Пираты Карибского моря. Сокровище Джека Воробья

Здесь так волшебно. Ночь… Весь воздух усыпан блестящей синевато-серебристой пылью. Пыль ложилась на деревья, и они превращались в гигантские светильники, издающие тусклый синий блеск. Тишина, легкий, еле заметный туман. Небо и земля слились в одно целое, как единая бесконечность, но, как обыкновенно, наверху светили миллионы мелких звезд, а под ногами чувствовалась твердь земли… Она шла неуверенно по пустоте. Вдруг из-за дальнего дерева кто-то вышел и спокойно обратил свой взор ввысь. Это была Женщина. Тонкая, с воздушными движениями, женщина ступала по невидимой земле. Незнакомка была облачена в длинное платье и покрыта длинным плащом, осыпанным лазурной пылью. Она увидела, как женщина стала говорить в пустоту грустные стихи, и пустота ей отвечала грустным влюбленным мужским голосом: - Алхимик мой, ты – Сердце! Мой Золотой Напиток! Открой же в Тайну дверцу… В Бессмертие! Без пыток! Без этих мук сердечных, Без этих разрушений, Туда, где Счастье вечно… Нет никаких сомнений. В том, что твое искусство И тридцать лет прошедших Не погасили чувства, Но Жизнь - Цепь Лет ушедших… Принять и Выпить Чашу - Твой результат исканий Не довелось мне... Вечность Есть путь твоих страданий! Найди меня, мой Рыцарь, Найди свою Амброзию! Средь сотни тысяч лет, Средь сотни лиц, в иллюзии… Иди! Иди! Живи! Твоя мечта почти свершилась. Жестока я была с тобой, Я очень провинилась! Прости меня, Алхимик мой! Мой золотой! Волшебный! Прости за все, ведь Мир Такой! Такой Несовершенный. И здесь, больна теперь я духом, И тело постарело. Жить долго, как старуха, Я б просто не посмела. - Прости меня, родная, Прости за эти Годы! Тебя не забывая, я жил Одной заботой… Забыл я твою Нежность, Украла все Работа. Мечтал создать ТО Средство И вкалывал до пота. Не пил, не отдыхая, Я жил одной мечтою… И вот судьба какая!!! Расстаться вновь с тобою? Возьму я сан Искателя. Найду! И не покину Тебя! Даже из Страха. Сойдем вместе в могилу! - И ты свою мне Клятву Исполнил наконец-то! Нашел, но без дыханья… Жаль, поздно то случилось. Потом ходил к Могиле, Любимой посвящая Красивые Поступки, Былое вспоминая… Ты сделал очень много, У Бога прося смерти. Любовь, ты недорога Средь Жизни Круговерти. О, мой алхимик, мой Луллий, Сидишь у изголовья Той, что тебя так любила, Ушедшей в Средьвековье… Потом скитался по Миру Один в ужасном горе! И к Богу обращался, Моля о той же доле… Она узнала: это Амброзия говорит с алхимиком. «Но как? Как я здесь оказалась?» – спросила она у себя. Ванесса решительно направилась к женщине, с виду добродушной и неопасной, дабы узнать, что происходит. Амброзия услышала ее и прекратила разговаривать с пустотой. Она обернулась к Энии, вовсе не испугавшись… как будто она ожидала ее здесь увидеть. Ванесса остановилась в нескольких шагах от женщины и заметила, как та как-то жутко улыбнулась и поманила к себе. Но Эния ощутила какую-то опасность. Амброзя разгадала это и стала сама не идти, а словно плыть по воздуху к ней. И чем ближе Амброзия была к Ванессе, тем быстрее она плыла и тем страшнее становилась улыбка на ее лице. Но Эния не спешила убегать. Ванесса до последнего ждала, когда та к ней приблизится. Но Велласкес совсем не ожидала, что под конец лицо красивой Женщины превратится в необыкновенно устрашающую маску, а ее тело пронесется сквозь нее с мерзким кошачьим визгом. Вдруг Эния провалилась в пустоту, всполошилась и открыла глаза… Она лежала и смотрела на деревянный потолок каюты. Кто-то или что-то наверху упало и создало сильный грохот над каютой. Также послышался знакомый кошачий визг. Ванесса, словно солдат, выпрямилась и лежала, неподвижно силясь вспомнить то, чего в голове у нее не было – минувших нескольких часов. Ее тело покрыл озноб, жутко морозило. Руки и ноги были так слабы, словно они сделаны из ваты. Во рту разбушевалась пустыня. Не