Когда я умирала II. По стопам смерти

- Ме-е-етт, мне кофе... И чуть-чуть коньяка! - Попросила Гилберт, опираясь на барную стойку. Говорят, когда девушкам плохо, они выглядят на все сто. Ева же, кажется, решила выглядеть на все двести. Черная юбка в складку, ничуть не прикрывала колени, темно - синяя майка, больше похожая на корсет, плотно обхватывала грудь, которая и так выдавалась вперед из - за компрометирующего выреза, к тому же, туфли на высоком каблуке заметно удлиняли её ноги. Светлые волосы, накрученные большими волнами, свободно падали на плечи. - А если я не хочу наливать детям? - Доннован тепло ей улыбнулся, тем временем начиная исполнять заказ. - Это преследуется законом. - Но мне семнадцать! - Удивленно воскликнула девушка, притворно обиженно надувая губы. - А мне двадцать! - Передразнил её парень, протягивая чашку с горячим напитком и пирожным на тарелочке. - За счет заведения. Ева подарила квотербэку ещё одну улыбку и поспешила занять свой любимый столик - он был не далеко от бара, не вызывал особого внимания, и в то же время позволял видеть весь зал. Гилберт отправила в рот ложечку крема, одним пальцем щелкая по экрану нового мобильного (старый, кстати, ушел в небытие вслед за сим - картой), и вписывая по памяти номера телефонов своих друзей. Девушка упорно старалась не замечать севшего рядом с ней парня, хотя тот привлекал внимание будто специально. Он с грохотом поставил на стол бутылку дорогого скотча, откупорил её и медленно начал наливать темную жидкость в стакан. - Да, конечно, можете сесть. - Отстраненно прокомментировала его действия Ева, туго вспоминая предпоследнюю цифру мобильного Эйприл Янг. То ли "8", то ли "2"... Не суть. - Меня только что бросила любовь всей моей жизни, и я тут скорблю, видишь ли. - Пафосно протянул Кол Майклсон. Началась какая - то странная игра в незнакомцев. - На то явно были причины. - Девушка продолжила перелистывать слайды на экране. Под скрежет зубов древнего Ева открыла их общую фотографию и торжественно нажала на "Удалить". После её палец завис над "Да" и "Нет", но после секундного замешательства девушка все-таки стерла этот файл из памяти. - Первой причиной была именно она. - Парировал Кол, в свою очередь, вынимая свой телефон. Первородный, несколько раз нажав на экран, нашел ту же фотографию и выставил её на главный экран, на тему меню и блокировку. - И что такого она сделала? - Гилберт протестующе отодвинулась от парня, намеренно глядя прямо в его темные глаза. - Ну, я даже не знаю... Может быть, потому что она переспала с моим врагом? - Мистер Майклсон, у вас есть доказательства? Потому что в факте вашей измены осведомлен весь Новый Орлеан. - От нее мужским одеколоном пахло за версту. Ева прыснула, скрывая насмешливую улыбку. Она возвела синие глаза к потолку: - Кол, ты совсем полоумный? - Девушка быстро защелкала пальцами по экрану, набирая чей - то номер. - Хей, Маршалл! Объясни, пожалуйста, этому идиоту, причем тут я к мужским духам! Хейли даже не стала спрашивать, кто такой этот "идиот". Она хоть и недолго жила в семье древних, но уже успела вникнуть в суть их отношений. Например, полноценным Майклсоном мог считаться лишь тот, кто уже однажды убил кого-нибудь из родственников хотя бы раз. И слову "идиот" тут удивляться было нечего. -Кол? Короче, это был тебе подарок. Одеколон, да. Я вообще сейчас около него стою. Древний немедля вырубил мобильный аппарат, и, смутившись, отвел взгляд. Воцарилось молчание. Причем неловким оно было только со стороны Майклсона. Он удержал девушку за руку, когда та решила встать и уйти: - У меня точно нет шанса? - Ни малейшего. *** Кол Майклсон отшвырнул от себя очередное окровавленное тело девушки, и оглядел помещение. По полу валялось как минимум штук семь полуобнаженных женских тел в крови. Все они были живы, но такое расположение вещей было ненадолго. Древний просто решил устроить себе небольшой праздник. Одна блондинка чуть слышно застонала, пытаясь встать, но ослабевшее тело её не слушалось. Вообще, все семь девушек были блондинками с голубыми/синими/серыми глазами. И в пояснении выбор жертв Майклсона, думаю, уже никто не нуждается. - А теперь немедленно успокоился! - Приказал женский голос позади первородного. - И убрал за собой! - Добавил уже другой голос, немного хриплее, с той же стороны. - Алексия и... И Керри. - Констатировал он, оборачиваясь к девушкам. - Очень неприятно познакомиться. - Шатенка ухмыльнулась и присела на корточки, чтобы проверить пульс одной из девушек. - Все, Лекс, забирай его. Я тут сама уберу. *** - Мелкая? - Заткнись. - Нет, ты послушай... Ева пронзительно на него посмотрела: - Я и так знаю, что ты хочешь сказать. - И что? Девушка поднялась с кресла, откашлялась и начала говорить с характерной мимикой: - Я предупреждал тебя, мелкая. Все древние - дерьмо, мелкая. И я знаю, что тебя бесит, когда тебя называют мелкой. Ну и что? Ты все равно мелкая, мелкая! Она вновь плюхнулась в кресло. *** Лекси Бренсон силой впихнула друга в дом, и немедля захлопнула за собой дверь. Изнутри начали доноситься маты и удары, что означало попытки выбраться. Но кто же знал, что у Керри есть одна знакомая ведьма, которая вполне была в состоянии сделать заклинание, чтобы из дома не вышел ни один вампир. Вот так вот – зайти мог, а выйти – нет. Вскоре около нее затормозила машина, и из нее вылез Деймон Сальваторе. И он был не один – вампир тащил на себе девушку, которая его не щадила и с силой била по спине. - Успокойся, ненормальная! – Брюнет поморщился, ставя ее на землю. - А нормально никак нельзя было, нет? Когда она очнулась?- Задала вопрос Алексия, открывая входную дверь. Ева непонимающе уставилась на подругу. - Минут пять назад. Кто ж знал, что шею ей ломать бессмысленно? Восстанавливается быстро. Гилберт сверкнула глазами, гневно глядя на Сальваторе. Но тот оказался быстрее. Мужчина подхватил девушку на руки, и потащил к двери. Там он впихнул точно так же, как и пару минут назад Лекси – Кола. Но дверь теперь закрывала Керри. *** - Какого черта я тогда вообще поперлась в ваш долбанный дом? Чего мне дома не сиделось? - Понятия не имею! Ева смела с тумбочки вещи, и схватила вазу. Девушка метнула ей в древнего, но тот вовремя перехватил сосуд. - Ты первый полез ко мне целоваться! - Тебя надо было излечить! - После того, как ты меня сам же чуть не угробил! - Потом ты меня почти угробила! - Мне внушили! А ты на меня поспорил! Кол замолчал, морщась. - Лучше бы вообще ничего этого не было… - Вне себя прошептала Гилберт, и испуганно охнула, когда парень после этих слов усадил ее на подоконник. Он крепко сжимал ее бедра, не давая сбежать, и гневно глядел прямо в глаза девушки: - Скажи, что ты правда отменила все наше время. Скажи, что тебе противны мысли обо мне. Скажи, что ты ненавидишь все наши поцелуи и ночи. Скажи, что не любишь меня. Скажи, и уйду навсегда.