***
На второй день после того, как я, наконец, пришёл в себя, ко мне потянулись посетители, и первым явился сам Даин, правда, без свиты, что меня чрезвычайно порадовало. Он как обычно был громогласен, обескураживающе прямолинеен и многословен. И хвала Махалу. Я точно был ещё не в состоянии следовать этикету, пусть даже и на словах. Точнее, я мог в основном слушать, и лучше недолго. — Ну ты меня прям потряс, Двалин, кладезь ты наш или даже целый сундук неожиданностей! Как ты мог утаить такое!!! Да ещё и скрывал столько времени! Я на тебя даже хотел поначалу обидеться, но не получилось, потому что это таак смешно!!! — складывалось ощущение, что он еле дождался, когда я приду в себя, потому что ему пока не хотелось ни с кем делиться той новостью, что так его повеселила. — Нет, ты скажи, кто ещё знал тайну сию? Кому про то ведомо? А то я прям измучился весь, пока ты в сознание придёшь, — столько ждать! Не хотелось бы раньше времени и остальным сюрприз портить. — Ааа. Ты о чём это? — я догадывался, предполагал, но… хотелось бы знать наверняка, какую именно из тайн он узнал и от кого… — Что? Я ещё не сказал? А ты вроде как и не догадался ни о чём? Или у тебя много таких тайн, что теряешься в догадках, на которой погорел?! — громовой смех Даина заполнял всю комнату, как будто вытесняя из неё всё остальное, в том числе и воздух. — Ну как же, что Кхель твой — девица! Ой, душу потешил, ой, уморил! Ну да прощаю, понять вас с ним, то есть с ней, можно. Ну, попёрлась в битву за своим возлюбленным, ну, еле жива осталась… Ну, ежель красавицей и была когда, в чём сомневаюсь, я б на такую ни в жисть бы не запал, высока, худа, скуласта, бородёнка так себе, жиденькая, а после битвы и впрямь, кому такое нужно. Но ведь дерётся-то как! Любо-дорого! У меня Торин так только лет десять назад научился, а у этой навыки, как у хорошего бойца. Главное, спросил её, что учителя хорошие были? — Так она мне отвечает — ЛУЧШИЕ! Представляешь? Так и не добился, кто. А, кстати, ты не в курсе? Я только чуть качнул головой. Вопросов не потребовалось, уточнений тоже. Даин в них всё равно пока не нуждался, горя желанием самому поговорить и рассказать. Он и продолжил. — Так вот, о чём я, я ж заходил и не раз справиться о твоём здравии, надо сказать, что ты заставил нас волноваться, и случайно застал твоего Кхеля в слезах. Ну, парнишке грустно, никого нет, а тут ещё и ты в сознание никак не придёшь. Я всё понимаю, не чурбан какой бесчувственный, ну, утешаю, по плечу похлопал, жалко стало, даже по отечески к груди прижал, а он ещё пуще разрыдался. Чё, — спрашиваю, — так кручинишься? — Всё хорошо будет, очнётся он, Двалин — кхазад крепкий, выдюжит. Лучше подумай, как радовать его будешь, когда очнётся, чтоб на ноги скорее встал. А она в ответ: «Да всё, что захочет, ой, дура я, дура, у меня ж никого кроме него и нет. Я всё для него сделаю, а ежель не передумал ещё, и замуж пойду, и детей… Да я, — говорит, — даже готовить научусь! — О как! — Только б, — говорит, — очнулся…» Так что, кузен, имей в виду: как встанешь, играем свадьбу. А ты правда ей замуж предлагал? Не врёт? — Не, не врёт, — я даже улыбаюсь, значит, хоть это мне не привидилось-прислышалось в бреду, а было правдой, — звал. — Тогда — решено! Но прям как в сказке — и лучший лучник королевства положил к своим ногам всех врагов, а за одно и прострелил колено самому грозному стражу! Ха! — Даин снова громогласно расхохотался своей шутке, потом немного посерьёзнел. — Только я вот думаю, погодить пока надо, не рассказывать, что девица. Парня-то не тронут, а объяви девкой — зашпыняют. Вот на ноги встанешь — будешь ей защитой, а пока пусть как есть всё