И возвращается ветер...

– Это есть быть невозможно, эр Хоакин! Просто потому, что быть совсем невозможно! – Я бы очень хотел, чтобы это было так, дор Теодоро, но я сам летел тем бортом и остался жив лишь милостью Анэма, благосклонностью коего явно не обделен мой пилот. Гонсало, скрючившись в три погибели, сидит на полу в потайном ходе. Ну и проход сделал Аттини – не пройти, не повернуться! Зато отверстий проделано целых два: можно либо нормально смотреть и худо-бедно слушать, либо – наоборот. И маленький герцог попеременно слушает и смотрит. Генерал Теодор фок Варзов – начальник главного управления военного бюджета и финансирования, уф, сразу и не выговоришь! – внимательно читает и перечитывает, рассматривает, вертит в руках бумаги, которые дал ему дор Хоакин. Наконец поворачивается к маршалу авиации – и на лице у него написаны растерянность и недоумение. – Их интересовала финансовая документация? Но, эр Хоакин, я вообще не припомню, чтобы отправлял подобную комиссию! Тогда как если в таковой возникла бы надобность, ее должен был бы посылать именно я. Я, эр Хоакин! А не супрем! – Мне это тоже показалось весьма странным, дор Теодоро, – хмурится кэналлиец. – С какой стати Инголс взял на себя ваши полномочия – ему своих мало? – А главное, этот карт-бланш… – Если допустить, что именно ради карт-бланша и затевалась комиссия, как пирог ради начинки, – начал авиатор, – то… – То – все-таки: почему прикрытием послужил Инголс? А не я? – Либо господин барон что-то проведал и решил выслужиться перед соберано… – Это есть маловероятно, эр Хоакин, – фок Варзов с сомнением качает головой. – Эр Якоб для этого слишком умен и осторожен! – Тогда… возможно, проведал кто-то другой, – скалится маршал, – И решил, опять же, выслужиться перед соберано – либо подставить под удар Инголса, это уж как получится. – А… государь?.. – А государю, сдается мне, было всё равно: вы, Инголс или сам Леворукий. Но дор Хорхе и дор Алонсо ни в чем не виновны, за это поручусь! – В любом случае, я поговорю с эром Якобом… разумеется, со всей осторожностью… Но если то, что вы, эр Хоакин, говорите… Что государю – всё равно, лишь бы… Что нам тогда остается? – Разумеется, продолжать выполнять свой долг, дор Теодоро. Служить Талигу. Короли приходят и уходят – Талиг остается. *** Ну, наконец-то, отцеремонились! Наигрался соберано в куклы. А она и вправду похожа была на куклу, эта принцесса Гудрун: платье пышное, со шлейфом и десятком нижних юбок, синее с черным кружевом, кружева шелковые, блестят, как у Герцога перья, и платье атласное блестит. Косички светлые, глаза голубые – тьфу, отворотясь не налюбуешься, как нянька Кончита говорит. Эр Эдвард перед соберано уж так распинался, какая у Гонсалито невеста красивая… А, да что он понимает, эр Эдвард! Красиво – это когда глаза черные, и косы черные, до колен, каждая в руку толщиной, как у доры Эстрельи. Ну да красота для принцессы не главное: папито говорит, вполне достаточно, если Гонсало с этой дриксенкой сумеет подружиться, вот как сам папито со своей Хельгой, тогда вполне можно жить, ради блага Талига, чтоб его, это благо, коты обсикали! Подружиться – это бы неплохо. Потому что с другом-человеком можно разговаривать. С Герцогом и котами, конечно, тоже можно – но всё же не то: они ни в книгах ничего не понимают, ни как в корабли играть… Интересно, девчонку можно научить хотя бы азам тактики? Впрочем, вот дора Мариса же научилась на «ястребке» летать! Но для начала с Гудрун этой хотя бы поговорить надо – то есть без взрослых, по-настоящему. А ей на церемонии тоже было скучно, Гонсало видел, значит, дело не безнадежно. И смотрела дриксенка на него втихаря с явным интересом! Однако же ходы потайные принцеске показывать пока что не след… Ходы. Кстати, не слазить ли еще раз к тайной комнатке, где эр Эдвард лебезил перед герцогом? Не найдется ли там еще что-нибудь интересное в мусорной корзине? *** – Дорогой герцог, смею полагать, наши дела… – …Были как никогда близки к провалу, любезный граф. Ух ты! Вот повезло-то! Гонсало жадно приникает ухом к дырке. Тсс! – Но, дорогой герцог, – мнется эр Эдвард, как двоечник перед ментором, – не мог же я предугадать… – Знаете, мой дед часто повторял: успеха добивается тот, кто умеет управлять случайностями. – Или хотя бы обратить их себе на пользу! – подхватывает Мейн, как дамская собачонка тряпичный мячик. – Разумно, – снисходительно роняет герцог. – И на сей раз, похоже, случайность сыграла нам на руку. Голосок у него – можно посреди лета на солнышке мороженое стряпать! – Вы знаете, что Варзов после душеполезной беседы с дором Хоакином, как и собирался, отправился прямиком к Инголсу? – продолжает невидимый собеседник графа. – Нет, эр Рейнхард! И что же барон? – То, чего и следовало ожидать, эр Эдвард: сказал эру Теодору чистую правду – что ничего ни о какой комиссии знать не знает. Однако же сообразил, что неплохо бы сомнительное дело свалить на кого-нибудь. Призвал рэя Кальперадо и второго… как бишь его… ах, да, Манро, а те, выпучив глаза от усердия, со священным трепетом положили на стол эра Якоба и приказы соберано, и командировочные удостоверения, и распоряжение о выдаче командировочных из личных средств соберано. За подписями и печатями. С грифом «совершенно секретно», каковой наш дорогой Штефан отважился добавить от себя! – И не напрасно! – будь у эра Эдварда хвост, так он бы им изо всех сил вилял. – Разумеется, любезный друг. Все мои идеи до сих пор срабатывали – пусть и не всегда в точности так, как значилось в наших планах. Теперь не исключено, что соберано кроме альмиранте и маршала авиации лишился военного финансиста и супрема. – И это прекрасно! – Да, неплохо. Однако несколько хуже то, что Инголс и Варзов замечательно спелись с Альмейдой. Не исключено, что теперь это трио попытается стать квартетом… или же влиться в хор… армейский ансамбль, который великолепнейшим образом поет марш «Служим Талигу»… – О да, дорогой герцог! «Служим Талигу, а не дору Родриго!», – личный секретарь соберано только что не подвизгивает, – о, Савиньяки-младшие никогда не научатся говорить достаточно тихо! Но вы же сами говорите, что это неплохо! – Не торопитесь, граф: вы не дослушали. То, что ряды мятежников ширятся – превосходно. Но то, что супрем зол как Леворукий и перепуган как Эрнани – совсем нехорошо. А еще хуже то, что он теперь горит желанием во всем разобраться. И те же чувства испытывают фок Варзов, Хоакин Альмейда, а в скором времени, не исключено, будет испытывать и принц Оллар. Больше собак – больше вероятности, что хоть одна да возьмет след. – Но… Но тогда, дорогой герцог, нельзя ли сделать так, чтобы свора кинулась за другой дичью? – Именно. Подбросим собакам – котенка. Даже парочку. И, если будет на то воля Создателя, то тигры сцепятся… Как думаете, граф, не захочет ли на днях маленький герцог показать своей нареченной невесте достопримечательности столицы?.. Естественно, захочет – попробовал бы Гонсало не захотеть… Ладно, кто предупрежден, тот вооружен, как в книжке написано!