Еще одно предательство

Церемония посвящения в рыцари прошла для Румпельштильцхена будто во сне. Из которого он не запомнил ничего, кроме королевской дочери, чужой невесты. Что он говорил, что делал, как у него это получалось, было для него загадкой тогда, и осталось позже. Ночью, проведенной без сна в одном из отдаленных покоев замка, отведенных им с Бэем для ночлега, как почетным гостям. Но не настолько почетным, чтобы пригласить их встретиться за завтраком. Зато бесплатный завтрак с королевской кухни в постель. Прощаться и писать письма не обязательно. Рыцарь — да, герой — да. Крестьянин за королевским столом — трижды нет! *** Просто так взять и смириться с тем, что любимая женщина достанется другому, было тяжело. Какое там, одна мысль о том, что его Белль станет целовать этот напыщенный индюк, была невыносима! Ладно бы еще она эту банку консервов, кусок накачанного тупоголового мяса в железе лат, любила, тогда можно было бы смириться. Но что если любит? В этом изменившемся мире все может быть иначе. Только то, что простой человек не пара будущей королеве, не в состоянии изменить ничто. Такой мезальянс никто не допустит. Да и зачем он Белль вообще, не говоря о том, что он для нее никто, и тот еще молоденький красавчик, что он может ей дать? Привычную жизнь во дворце и то больше предложить не может. Румпельштильцхен горестно усмехнулся своим мыслям, припомнив, как еще недавно мечтал лишь увидеть Белль хотя бы один-единственный раз. Увидел, сбылось невыполнимое желание, как по мановению волшебной палочки, да еще и бесплатно! Да он с ума должен сходить от счастья! Едва не теряющим рассудок Румпель себя и чувствовал, вот только совсем не на радостях. Нужно уйти и забыть. Забыть о существовании Белль, вообще, от слова абсолютно! Это единственное возможное решение. Не стараться же увидеться с ней, понравиться и завести в тупик, довести до беды, если самая сильная в мире магия, магия чувств, любви, пробудится и загорится в ней снова. Если они те самые две половинки некогда единой души, которые не могли не встретиться вновь. Снова себе на беду. Судьба — линии на руке, которые не перепишешь. Едва настало время, когда покинуть дворец так, чтобы это не выглядело бегством со столовым серебром, стало возможным, Румпельштильцхен поднялся со своей так и не разобранной постели, и пошел расталкивать сладко сопящего на мягкой перине разоспавшегося Бэя. С ехидством подумав о том, как, при таком душевном раскладе, со своими двумя «третинками», Милой и Эммой, будет разбираться при встрече Крюк. Или Реджина с конюхом и разбойником. Кстати сказать, а появится ли теперь на свет Генри? Ох, вот только на счет этого голову ему ломать, сейчас в особенности, и не хватало! Кому суждено — встретятся, и будут вместе или расстанутся, как не крути. Сила магии, что темной, что светлой, шибко преувеличена, есть куда более высшие силы. Будет то, чему суждено быть. Все просто. Надо же было прожить триста лет, чтобы наконец понять это! *** Разбуженный Бэй недовольно насупился, уезжать из настоящего королевского замка, не отведав здешних кушаний, ему совсем не хотелось. К тому же он собирался тут побегать и облазить, осмотреть все, что успеет! Но увидев оцепеневшее лицо отца, мальчик, не задавая вопросов, начал одеваться. Путешествия по не всегда безопасным местам приучили его не задавать вопросов и действовать быстро. Значит, так нужно, папа лучше знает оставаться им здесь или уносить поскорее ноги. Они собрались почти мгновенно. Но все равно не успели. Стук в дверь раздался за несколько шагов, которые отец и сын не успели сделать до двери. Бэй испуганно прижался к отцу, обхватив его обеими руками. Он ничего не понимал, отчего было еще страшнее. Но не тогда, когда папа кладет ладонь на твою голову. С ним