останется. Так что отдыхай пока, сил набирайся. А я пойду. Следующим ко мне прорвался Нори, прдусмотрительно отославший Кхеля к Балину под каким-то предлогом. Ему тоже не терпелось рассказать ту кучу новостей, что накопилась за эти дни. То есть две недели. Неужели так долго? Теперь понятно, отчего Кхель пребывала в таком унынии, что таки разревелась при Даине. От себя не ожидал… Ну да и вправду не мальчик давно, не те уж годы, ой, не те… Истории, рассказанные Нори, были ещё более животрепещущи (нет, про Кхель он не догадался, наверно, во всяком случае никак не дал понять, что знает), но зато я узнал обо всём, что ещё произошло, начиная с речи Даина на приёме. Вот пройдоха, его же не было в зале, хотя если весь Эребор только и гудит об этом, так чего удивляться? Не каждый день приёмы с гостями, не каждый день покушения на королей, не каждый день… Много чего не случается каждый день. Поэтому слушать его можно было бесконечно. Ну, до вечера, или до появления Кхель, Глойна и Балина.46 глава
6 сентября 2020 г. в 16:36
— Великий король Даин! Я пришёл к тебе как брату и принёс дары как брату. Ибо великие королевства не должны враждовать друг с другом…
Оййёёёё… Это надолго. Даже Трандуиловы посланцы были более кратки. Ответная речь тоже должна быть не меньше получаса. Даин не привык столько слушать и, тем более, столько говорить. Спина уже затекла, и скулы от зевоты сводит. Шутка ли, — вторые сутки на ногах, чай не мальчик уже… И не пошевелиться лишний раз. Только внимание привлечёшь к своей персоне, а не надобно. Значит, что мы имеем: стража по периметру, в два круга. Вид внушительный, но не маневренный. Парадное вооружение не слишком функционально. Хотя надо быть поистине безумцем, чтобы при них достать сколь нибудь весомое оружие. Если только какой-нибудь особо шустрый лучник-самоубивец из-за спин своих выскочит. Но таковых не наблюдаю. Десять рослых даже по человеческим меркам рабов по краям процессии — по пять на каждого льва. Старый король и принц. Десять стражников. Оружие лёгкое, против гномьего долго не выстоит, но для покушения и при должной быстроте может сработать. Хотя тут эльфы могут успеть среагировать. Всё-таки союзники, даже почти друзья. Да и смерть Даина им не выгодна. Что? Рабы остаются вместе со львами? Потому что знают, как за ними ухаживать. То есть, если покушение не сейчас, — то за рабами следить. За каждым! А от чего зависит — сейчас или потом?..
Даин начал ответную речь. Вот оно, подводное течение. Балин, когда писал её, не рассчитывал на эффект от подарка, и тут уж узбад добавил восторгов от себя лично и… «Чем я могу отблагодарить тебя за такой великолепный подарок?»… Интересно, чем? Внутри что-то оборвалось. Предчувствия были не из лучших. Почти угадал. Хуже не придумаешь.
— Его величество король Даин Железностоп уже вероятно осведомлён об имевшем место покушении на его высочество принца Шахтира? Мы также безмерно благодарны за расторопность и дальновидность вашей стражи и в частности её военачальникам Дроггриру и Двалину. Но там был ещё один гном, который весьма отличился. Он лично дважды спас жизнь его высочеству…
Твою ж едрить в коленку… И куда ты клонишь, король?
— Я весь внимание, — Даин явно заинтригован. Балин и Глойн нервно теребят бороды. Я даже боюсь лишний раз скосить глаза в сторону Кхеля. Он стоит в тени, за спинами стражи, с другой стороны от трона. Довольно далеко от меня. Если что — я не успею… Хотя, что именно не успею — до конца и сам не осознаю…
— Эээ… Так вот, это молодой воин дворцовой стражи…
— И ты хочешь, чтобы мы наградили его за доблесть? Так за этим дело не станет, — Даин чуть расслабленно развалился на троне.
