Пути достижения власти, престижа и обладания отличаются в различных культурах. Их можно получить по праву наследования или благодаря наличию у человека определенных качеств, ценимых в его культурной группе, таких, как смелость, ловкость, талант и т.п. Они также могут приобретаться в результате необычных или успешных действий, совершаемых на основе данных качеств или благодаря благоприятным обстоятельствам. Однако если власть, престиж и состояние приходится приобретать собственными усилиями, то человек вынужден вступать в соревнование и борьбу с другими.
Карен Хорни
Сёши по уши в неприятностях Открывать глаза или нет? Вот в чём вопрос. За веками царила темень и, если верить внутренним часам, проспал я совсем ничего. Дом молчал. Сад тихонько перебирал ветками. От балкона тянуло сквозняком. Самое время закутаться и дрыхнуть. Вот только в комнате находился чужой! Одна штука. Прямо сейчас он стоял рядом и пырил на меня. Холодный изучающий взгляд ползал по коже, словно сороконожка. Неощутимое, но гадостное прикосновение поднялось на плечо… скользнуло по шее и забралось на щёку… Ф-фффф! До чего же противно! Чакра чужака казалась неуловимо знакомой, но вопрос: “Кто этот хрен?” занимал меня в последнюю очередь. Факта вторжения вполне достаточно для определения врага. Ждать, когда он начнёт действовать, я не собирался. Сонно вздохнул, свернулся в клубок, сложил последнюю печать Замены и махнулся местами с матрасом. Вовремя! Постель смягчила резкий удар. Спальные шурушки полетели в морду незваному гостю, а я выкатился сбоку. Теперь прыгнуть в окно! Заорать… План был неплох – не хватило каких-то долей секунды. Короткий удар-укол в плечо и выдох вылетел из горла судорожным кашлем. Ноги подогнулись. Тело мотнулось и хлопнулось на пол бескостным глиняным комом. Твою мать!! Этот ползучий холод?!.. Яд?! Так и не сказавший ни слова чужак шагнул ближе. Последним усилием я сумел вывернуть шею, но взгляд что-то загораживало. Рука?.. Моя?.. Если моя, то откуда на ней взялись эти ядовито-лиловые знаки? Вода… Голос… Граница… Оборот… Место… В себя пришёл от щекотки в носу и сморщился, чтобы не чихнуть. Значит, не дома. У нас нет места, которое пахнет, как старое книгохранилище. Пыльный воздух сушил горло, а неестественное безмолвие живо напоминало мои уроки с АНБУ. Опять подземелье. Перекрытое и с активным барьером. Меня, похоже, опасались. Потому что пристегнули к жёсткому креслу с подлокотниками. Прикрутили капитально: за руки – за ноги и ещё один ремень поперёк живота. Тишина не обманывала – враг терпеливо присутствовал совсем рядом. Я чувствовал его настороженное внимание и… всё. Чакра после укола ворочалась вязко, убивая чувствительность к чертям. Навскидку дело – дрянь, но меня интересовал калибр неприятностей: большой, очень большой или совсем вилы? Голос с характерной хрипотцой любезно разрешил сомнения. – Вижу, вы проснулись. И всё-таки – вилы. Жалко. – М-мм… Пришлось открывать глаза. Я поморгал, разгоняя муть и настраиваясь на отстранённое равнодушие. Теперь после уроков Какаши это давалось намного проще, чем прошлой зимой. К этой встрече я готовился. Не хотел, боялся, надеялся, что её не случится, но готовился весь этот год. Что пятилетний ребёнок может противопоставить человеку, от имени которого содрогаются целые страны? Очень немногое. Я выбрал то, что мне по силам – сохранение тайны. Любой ценой. Вот и узнаю, насколько преуспел. Старый знакомец изменился. Он по-прежнему напоминал мужскую реплику Садако (бледную и волосатую), но потерял в росте и как-то похудел. Полевая форма Листа (не слишком новая, но без лишних дырок) сидела на нём привычно. Упырь легонько поклонился, не вставая со стула. – Меня зовут Орочимару. – Я знаю. То есть… приятно познакомиться. Мой взгляд лениво проехался по собеседнику и обшарил комнату. Эдакий гибрид лаборатории и библиотеки, давно заброшенный, но не разорённый. И хорошо защищённый – пространство за пределами стен не ощущалось. Учитывая то, что отца нет в Конохе, а Тсунаде не успела доделать следящую печать – помощи можно не ждать. Орочимару умильно заулыбался. – Очень рад! Ну, конечно, вы должны были слышать. Признаться, всё это так волнительно!.. Я поощрительно кивнул, абсолютно не понимая, о чём он лопочет. – Прошу прощения, – Змей даже ладошки вместе сложил, – но ваш случай считался полностью провальным. И вдруг такой успех! Надеюсь, вы не пострадали, когда обрушились те подземелья в Траве? – Пустяки. Если бы мне удалось тебя там присыпать, я бы и второй руки не пожалел. – Скажите, Сенджу-сама… ваша память… Когда вы вспомнили себя? Прежнее выражение лица удалось сохранить невероятным усилием воли. Сенджу-сама… память… Когда?.. Теперь дошло! Это джекпот!! Пруха! Шанс! Патлатый шизик решил, что ему удалось устроить перезагрузку оригинального Тобирамы! А говоря про подземелья в Траве, он принимает меня за “сорок шестого”, который резко поумнел и смазал лыжи!! Блин! Блин! Блин!! И что на это ответить? Зависит от того, какие у него есть улики и что он может знать?! Так! Пока не запутался – факты в кучу. Номер с моей спины убрали, но в Ото я наследил изрядно. Меня видело множество людей, а у ирьёнина в Тюгоку осталось полчашки моей крови. Правда, кровь не объясняет, как этот упырь меня нашёл… Нет! Вряд ли дело в миссии. Скорее всего, правильный ответ – Тсунаде. О возвращении блудной ученицы Хокаге знали все кому не лень, а наши с ней прогулки обсуждали даже дети в школе. Если Орочимару имеет в Конохе хотя бы полтора слепо-глухих шпиона – эту новость он не пропустил. Плохо, что стройная версия о шустрике-клоне опровергается временем моего появления в деревне, но тут всё зависит от того, какие вопросы Орочимару задавал. Что именно приказывал искать и узнавать. Да пофиг! Не обманешь – не продашь. Рискну! – Прошлой зимой. – И насколько полно? – он заинтересованно подался вперёд. – Отдельные образы. Обрывки… Когда сестрица заводила бредни про Тобираму, я всё отрицал, зато Орочимару собирался сделать настоящим макаронным магнатом. – А ваши дзютсу?! – Только последние разработки. Саннин завис. – Мне понятен ваш интерес, Орочимару-сан, но так… – я пошевелил пристёгнутой рукой, – мы ни к чему не придём. – Сенджу-сама, вы один из тех немногих, в ком я вижу единомышленника и подлинного учёного. То, что удалось воссоздать ваше тело – огромная удача! Неужели вы не хотите полностью вернуть свою память и завершить перерождение? – последние слова прозвучали почти как молитва. Перерождаться не хотелось. Меня мутило от злости, а отстранённое равнодушие задыхалось, стиснутое нестерпимым желанием членовредительства. Единомышленника он увидел! – Да как вам сказать, – я смерил это мурло прохладным взглядом, – не чувствую особого желания. Орочимару беззаботно откинулся на стуле, всем своим видом изображая дружеские посиделки. – Напрасно, Сенджу-сама. Думаете, ваши ученики обрадуются, узнав, что к вам возвращается память? Я недоумённо заломил бровь. – Почему вы заговорили о них? – Да потому, что кто-то из них вас и убил! – Саннин с издевательским участием поинтересовался: – Вы не помните, кто вас нашёл? Сарутоби? Шимура? А может, это был милейший