Глупые ненужные факты и незамысловатые научные истории постоянно распирали его изнутри. «Ходячая энциклопедия» - это негласное прозвище было получено им когда-то от знакомых явно не просто так.
На эту тему он вычитал в одной книжонке забавную аналогию. Мол, что бобры грызут древесину не только для строительства плотин, а еще и потому, что так они стачивают свои зубы, которые почти не прекращают свой рост. То есть это им жизненно необходимо, так как иначе зубы увеличиваясь день за днем, сместили бы центр тяжести их тела, и бобры потеряли бы возможность свободно передвигаться. А потеряв опору, он бы подверглись гибели. Нечто подобное было и с его вечной потребностью в знаниях.
Казалось, что где-то в самой сердцевинке его мозга затаилась миниатюрная черная дыра, требующая ежедневных поставок информации и жадно засасывающая все, что попадется. Он был как тот неуемный бобер, который иначе жить не может.
Поэтому он – то и посвятил себя науке. Наука была кладезем знаний и никогда не переставляла его удивлять. Она просто не могла приесться.
Кто бы мог подумать, что именно она подведет черту под его нормальной жизнью ? Может быть, стоило прожить жизнь спокойно обычным клерком в какой-нибудь малобюджетной страховой компании ? Не отрываясь от своего маленького кресла на таких же маленьких колесиках, перекатываясь в нем по своему душному миниатюрному кабинету, прижав одной рукой трубку к уху, а другой заполняя квартальные отчеты ? Может быть, стоило обзавестись женой , снять домик, взятый в ипотеку, овязать себя и её, путами кредитов и счастливого, непременно счастливого и тихого, брака , который лишь иногда по вечерам субботы разбавлялся супружеским долгом ? Завести собаку, а потом и ребенка ? Выгуливать того и другого, совершать утреннюю пробежку, перекидываясь дружелюбными приветствиями с кучкой соседей ? Посещать по воскресеньям церковь ? Откладывать себе на старость, растить внуков ?
Какой смысл было всегда плыть против течения и искать что-то новое ? Облагородить мир, верить в какие-то глупые сказки о всеобщем благе и человеческой взаимовыручке ? Вообще, верить людям ?
А впрочем, его с детства отличала некая неприспособленность и «летание в облаках». Будто бы ему - ребенку вовремя забыли сделать прививку от бесполезных мечтаний или приучить к реальности. Будто бы однажды на человеческом конвейере случился сбой, который проморгали. А после, заметив, лишь беспечно махнули рукой, мол «жизнь научит, и не таких как он обламывала».
Но жизнь не научила.
И вот, до этого не особо задумываясь об этом, Саймон впервые всерьез пожалел, что вовремя не разочаровался в людях, а тем более, в собственной уникальной судьбе, которая теперь подложила ему свинью.
Как бы ему хотелось оказаться в отключке или же проснуться в собственной кровати после кошмара, в поту, но зато в столь привычной холостяцкой квартирке, заполненной его родным барахлом. И не было бы ни столь ненавистной короны, ни Генри с его теорией заговоров, ни ссоры с Бет, ни Принцессы Жвачки, ни войны, ни разрушений, ни детей с разбитыми головками и кровавыми следами маленьких пальчиков на окне автобуса, ни разрушений, ничего ! Он бы проснулся, испугался, что опаздывает на свидание к Бетти и,спотыкаясь о предметы, валявшиеся на полу, и косяки, стремительно вылетел бы из комнаты, по пути натягивая брюки и мятую рубашку. Почти бы выскочив из квартиры, он чуть не забыв, захватил бы с комода очки и, быстро вооружив их себе на нос, хлопнул на прощанье дверью и помчался бы с лестницы. А потом посыпал извинениями и поцелуями смеющуюся Бет под кроной старого орешника.
Но сколько не старайся, проснуться он не мог.
Это не был кошмар. Это был кошмар наяву.
А от него, как известно, не убежать.
Генри, не переставая, буравил Саймона взглядом, ожидая, когда тот наконец начнет подавать признаки жизни и приходить себя. Похоже Саймон и правда был в отключке. Снова. Что-то слишком часто для одного дня. Звуки помещения, в котором находились друзья, потихоньку стали заостряться и приобретать былую громкость и чистоту. До этого, застрявшие будто в тумане или вате, до Саймона доходили лишь обрывки фраз встревоженного Генри, после также мягко тонувшие в тишине. Теперь же до слуха доносилось легкий трест поленьев и тиканье часов. Такие простые земные вещи, придавали уюта и несли в себе остатки былой эпохи. Эпохи, когда все было хорошо и люди не удосуживались замечать такие мелочи.
Саймону хотелось раствориться в этом мгновении, в этом легком и мелодичном скрипе и забыться. Но Генри это сделать не позволил.
- Я смотрю, тебе уже лучше.
Мертвенную бледность разделил также и его приятель, Саймон, и теперь сидя у камина, они напоминали себе во всем комизме ситуации двух денди, мирно попивавших вино перед ужином и ждавших приглашения подкрепиться от своего дворецкого. Так сказать, скрашивали легкой непринужденной беседой себе начало трапезы. Почему бы и нет ?
