Не сломаться

Дик боялся покидать «Загон». В стенах Лаик пусть и было не сильно хорошо, но все же он привык, это была какая-никакая, но определенность. Там, в городе, ждала неизвестность и опасность. Юноша уехал бы домой, в Надор. Там всё было пусть скучно и обыденно, но зато спокойно. Но он боялся, что если в Фабианов день никто из дворян не примет его в оруженосцы, это опозорит не только его, но и весь род. Эстебан, похоже, тоже чувствовал себя неуверенно, даже вопреки тому, что его перспективы были более блестящими. И как всегда, его беспокойство выражалось в злости и насмешках. Менторы терпели ехидные вопросы, сцепив зубы, «верная свита» пряталась по углам. На фехтовании Дик не знал, куда деться – Эстебан дрался с ним, будто со злейшим врагом, и каждый раз, выбив шпагу из рук, ухмылялся так, что юноше хотелось провалиться сквозь землю. Примерно половина экзаменов уже остались позади, когда Дика неожиданно пригласил кузен Наль, провести свободный день в таверне. Юноша сомневался, идти или не идти, но в конце-концов предпочел развеяться. Все равно же придется рано или поздно покинуть загон и, возможно, какое-то время провести в Олларии. «Я не боюсь. Я ничего не боюсь», - уговаривал себя Дикон. – «Всё будет хорошо, я буду добираться только людными улицами, и даже не загляну в места вроде Кривого переулка». В ушах шумело, уличный гул сливался с собственным быстрым и частым биением сердца. Вне стен Лаик ему было страшно, ведь с самого нападения он не выходил за стены. Но, как бы ни было страшно, нельзя было отказаться увидеться с родственником. Дик вдруг почувствовал что-то вроде сожаления, от того что не пригласил Эстебана пойти в таверну вместе с ним. «Ну что мне стоило бы сказать Налю, что я буду не один, а с приятелем? Эстебан может произвести хорошее впечатление, если захочет. Он умеет поддерживать интересный разговор, умеет шутить, ему есть что рассказать… А сейчас будем сидеть с кузеном, вспоминать прошлое, то, о чем уже много раз говорили, всё привычно-привычно и скучновато». И тут же он одернул себя: «Да почему это я цепляюсь за по сути чужого мне человека как утопающий за соломинку?! То, что он мне помог, еще ничего не значит, совсем ничего. У нас совершенно разные дороги, может быть мы больше не увидимся после Лаик, и может это к лучшему…» В таверне было совсем немного людей. Кузена Дик увидел сразу, и очень обрадовался. Но разговор не заладился. - Эр Август говорил, он недоволен. Долго тебя не видел. Почему ты не приходил? Неужели до сих пор у тебя не было свободного времени? - Не было, - оправдывался юноша. – Экзамены. Осталось совсем немного, но я же должен показать себя с самой лучшей стороны. - Понимаю. Но почему ты отводишь глаза? Что-то случилось? - Нет, - Дик пожал плечами. – Просто устал. - Давай закажем вина. На кэналлийское у меня денег нет, увы, но кагетское неплохое. Хочешь белое? Оно вполне пристойное. - Ну смотри. Как хочешь. Мне все равно. Наль заказал вина. Дик выпил, совсем немного. По телу прошло приятное ощущение тяжелой теплоты, превратившееся в жар, пульсирующий, волной приливающий к лицу. - Вот, теперь другое дело. Румянец появился, улыбаешься. Кузен говорил о чем-то. Дик слушал в полуха, испытывая ничего кроме равнодушия. Впервые за все это время ему было спокойно. И все же, уходя, он испытал облегчение оттого, что встреча закончилась. Он вышел из таверны. Было пасмурно. Начинал моросить мелкий дождь. Юноша чувствовал себя одиноким и беззащитным. Хотелось вернуться в Загон побыстрее, спрятаться в своей келье, укутаться в одеяло и никуда не вылезать. Приблизившись к Лаик, Дик увидел во дворе одинокую человеческую фигуру, и пошел туда. Ему было любопытно, кто и почему стоит здесь под дождем. - Эстебан? Колиньяр обернулся. Дик заметил мокрые щеки и покрасневшие глаза. - Почему ты стоишь здесь один? - Просто мне так хочется. Не твое дело. - Ты плачешь? - Нет. Дик подошел к нему ближе и в каком-то безотчетно-детском порыве провел по его щеке пальцем, а затем прикоснулся к пальцу языком. - Дождь не бывает соленым. Слёзы все-таки. Почему? - Не твое дело! Эстебан резко обернулся и убежал.