Учиха?.. Э-ээ… М-ммм… Наша беседа с самого начала отдавала дурдомом, но такой поворот для меня крутоват. Убийство? Даже если это правда, сейчас обстоятельства смерти Нидаймё – дело шестнадцатое, преданья старины глубокой. С другой стороны, время нужно тянуть, а эта тема подходит не хуже прочих. – Довольно… тяжёлое обвинение. Давай-давай, убеди меня! Поболтай, расслабься. – Оно имеет основания. Я обследовал ваше тело, – Орочимару подождал возмущения, не дождался и продолжил: – Раны были серьёзны, но скончались вы от яда, который использовали исключительно АНБУ Конохи. Пффф! Тоже мне доказательство! Да в бою можно собственным отравленным ножом обрезаться и не заметить. Какаши обожает рассказывать поучительные байки про шиноби-неудачников, заваливших миссию из-за нарушения устава и техники безопасности. Я упрямо вздёрнул подбородок на манер сестрицы Тсунаде. – Сару бы этого не сделал! – Но есть ведь и другие… – Саннин масляно заулыбался. И что? Кругом враги, а ты мой спаситель и бескорыстный защитник? Или поскромнее: враг моего врага – мой друг? Не знаю, какой из тебя учёный, но актёр убогий. Драматический талант села Гадюкино. Покупаться на такую тупую разводку – просто унизительно. – Почему сейчас? – Что? – не понял Орочимару. – Почему вы пришли в Коноху именно сейчас? И решили рассказать мне об этом? – О! Просто так совпало. Визит вежливости. Ответ на то, что меня навестил старший сын Хокаге, – он глянул поверх моей головы. – Правда же, Сарутоби-сенсей? Твою мать! Я настолько заслушался, что позабыл следить за окружающим. Защита снята!! Внутри подземелья ещё четверо. – Ты знаешь? – голос Хокаге раздался прямо за спиной. – О том, что вы собираетесь напасть на мою деревню? Ну, конечно! – сипло хихикнул Орочимару. – И подготовил роскошную встречу. Такое чувство, что я перестаю поспевать за беседой. О чём они, вообще?! В каком смысле нападение?.. Мы нападаем на Звук, а не они на нас? Но тогда получается, что… Картинка сложилась. Последние месяцы Какаши не брал миссий, при этом домой возвращался не каждый день и частенько в таком виде, словно на нём пахали. Джирайя несколько раз забегал в гости, но меня всегда прогоняли, устраивая секретные посиделки. Отец даже пошёл на поклон к Тсунаде, чтобы освоить какое-то особо заковыристое искусство… Значит, они готовились, а ушли совсем недавно. И кто-то сдал Змею всю затею! Или он сам выяснил?.. Бледная харя передо мной довольно лыбилась. За спиной ошеломлённо молчали. Эффект получился закономерный. Тощенькую плотину моего самообладания снесло потоком злости! Расплавленная ненависть выжгла слабость вместе с чужой чакрой. Мысли с шипением испарились. Слова резали губы, и я выплюнул приказ, не предполагающий дискуссий: – Убейте его! И пала тьма. В смысле, какая-то сволочь вырубила свет. А в следующий миг меня снесло вместе с насестом! Тяжеленное седалище с хрустом впечаталось в шкаф и опрокинулось на бок. С полок градом полетели книжки, инструменты, склянки… Удушливо завоняло формалином и уксусом. Я едва успел сжаться и пригнуть голову, как прямо перед лицом об пол хлопнулось что-то большое и стеклянное. Осколки хлестнули почище шрапнели. Лобешник и голые плечи посекло. В темноте сосредоточенно убивали. Не знаю, как шиноби различали своих и чужих, но подземелье ходило ходуном и грохотало, как внутренности камнедробилки. Почти оглохший я выдирал себя из кресла. Сломать его не надеялся – такая прочная дура могла сдержать и взрослого мужика. Вот только наручники, не рассчитанные на детские ручонки, сидели неплотно. Поплевав на правую кисть, я поднатужился и выдрал её из кольца. А теперь левую! Готово!! Сбоку вспыхнуло, ахнуло. Близкий взрыв жёстко пнул по внутренностям, добавил осколками и щепками. Натужный треск камня я не столько услышал, сколько ощутил телом. Пол рывком просел. Кресло с истошным скрежетом поползло вниз, пару раз ударилось и застряло… Спинкой кверху! Вытянутая рука ухватила лишь пустоту. А что внизу?! Небольшая яма или глубоченная трещина?.. Пофиг!! Такими темпами и потолку немного осталось. Трясущимися пальцами я сложил печать Замены, пытаясь махнуться с сидением. Хренушки! Не получается. Тогда расстегнуть ремень на поясе!.. Не понадобилось. Кресло рывком кувыркнули. Незнакомый шиноби АНБУ рассёк оставшиеся путы. Наконец-то! Горящие обломки мебели давали больше дыма, чем света, но не заметить длиннющую змею было невозможно. Грохочущий вихрь камней и песка рвал светлую тварь в кровавую кашу. Бесконечные чешуйчатые петли метались, сворачивая и расшибая несущие колонны. Потолок осыпался! Задерживаться не стали. Шиноби мчался прочь, уверенно выбирая дорогу в темноте. Мужик безошибочно сворачивал на поворотах и сходу сносил двери. Я не видел вообще ничего, но на всякий случай перебрался ему на спину, освобождая руку. Об исходе боя старался не думать. Конечно, будет здорово, если Хокаге сумеет прибить своего настырного ученика, но сейчас самое главное – успокоиться. Пока дурная чакра бесполезно жжёт переплетение и хлещет наружу, я даже Тсунаде не дозовусь, не то что отца. Наверх выбрались в каком-то доме. Снаружи творилось именно то, что происходило во время общих учений: прожектора кромсали ночь, надрывались сирены, верещали свистки, перекликались люди… У низкой границы облаков полыхали осветительные ракеты. Цепляясь за плечи АНБУ, я соображал, как лучше поступить. Вызвать Какаши сюда или передать предупреждение через Паккуна?.. Проблема в том, что использовать Призыв я смогу только раз, и сил после этого останется исключительно на всякую ерунду… Мой носильщик явно собирался унести меня подальше от боя. Не срослось. Я хотел предупредить, но не успел. В груди что-то стиснуло, болезненно натянулось и лопнуло, выплёскивая… холод! Словно разбили пузырь с жидким азотом. Внутренности ухнули вниз свинцовым комом. Горло забили колючие крошки, не давая сделать вдох… Ощущение было на сто процентов иллюзорным, и тренированные сотнями повторений рефлексы дёрнули чакру в обратную сторону, обрывая навязанное течение. Обычное гендзютсу от такого распадалось – цепенящий холод отступил лишь самую малость. Чёрт! Падла! Я упирался, пытаясь хотя бы не отрубиться. – Эй! – почуяв, что стискивающие его руки-ноги разжимаются, и живой рюкзак вот-вот свалится, мужик перехватил меня. – Эй! Что с тобой?! – У… хо… – мороженный язык еле ворочался во рту. – Сейчас, потерпи! Обморочную ношу скинули на землю. Шиноби принялся рыться в сумке. Не-еет! Куда?!! Ну, куда?! Валить надо! Я отчаянно давил из себя предостережение, а этот… нечуткий к требованию момента человек не желал ничего слушать. На язык пролилось солоноватое лекарство. Ох, поздно, доктор… Трындец уже здесь. Окоченевшая спина чуяла нарастающую дрожь. Внизу ворочалось что-то огромное. Я почти видел, как невероятная чакра сгущается в нечеловеческих очагах. А в следующую секунду мостовая взорвалась!! Шиноби успел схватить мою руку, но рванувшее вверх чудовище расшвыряло нас, словно соломинки. Пролетев через улицу, я с размаху въехал в бордюр и кубарем укатился в водосточную канаву. Над крышами взметнулись длинные тени. !!! Меня бесцеремонно выволокли из канавы наружу. Орочимару! Выглядел