Тройной водоворот

В студии уже добрых минут пять царила полная, нарушаемая лишь тихим дыханием четверых, тишина. Ошарашенные певцы проникновенно смотрели на Кьёко, словно видели её впервые в жизни, а преподаватель вокала лишь задумчиво перелистывала ноты, шурша страницами. Послушавшись наставлений любимой подруги, Могами всё же, собравшись с силами, спела основной романс, вдохновлённая удивлением Шотаро, луше,чем любым призом. Теперь она понимала, что именно имела в виду Моко-сан, когда говорила про их маленький вечерний банкет. Сказать, что Шо был поражён, это не сказать ровным счётом ничего. Блондин был просто непросто раздавлен, как таракан, которого прихлопнули увесистым домашним тапком. А вот Рейно, как казалось, рыжеволосой, наоборот, смотрел на неё с гордостью, задумчиво улыбаясь. - Ну, я свою работу выполнила, — неожиданно нарушила тишину учительница, поднимаясь со стула. - Кьеко поёт замечательно и дальше вы можете репетировать сами. И, прежде, чем ей успели возразить, она покинула студию, оставляя всех в замешательстве. - Она нас кинула, — уверенно сказал Фува. - Нагло кинула. - Она и правда нам больше не нужна, — пожал плечами Рейно, берясь за гитару. - Давай, садись за клавиши. Сыграем ещё раз, а потом перейдём к остальным композициям. - А чего это ты вдруг разкомандовался?- прошипел блондин, сжимая руки в кулак. - Я до сих пор считаю, что поёт она отвратно. Да, прогресс, конечно, есть, но с таким вытьём мы провалимся в первом же кадре! - Вытьём? - опешила Кьеко. - Так сложно признать, что я тоже чего-то стою?! Тяжело признаться себе в том, что не только ты способен творить?! - Творить? - выплюнул Шотару. - Ты просто жалкая актриса, которая слепо следует сценарию! Да ты даже и близко не знаешь, что значит творить на самом деле! Твоё дело прислуживать и всё, запомни ты это, наконец. Ты НИКОГДА не сможешь творить по-настоящему! Выразив негодование, певец быстро вышел, громко хлопнув дверью, даже не оглядываясь на застывшую со слезами в глазах Могами. - Кретин, — устало выдохнул Рейно, подходя и обнимая расстроенную девушку. Стоило только бережным объятьям окутать её, как актриса, сама, того не ожидая, вцепилась в рубашку рокера, выпуская на волю злые слёзы. Удивившись поначалу, Рейно быстро взял себя в руки, обнимая несчастную чуть сильнее и гладя по голове: - Ну-ну, дьяволёнок, было бы из-за чего так убиваться. Мы оба прекрасно знаем, какая сволочь этот блондинистый павлин. Не стоит так портить себе нервы. - Почему он так... - всхлипывая, вопрошала Кьёко, орошая горячими слезами плечо заклятого товарища. - Он не может смириться с тем, что не рассмотрел в тебе этого раньше. Успокойся. Как насчёт небольшого отдыха? Хватит с нас всего на сегодня. Ты отлично спела, мы подогнали как следует музыку, так что заслуживаем на небольшое расслабление. Тем более, пока ты собиралась с духом для сольной песни, а мы дорабатывали мелодию почти закончился рабочий день. Так что, мы заслужили хороший ужин. Пока он говорил, его тихий шелестящий, словно шум прибоя голос, успокаивал и приводил девушку в себя. Слушая его ровное сердцебиение так близко, как своё, собственное, она с удовольствием вдыхала запах его рубашки, наслаждаясь апельсиновыми нотками и свежестью корицы. Только сейчас она почему-то заметила, что от него пахнет именно её излюбленной корицей, которую она так любила добавлять практически везде. - Рейно? - тихо позвала она, когда парень замолчал. - Да, дьяволёнок? - Спасибо, — она отстранилась, улыбнувшись. - Но на сегодня у меня планы уже есть. Я обещала поужинать с Моко-сан. - Я бы мог составить вам компанию, — на удивление ласково улыбнулся рокер. Кьёко задумалась, взвешивая все за и против. Но к её глубочайшему изумлению, фактов За было гораздо больше...