Сказать и услышать

Фили вернулся в Каминный зал, закрыл потайную дверь, осмотрелся и прислушался. Никого. Надо было возвращаться к себе. И надеяться, что Дис не придумала заглянуть к сыновьям перед тем, как лечь спать. Лгать матери не хотелось, а правду рассказать будет нельзя... Закрывая дверь зала, он забылся и слишком резким движением поднял руку. Спина враз напомнила о себе резкой болью, и Фили выругался сквозь зубы. Это неожиданно придало ясности мыслям. Пробираясь по полутемному коридору в свое крыло дворца, он снова и снова припоминал то, что видел и слышал. Ясно, что Торин очень рассердился, поймав племянника на подслушивании. Но потом настроение его изменилось. И разговор получился... хорошим. Вот только о чем был этот разговор? Зачем все это говорилось, почему король так хотел, чтобы Фили еще раз обо всем подумал? Все вопросы крутились, если вдуматься, вокруг поведения Кили. Странного, что уж говорить... Откуда Торин знает подробности, можно не гадать — было, кому доложить. Если он вообще сам при всем не присутствовал. Это мелочь, а вот вопросы, которые он задавал... Дверь в их покои была, разумеется, заперта, но для Фили это давно не служило препятствием. Был еще черный ход, ведущий на кухню. Тоже закрытый, но они с Кили сразу, как поселились в этих залах, придумали способ открывать и закрывать эту дверь по мере надобности. Своей, разумеется. Оказавшись на кухне, Фили налил себе остывшего травяного отвара — того самого, которым поила их мать — и, сев к столу, снова задумался. Многоопытный во всякого рода душевных проявлениях король наверняка для себя понимал больше, чем сказал напрямик. Ведь явно же хотел подвести принца к какой-то мысли... Но к какой? «Почему твой брат вел себя не столь свободно?..» «Он не ребенок и не слабоумный, и должен был понимать...» «Некоторые наши поступки очень предсказуемы. Ты любишь брата...» «Правда в том, что из этой ситуации выйти невиновным ты не мог никак...» Догадка ударила, как внезапная молния. Махал, нет. Только не это...