Саннин потрёпанным, но живым. Усохшая рожа скалилась приклеенной клоунской ухмылкой. Перехватив мой бешеный взгляд, он растянул губы ещё шире. – Прошу прощения за беспокойство, Сенджу-сама! – весело прошипел этот говнюк и со всей дури зашвырнул меня вверх. Глаза полоснуло лучом прожектора. Я свалился на что-то жёсткое и приложился затылком. Зубы лязгнули, чудом не оттяпав половину языка. А потом вокруг захлопнулась тесная… пасть? – А-аааааа!.. Во рту змеи было темно и вонюче. Уверившись, что прямо сейчас меня не проглотят, я занимался тем, что вычищал чужую дрянь из своего переплетения и заново пропитывал тело чакрой. Спасибо лекарству, руки и шея уже отогрелись. Ноги тоже начинали понемногу отзываться, но как же медленно!.. Снаружи сражались. Продвижение змеи поначалу ровное и плавное, быстро сменилось беспорядочными метаниями. От запаха тухлятины и широченных раскачиваний меня мутило, но с горем пополам я смог перекрутиться на живот и развернуться к змеиным зубам. Изобразить Самсона не надеялся – просто выход на другом конце пищеварительного тракта не привлекал совсем. Поверхность под руками напоминала мокрую резину, из которой рядами торчат шероховатые костяные бугорки. Абзац! Змее даже глотать меня не нужно. Сожмёт челюсти покрепче и разотрёт, как клубнику в соковыжималке. Никакая чакра не спасёт! И что прикажете делать? На пробу я ковырнул длинный упругий бугор, вдоль которого лежал. Слишком твёрдый. Голыми руками не взять. Но, по идее, где-то тут должен болтаться довольно чувствительный язык. Если удастся его схватить и выкрутить, есть шанс, что тварина приоткроет пасть чуть пошире. А там уж давай бог ноги! Упираясь пятками и локтями, я протиснулся вперёд. Ещё немножечко и ещё… Перегороженная угловатыми зубами щель вспыхнула! Змея отпрянула, врезалась во что-то и, кажется, взорвалось! Башка резко запрокинулась. Меня сжало, хрустнуло, мотнуло, шваркнуло, намочило, стукнуло, прокатило, и наконец остановило. – О-оооох… Уже всё?.. Это земля? Можно выходить?.. А где Орочимару? Я размотался, чтобы осмотреться, и едва не огрёб мечом! Шиноби полицейский, похоже, сам не понял, что такое выкатилось ему под ноги – мелкое, грязное, по уши вымазанное в змеиной крови, но клинок остановил аккурат возле моей шеи. – Текка, тут ребёнок!! Убрать в укрытие! – рявкнул разгорячённый Учиха. Чего? Нафиг! Никаких укрытий! Там сейчас гражданских до жопы. Абсолютно не желая объясняться с неведомым Теккой, я сиганул прочь, как заяц. Бесконечный краш-тест достал неимоверно. Чудо господне, что у меня до сих пор ничего не сломано, не вывихнуто и не порвано! Страх после поездки в змеиной пасти тоже утратил остроту, достиг пика и покатился на спад. Не знаю, как скоро Орочимару про меня вспомнит, но для того чтобы связаться с Какаши нужно не меньше двух минут. И поэтому я ломился в сторону Кикьё, высматривая по дороге подходящий закуток. О! Тупик, заставленный разнокалиберными ящиками. Сойдёт! Протиснувшись в щель, потратил бесценные полминуты, чтобы успокоить дыхание. Сначала простое – найти Тсунаде… Есть! Сестрица относительно недалеко. И сильно на взводе, явно ищет, кого бы прибить. Я подержал связь подольше, чтобы она наверняка запомнила направление. А теперь отец. Чакра послушно скользнула под землю и почти сразу рассеялась. Ещё раз! И ещё! Ещё! Поисковые импульсы тыкались и распадались, словно нужной мне чакры не существовало в природе. Объяснений могло быть множество, но гадать некогда. Узнаю здесь и сейчас! Выкрутив очаг, как мокрую тряпку, я хлопнул печать на землю и вцепился в собаку. – Сёши! Что случилось?! – сонный пёс ошалело вылупился на окровавленное чучело. – Вызови Какаши!! – Сёши… – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!.. Хатаке Какаши – разрушитель вражеских козней Под полог леса мы просочились уже привычными тропками и сейчас прятались в промоине под корнями дерева. – Верхний уровень. Три человека… Хьюга разглядывал подземелье и перечислял противника. – Средний уровень. Пять человек. В помещении хранилища только один. Это… генин или слабый чунин. Сидит почти не двигаясь. Вижу два барьера. Я подсветил бумагу, и Токума отчеркнул их на схеме. Широкий внешний контур охватывал всю центральную часть, меньший проходил непосредственно по границе нужного зала. – Нижний уровень. Никого. В тоннеле… тоже никого. – Защищённые, скрытые помещения? – Нет. Я свободно просмотрел все комнаты. Тогда непонятно, почему так мало людей внутри. Разведка утверждала, что здесь круглосуточно крутятся шестеро-семеро служащих, да и охраны обычно не в пример больше. И где они? Последние две недели за лесом вокруг Отогакуре следили жабы Джирайи. За лесом – не за подземельем. Если какая-то суета происходила под землёй, могли и не заметить. Нам для связи выделили неприметного серого жабёныша. Несмотря на простоватый вид, человеческую речь он понимал хорошо и к порученному делу подходил ответственно. – Передай, что “Четвёртые” готовы, Хироши-кун. – Керо! – связной выдал отрывистую трель и спустя пару минут выслушал ответное скрипучее стрекотание. – Джирайя-сама одобряет. Говорит, что начнёт через половину часа. Керо! Пожалуй, мне уже можно приступать. Сегодня я собирался проделать всё аккуратно – без шума и луж крови, чтобы не мешать другим командам. – Хорошо. Мы начинаем! Белая чакра холодком прокатилась по телу. Я последовательно натянул четыре слоя маскировки, приглушая звуки, запах и тепло тела… Последним легло Сокрытие облика. Всё. Теперь меня может выдать только движение воздуха и давление на опору. – Удачи, тайчо! – дружно пожелали Токума и Энсуи, но я уже двигался. Через лес. Разведанной дорогой к собственноручно устроенному небольшому подкопу. Нужное нам подземелье находилось на удалении от основного комплекса деревни и с главными помещениями деревни сообщалось длинным тоннелем. Сейчас за ним присматривали Юхи и Ямаширо, готовые в случае любого подозрительного шевеления обрушить проход ко всем чертям. Спуск много времени не отнял. Сумрачные подвалы Отогакуре вызывали странные чувства – узнавание места, в котором никогда до этого не бывал. Вот сейчас поверну, а там проход с двумя боковыми дверями и лестница вниз… Лестницей я охотно воспользовался. В двух комнатах-лабораториях порезал стену и легко проскочил сквозь следящий барьер. Остановился только возле хранилища. Хм… А вот эта защита мне не знакома. Мутноватая плёнка подрагивала и, кажется, гудела. Я приложил ладонь к стене. Так и есть – слабая вибрация. У меня заготовлены офуда для взлома, но бродящие охранники мешают. Думаю, проще будет подобраться снизу. Раз уж на третьем этаже никого нет, там можно использовать шаринган и спокойно изучить барьер. Вниз! Помещения под хранилищем, похоже, использовали под склад. Здесь не было даже дежурного освещения. По углам громоздились ящики и небрежно сваленные мешки. Один разорвался, да так и остался брошенным впопыхах. Никто не потрудился прибрать рассыпанное содержимое. Я принюхался. Судя по сильному маслянистому запаху, вот эта стопка ящиков заполнена взрывчаткой. Дурацкая мысль держать опасное вещество рядом с ценными предметами, но грех не использовать