Гриффиндор — это диагноз

"О Мерлин, кто меня дёргал за язык?! Зачем я поспорил с этим гриффом?! Зачем я вообще связался с этим львятником?!" — задавал себе эти вопросы я, Слизеринский Принц, а для простонародья — Драко Малфой. Строго говоря, эти вопросы стоило задавать себе раньше, когда я соглашался на спор. Но, гиппогрифф задери, я был уверен, что выиграю! Но передо мной лежит записка "Дело сделано. Буду через пять минут в твоей гостиной. С.". "С" и точка. Только он так подписывается, но я напрасно убеждал себя, что это просто-навсего какой-то студент, задумавший разыграть меня. Я уже почти убедил себя, но неожиданно проход в гостиную Слизерина резко открылся и зашёл Симус Финниган. Запыхавшийся, исцарапанный, но он сиял абсолютно счастливой улыбкой. Я тихо застонал. — Ну, Драко, пора выполнять долги! — торжественно начал он, а улыбка всё лезла и лезла на его лицо. — А как я убежусь, что ты выполнил нужное и не обманул меня? — я прищурил глаза, надеясь (молясь!), что он растеряется и спор выйдет или в мою пользу, или в ничью. Но Финниган не растерялся. Улыбнувшись ещё шире он поманил меня за собою и направился к выходу. Я направился за ним. Да пусть будет проклят тот день, когда я принял его дружбу! Когда я уже очнулся от своих мрачных раздумий, мы уже остановились и стояли где-то в невдалеке от кабинета директора. — Идём сюда, Драко. Убедись же в моей правоте, — и он сделал приглашающий жест руками в сторону угла. Я осторожно выглянул. Однако, интересная картина стояла передо мной: Грейнджер, с расстёгнутой блузкой и выставленной вперёд ногой издевательски тянет, явно пародируя меня. — Если вам нужно уединиться, то в двух шагах от тебя есть пустой кабинет, — злорадно улыбаясь, прошипела грязнокровка какому-то парню, нежно держащему в руках грязный комок шерсти (миссис Норрис?). Отвернувшись от этого отвратительного зрелища я молча посмотрел на Симуса. Он явно садист, потому что не мог успокоиться и всё хихикал, напоминая мне про наш спор. — Грейнджер пьяна? — чуть ли не подпрыгивая, спрашивал он, таща меня в какой-то закоулок. — Пьяна, — безнадёжно ответил я. — А напомни-ка мне условия нашего спора, — почти плача от счастья, попросил он. — Если тебе удастся напоить Гермиону Грейнджер, то ты выиграл и должен буду исполнить любое твоё желание, а если не получиться, то ты исполняешь моё, — знание того, что лучше не сопротивляться гриффиндорцам пришло ко мне после близкого знакомства с Финниганом и поэтому я послушно отвечал ему. — А ты помнишь, чем мы закрепили наш спор? — интересно, а он описается от счастья или сможет удержаться? — Непреложным Обетом, — я чувствовал, что от истерики меня отделяет только радостная рожа Симуса. — А это значит, — он выглядел, словно вдохновлённый поэт, — что отвертеться ты не сможешь. — А хорошо ли ты поступил, спаивая невинную девушку? — я попытался надавить на совесть или какие-то зачатки её, ведь он же гриффиндорец, он обязан ею обладать! Но как позже оказалось Финниган абсолютно её лишён. — Да как-нибудь обойдётся, — махнул он рукой, — пойдём, я уже придумал как использовать твой долг, — и он вновь потянул меня. В горле застрял ком. Кто, как не я знал на что способна эта змея, не раз предавшая своих однокурсников? — Эй, ты там только не плачь, — насмешливо произнёс Симус, не оборачиваясь, — кстати, мы уже пришли. Он остановился и толкнул дверь какого-то тёмного чулана, подталкивая меня и заодно заходя сам. — Итак, смотри, что я придумал, — он склонился над какой-то коробкой и уже попытался достать что-то, но я опередил его. Взяв его за руку, которая тянулась к какому-ту лоскутку ткани, и, поднеся указательный палец к губам, я попросил тишины. Наконец, он услышал тоже, что и я и его глаза расширились от удивления. — Этого не может бы.. — Симуса резко прервали отчаянным криком о помощи, что раздался прямо за дверью. Дверь резко распахнулась и перед нами предстал Филч. Заплаканный, перемазанный помадой и без кошки. Даже жалко его. — Спасите... — всхлипывал Филч, — я сделаю что угодно, только спрячьте меня. После этих слов по лицу Финнигана расползлась торжествующая улыбка, но завхоз уже не видел его, тревожно прислушиваясь в шагам, раздававшимся за дверью.