Генри слегка улыбнулся, пытаясь, хоть так оживить обстановку и взбодрить этим Саймона.
- Хватит изображать из себя лорда Байрона и думать о фатальном, приятель. Тебе это не идёт.
Саймон никак не хотел выходить из спасительного оцепенения и сливаться вновь с пугающей реальностью. «Нет, дайте еще чуть-чуть, нет. Мне тут так хорошо, и спокойно. Нет».
Генри это стало немного выводить из себя.
- Ну, хватит, нюня. Ты напоминаешь мне моего братца. Если ты сейчас думаешь об обоюдном самоубийстве, то я не такой романтик, как ты и тебе компанию составлять не намерен !
Саймон лишь безучастно смотрел на горящие поленья и вздымающие искорки.
Генри резко встал из кресла и начал легонько потряхивать друга за плечи.
- Мадмуазель, Вы кажется, перепили сегодня бургундского. Сказать Вашей горничной, чтобы та кликнула карету и вас доставили домой ? -все еще шутя и улыбаясь говорил Генри.- Так всё. Саймон, не будь бабой. Ведешь себя как последний слабак.
И тут Саймон вскочил, будто ошпаренный, и, гневно сверкая глазами, принялся надвигаться на Генри.
- Это я, как баба ? Я ?! А кто заперся под землей и трясется от каждого шороха ? Я что ли ?! Кто верит во всю эту чушь ?! Опять скажешь я ? И как ты смеешь звать МЕНЯ трусом ?!
Саймон шумно переводил дыхание и грудь его то вздымалась, то опускалась в бешенном танце. Согнувшись, выдвинув указательный палец вперед, он все наседал на Генри и будто выплевывал ему оскорбления в лицо. Сейчас Саймон больше походил на разъяренного быка, перед которым только что пролетела красная тряпка.
Генри отвернулся боком от нападок Саймона, и, лишь тихо усмехаясь, спокойно наливал себе в граненый стакан вина. Выждав еще минуту и сделав небольшой глоток, он снова расплылся в улыбке и объявил:
-Ах, и всё –таки французы знают толк в винах !
И добавил:
- Перевел дух ?
Саймон набрав полную грудь воздуха и медленно выдохнув, ответил «да».
- Мир ?
Все так же спокойно и все так же не теряя самообладания, спросил Генри.
- Мир. Прости, я тут тебе столько наговорил. Прости, знаешь, я совсем как с катушек съехал. Корона, Бет и еще эти теории. Чёрт, я сам не свой в последнее время.
Саймон наскоро извинялся и тараторил, едва поспевая за своими мыслями.
- Корона ?
Бровь Генри вопросительно изогнулась и все его внимание, оторвавшись от чудесного напитка, снова было приковано к словам друга.
- Это… Это долгая история.
Пролепетал Саймон, как бы жалея, что проговорился о том, что хотел бы сейчас утаить.
- Ничего. Благо «Отчаянные домохозяйки» идут только в семь. Времени у меня полно.
И тут уже Генри приготовился к роли благодарного слушателя, передав эстафету своему старому приятелю.
***
Закончив рассказ, Саймон почувствовал… облегчение ? Вот это да. И, правда, будто бы камень свалился с его плеч. Ну, хорошо, не камень, так как, скорее у него на плечах образовалась целая гора , а камешек. Один, но очень весомый. Высказаться и быть выслушанным, вот оказывается, что ему требовалось все эти дни.
Если бы он рассказал это Бет, Саймону казалось, она бы его не поняла. Выслушала бы, предалась бы эмоциям или же что хуже всего… попыталась помочь. Помощь Саймону не требовалась, а вот внимательный, и главное, молчаливый собеседник, да.
Генри идеально подошел на роль именно такого слушателя. Он задумался, скрестил пальцы и предался размышлениям.
Кусочки складывались воедино. То, что знал Генри, будучи еще допущенным до архивов, то, что он узнал от бывших коллег, то, что он узнал благодаря своей дедукции, и теперь то, что теперь рассказал Саймон, сложилось воедино.
Саймон нервно мерил шагами паркет, поглядывая на застывшего друга. Бледное изваяние казалось вовсе и не хотело возвращаться на планету Земля. Саймон испытал нетерпение и лишь ускорил шаги.
И тут к частым шагам Саймона добавилось еще кое –что. Голос Генри.
Такой далекий и гулкий, будто бы звучавший из колодца или из –под земли.
«Тебе следует искать других. Тех… Тех, кто выжил».
***
«Генри…. Генри… Я разве похож на Бэтмена ?»
Саймон вытаращил удивленно глаза, все еще не веря ушам.
- Вовсе нет. У того, хотя бы были миллионы и неплохая мускулатура.
Генри изобразил силача, сжимая руку в кулак и поднося её к лицу, будто бы стоял на показе бодибилдеров. Не хватало еще, чтобы он поцеловал свой бицепс или что –то в таком духе.