чужую небрежность. Это сейчас я не собираюсь шуметь. Всё может поменяться. Возможно, кому-то из наших понадобится прикрыть отступление. Взрывные печати рядком легли на пахучий ящик. А теперь посмотрим барьер. Шаринган ободрал с меня маскировку, но взамен показал защиту. Неровное свечение просачивалось через камень, складываясь сетью знаков. Добротно, но простовато – такая преграда отзывается на пересечение контура живым существом крупнее таракана. Хакко она не почувствует. Единственна сложность – незаметно вырезать кусок потолка. Я прижался ухом к камню. Ну, надеюсь, “генин или слабый чунин” продолжает сидеть “почти не двигаясь”. Потолок украсился печатями подавления шума и создания иллюзии. На пол я постелил мягкое покрывало. Вдохнул-выдохнул и медленно проколол камень чакрой. Тишина. Никто не всполошился. Тонким, с соломинку, деревянным щупом померил толщину потолка – почти локоть. Теперь можно вырезать столбик. Ага, вижу тусклое пятнышко, почти неотличимое от окружающей темноты. Попробовал просунуть щуп дальше, но почти сразу упёрся в преграду. Ясно, попал под мебель. Придётся сдвинуться. После недолгих манипуляций свободное место нашлось. Я вынул квадрат камня и опустил его на подстеленную ткань. Прислушался. Дыхание, шелест бумаги и шуршание одежды – один человек спокойно занимается своими делами. Отлично! Медленно и плавно я проник в хранилище. Помещение не слишком напоминало учебное, но сейчас меня интересовало не сходство, а содержимое застеклённых шкафов – образцы и документы. Единственная лампа горела над столом у стены. Невысокий мужчина читал, сидя спиной к темноте. Вот он протяжно зевнул и крепко растёр лицо, прогоняя сон. Снова уставился в книгу и весело фыркнул. Что-то забавное написано? Я стоял у него за спиной, раздумывая. Охранник, даже такой, мне помешает. Убить или усыпить? М-мм… Хм-мм… Эм-ммммм… Нет. Ни то, ни другое. Внешность охранника-читателя, его поведение и место, в котором он находится, совершенно не вязались между собой. Замеченные мелкие неправильности заставляли настораживаться, искать подвох. Я вынул отравленный сенбон, убрался за шкаф и снова пробудил шаринган. Складки и полосы его покрова рисовали совершенно определённый и знакомый узор… Хенге. Зачем?.. Увиденное на секунду поставило меня в тупик, но присмотревшись, я опрометью кинулся прочь. Дерьмо! Под сердцем у чёртова “генина-чунина” красовалась печать смертника! Нас ждали!! Книги и материалы – наверняка подделка, а вот взрывчатка в ящиках самая настоящая. Стоило мне прикончить хоть одного охранника и всё подземелье рвануло бы разом! Орочимару не мелочился, разменивая почти десяток своих людей на возможность подловить врага. Бегом, бегом!.. На проникновение ушло примерно девятнадцать минут. Выберусь быстрее! Успеть, пока никто не сунулся внутрь!.. Третий этаж… Второй… Первый… Воздуховод… Подкоп… Лес! Нырнув под сетку укрытия, я кинулся к Нара. – Энсуи, всем отбой! Отступаем! В хранилище засада. Хироши, передай!.. Оборвало меня знакомое тянущее чувство. Призыв?! Долю секунды я не решался подчиниться зову Договора. Не знаю, что там случилось, но Паккун никогда не дёргал меня по пустякам! Я плюнул на возможные последствия и отменил операцию. Печать Змеи! Ночь на другой стороне Призыва была гораздо светлее. Небо расцвечивал оранжевый свет ракет и белый прожекторов. А на меня набросилось всклокоченное и перемазанное нечто. – Орочимару устроил вам ловушку! Нужно предупредить!.. Сына получилось опознать исключительно по голосу и чакре. Выглядел ребёнок, словно после трудного дня на скотобойне. – Знаю. – Чтобы не... – мелкий осёкся. – Знаете? А?.. Я кивнул, выкидывая из головы неудачную миссию и оценивая происходящее здесь. Сёши. Улица. Знакомый шум. И запах большого переполоха – дым с кровью… Двойник и Паккун отправились на крышу, а я обернулся к мелкому. Мне не нравилось его дыхание – рваное и неглубокое. То, как он гнётся на бок, зажимая рёбра, сильно похоже на перелом. Я потянулся посмотреть, но мелкий отбил мою руку и нетерпеливо зашипел: – Потом! Орочимару где-то рядом! Ищет меня. Во мне какая-то хренова печать или что!!.. Я из-за неё сознание теряю! Понятно. Мелкому я верил. Если он говорит, что Змей в Конохе – с большой вероятностью так оно и есть. Но кого тогда собирался убивать Джирайя в Отогакуре? Двойника?.. Что ж, если Орочимару ищет Сёши, пусть для начала нас догонит! Подхватив мальчишку, я рванул по улице. – Ты видел, какие у него силы? – Н-нет… кажется, – мелкий не сразу собрался с мыслями, – только его самого и двух больших змей. Одну уже убили. – Ясно. Хорошо, что Сёши сказал про печать – главное убежище отпадает. Впрочем, в деревне полно других укрытий. Самым подходящим видится “Северное” – близко, небольшое, хорошо охраняется, есть дежурный медик и несколько широко разбросанных выходов. В крайнем случае, можно услать мелкого к собакам в Хайюме, и пусть Орочимару хоть лоб себе расшибёт. Я использовал Хенге прямо на бегу, чтобы не будоражить людей видом незнакомой формы. В паре кварталов южнее грохнул очередной взрыв. Плевать! Далеко и неважно. Вперёд! Высланные разведчики догнали нас через минуту. Двойник доложился: – Горят дома возле озера. Идёт бой с призванным животным в районе Хьюга. Непонятная суета на восьмом участке стены. Орочимару не видно. Сёши даже головы не поднял, просто висел на мне, уткнувшись лицом в плечо. Я хотел расспросить его о подробностях действия печати, но Паккун опять влез поперёк. – Сенджу идёт! Разъярённая Тсунаде успокоилась, только заполучив мелкого в свои руки. И, конечно, ни в какое “Северное” мы не пошли, а отправились прямиком к Кикьё. Я и не спорил. Так даже лучше. Охрана в замке слабовата, зато укрепления и защита отличные, а ещё хороший обзор и много свободного пространства вокруг. На самом деле, я серьёзно сомневался в том, что нам придётся драться. Сейчас для Орочимару самое разумное – отступить. Если он не привёл с собой хотя бы несколько отрядов, то шансов у него нет. Напакостить и сбежать – ещё куда ни шло, а сражаться одному против целой деревни… никакой чакры не хватит. Момент неожиданности утрачен. Сенджу мрачно ухмыльнулась в ответ на моё предположение. – Он придёт, Хатаке! Будь уверен. Наглости ему не занимать. – Ага. Совсем того… Сбрендил, – подтвердил мелкий. Я колебался, но правы оказались именно они. Змей напал у стен замка. – Сзади! Сильная чакра. Один человек! – рявкнул Паккун. Дзютсу мы использовали одновременно. Моя Волна Пламени против его предельно сжатого Порыва Ветра. Силы Саннин вложил немало, но наследство покойного Сугимори не подвело. Воздушное лезвие врезалось в гудящие раскалённые колонны, вышибая слепящие всплески. Не пробил! Я хлобыстнул в огонь ещё чакры, и вырванный из-под земли пожар вырос вровень со стенами хонмару. Полыхающий полумесяц оградил площадь перед входом. – Прикрываю! – вцепившись в рвущееся дзютсу, я не давал ему хлынуть вперёд. Сенджу пинком вышибла створку, и мой двойник уволок мелкого внутрь. Пылающая трещина в мостовой ширилась. Край горел и осыпался. Камень в глубине разлома размягчался и плавился. Перегретый воздух жёг кожу. Мне пришлось зажмуриться и