Второсортная

- Так, осторожнее, - бормотал Миша, когда мы подходили к его квартире. - Облокотись об стену... Так... Где ключи? При воспоминании о ключах память услужливо подсунула Глеба, и я сама не заметила, как расплакалась. - Не-ет! Не насилу...уйте ме... меня-а-а! - осела я по стене, тут же почувствовав, как меня похлопали по плечу. - Ну, ну, старушка. Ты чего, а? Ну, ключи нашлись, щ-ща зайдем, помоемся... по отдельности, старушка, ты не переживай... попьем чайку, успокоимся. Я тебе даже одежду свою дам! Будешь как эта... ну, та стерва... а, роковая женщина, во! Знаешь же, что мужские рубашки лучше смотрятся на женщинах, а? - Зна...знаю, - прохныкала я. - А ты точно дашь мне рубашку? - Дам, дам! Только не переживай! Тебе это... того... вредно, короче! - Почему? - с удивлением спросила я. - Ну так... ты ж еще в маршрутке мне на ухо кричала, что беременная и просила погладить свой живот. Ты че, не помнишь? - Помню! - рявкнула я. - Я не беременная! Просто... просто... просто я — женщина! Женщина, у которой богатая история любви и куча проблем! - Еще в клубе ты говорила, что у тебя скучная жизнь, - заметил Миша. - И что с того, что я говорила? Все может поменяться в одночасье! - То есть ты хочешь сказать, что пока ты поговорила со мной, проехала со мной в маршрутке, пока ты стоишь у моей квартиры... Все поменялось, да? Это типа женская логика, да? - Нет! - с гордостью и достоинством ответила я. - Так когда ты откроешь эту гребанную дверь? Бесит! - Щ-ща все будет! - бодро ответил Миша и попытался вставить ключ в замочную скважину. - У тебя ничего не выходит, - сообщила я ему. - Хм-м... Интересно, почему? Чертова дверь! - пнул дверь ногой Миша. - Та-ак... Это кто у нас? - неожиданно открылась дверь и показалась мощная старушка с растрепанными седыми волосами. - Серебров, ты чего это напился? Да еще и бабу принес! Экая молодежь пошла! - Баб Галь, вы это... извините, а... Меня девушка бросила, а она, - показал на меня пальцем Миша, и я почувствовала сердитый взгляд старушечьих глаз, - новая в городе, и адрес свой вспомнить не может. Когда выпивает, то с ней, говорит, постоянно такая хрень случается. - Не «хрень», а штука! - дала она ему оплеуху. - На крайний случай эта... как ее... фигня, во! - У-у! Больно! - проныл Миша, почесывая затылок. - А нечего матом ругаться! - «Хрень» - это не мат! - умно произнесла я. - Это приправа! - Экая умная нашлась! Михаил, а твоя дверь напротив, дружочек! И смотрите мне! Чтоб громко не шумели! - А... О, и правда — моя! - с безграничным удивлением произнес Миша. - Залезай давай, горе луковое! - ворчливо сказала я. - Спасибо вам... баб Галь. Меня, кстати, Мариной зовут. Вы это... извините, что того... разбудили... - Разбудили? Смеешься? Уже пять утра! Я всегда так встаю. А ты иди, да Мишку не обижай — он хороший, хоть и глуповатый. - Не беспокойтесь, баб Галь. Я за этим ребенком присмотрю! - отдала я честь. - Старушка, ты идешь? - раздался уже с квартиры пьяный голос парня. - Иду, внучек! - шутливо ответила я, заходя в квартиру. Квартира была обставлена довольно уютно. Прямо перед порогом — холодильник. Туалет, ванна — отдельно друг от друга. Кухня небольшая — разместятся примерно два человека, трем уже будет тесно. Зал был просторный — диван, кресло, журнальный столик, телевизор, книжный шкаф, комод, пара картин на стене. А вот спальня была сравнительно небольшой — полка с дисками, компьютер, шкаф с книгами (надо же, еще один!), кровать, обогреватель, сейчас не работающий — лето, как-никак. - Я думала, у тебя однокомнатная, - удивилась я. - А, родители оставили. Сами уехали в другой город. - Ясно. Так, ты еще в подъезде что-то там говорил о ванне. - А, точно. Я еще должен тебе свою рубашку дать? - с сомнением проговорил Миша. - Ага, - с готовностью кивнула я. - Ну, тогда на! - покопавшись в комоде, кинул мне парень бледно-голубую рубашку. - О, спасибо! Скоро буду, - говорила я, рассматривая рубашку и идя по направлению к ванной. - Ага. Я пока чай заварю. Теплая вода приятно согревала тело, смывая всю усталость и возвращая ясный ум и свежую память. Захотелось спать. Я прикрыла глаза и позволила воде ласкать меня. Приятно... - Эй, ты скоро выйдешь? - послышался голос за дверью. - Ага, скоро. Подожди минуту! - крикнула я в ответ. Надевая рубашку, я все еще думала поспать. Голова гудела, будто я работала в шуме не один день. Неприятно. - С легким паром, - с улыбкой сказал мне Миша, когда я зашла на кухню. - М-м, спасибо. А можно я спать лягу? Миша, как видно, был удивлен этим вопросом. - Да, конечно. Ляжешь в спальне, там только покрывало надо снять... - Я сниму, - уверила я его. - Ты иди мыться. - Ага. Печенье в шкафу, - сказал он напоследок и вышел из кухни. Чай был вкусным — пряным, не крепким, в меру сладким. От него уже не поднимался парок, но и холодным его назвать нельзя. Чай был в том кратковременном моменте, когда его можно выпить за один присест. Тихонько встав, я сонно направилась в спальню и, не расправляя постель, легла и уснула, подумав о том, что я нашла неплохого друга.