— Ээээ… Не совсем. Я хотел бы сам лично его наградить и чтобы вы в знак нашей дружбы позволили взять этого воина в эскорт его высочества, дабы личным примером подтвердить крепость договоров о мире и торговле наших народов…
О нет… — я, кажется, даже зарычал и, если бы не рука Балина, перехватившая меня за плечо, — боюсь, что кинулся бы на Шахлара немедленно. Балрога тебе в печёнку… Ишь как вывернул, попробуй отказать! Но Даин, несмотря на его обычную прямолинейность и кажущееся некоторое простодушие, — кхазад правильный, крепкий и тёртый. И с истинного пути его красивым словом не собьёшь. Он чуть повёл бровью, не торопясь огладил бороду и покрутил ус.
— Я, возможно, был бы не против, но кхазад — свободный народ. И каждый из моих подданных — от последнего поварёнка королевской кухни до командиров моей стражи — свободный гном, поступивший ко мне на службу и присягнувший мне на верность по своей воле. Если он захочет, я отпущу его к вашему высочеству, но приказывать не стану, ибо это противоречит нашим законам. Дроггрир, — узбад повернулся к командиру стражи королевских покоев, — о ком идёт речь? И вели его сюда позвать.
— Он не из стражи королевских покоев, узбад. Это Кхель, из дворцовых…
— Двалин! — куда деваться, остаться незамеченным не удалось, делаю пару шагов вперёд, слегка поклонившись.Приём всё-таки, обычно отделываюсь почтительным кивком. — Где кхазад Кхель?
— Под арестом, узбад, — стараюсь говорить спокойно, хотя сердце аж о рёбра бьётся. — За непочтительное поведение при гостях.
— Даже так? — Даин выглядит удивлённым. — Вели привести. Я желаю сам разобраться с наградой и арестом. Хотя, ты прав, одно другого не исключает. — Узбад сам хохотнул, довольный своей шуткой.
И тут мне становится поистине страшно. Интрига Шахлара куда тоньше и изящнее, чем мы предполагали сначала: если Даин отдаёт им гнома, вот и прихоть принца им ко двору пришлась, — всё тихо и мирно, уверения в дружбе до гроба и всё такое, но у нас остаются эти хищные звери и десяток дюжих рабов, способных в подходящий момент сильно осложнить нам жизнь или даже попытаться убить того же Даина. Ибо вряд ли они простые рабы, но обратного никто не докажет, а какой с них, рабов, спрос? Если мы не отдаём им Кхеля — это оскорбление, обида и возможно даже прямое столкновение интересов и стражи прямо здесь и сейчас. У нас неоспоримое преимущество и союзники из Дейла и эльфы. У них — эффект неожиданности, специально обученная охрана, эти непредсказуемые зверюги и, возможно, поддержка Камненогов… Теперь всё зависит от Даина…
Ошибаюсь. Не всё…
— Если я правильно понимаю, это тот самый Двалин? Бывший цепной пёс Торина Дубощита? — вполне вежливый тон, но с тонким привкусом издёвки. Ещё одна провокация? Импровизирует или и это заранее готовил? Чуть склоняю голову. Не хватало ещё кланяться всяким чужакам — перед своим узбадом спину не гну. Но этой секунды мне хватает скрипнуть зубами от гнева и вернуть лицу приемлемое выражение. (Двалин, от твоей выдержки сейчас зависит не столько твоя репутация, сколько судьба Кхеля!) Шахлара продолжает. — Много наслышан о тебе и Торине. Говорят, вы были друзьями?
— Мы были братьями. Торин — мой кузен по отцовской линии. Мы вместе росли, странствовали и воевали.
Интересно, на что он пытается намекнуть. Хотя, лучше бы ни на что. В этот момент в зал входит один из посланных за Кхелем стражей с докладом, что того нет в темнице. Даин делает удивлённое лицо, но не сдерживает ехидной улыбки:
— На нет и суда нет. Он не отличается крепким здоровьем после полученных в бою ран. Может, у лекарей. Не так ли, Двалин?