попятиться от собственного дзютсу, чтобы не ослепнуть на пару минут. Ну и какого хрена они ждут? Где барьер?! ТОНННН!! Грани печати захлопнулись с долгим колокольным звоном. – На!! Выпущенный на волю огненный вал плеснул широким раскатом. Сметая лишние деревья и спекая в монолитную корку поле будущей битвы. Отлично! Теперь, когда многоярусная пирамида замка заключена в подобие кристалла, можно сражаться без оглядки. Крушить и ломать всё что угодно. Барьер поднимается выше облаков и продолжается глубоко под землёй, а простыми дзютсу Печать Железной Стены не пробить. Мы перекинулись удовлетворёнными взглядами. Тсунаде с готовностью двинулась навстречу бывшему другу, а я подался назад, закутываясь в густую тень ворот. Появление врага легко определялось по изменению звуков. Воздух сгустился и высох до ломкой стеклянной хрупкости. Чёткие шаги Сенджу дополнились шорохом. Тц! Похоже, я знаю, что пойдёт следом. Летучий яд. Невысокий парень небрежно перескочил рдеющую канаву, оставленную Волной. Похож на свои изображения в личном деле, но выглядит моложе. Как мой одногодка, наверное. Худощавый брюнет. Совершенно белое лицо. И то, чего не могла передать фотография: лихорадочное напряжение, удушливым облаком расползающееся вокруг. Плотная, осязаемая чакра выдавала скованное нетерпение, постоянную потребность в движении, неумение расслабиться… Словно этому шиноби было тесно внутри тела. – Давно не виделись, Тсунаде, – нукенин по-птичьи наклонил голову. – Твой помощник тебя оставил? Или ты сама попросила его уйти? Сенджу разглядывала противника молча, давая мне время выбрать позицию. – Вижу, ты сердишься, – Орочимару развёл безоружные руки в стороны. – Понимаю твоё раздражение, но давай не будем спорить и махать кулаками. Я готов предложить обмен. О! Теперь понятно, на что он рассчитывал. Договориться. Чувствуется школа Сарутоби. Сладкие обещания с железной иголкой внутри. Следующие слова едва не стоили мне сосредоточенности и Хакко. – Твои близкие в обмен на мальчишку. Живые и здоровые. Один бесконечно длинный шаг за спину врагу. Машинально задавить нарождающуюся ярость. Меч вверх, чтобы снять голову одним взмахом… – Что скажешь, Тсунаде? – судя по голосу, он улыбался. – Ты же всегда хотела вернуть Наваки. Своего бесценного братика. Женщина стояла, сжав кулаки. Почему она молчит? Я не позволю открыть барьер. Никому. Обнадёженный её молчанием лицемерный скот приблизился ещё на шаг. – У тебя в руках ключ к возрождению. Нужно просто его использовать… Сейчас! Без шарингана я уловил лишь самое начало движения. Отброшенный нукенин спиной налетел на подставленное мной лезвие и дальше проследовал уже по раздельности. Не знаю, остались в его теле целые, не смятые, органы и кости, но ощущение было такое, словно на меч швырнули мешок с требухой. Сенджу предупреждающе вскинула руку, запрещая приближаться к врагу. Я послушно присмотрелся. Нет крови! Обрубки не кровоточили. Совсем. Верхняя половина тела шевельнулась… дёрнулась… и с влажным хлюпаньем вывернулась наизнанку. Недавний переломанный труп уверенно встал на ноги, оставив прежнее тело лежать выжатой кожурой. Одно из знаменитых змеиных дзютсу? Действительно впечатляет. Получается, рубить его бессмысленно, и следует уничтожать тело полностью. Учту. Примерное время восстановления чуть меньше двух секунд. – Бесполезно, – Орочимару повёл головой, то ли разминая шею, то ли пытаясь уловить присутствие постороннего. – Вам меня не убить. Я встряхнул меч, избавляясь от запаха крови и остатков чужой чакры. Прямо сейчас и проверим! Должно же быть какое-то возмещение за испорченное задание. Да и Джирайя-сенсей, наверняка, обрадуется, если его друга прикончит кто-нибудь другой. Через минуту вывернутые плиты мостовой скользили под ногами, а земля превратилась в раскисшее месиво. Изрубленные и размозжённые куски змеиных туш перегородили площадь извилистым лабиринтом. Ворота валялись грудой камней, балок и штукатурки, но к замку нукенин не прорвался – мы всё ещё сражались за пределами укреплений. Если бы не дыхательная маска и два месяца подготовки – за глотком воздуха пришлось бы мотаться на другой конец парка. В воздухе висели лоскуты красноватого тумана. Липкая влага ощутимо жгла царапины, а глубокую дырку в ноге дёргала так, словно я неделю полоскал её в болоте. Зато бой становился по-настоящему интересным! Дальность дзютсу, скорость и гениальное использование окружающего пространства делали Орочимару по-настоящему сложным противником. Будь я один, пришлось бы убегать, но вдвоём мы давили его уверенно. Атаку и защиту разделили не сговариваясь. Мне досталось прикрытие от гендзютсу и предупреждение скрытых нападений нукенина. После ранения я сменил Хакко на шаринган и отчётливо видел, сколько сил Змей тратит на каждое восстановление. Зрелищный трюк с вылезанием из своего тела опустошал очаг до последней искры. Сейчас на земле валялись три вывернутых и перекрученных оболочки. А Тсунаде нападала, раз за разом проламывая защиту бывшего напарника. Полученные раны исцеляла немедленно. Двигалась безошибочно. Орочимару только однажды сунулся в ближний бой и сразу нарвался на неизвестное райтон-дзютсу. Видимых повреждений не было, но он предпочёл скинуть очередное тело. Меня всё больше грызло беспокойство. Что враг собирается противопоставить сокрушительным атакам Сенджу? Он не смог обмануть шаринган, и время его утекало. Подмога может прийти к нам с минуты на минуту. Загнанный в угол, что он сделает? И почему действует так безрассудно? Мы застыли, наблюдая друг за другом. Следующий выбор. Ниндзютсу? Гендзютсу? Ближняя атака или дальняя? Бегство или нападение? Орочимару слегка опустил руки, но запястья и плечи оставались напряжены. Его покров мерцал – сквозь тёмно-фиолетовый тон то и дело пробивались яркие сполохи. Куда он двинется? Вправо или влево?.. Саннин решил поболтать. – Признаться, вы надоели! Этот мальчишка по праву принадлежит мне. Его жизнь в любое… Дальше я не слушал, а просто сдёрнул накопленную в облаках молнию. Монолитный столб раскалённого света шарахнул в землю, прибивая отступника. Сила собиралась долго. Я рассчитывал получить обугленный труп и быстро-быстро испепелить остатки, но вместо этого его тело лопнуло. Взорвалось лавиной змей!! Один миг и мы по колено в гадах. Иллюзии мешались с живыми созданиями, вся эта масса двигалась… Пришлось прыгать и выжигать проплешину в сплошном шевелящемся ковре. Несколько гадин успели броситься за мной вверх. Самая везучая вцепилась зубами в ботинок и тут же оплела голень. Отмахиваясь от змеи, едва не пропустил удар сзади! К спине рванула тень. Блок! Ощутив, как вздрогнуло лезвие в руке, в последний миг повернул голову. Тем и спасся. В висок, словно кувалдой влепили. Вспышка! Оглушительный хруст! Ответный удар мечом вышел смазанным, но тень разлетелась туманом. А я рухнул вниз… ожидая удара спиной о землю. Горелое месиво рассыпалось прямо подо мной! Ошеломлённый я падал дальше. В провал, которого раньше не было. Ровный квадрат неба стремительно уменьшался. Ловушка!! Змеи скрыли использование земляного дзютсу. Соберись! Кунай с привязанным тросом в стену! Накинутая петля рванула