Не сломаться

Назначенной встречи долго дожидаться не пришлось. Следующим же вечером Леонард Манрик «не вовремя» заглянул на конюшню – ему показалось, что он забыл проверить, позаботился ли слуга о его заболевшей лошади. И обнаружил мужчину, избивавшего служанку. Ту самую, которую накануне вызывал к себе Алва. Эстебан кормил Дикона с ложки, как заботливая сиделка, когда Виктуар, растрепанная и в изорванном платье, прибежала в комнату. - Позовите монсеньора, пожалуйста… - всхлипнула она. – Доминик… Доминик попался сам! Граф Манрик застал его, когда он… Дик ни за что не хотел оставаться в постели, и Эстебан, ругаясь сквозь зубы, потащил его с собой. Вместе они пришли к Ворону и сообщили ему о том, что Манрик, сам того не зная, поймал преступника почти на горячем. Когда все втроем вошли в конюшню, Леонард поправлял узел на ремне, которым привязывал мужчину к столбу. Увидев Первого Маршала, Манрик заметно поежился, будто ожидая насмешки. - Эта девушка умоляла меня не позволить Телье уйти до вашего прихода, - сказал он. – Говорила, что вы сами приказали ей… - Да, это правда. А вы, похоже, знакомы с этим человеком? Тон Алвы ничего хорошего не предвещал. Дику почему-то стало неприятно. - К сожалению. Мой отец принял его в качестве камердинера для меня. Но я предпочитал не давать ему даже мелких поручений… - на бледном лице Манрика появился яркий румянец, когда он признал: - Мы с отцом не ладим, и люди, которых он ко мне приставляет, часто мне противны. Теперь я понимаю, что не без оснований. - Итак, вы просто позволяли слуге болтаться без дела и заниматься закатные твари знают чем? Мило. У вас так интересно получается командовать людьми! - Монсеньор, не надо, - вмешался Эстебан. – Леонард не виноват в том, что натворил этот человек. - Это тоже еще надо доказать. - Я не собираюсь ничего вам доказывать! – сквозь зубы процедил Леонард и быстро вышел. Алва осмотрел узлы, которыми был привязан пленник. - Хорошая работа. Ну что, любезный, говори и не смей врать. Ты дал Виктуар «урготскую воду»? - Нет. Девчонка сама подмешала яд в угощение кавалеру, который оскорбил ее. - Я не обидел Виктуар ни словом, ни делом, - сказал Дик. – Это неправда. - Может быть, ты объяснишь мне, откуда бы простая служанка взяла дорогой яд? – ехидно поинтересовался Эстебан. - Это ее дело, у нее и спрашивайте, - ответил Телье. - Я бы посоветовал тебе рассказать всё по своей воле, - вкрадчиво произнес Ворон. – Маркиз Сабве очень не любит, когда что-то угрожает жизни его друга. Последний, кто не оценил силы этой дружбы, отправился в Закат. Причем, по словам моего оруженосца, это было не самое красивое зрелище для очевидцев и довольно болезненный процесс для провинившегося. Дик прижал ладонь ко рту. Эстебан злобно сказал: - Вот видишь, его при одном воспоминании тошнит. И я понимаю, развороченные шпагой глаза – как раз та картина, от которой легко распрощаться с содержимым своего желудка. Кстати, о желудке. Если ты не признаешься, кто приказал тебе отравить Ричарда, я вырежу твой желудок у тебя из брюха и надену тебе на голову. А еще лучше, я отрежу тебе мужскую гордость и засуну тебе в глотку. Алва поморщился: - Эстебан, вы же аристократ, откуда такие мысли и выражения? Впрочем, если наш пленный будет упорствовать в своем молчании, я, пожалуй, позволю вам применить свою богатую фантазию на практике. - Вы не посмеете, - с презрением сказал Телье. - Это почему же? За покушение на жизнь моего оруженосца я вправе отдать вас под военный суд. А то и просто приказать расстрелять, сразу. - Из-за чего? Из-за вранья какой-то девки? - А мы выясним, вранье это или нет… - маршал ударил пленника кнутом по лицу. Телье дернулся. По его лицу потекла кровь. – Тебе приказал отравить герцога Окделла граф Манрик? Доминик сдавленно засмеялся. - Граф Леонард? У него бы не хватило смелости отдать такой приказ. - Тессорий, значит… Телье кивнул. - Он лжет, - прошептал Эстебан. – Я уверен, Манрик здесь ни при чем. - Это мы еще выясним. Позовите нескольких человек из моей личной охраны, пусть присмотрят за Телье. И объясните губернатору, зачем нам понадобится небольшое помещение в подвале его дома.