомнить. В ответ девушка лишь медленно опустила веки. Ну да — Силенцио. Драко фыркнул и поднялся с кровати. Злость и осознание собственной беспомощности никак не способствовали возбуждению — ему совершенно не хотелось что-то делать с этой девицей. И это было странно… Он же был почти в таком же положении, когда пришёл к Грейнджер. И даже в ещё более угнетающем, во время их первого «урока». Но тогда ни присутствие Люциуса, ни его собственная неприязнь к подружке Поттера не помешали Драко желать её! Он глухо зарычал и впился в собственные волосы. Вот что было самым неправильным здесь: он сам со своими идиотскими мыслями о Грейнджер! Тяжело дыша, он снова повернулся к девушке на кровати. Возможно, всё дело в том, что она словно тряпичная кукла. А Грейнджер сопротивлялась, и его это определённо заводило — да, в этом всё дело! Помешкав, Драко вытащил палочку и произнес: «Империо». Безграничная власть над другим человеком обжигающей волной прошлась по телу. Драко глубоко вздохнул и скомандовал: — Встань. Девушка медленно поднялась. Теперь её взгляд был не просто пустым — расфокусированным. Драко стало не по себе, но отступать было бы глупо. Он снова оглядел свою жертву с головы до ног. Она определённо была ничего. И фигура выглядела лучше в таком положении. — Подойди, — произнес Драко. Он не знал, почему озвучивает то, что можно было бы приказать мысленно, — наверное, чтобы хоть как-то разрушить угнетающую тишину. Девушка приблизилась — всё такая же безвольная и пустая. А Драко вдруг понял, что не знает, как вести себя дальше. Ругнувшись, он снял Империус, а свободной от палочки рукой притянул к себе обнаженное тело. Девушка, освобождённая от заклятия, часто заморгала, более яркому проявлению эмоций мешало успокоительное зелье. — Чтоб тебя, — процедил Драко, спрятал палочку в карман и, чувствуя себя неуклюжим идиотом, обхватил девицу второй рукой. Она слегка надавила ладошками ему на грудь, но он почти не заметил этого слабого сопротивления. А вот страх, пробившийся через успокоительное и через пустоту в глазах, игнорировать было тяжело. Драко отпрянул и уставился на девушку исподлобья. А она смотрела в ответ: внешне спокойная, но глазами всё больше напоминающая загнанного зверька. — Ты узнала меня, верно? Лёгкий кивок. От которого почему-то высохло горло. Драко сглотнул и отвернулся от девушки, которая продолжала покорно стоять перед ним, не пытаясь прикрыться. Он вспомнил. Это была девчонка из Равенкло, кажется, она встречалась с одним из загонщиков и нередко шаталась возле раздевалок на стадионе. Кто-то, кажется, Пэнси, говорил, что она грязнокровка. Но даже это не объясняло, почему она здесь. Эта мадам Торес что, похищает маглорождённых и пристраивает в свой бордель? Это нужно было выяснить! Однако, почти дойдя до двери, Драко замер. Какое, собственно, ему дело? Он даже имени этой девчонки не знает. И что изменится, если он выяснит у мерзкой хозяйки, как маглорождённая выпускница Хогвартса оказалась в публичном доме? И то, что она здесь явно не по собственному желанию, тоже его не касается. Эта девица нужна ему только для того, чтобы убедиться: ему плевать на Грейнджер! Он развернулся, на ходу стягивая мантию, стремительно приблизился к девушке и толкнул её на кровать. Она нелепо взмахнула руками и распласталась перед ним. В этом не было ничего привлекательного, и Драко разозлился ещё больше. Прежде всего на себя. На то, что вместо ожидаемой пульсации в паху он ощущал только неприятные спазмы в животе. Девушка слабо сопротивлялась, когда он подхватил её под мышками и поудобнее уложил поперёк кровати. Совсем как Грейнджер вчера. Она тихо засопела, когда Драко раздвинул и согнул в коленях её ноги. Она была совершенно сухая, ещё бы. Чертыхаясь, Драко расстегнул свои брюки и вынул полувставший член. Морщась от настойчивого отвращения к себе, он водил ладонью до тех пор, пока тот не стал твердым. Взобравшись на кровать и нависнув над девушкой, Драко нехотя заглянул ей в лицо. Она явно была напугана, но, похоже, ей дали такую огромную порцию зелья, что страх всё ещё не покидал пределов распахнутых голубых