запястье. Удар об камень! В руке влажно хрупнуло – не смог собрать чакру и тут же поплатился. Ничего! Мне бы уцепиться, а там уж выберусь! Я глянул вверх и понял, что на волю случая Саннин ничего не оставил. Багрово-серый квадрат облаков заслонял тёмный вал. !!! Дотон! Дотон! Дотон!! Боковой ход вышел невысокий, но длинный. Не знаю, что там валится в шахту, и не хочу знать. Воздушный удар двойника Орочимару всмятку размазал ухо и, похоже, задел кости внутри. Во всяком случае, мотало меня, как пьяного матроса. Сбоку по шее текло. Я принюхался. Воняло каменной пылью, тухлятиной и болотом. Йоми Нума – Адская Трясина. Вот что он использовал. И прямо сейчас шахта стремительно заполняется жидкой грязью! Ладно! Кое-как сложенные косые печати. Удар в потолок. Дзютсу вильнуло, выбивая вместо ровной шахты непонятную кривую загогулину. Дерьмово, но сойдет! В два приёма я выбрался наверх, правда, едва не утопившись. Вокруг хлюпала топь. Сенджу нигде не было видно. Немногочисленные уцелевшие змеи барахтались, пытаясь выбраться из грязи. Нашего короткого замешательства Орочимару хватило. Невозможно длинное лезвие вспороло кристалл барьера. Сокрушив преграду, огромный белый змей кинулся внутрь башни. Проклиная всё на свете, я бросился за ним. И сразу же остановился. Не успею! Прячущиеся гады… Пропитанный чакрой зыбун… Расстояние. Не успею!! Призыв хлестнул отдачей разорванного дзютсу – Паккун вернулся в долину. Да!! Давай! Забери Сёши! Во время боя присутствие пса ощущалось на верхних ярусах тэнсю. Вероятно, и мелкий был где-то рядом. Торопливо избавляя чакру от стихийного свойства, я мысленно проложил траекторию рывка. Шуншин! И первый ярус крыши. Я прыгал выше, пытаясь высмотреть врага, позволяя шарингану брать столько чакры, сколько возможно и ещё больше! Пространство замерцало, покрываясь уже виденной однажды тёмной рябью. Взгляд шарингана корёжил всё, до чего дотрагивался. Зато камень и штукатурка перестали быть преградой. Длинное тело, до краёв наполненное лиловым светом, пружиной рвалось вверх. На предпоследний этаж башни мы влетели почти одновременно. Перепуганный мелкий шарахнулся в сторону и исчез. Вот теперь всё. Медленно, как во сне, я перевёл взгляд на Орочимару. Волны искажения скрутились тугой воронкой, открывая чёрный провал в середине. Поле зрения перекосилось и сжалось. Всё, находящееся прямо передо мной казалось невероятно чётким, зато края тонули в мутной темноте. Змей изогнулся, пытаясь избежать додзютсу, но в этот момент к схватке присоединилась Сенджу. Вошла через потолок и с размаху всадила короткий кинжал в чешуйчатый бок. Клубок из двух тел покатился по полу. Орочимару орал как никакая змея не может. Я взглядом таскал неподъемную пульсирующую дыру туда-сюда, пытаясь не зацепить Сенджу. Налетев на стену, противники почти расцепились, и в этот миг чернильный вихрь зажевал голову врага. Дикий крик оборвался. Тсунаде налегла на рукоять оружия. Рывки белого тела понемногу слабели… Шаринган начинал подплывать красным, и я моргнул, обрывая додзютсу. Внизу уже началась суета. Голос Като отдавал распоряжения и объяснял кому-то, что произошло. Похоже, до нас добралась-таки подмога. Мелкий не возвращался. И правильно. Валяться на раскуроченном полу мне не нравилось. В спину впивалась балка, но приподняться и перелечь на что-нибудь мягкое или хотя бы ровное не хватало сил. Раненую ногу я не чувствовал от самой задницы. Все остальные побитые и порезанные места доставляли привычный набор неприятных ощущений. Комната отвратительно кружилась. Ось вращения проходила почему-то через мою многострадальную голову. Шевелить языком и просить помощи не хотелось. Проще немного потерпеть. Скоро кто-нибудь сюда поднимется и даст мне обезболивающее. Ещё бы совесть прекратила свербеть. Оторванная башка белой змеи, исчезнувшая в неведомой дали, не давала покоя. Немного подумав, решил сознаться: – Сенджу-сама, я… не знаю, куда ведёт это додзютсу. Первый раз его использовал. Мне не ответили. Опустив голову, Тсунаде рассеянно катала по полу своё оружие. Теперь эта штука напоминала короткий жезл, небрежно заточенный с двух сторон. – Сенджу-сама?.. – М-м?.. – катание жезла ненадолго прервалось. – Куда?.. Да ладно, пригодилось. – А если он выберется? Она жалко шмыгнула носом. – Не думаю, что от него много чего осталось. Печать Поглощения же… Ясно. Слышал про такие штуки. Один оружейник из Скрытого Тумана прославился созданием подобных мечей. У Орочимару совсем не осталось сил. В таком состоянии истощение убивает вернее, чем раны. – Значит, вы запечатали его чакру? – Душу. – А. Сёши и Хокаге Поместье Сарутоби утопало в меланхоличной утренней серости. Зимнее солнце не торопилось лезть вверх, и задержавшийся туман безнаказанно ползал по галереям, оставляя холодные капли на досках. Все разумные люди ещё спали – голос Сенджу был единственным громким звуком. Сестрица деловито запихивала ценные врачебные распоряжения в мои сонные уши. – Сёши, постарайся его не утомлять! – Угу. – И не затягивай разговор. – Угу. – Сенсей только-только пришёл в себя… – Угу. – Ему сейчас совершенно нельзя волноваться. Не знаю, почему он так настаивает на вашей встрече. Пфф! Зато я знаю. Хочет продолжить разговор, начатый с Орочимару. Неймётся ему! Мог бы для начала от ран оклематься. Предчувствуя муторную беседу с кучей вынужденных объяснений, я обречённо топал за сестрой. – Говори разборчиво, не мямли! – Угу. – Ты вообще слушаешь?! – Да! Весь во внимании. Слушаю, слушаю. Дедуле Сарутоби и барьерной команде я теперь обязан ноги мыть и воду пить. Орочимару просочился внутрь, используя лазейку АНБУ, вот только (и здесь следовало поблагодарить беспокойную зеленуху) не далее чем месяц назад кеккайхан полностью сменил процедуру доступа через следящий барьер. Тревога отработала тихонечко-тихонечко, и за нарушителем помчались группы захвата. В родной деревне у Змея была некоторая фора, но разные подозрительные дзютсу отмечали его перемещения. В том числе и то, что он применил у нас дома. Прослышав о похищении некого Хатаке Сёши, дежурный командир побеспокоился разбудить Сандаймё. А дедуля в два счёта отыскал моё бесчувственное тело при помощи дзютсу Томеганэ. Известная история нападения на Коноху отразилась, как в ложке. В смысле, что перевёрнуто и мутно. Саннин погиб – Хокаге выжил. Наши потери ограничились теми, кто получает плату за риск. Отец был ранен, но поправился. Я отделался недолгим валянием в койке и поганой процедурой извлечения джуин. И даже на допрос меня не тягали – Иноичи пришёл прямо к нам домой. Так что разговаривали мы в присутствии Какаши и Тсунаде. Живи да радуйся! Так ведь нет! Прощальные бредни мерзкого червя отравили весь вкус от победы. А-аа!.. Ненавижу Орочимару! Даже дохлый бесит!! Покои Хокаге устроили в середине просторного зала, по старинке огородив внутреннюю “комнату” бамбуковыми пологами. Один из АНБУ, охраняющих полупрозрачные стены, приподнял для меня занавеску. Я прошмыгнул внутрь и замер, не решаясь подойти. Знал, что Сандаймё ранен, но такого не ждал. Сухонький старик почти терялся в постели. Повязка закрывала половину головы и правый глаз. Кто-то его побрил – морщины и