рядом бояться нечего. Нужно только быть осторожным. Румпельштильцхен на всякий случай отбросил в угол комнаты дорожную сумку, сорванную с плеча, и тут же распахнул дверь, нацепив на лицо вежливую улыбку. Примерзшую к губам, когда он увидел, кто к ним постучался. Белль. От неожиданности отскочившая назад, испугавшаяся не меньше Бэя, растерявшаяся еще больше Румпельштильцхена. — Вы уезжаете? — вырвалось у Белль, и стало поздно желать доброго утра или приносить извинения за то, что помешала. Девушка была сама не своя с момента, как увидела этого мужчину. Он не покидал ее мыслей весь вечер и приснился сегодня в тревожном, бросающем в жар сне. Ей снилось, как тот целовал ее, как она обнимала его за шею, чувствуя себя настолько счастливой, что хотелось плакать. Вся в слезах Белль и проснулась. Ровным счетом ничего не понимая, кроме того, что отчаянно хочет увидеть Румпельштильцхена снова. Ее преследовало это бледное лицо и пылающий на нем черным непроницаемым огнем взгляд, молча говорящий так о многом, что попробуй разбери, о чем именно! Белль казалось, что она тысячу лет знает этого совершенно незнакомого ей человека, с которым перекинулась всего лишь несколькими ничего не значащими вежливыми фразами. Но его глаза, то, как он смотрел на нее! И как вдруг ее к нему потянуло… почему-то… прямо как в сказках про любовь с первого взгляда… как ни смешно это звучит… Он просто-напросто заинтересовал ее! Тем, что так странно на нее смотрел, будто не видя больше ничего вокруг… Проще всего было сказать себе, что крестьянин никогда прежде не видел принцесс. Только это было бы неправдой. В этом взгляде было что угодно, но только не праздное жадное любопытство или пустое ничего не стоящее восхищение ее саном или красотой. Все это она видела неоднократно. Во взгляде Румпельштильцхена была адская мука. Столько ее, что Белль самой становилось больно и слезы подступали к глазам. Была лютая тоска, от которой разрывалось ее собственное сердце, была печаль потери, с которой провожают в последний путь. И восторг, с каким взирают на что-то бесценное, волшебное, самое дорогое, за что душу продашь. Или ей все это только показалось?.. Как бы то ни было, этот взгляд жег ее, ласкал, преследовал, не давая и минуты покоя. Никто никогда не смотрел на Белль так. А ей самой еще ни разу не хотелось смотреть на кого-то и разгадывать, что скрывается за чьим-то взглядом, права ли она в своих выводах. Скорее всего, нет, иначе это какое-то безумие, кто-то из них двоих точно сошел с ума! Ведь не оба же сразу? Так почему же этот мужчина так смотрел на нее?.. Почему точно так же смотрит и сейчас?! — Мы с сыном собирались прогуляться по парку, — кое-как выдавил Румпельштильцхен. Не смог сказать, что уходит. Все силы ушли на то, чтобы сохранить выдержку и нейтральный тон. Тогда как хотелось выкрикнуть ее имя, разрывающее сейчас его грудь от невозможности назвать любимую как раньше, и прижать к готовому вырваться из заточения грудной клетки бешено колотящемуся сердцу, — Доброе утро, ваше высочество. Бэйфайер, поздоровайся с принцессой Белль. — Добрутро, — робко буркнул мальчик, с любопытством разглядывая вблизи самую что ни на есть настоящую принцессу. — Доброе утро, — широко и вымученно улыбнулась все еще растерянная Белль, у которой в миг повылетали из головы все стройно заготовленные фразы. И что теперь? Попроситься прогуляться с ними? Принцессе это не престало. А, вот! — Как вам спалось? — Прекрасно, ваше высочество, благодарю, — церемонно поклонился Румпельштильцхен, и та снова отстраненно удивилась тому, откуда у не знатного человека такие великосветские манеры. — Спасибо, принцесса Белль, — просто, по-крестьянски поклонился Бэй, несмело улыбнувшись ей в ответ. И та запуталась еще больше. Одновременно поняв то, что