то, что губы, ей казалось, что все ее внутренние органы потрескались от сухости и рассыпались песком. Хотелось и пить, и вспомнить, что с ней произошло, и как она здесь оказалась, как сюда попала, и вообще, что это за место. Единственное, что она помнила - это как Брис пригласил ее выпить – все! Дальше все, как в тумане, а точнее говоря, словно ничего и не было. Это ее жутко пугало. Как будто то, что она по крупицам собирала, планы и идеи, в мыслях, памяти вмиг рассыпалось по всему миру. Как будто теперь ей нужно было все собрать и начать все сначала; а это ведь столько времени отберет! Очередной грохот наверху, словно пинок, подорвал ее с кровати. От такого резкого подъема голова Энии чуть не треснула. Вдобавок ко всему началась жуткая головная боль. На сером деревянном столе стояли, как по заказу, кувшин с водой и кружка. Естественно, Эния схватила кувшин и прямо из него выпила почти всю воду. От удовольствия ее глаза закатились, и она блаженно выдохнула. Избавившись от того, что ее особенно мучило, Ванесса спохватилась и вспомнила про другое. О своей сумке, в которой была книга и портрет. На тахте висела лишь ее шпага. Эния зацепила клинок за пояс, оперлась о тахту, немного собралась с силами и направилась искать свою сумку, вернуть которую она должна была вопреки жизни и смерти. Жаль лишь, что она не нашла ее на достаточно узкой полке, скрытой под столом. Прежде, чем выйти, Эния прислушалась, нет ли кого рядом с дверьми. То, что она на судне, Велласкес давно догадалась. Было тихо. Она аккуратно открыла совсем нескрипучую дверь и крадущимися шагами вышла наружу. Пред ее глазами сразу открылся вид на борт и гавань: «Судно еще не отчалило», – поняла Ванесса. Она поняла, что все еще на Тортуге, но не понимала, на каком корабле находится. То ли головная боль мутила ей разум, то ли Велласкес и вправду не узнавала "Конкорд", который некогда высадил ее и Джека на необитаемый остров. Тишина обнадежила Велласкес. Она спокойно направилась в сторону, где должен был быть выход с корабля. Вдруг, зайдя за угол, она увидела кота. Тот тоже увидел ее и стал громко мяукать и тереться об ее ноги. Ванесса, которая, прижавшись к стене каюты, и так боялась издать лишний звук, тихо шикнула на кота. Но тот все продолжал вопить, и очень громко. - Тс! Перестань! – пыталась утихомирить его Эния. Но все без толку. Не выдержав, Ванесса взяла кота на руки, и тот сразу успокоился. - Он где-то здесь! – услышала Ванесса чей-то приближающийся голос. - Ну, адское отродье, попался! – сказал уже кто-то другой. И из-за угла вышли два пирата. Они столкнулись с Велласскес и окаменели, словно статуи. Ванесса также замерла, при этом пряча кота и уже опустив ладонь на рукоятку шпаги. Она ждала первых действий от пиратов. Хотела понять: враги они или нет. - Мисс, вы уже пришли в себя? – спросил один. Эния нахмурилась. - Кто вы такие, и где я нахожусь? – уверенно спросила она. - Я не уверен, - начал один, - Что именно мы вам должны все объяснить… Вам нужно к капитану. Ванесса немного расслабилась и поняла, что ей, вроде как, ничего не угрожает. Она спросила: - У меня была сумка, где она? – на этот вопрос матросы пожали плечами и абсолютно откровенно и уверенно ответили, что никакой сумки у нее не было. Также они уверили ее в том, что они не брали этой сумки, и еще, что она не пленница, и все ее действия абсолютно вольны. - И все же, - сказал один из матросов, сперва вам нужно пойти к капитану. Ванесса кивнула им, и те указали ей дорогу к каюте Гектора. Эния, на их беду, отпустила кота, и тот мигом убежал. Но пираты не побежали следом. Они, по стойке смирно, ждали, пока Ванесса скроется из виду. Лишь после вновь открыли свою охоту на пушистого зверька. Черт, а кот-таки знал, от кого ему нужно убегать, а от кого нет - точно колдун. Ванесса не пошла к капитану корабля. Когда матросы уверили ее, что