пятна на щеках стали ещё виднее. То, что уцелело от обеих рук, лежало поверх одеяла. Из одной культи торчала трубка капельницы. Напрягало другое. Взгляд единственного глаза Сарутоби предназначался не мне. Он смотрел на меня, а видел человека, погибшего десятилетия назад. Я опустился у изголовья. И что сказать? Не смотри! С такой радостью и облегчением. Не вздыхай счастливо. Его больше нет. – Сенджу-сама… Вы пришли, Сенджу-сама…– зашелестел чахоточный шёпот. – Хокаге-сама, пожалуйста, не зовите меня так! – руки за каким-то чёртом вцепились в край простыни. – Почему, сенсей? Да потому что у меня от этих ваших “Сенджу-сама” всё внутри переворачивается! А-ааа!.. На языке теснилась сущая пурга, но я всё равно попытался объясниться: – Простите, Хокаге-сама! Совсем его не помню! Не хотел обманывать. Вас не хотел. Простите!.. Сарутоби что-то высмотрел в моём лице и обмяк на подушке. Шевельнул бледными губами. – Жаль. Нифига не жаль! Семнадцать комплектов мертвяцких воспоминаний вполне достаточно. И больше не требуется! Я никому не рассказывал, но полутёмный подвал снится мне до сих пор. – Хокаге-сама, вы же знали, что я – вовсе не Сенджу Тобирама! Старик вдохнул. – Жесты, походка, привычки, внешность. При желании всё это можно подделать. Духовная сила уникальна. Мы не могли перепутать вашу чакру. Поэтому ждали. Надеялись, что вы вспомните… А-ааа… Не знаю, что сказать. Это абзац! Хокаге продолжал: – Я подарил вам осколок маски Нидаймё. И вы приложили его к щеке. Осколок?.. Та непонятная обрубленная хрень? Мог я приложить её к лицу? Да запросто! Она была такой приятной на ощупь – холодной и гладкой, а мне было душно… И он это видел? Следил за мной? Послал шнырей?! Сам зырил в стекляшку?! Тц! Вот же хитрый старикан! Сочувствия к инвалиду резко поубавилось. – Получается, вы обманули Орочимару, – Сарутоби дёрнул уголком рта. – Умно. Говорили то, что он хотел слышать. Не мешали ему заблуждаться. – Да. Тянул время. – И вы не сказали Тсунаде, – констатировал старик. Об откровениях двинутого Саннина насчёт мутной смерти Нидаймё? – Не хотел огорчать. На самом деле не смог определиться: замолчать вопрос или всё-таки дать делу ход? У Сенджу хватило бы влияния и мотивации докопаться до дна. Но, что там обнаружится?.. Что-то тухлое, я думаю. Было бы чисто – дедуля Сарутоби не молчал бы сейчас, зеленея лицом и обливаясь потом. – Хокаге-сама, вам нехорошо? Позвать сестру? – Нет. Налейте попить. Столики с лекарствами и питьём стояли сбоку. Я поднёс соломинку к его губам. Набрался наглости и осторожно вытер мокрое лицо салфеткой. Глянул на капельницу – лекарства ещё много. Наверно, если бы дедуле не приспичило встретиться, я бы оставил тёмное прошлое Конохи в темноте. Сделал вид, что Орочимару – псих, оборванец и укуренный хиппи, которого приличным людям зазорно слушать, и забыл о ненужных мне тайнах. Болезненное напряжение Сарутоби всё поменяло. Что-то он знает. Что-то неприятное. Придётся выяснять. Змей был второй залётной ласточкой после Зетсу. Скоро-скоро грядут деньки, когда взаимное доверие будет означать жизнь. Если мне придётся постоянно ждать подвоха от своих – я не справлюсь. Если буду уходить, опасаясь за родных – не смогу выполнить задуманное. Мне крайне нужно безопасное место и желательно не залитое кровью пепелище. Молчание затягивалось. Старик прокашлялся. – Как ты собираешься поступить, Сёши-кун? Хочешь узнать правду? О! Я снова Сёши? Клёво! А как поступлю? Ну-у… для начала пойду домой, посплю ещё пару часиков, а потом плотно позавтракаю. Торопиться некуда – одна из гигантских змей разутюжила нашу несчастную школу в тонкий блин. Пока идёт ремонт, у меня каникулы и масса свободного времени. Хватит на любые тайны. Озвучивать грандиозный план не стал. Не поймут. Предложил сделку: – Поступим просто! Я дам обещание, а вы решите, верить ему или нет. – И если – нет? – Останемся при своём! А какой выбор? Требовать что-то у главы гакуре? Хо-хо! Чтобы узнать, кто быстрее – команда АНБУ или моя сестра? Спасибо, не надо мне такого счастья. Хокаге согласно моргнул, показывая готовность слушать. – Обещаю, что без вашего разрешения не попытаюсь ничего узнать о смерти Нидаймё, не буду обсуждать эту тему с другими людьми и расспрашивать, – отбарабанив короткую клятву, я выжидательно уставился на старика. Ну так как? Мне проваливать? Или немного погодить? Понимание… Облегчение… Признательность… Простые и осязаемые чувства. Кажется, мне поверили. Добрую волю Сарутоби оценил в короткий исторический экскурс. Окончание Первой войны. Возвращение Нидаймё после официально заключённого перемирия. Нападение Золотого Рога на обратном пути. Четверо из шести учеников Тобирамы ждали на границе и вышли навстречу, когда поняли, что посольство задерживается. Успели к шапочному разбору. Несмотря на старания Сарутоби и Митокадо, учитель умер, так и не придя в сознание. Тогда все подумали на раны. – …Про яд мы узнали позднее. Я уже был Хокаге. И не стал ничего выяснять? Мутноватая история. Как и ожидалось. – А сколько лет вам было? – Девятнадцать. Отчасти могу его понять. Про Первую мировую войну я читал. Болезненный процесс рождения Пяти Великих Стран в их нынешнем виде и границах. Стремительное заглатывание мелочи. Состязание в том, кто больше урвёт карманных княжеств и ошмётков прошлой феодальной вольницы. Схватить, закрепиться на подходящих для обороны рубежах и привести к покорности! Цена абсолютно неважна. Пространные кодексы, международные договоры, эвакуация мирных жителей из зоны конфликтов… всё это появится, но далеко не сразу – потом, когда насытившиеся гиганты захотят немного покоя, чтобы без помех переварить съеденное. А молодой Сарутоби взвалил на себя деревню сразу после войны. В такое время грузить лишние проблемы себе на холку точно не захочешь. – Я проведу расследование, – со вздохом пообещал Хокаге. – Большое спасибо. Как-то слабо представляю следствие через столько-то лет, но ему виднее. Интересно, что получится. Если Тобираму и вправду добили свои – меня в первую очередь интересует причина. Мотив. Чем руководствовался убийца? Почему или зачем? Уточнить некоторые остро любопытные вопросы я уже не успел. Познавательную беседу прервали. Тсунаде с помощниками вкатили две этажерки с медицинскими причиндалами. – Хватит с вас разговоров, сенсей! Пора лечиться. Моя сестрица – сама любезность. – Сёши, можешь идти. Я с готовностью поднялся. – Поправляйтесь поскорее, Хокаге-сама! Не завидую бедолаге. Впрочем, по сравнению с заточением в животе Бога Смерти, он тоже легко отделался. Руки что? Их ведь и пришить можно. Хатаке Какаши и круги своя Поднимаясь по лестнице, кивнул знакомым чернилкам из канцелярии. Бумажные души поклонились и, пряча глаза, зашуршали прочь. Причину вызова в башню я не знал, а гадать и прикидывать ленился. Слишком уж много вариантов. Сарутоби сложил полномочия после окончательного заключения ирьёнинов. Выборы каге прошли на удивление быстро и буднично. Я ожидал гораздо больше склок, но джонины сказали своё слово, и никто из советников не возразил. Чествование получилось коротким и не слишком торжественным – настроение после ночного нападения было далёким от