Ты - моя жизнь.

Макото, приблизившись к Акаши вплотную, схватил того за горло и яростно прошипел: – Ты, видимо, не понял, кто здесь царь и бог. Придется объяснить более доходчиво, – на лице мерзавца заиграла улыбка, а после он впечатал тело красноволосого парня в стену. Тот слегка сморщился, сила удара Ханамии была впечатляющей. Парню стало сложно дышать, лапа здоровяка вдавила кадык. Ему нужно быстрее действовать, ибо с потерей воздуха силы улетучивались с завидной скоростью. Акаши показалось, что пальцы рук и ног начали неметь. Адреналин всё-таки предал немного сил, и Сейджуро замахнулся ножницами, чтобы нанести удар. Но он был не самым точным, и ножницы слегка задели Ханамию, прорезая ткань рубашки и несильно царапая бок. Ранка была незначительной, как-никак, ножницы – плохое оружие, но от неожиданности Макото отпустил парня, отстранившись на несколько метров. – Ублюдок, – рассмеялся Ханамия. Его действительно позабавил факт, что самозащитой новичка сработали ножницы. Обычные, ничем не примечательные канцелярские ножницы. Что ж, и такое бывает. – Нечестно играешь, – всё ещё улыбаясь своей гаденькой ухмылкой, сказал Макото, осматривая поврежденную рубашку. – Тебе ли говорить о честности, – потирая горло, отозвался Акаши. – Твоя правда. Чёрт, рассмешил ты меня своими ножницами. Даже зад надрать тебе расхотелось. Вали домой, – весело ответил здоровяк, вспоминая, в какую сторону убежал Куроко. Акаши взяла злоба. Он – смешон? Непростительно. Сейджуро за несколько мгновений сократил расстояние между ним и Ханамией и, смотря тому прямо в глаза, прошипел: – Лучше бы тебе заткнуться, балабол. Раздражаешь. Ханамия перевел взгляд на красноволосого и в очередной раз усмехнулся. Ему доставляло какое-то своеобразное удовольствие происходящее. Он, конечно, ожидал, что "новый герой" его Тецу убежит при первой возможности, и Макото со спокойной совестью отправится догонять убежавшего Куроко, но, видимо, новичку всё ещё хочется геройствовать. Ну что же, посмотрим, на сколько его хватит. – Эх, дурак дураком. Считай, что сам выпросил, – бодро ответил здоровяк, замахиваясь для удара. Акаши среагировал мгновенно. Он увернулся влево, а затем проткнул ножницами левую ногу парня напротив. Не ожидавший такой быстрой реакции, Ханамия ошарашенно смотрел то на парня, то на своё бедро, которое истекало кровью. – Придурок, ты понимаешь, что сделал?! – дрожащим от страха голосом пропищал раненый. По всей видимости, он боялся боли. Сейджуро лишь усмехнулся. Он схватил Макото за волосы и потянул вниз, так, чтобы их лица были на одном уровне. – А теперь, слушай сюда, визгливая шлюшка. Ни в этой школе, ни в этом городе царём и богом ты не являешься. Ты – никто. Запомни это, – ровным и серьезным тоном сказал Акаши и ударил парня в солнечное сплетение. Тот согнулся и скрюченный упал на пол. Красноволосый лишь брезгливо фыркнул: – Слабак. – Заткнись, ублюдок... Ты ничего не знаешь! Да кто ты вообще?! Гребаная выскочка! – запинаясь, тараторил Ханамия. Он так и продолжал сидеть на полу, держать левой рукой за рану, которая активно кровоточила. Видок у него был не из лучших: весь в крови, запыхавшийся, растрепанный и ослабший. – Угомонись, истеричка, – лед в голосе парня с гетерохромией давил на истекающего кровью Макото. Он смотрел на беднягу с отвращением. – То, что ты делаешь с учениками этой школы... только за это тебя уже следует убить. Считай, что сегодня я провел тебе тренинг. Если мне только покажется, что ты косо посмотрел на какого-нибудь невзрачного и слабого ученика – клянусь, я тебе четвертую. Понял меня? – Иди к чёрту, – выплюнул из последних сил Ханамия, прежде чем отключится. Акаши лишь хмыкнул. «Ну и что делать? Оставить здесь подыхать? Его ручные песики вроде уже ушли... Ничего не поделаешь, если он помрет, то мои старания будут напрасны. Мне просто нужно, чтобы он перестал быть таким гнилым дерьмом. Еще бы понять, зачем мне это... – размышлял красноволосый, осматривая лежащего на полу парня. – Черт, такой привлекательный. Жаль, что скотина, каких поискать». Акаши нежно убрал несколько прядей Ханамии за ухо, провел указательным пальцем от ушной раковины, по линии скул, затем по шее и до ключиц. «Так, пора завязывать. Куда бы его отнести-то? В больницу?.. – Парень осмотрел рану. – Хм, не смертельно. Кровотечение уже почти остановилось. Зашить я и сам смогу. Значит, домой? Ох, чтоб это чувство справедливости!» – обреченно думал Акаши, таща на спине тяжеленого Ханамию. Мда, вырубить его было не самой лучшей идеей. Хотя, он ведь не специально, так? Но это уже не важно. Главное, чтобы Ханамия не помер по дороге. Иначе все старания Сейджуро полетели бы в небытие. Справившись с нелегкой задачей затащить парня к себе домой, Акаши облегченно выдохнул. Целых двадцать минут ада пережиты. Дело за малым: зашить рану и привести в чувство это чудище. Да-да, именно чудище. Растрепанные патлы небрежно прилипли к вспотевшему лбу, белоснежная рубашка превратилась в грязные порванные лохмотья, серые брюки стали бордовыми, лицо выглядело измученным. – Царь и бог, да? – еле слышно усмехнулся парень, стягивая с раненого одежду. Раздев парня, Сейджуро отправился на поиски аптечки. Найдя её в кухонном шкафу, он вернулся в комнату, где лежал парень. Акаши положил аптечку на прикроватную тумбочку и ушёл в ванную комнату, чтобы взять оттуда полотенце и тазик с водой. Он быстро промыл рану, обработал и принялся зашивать. Акаши несколько раз был свидетелем, как его мать зашивала так руку его брату, когда тот упал с дерева прямо на забор с заостренными пиками. Но смотреть, как это делает профессиональный врач, и делать самому – разные вещи. Да и навыки шитья у него были не самыми лучшими. Максимум – пуговицу пришить. Бедняга нервничал. "Ну что, с богом!" – пытался подбодрить себя парень, протыкая кожу около раны иглой. Следующие минуты прошли напряженно, но красноволосый справился. Его не могло не радовать, что Макото за все время "операции" не пришел в себя. Было бы действительно хреново, если бы он открыл глаза и с ужасом наблюдал, как парень, избивший его в школе, тыкает в него иголкой. Сделав последний стежок, Сейджуро аккуратно закрепил нитки, а затем протер спиртованным ватным диском шов. "Неплохо", – усмехнулся он. Затем, Акаши убрал аптечку, унес таз и полотенце, захватив испачканные вещи парня. "Их лучше постирать", – сделал вывод парень после того, как представил хромающего Макото, ковыляющего в кровавых лохмотьях по улице, и закинул вещи в стиральную машинку. Проделав всё это, он вернулся в комнату и посмотрел на тумбочку, где заранее оставил нашатырный спирт и ватку. "Пора будить спящую красавицу!" – хихикнул про себя парень, водя перед носом парня спиртованную ватку. Вскоре резкий запах ударил в нос Ханамии, и он распахнул испуганные глаза.