сумки с ней не было, Ванесса тотчас сердито себе подметила: «Брис!». Она решила, что он стащил у нее сумку. Не даром же он увязался тогда вместе с ней, а после еще и споил! «Чертовы пираты! Гадкие воры,» – сердито фыркала себе под нос Эния. - «Чтобы я хоть раз еще с вами связалась!». От злости она не замечала вокруг ничего. Даже когда вышла с корабля, вовсе не оглянулась на него, а точно направлялась туда, где, по ее смутной памяти, пришвартовался «Беспечный корсар». Если честно, Эния уже не надеялась увидеть этот корабль. Он мог бы уже давно отчалить, однако Эния все равно шла туда. Ох, какая же она была разъяренная, сердитая на весь мир, основными бомбами в котором были Джек и теперь еще и Брис! Было раннее утро. Около шести часов. Холодновато и тихо; все еще спали в сладком алкогольном опьянении. Эния почти подошла к этому причалу и дошла бы, если бы вдруг на ее пути не нарисовался Воробей. Следом за Воробьем плелся Гиббс. Все трое остановились, увидев друг друга. Ванесса глубоко дышала, а по ее взгляду можно было прочесть: «Ага, свиделись все-таки! Сейчас я тебе устрою!!!». Джек все без слов понял, и поэтому стал идти к ней на встречу. Гиббс же остался стоять на месте. Ванесса также направилась к нему. С виду она была похожа на разъяренного быка, а Джек был тем самым красным полотном. Уже почти рядом с ней он радостно улыбнулся и сказал: - Эния, как я… - он не успел договорить. Ванесса собрала всю силу в кулак и со всей дури вмазала Джеку. Что же, это уже не была легкая пощечина слабой распутницы. Это был жесткий кулак обиженного и сердитого маршала. Он не нес за собой ни капли шутки, иронии. Он прямо сказал, что ты доигрался и довел его обладателя до ручки! Хотя бедолага Джек получил больше, чем заслуживает. Просто он попал под горячую руку и получил за себя и за Бриса разом. Хоть рука у Велласкес была тяжелая и удар пришелся со всей силы, Джек смог выстоять и не упасть. Ванесса вцепилась руками в его жилет и отчаянно закричала, хотя ранее никогда бы себе такого не позволила: - Ты, гадкий лгун, негодяй! Верни мне картину! Немедленно! Джек схватил ее за плечи, дабы та совсем не вытрясла из него весь дух, посмотрел ей в глаза и так же закричал: - Успокойся! У меня нет картины! Я отдал ее Барбоссе! - Что? Не нужно мне врать! Верни портрет, сейчас же! - Ванесса! Ты что, не помнишь? Барбосса забрал твой портрет, и второй тоже, – и тут Ванесса успокоилась. - Какой второй? Откуда ты знаешь, что есть еще второй портрет? – Про третий она промолчала; несчастная, она вовсе не помнили все самое важное, что случилось с ней за эту ночь. - Вот что с человеком делает алкоголь! – блеснув в улыбке золотым зубом, пояснил Воробей. - Джек, - уже совсем растерянным и испуганным голосом, сказала Эния. - Я ничего не помню! Господи, Джек, я не помню. Я искала тебя… потом пришлось выпить и все… - Ооо… - протянул Джек. - Болезнь трезвенника… - Это плохо? – наивно и преданно глядя в самые глаза Джека, спросила Эния. - Угу! Но не хуже, чем когда хочешь по-пьяни прикорнуть! - Это как? - Ну, было дело… Горе было у меня, выпил совсем чуть-чуть, спать захотелось, но тут вдруг тротуар поднялся и дал мне по морде… - Ого, и что? - Что, что? Пришлось спать стоя! – недовольно, но шутливо фыркнул Джек, потирая ударенную щеку. Ванесса это заметила и, расстроенно выдохнув, сказала: - Прости, Джек, я совсем не хотела тебя ударить! - Я так и понял! Особенно, когда в моих глазах звездочки засверкали! - Джек… - Я заслужил! – ровно отрезал Воробей. - Но больше так не делай! – Ванесса ничего не сказала в ответ. Лишь грустно улыбнулась. Джек так же бросил ей в ответ некое подобие улыбки и спросил: - Ладно, пошли, нужно дойти к одному кораблю! Заодно все тебе расскажу… Они пошли в сторону "Конкорда". Их догнал мистер Гиббс, который тоже был не прочь заново услышать все то, что произошло за последнее время.