Всем своим видом узбад даёт понять, что отдавать парня не собирается, и на последствия ему не столько наплевать, сколько даже интересно, что будет дальше. Да и кулаки чешутся — давненько не разминался от души. Шахлара тоже довольно потирает руки:
— А в личных покоях начальника стражи его не искали? Сдаётся мне, что арест и наказание за дерзкие выходки — это личное дело командира стражи. Хотя я не понимаю, как можно Торина Дубощита променять на покалеченного юнца. Или старого вояку на молоденьких полукровок потянуло?
Тут я уже не выдерживаю окончательно. Это оскорбление, прилюдное, прямое, грязное… Кулаки сжимаются сами собой и парадный топор для приёмов неведомым образом оказывается уже не за спиной на парадной перевязи, а в руках… Балин и Дроггрир удерживают меня силой, Балин даже пытается мне что-то втолковать, но разум мутится, и кровь в висках шумит от ярости — я не слышу. Царственный старикашка доволен, Даин уже рассержен. Но тут в зал входят ещё двое вастакских стражей и говорят, что в моих покоях его тоже нет. У одного из стражей подбит глаз, совсем недавно, я бы даже сказал — только что. Лица короля и узбада прямо на глазах меняют своё выражение на противоположное, но один из стражей, который ещё без синяка, добавляет, что по-видимому он там был и ушёл в последний момент, потому что на столе две кружки, а постель смята. Почему-то не упоминая, что там ДВЕ постели.
— Значит, вот какова истинная причина, по которой вы не желаете идти навстречу моей просьбе? Прихоть вашего командира стражи вам дороже добрых отношений с сильным и богатым королевством?
— Твои обвинения, король, безосновательны. Согласно нашим законам я не могу, да и не стал бы никогда дарить свободного кхазада никому. Вы, при особом желании, можете его наградить, но наказывать его буду я и только я! И только по нашим законам. И потом, я что-то не слышал о том, что кто-то держал свечку Торину или Двалину. А ты только что оскорбил двух почтенных членов королевской семьи. И будь ты хоть сто раз король — я вполне могу выставить тебя из своих владений мгновенно. Твой подарок безусловно ценен, но не дороже семейных и братских уз нашего народа! — Вот как. Не стоит недооценивать гномов. Никогда. Мог бы после не удавшегося покушения и запомнить.
В воздухе явственно запахло грозой. Люди Барда шептались, досточтимые кхазад гневно пыхтели, теребили бороды и почёсывали кулаки, эльфы были непроницаемы, как статуи. Шахлара, было видно, потерял терпение и раздражённо поглядывал по сторонам. Принц, будь он трижды не ладен, вообще стоял пунцовый, но румяеец медленно медленно сползал с его щёк, уступая место бледности и странной блуждающей ухмылке. Вастакские стражи стояли напряжённо, готовые в любой момент выхватить свои кривые мечи и вступить в бой… Даже звери занервничали, стали греметь цепями, державшие их рабы прилагали всё большие усилия, чтобы те не вырвались. Я не заметил, но, скорее, почуял, неуловимое, немного нервное движение принца, и шагнул вперёд, с топором наперевес, стремясь занять позицию как можно ближе к линии, на которой стояли Шахлара и трон Даина.
В этот момент раздался громкий лязг одной из цепей, звено которой не выдержало нагрузки и лопнуло. Раба, в руках которого находился конец этой самой цепи, аж отбросило назад. Зверь же, видимо почуяв ослабление хватки своих хозяев, прыгнул вперёд, вырываясь из рук рабов. Не будь этих цепей, он достиг бы трона Даина в два прыжка, но тут потребовалось все три, и он чуть-чуть задержался. Поэтому на втором прыжке я успел встретить его с топором, как раз перекрыв ему дорогу.