ускользало от нее раньше. Лишь сначала ту смертельную бледность Румпельштильцхена можно было приписать потрясению бедняка во дворце короля и в их сиятельном присутствии. Далее он вел себя… как равный среди равных! Смотрел на нее не украдкой, без тени боязливости. Будь новоиспеченный сэр у кого-нибудь в услужении, лакеем или камердинером, такому было все равно не научиться, скорее обратному, подобострастности, раболепию, вкупе с манерами! А вот его сын ведет себя именно так, как и должно быть. Снова загадка… И новая долгая пауза в разговоре, все более неловкая, притом что воздух вокруг так и готов посыпаться искрами! — Говорят, вы искусный прядильщик, сэр Румпель, — выхватила Белль наконец-то вспомнившийся кусочек из заготовленной заранее речи. Жаль, что произнести заковыристое имя полностью не получилось. Только ей вдруг намного больше понравилось, как оно звучит таким образом. Славно как-то так, тепло и уютно, как-то… как родное… — Я бы хотела брать у вас уроки. — Что?! — Румпельштильцхен решил, что ослышался. Что, опять?! Новая ученица, еще и Белль?! — Я как-то всегда больше любила читать, — неожиданно для себя заговорила принцесса извиняющимся тоном, — Скоро моя свадьба с сэром Гастоном, вот мне и захотелось… — Почту за честь, ваше высочество, — пробормотал все еще ошарашенный Румпель. Сердце которого больно сжалось на последних словах, а в глазах вообще помутилось на миг. — Пожалуйста, называйте меня просто Белль, — мило и немного смущенно улыбнулась девушка, — По крайней мере, когда нас больше никто не видит. Мне бы было это очень приятно, сэр Румпель. — Разве что в обмен на Румпеля без «сэра», дорогуша, — неожиданно для себя выдал бывший темный маг, по привычке, так некстати ожившей от таких воспоминаний. Еще и пальцем принцессе игриво погрозил. Кошмар! Что он творит?! Немедленно извиниться и взять себя в руки! Ежовыми рукавицами! — Договорились, — весело рассмеялась Белль, которой очень понравилась такая свойская шуточка будущего загадочного учителя. Не люби она загадки, не любила бы так читать, ведь каждая книга содержит в себе разгадку того, чем и как все для героев закончится. Нравилось Белль и ощущать себя кем-то из них, тоже героем, тех, у кого постоянно происходят какие-то приключения, чья жизнь не расписана заранее (кроме как авторами) и в ней всегда находится место подвигу. Как бы и ей хотелось так! А еще разгадать загадку этого человека, узнать о его прошлом. И хотя бы какое-то время побыть с ним в будущем… Расставаться почему-то было ужасно грустно и совсем не хотелось. Может быть потому, что никто никогда не смотрел на нее… — Могу я предложить вам прогуляться вместе с нами? — не удержался Румпель, слабо сейчас соображающий от счастья. Она пришла! Он еще увидит ее! Она попросила его называть ее по имени! — С огромным удовольствием! — присела Белль в шаловливом реверансе, в ответ на что получила незамедлительный поклон как в лучших домах. Бэй только глазами хлопал с одного на другого. — Я велю подать нам завтрак в беседку. — Я люблю булочки со взбитыми сливками, — тут же оживился мальчик, уловив главное. — Я тоже люблю. А что любите вы? — лучисто улыбающаяся Белль продолжала смотреть на Румпельштильцхена. На миг ей показалось, что сейчас он скажет — вас. Так оно и было на самом деле… — Прогуливаться перед завтраком с прекрасными принцессами. Тут же разыгрывается аппетит, — Румпельштильцхен внутренне содрогнулся от того, что он несет, еще и при сыне, и галантно предложил Белль согнутую в локте руку. Все-таки он теперь сэр. Так что можно. — А вы, Белль? Ах, да, булочки со сливками. Я все помню. Когда нежная ручка любимой девушки коснулась руки Румпельштильцхена, из его глаз едва не побежали слезы. Он был уверен, что такого не произойдет больше никогда.