глаз. Драко сосредоточился на этих глазах, блокируя неприятные мысли, которые лезли в голову назойливыми насекомыми. Словно во сне поднёс к лицу руку и плюнул на пальцы. Немного поелозив по складкам, ввёл сразу два во влагалище. Совсем не такое узкое, как у Грейнджер. Девушка под ним судорожно вздохнула, попыталась закрыться. — Не дёргайся, — прошипел Драко, сжимая девичье плечо. Оно было плотным, а ключицы у нее почти не торчали. И даже это взбесило. Драко принялся с остервенением тереть промежность девушки. Она тут же завозилась и снова предприняла слабую попытку отпихнуть его. Но им уже завладела какая-то ожесточенная решимость. Он почувствовал, что звереет, но бороться с этим не хотелось. Несмотря на грубость и хаотичность движений, ему всё же удалось слегка возбудить девушку. По крайней мере, Драко так показалось. К тому же ему осточертела эта возня. Она до сих пор не пробудила в нём никакого желания. Когда он попытался пристроиться к промежности девушки, понял, что член снова обмяк. Это стало последней каплей: Драко рывком поднялся, пряча своё недееспособное достоинство в штаны, и попятился от кровати. Девушка медленно свела ноги и уткнулась лицом в сбившуюся простыню. — Черт бы тебя побрал! — крикнул Драко, не понимая, на кого он зол больше: на девицу, которая его не возбуждала, или на себя? Отдышавшись, он опустился прямо на пол и задумался. Что он делает? Этот вопрос в последние дни стал навязчивым, он бился в мыслях Драко, перекрывая все прочие. Что ты делаешь, Драко? Здесь. Сейчас. Вообще. Каково тебе быть марионеткой? Нравится? Помнишь, в какой момент из самодовольного короля жизни ты превратился в гибкое ничтожество без права на своё мнение? Без права на ошибку… Хотя, выбор у тебя есть. Ты можешь жить так, как тебе предписано другими, или не жить. Неплохо, правда? Наличие выбора, в принципе, располагает. Драко поднял глаза на девушку. Она успела перевернуться на бок, но больше никаких признаков жизни не подавала. И чем он, спрашивается, был лучше этой несчастной, непонятно как оказавшейся в борделе посреди злачного магического переулка? Похоже, она была жертвой нового порядка в магическом мире. Как по сигналу в голове тут же зазвучал голос отца: «Многое меняется, мы наконец-то идем к тому, о чём так мечтали поколения чистокровных волшебников: мир без грязнокровых ублюдков». Но ведь Драко Малфой — не грязнокровый ублюдок! Так какого же черта он не находит себе места в этом новом мире?! Неужели Люциус полагает, что его собственный сын способен после стольких лет внушений сочувствовать магловским отбросам? Потому он так крепко держит его в тисках своей неадекватной отцовской любви? «А разве ты не сочувствуешь этой безымянной девчонке?» — шепнул ему внутренний голос. — «Разве ты не сочувствуешь Грейнджер, над которой твой отец, возможно, измывается прямо сейчас?» Драко глухо зарычал в ладони и с силой ударился затылком о стену. Как будто это могло помочь. Как будто это позволило бы ему вмиг выбить всю дурь из головы… Так, стоп! Он слишком глубоко зарылся во всё это дерьмо, тогда как ему нужно было решить лишь ту проблему, которая на поверхности. Итак, почему он не захотел... трахать эту девушку? Определенно, всё дело в ней! Она просто не в его вкусе: ему никогда не нравились полные. Недаром столько лет динамил Пэнси с её робкими попытками заигрывать с ним. Придя к этому выводу, Драко немного успокоился. И даже позволил себе вновь вспомнить о Грейнджер. В её хрупкости, в болезненной худобе, а особенно в её своенравности было то, что его зацепило. Крепко. Но отец прав: её личность, то, что это именно Грейнджер, не имеет особого значения. И если Люциусу так хочется, чтобы он не проявлял к ней эмоций, он легко с этим справится. Легко! И ему совсем не обязательно для этого испытывать свою чувствительность на ком-то ещё. С последней мыслью что-то словно прояснилось у него в голове. Поднявшись с пола, Драко бросил прощальный взгляд на постель с распростёртым на ней обнажённым телом и покинул комнату. У него было ещё примерно полтора часа, которые он мог с чистой совестью потратить на себя.