Лев в непосредственной близи потряс меня своими размерами и мощью. Удара топора не хватило, чтобы принести ему ощутимый ущерб, (надо, надо было брать на приём старых добрых Держи и Хватай, а парадное оружие хорошо только на витринах в библиотеке да в руках женщин на кухне), кроме того он, как истинная кошка, оказался чрезвычайно гибким и маневренным, и на меня фактически обрушилась вся сила разъярённого, а теперь ещё и раненого зверя, сбивая меня с ног. Краем глаза я ещё увидел второго льва, летящего прямо на Даина, и, почти одновременно, услышал глухой стук падающей на каменный пол туши огромного животного. Мне лично терять уже нечего, и я не понимаю, почему я всё ещё что-то слышу и вижу помимо жуткой смрадно воняющей пасти с окровавленными моей кровью клыками и страшной боли в руке, которой я ещё пытаюсь хоть немного отвернуть от себя эту ужасную морду… Пока зверь в последний момент не хрипит и не падает, окончательно придавив меня к полу и заливая уже своей кровью, с торчащими из шеи двумя стрелами.
— Ты!!! Как ты смеешь?!!! — истеричный голос принца я узнал несмотря на то, что всё окружающее видится и слышится мне через какой-то вполне осязаемый гул, как бывает при камнепаде или перед землетрясением. — Ты даже не представляешь, насколько ценны эти звери и как дорого они обошлись нашему государству! Это подарок твоему королю! Да их ценность превышает в десятки раз и твою жизнь, и этого старого мудака, почти всей вашей стражи вместе взятых!!! Кстати, взять их! Старый, правда уже и не жилец, но этого уродца — ко мне!!!
Мне кажется? Или я всё же слышу голос Кхеля, странно спокойный, уверенный и полный горечи?
— Что ты знаешь о ценах, принц? У тебя вообще нет права говорить здесь. Это не твоё королевство, насквозь провонявшее лошадиным потом. И, — он чуть повысил голос, — я не советую никому приближаться. Первые пятеро точно успеют получить по стреле. Если вы смогли заметить, — это не пустая угроза!
С трудом приоткрыв глаза, я действительно вижу Кхеля, стоящего почти надо мной с натянутым луком. Лица не разглядеть, но даже отсюда видно, какой мрачный и решительный огонь полыхает в глазах. Да, с таким выражением угрозы выполняют незамедлительно…
— Стойте!!! — громовой голос Даина раздаётся под сводами и даже перекрывает жуткий гул в моей голове. — Остановись, кхазад. Слушайте меня все!!! За оскорбление короля, пусть и умершего, за оскорбление членов королевского рода и воинов клана, по нашим законам, чужеземцев изловить, высечь и выставить из королевства до ближайшего заката. Учитывая высокий ранг этих самых чужеземцев, и то, что они прибыли как послы, выдать каждому лошадь и свои личные вещи, кои могут войти в поклажу одной лошади, их им дозволяется забрать с собой. Через три дня они перестанут считаться послами и будут объявлены врагами свободного королевства Эребор. Теперь ты, стражник. Если я не ошибаюсь, это тебя мой кузен Двалин, весьма уважаемый кхазад и истинный почётный воин нашего народа, подобрал на поле боя и выходил от страшных ран? Не ошибаюсь. И думаю, что тебе пристало отдать этот долг. На всё время пока ты будешь нужен Двалину, ты освобождаешься от всякой другой службы. Если что-то понадобится — скажешь Балину, он проследит, чтобы всё было доставлено и выдано. Таково моё слово.
Зал одобрительно зашумел. И стих. Аааа, Даин ещё не всё сказал:
— И уберите отсюда этих дохлых кошек. Мне вполне хватит парадного коврика из их шкур. И отнесите Двалина в его покои.
Я почувствовал, как с моей груди исчезла тяжесть, что мне даже показалось, что я могу вздохнуть нормально, а то как-то дышалось тяжело, через раз и совсем не глубоко… Но одновременно со вздохом в груди, в голове и в спине взорвалось сразу несколько огненных шаров, и я провалился густой мрак, полный боли, боли и боли…