Саймон пропустил издевку без должного внимания, стараясь все же за шуткой разглядеть замысел друга и понять, что тот, черт возьми, от него хочет.
- Пф, Саймон, не будь идиотом ! Пойми, у тебя есть эта корона. Мы знаем, что она что-то делает с тобой, что у тебя появились магические способности… Так собственно, грех ими не воспользоваться ! Пойми, кто-то может быть в беде, а ты можешь им помочь ! Тебе надо только понять, как это силой управлять и как её подчинить себе !
Генри сдался, поняв, что Саймон стал слишком туговат за последние года, и принялся тому учтиво разжевывать свой план.
- На твоих словах все просто. Я НЕ СУПЕР-ГЕРОЙ, ГЕНРИ. Супер –герои лишь в комиксах !
Саймон обреченно, чуть ли не выкрикивал слова, думая, что Генри вновь над ним шутит или водит его за нос.
- Я не прошу тебя стать СУПЕР-ГЕРОЕМ, Саймон. Просто у тебя есть кое-что, что может облегчить тебе выживание, старина ! Так почему же ты наконец не поймешь это ?
Почти теряя свое всем известное аристократическое терпение, устало протянул Генри.
И тут Саймон начал понимать.
***
Поначалу хотевший покинуть «грот сэра Генри» сразу после того, как хозяин «грота» закроет рот, Саймон теперь стал его вторым обитателем. Свыкнувшись с мыслью о том, что теория его друга, вовсе не теория, а самая настоящая правда, Саймон успокоился, так как теперь все терзавшие его вопросы отступили.
Он наконец занялся тем, к чему у него было призвание – исследованиями. А работа, шедшая так медленно в одиночку, теперь ускорилась с помощью верного товарища. Теперь Саймон полагался не только на свои объективные заметки и ощущения, но и еще, что гораздо важнее, на взгляд со стороны. Генри нисколько не растерял свой навык исследователя, казалось наоборот, скрипучие шестеренки его мозга, лишь ждали подпитки извне и мечтали о работе.
А работа спорилась.
Они начали с полной диагностики короны. Благо оборудования и техники у Генри было навалом. Вели на пару исследовательские дневники. Что-то Саймон давал прочитать Генри и из того выжившего дневника, который он вел еще до случившегося. Потом они приступили к полному исследованию Саймона, тестировали его способности и изучали его слабые места.
Саймону казалось, что его готовят в полет в космос, а он один из смельчаков, отважившийся бороздить пространство вселенной, настолько тщательно они занялись этим вопросом. Медицинское обследование, изменение энцефалограммы, сердечного ритма, состояние сосудов, состояние головного мозга…
Саймон повторил тот опыт с газировкой при Генри, Генри фиксировал показатели датчиков в их «полевой журнал».
Результаты были ошарашивающими. Они пришли к выводу, что Саймон превращался в старика, каждый раз поднося корону к голове. Казалось, что будто бы у короны имеется определенный образ её носителя и она постепенно приближает к нему Саймона. Все внешние изменения говорили в пользу этой теории.
Будто бы Саймон и правда превращается в другого человека.
- Ты что –нибудь слышал о шизофрении ? Вдруг эта корона её провоцирует ? Что если у тебя раскол былой личности, так как одновременно зарождается другая, новая ? И на данный момент эти две твоих новых сущности противодействуют ? - Генри устало поднял глаза на Саймона, оторвавшись от исследовательских записей, - Я… Я, конечно, встречал подобное, но обычно на это уходят годы, а у тебя процесс явно прогрессирует с бешеной скоростью. Если честно, я понятия не имею, что с этой штуковиной такое.
Саймон ничего не говорил и молчал в ответ. Его внимание было обращено на лицо Генри, которое лишь больше осунулось за последние дни. Вначале Саймону казалось, что Генри отвлекся из-за исследований и поиска решений на поставленную задачу от своего горя, и снова ожил. Казалось, что работа его растормошила, сделав прежним , и что его глаза горят исследовательским огнем и интересом, как раньше. Тогда, впервые это заметив, Саймон втайне порадовался за друга, а вот теперь, будто бы этого и не было. Генри снова закрылся в своей скорлупе, отгородившись от всего мира и погрузившись в печаль. Саймон знал это чувство и старался не мешать, пока Генри был погружен в раздумья.
А сэр Генри думал, что вот опять жизнь выбила у него почву из-под ног. Признавал себе, что очередное разочарование ударило его в самое сердце, будто давя на только начавший заживать нарыв. Генри казалось, что с ним это уже когда-то было, что это гребанное дежавю снова с ним повторяется. Та же беспомощность, заставшая его врасплох. Тот же туман в голове. Он снова ничего не мог предпринять, снова никак не мог защитить того, кто был ему дорог. Генри взял себя в руки и произнес последнюю фразу:
«Знаешь, единственное, чем я могу помочь, так это посоветовать тебе как можно реже надевать эту дрянь».