праздничного. Многие ждали перестановок, но только не того, что случилось. Новое начальство решительно взялось за метёлку и принялось наводить порядок. Вызовы, задержания, допросы посыпались как горох. Полицейские могли остановить человека на улице, увести из дома или вытащить с рабочего места. Неважно шиноби или гражданского. Большая часть задержанных скоро возвращалась назад, меньшую ждали высылка и дальние гарнизоны, самую малую – вдумчивое общение со следователями. Стоявшая полупустой тюрьма понемногу заполнялась. Тем, кто был недоволен и решился болтать, быстро нашлась работа на границе с Кава-но-Куни. Остальные благоразумно затаились. Я пережидал ветер перемен в штабе под крылышком у Шикаку, сочинял отчёты невиданной красоты и рано уходил домой. Но всё-таки про меня вспомнили. Новоиспечённый глава Конохи валялся на диване. Короткий ряд предшественников взирал на преемника со стены. Шодай поглядывал с интересом, Нидаймё смотрел строго и холодно, учитель – обречённо, а ученик прятал затаенную улыбку. – Ты рано. – Скорее вовремя, – я с удобством умостился в кресле. Если Годаймё желает говорить в комнате отдыха, кто будет протестовать? – Спасибо за поддержку на совете, Какаши. – Можете на меня рассчитывать, Джирайя-сама. Не знаю, какими словами Сарутоби уговаривал его принять пост, но я был искренне рад. Любоваться хмурой рожей Учиха Фугаку, вырезанной на скале не хотелось. А видеть там Шимура и того пуще! Я предлагал Тсунаде украсить гору своим портретом (причём по пояс), но Сенджу отвергла предложение в предельно грубой форме. Хокаге задумчиво кивнул. – Поэтому и позвал. Посмотри… на столе. В конверте. Пальцы машинально оценили толщину пачки – штук десять-двенадцать. Многовато. Впрочем, Сарутоби выдавал конверты не тоньше этого. Я вытянул пару листов Розыска. Имена незнакомы. И оба из АНБУ?! А другие?.. Яманака Фу. Личный телохранитель Шимура. И он отступник?! Обвинение… Пособничество врагу. Разглашение тайн. Трудно поверить. Он всегда казался немного странным, не от мира сего, но преданным как собака. И у него, по-моему, вообще никакой личной жизни не было, одна работа на уме. Абураме Торуне… Таджи Хиноэ… Проклятье! Следующий лист – Шимура Данзо. Отступник. Обвинение: Неисполнение приказов. Пособничество врагу. Разглашение тайн. Убийство. Похищение людей. Кража. Подготовка мятежа… Тринадцать имён. Все тёмные. Знакомые и нет. – И кто теперь глава АНБУ? – А ты как думаешь? В полном обалдении я обернулся на голос. – Сенджу-сама?! – Удивлён? – Тсунаде смотрела совершенно серьёзно. – Это хорошо. – Как это… произошло?.. – я осёкся. – Простите. Как это выяснилось? Саннины досадливо скривились. – Сарутоби-сенсей приказал начать внутреннее расследование. Ещё до совета. – Но всё вот это… Список прегрешений, приписанных Шимура, не укладывался в голове. Как делаются дела в АНБУ, я представлял отлично. Несмотря на любые проверки, если есть желание предать, то возможность отыщется. Это от чужого вора уберечься легко, а от домашнего не убережёшься. Но Шимура?! Ему-то чего не хватало? Пособничество врагу. Предал деревню и клан. Всё равно, что бросить свою жизнь в грязь. Однажды он сказал, что осуждает моего отца за слабость. Тогда я промолчал, но теперь не понимаю, что же, по его мнению, сила. Умение жить в таком позоре? Зачем?! Джирайя снова поморщился. – В АНБУ оказались люди, преданные лично Данзо. Во всяком случае, сбежал он не один. Шимура уничтожил несколько архивов и… есть подозрение, что там осталось немало его ставленников и сторонников. Ясно. Отшельник отвлекает внимание. Люди считают, что повальные аресты направлены против лазутчиков Орочимару, и честят Джирайю перестраховщиком. А на самом деле всё ещё хуже, чем представлялось. Под сомнением лояльность целого подразделения. И какого? Тёмная Сторона – опора Хокаге. – Мне понадобится твоя помощь. Ты хорошо знаком с внутренней кухней АНБУ. Это верно. А ещё я доверенный человек Сарутоби и бывший ойнин. Тсунаде фыркнула: – Не делай такое лицо, будто у тебя зубы болят. Ты должен отвечать: “Да!” и не кривить морду. – Это значит, что он правильно уловил суть задачи, – ухмыльнулся Джирайя. – Правда же, Какаши? – Да… Хокаге-сама. Полагаю, что правильно. В АНБУ служит около пяти сотен человек – обслуживающий персонал, специалисты и оперативники… Ох, нет! Школа. Это ещё примерно полсотни. Понадобится уйма времени, чтобы проверить всю эту толпу народа. Притом, что часть людей работает на земле. Сразу использовать следователей из тёмных не получится – они сами под подозрением. Дело осложняется тем, что АНБУ почти поголовно натренированы противостоять допросу. Половина будет сопротивляться просмотру памяти независимо от желания. А часть специалистов при любом намёке на гендзютсу полыхнет как спичка из-за неизвлекаемых печатей. Подразделению принадлежит огромное количество помещений и коммуникаций. Свои склады, мастерские, лаборатории, казармы, госпиталь… Базы и тайники. Внутри и вне Конохи. Я знаю, возможно, пятую часть от всего. И весь этот подозрительный балаган должен выполнять свою работу. Принять меры безопасности?.. Мы можем запретить общение между оперативными командами, использовать внешнее наблюдение, подсадки и перетасовки. Выделить надёжных, удалить подозрительных и обязательно посадить людей на разбор бумаги – Шимура не сумел бы уничтожить всё. Я покосился на Сенджу. Надеюсь, она не думает, что это получится быстро? Мой взгляд Тсунаде опять истолковала по-своему. – Не переживай, следователи будут. Ты должен помочь мне с общим руководством. – Понял. – У меня нехорошие подозрения насчёт методов подготовки, которые использовал Шимура. Некоторые задержанные странно себя ведут. Странно даже для АНБУ. И уничтоженные лаборатории мне тоже не нравятся!.. – Подождите немного, – я заново просмотрел содержимое конверта. – Что? – Вот эта женщина! – нужный лист оказался в самом конце пачки. – Не сразу её узнал. Думал, она умерла. Мы некоторое время были в одной команде, но потом её направили на переподготовку. – И?.. – Нам сказали, что она погибла. По своей неосторожности. И её списали. – И много у вас было таких “погибших” и “списанных”? – процедил Джирайя. – Ма-а… Понятия не имею, – я честно пожал плечами. Правила прямо запрещали интересоваться тем, что происходит в других командах. Впрочем, я и не стремился проявлять любопытство. Иногда встречал знакомые имена на кладбище, понимал, что снова разминулся навсегда, но волновался только за Тензо. Сейчас и жутковато, и стыдно вспоминать! Сенджу изобретательно костерила дурацкие порядки АНБУ, а я пытался поймать хвост промелькнувшей мысли. Что-то необычное. Обрывок вопроса. Какой-то разговор про обучение. С мелким?.. Вспомнил! Что, если кто-нибудь захочет обучать своих шиноби втайне? Почему он об этом спросил? Внутренние коридоры, как обычно, пустовали. Я толкнул тяжёлую дверь мастерской. – Давно не виделись, Курита-сан. – Проходи-проходи, Какаши-кун. Всё готово для тебя. Через час печать в виде двух огненных завитков красовалась на плече. Словно и не прошло полтора года. Снаряжение мне принесли прямо сюда. Я посмотрел на разложенные маски и выбрал чёрно-серую мышь.