История везучего сопляка

Боль. Не простая, а переливчатая. Пронизывает всё тело, до самой маленькой молекулы. Они верещат в испуге, ведь никогда не сталкивались с этим чувством. Трепыхаются, нанося себе ещё больше страданий, разрывая спокойствие. Темно. Мне говорили, что умирать не страшно. Говорили, что в коме человек ничего не чувствует. А знаете, было сложно не поверить, ведь сам-то не знал. Свет. Он сочится сквозь плотно закрытые веки, пытается пробить брешь в темноте, которая окутывает остывающее сознание. Я хватаюсь за него, как за соломинку и он медленно, но верно вытаскивает меня почти с того света. Моё время ещё не пришло. Медленно разлепил веки. Ослепляющая лампа режет глаза, но это ничего, по сравнению с удивлёнными лицами Бонни и других врачей, которых я не знаю. Почему врачей? Халаты, белые-белые. И я на столе. Кажется в операционной. Жуть. Ужас на их лица меняется на радость. Я слышу крик принцессы «Очнулся!» и вижу слёзы, которые капают с её лица. Пытаюсь сказать что-нибудь, «Я тут!», «Я с вами!», но не выходит. Воздух на автомате забегает в лёгкие, доставляя кислород, и убегает, вынося углекислый газ. Сам я ничто, всё делает за меня робот, машина, аппарат. А Бонни всё не может поверить, и плачет в Антошку, который стоит и смотрит на меня. В его глазах только боль, перемешавшаяся с радостью. Он думал, что я умер? Каким-то чудом слышу его слова: «Если ты умрёшь, знай, я не смогу пойти за тобой, как бы сильно не хотел. Ведь я стал отцом!». Его слезинка падает на пол, разбиваясь вдребезги. Я всё пытаюсь почувствовать тело, но не выходит. Из горла вырывается сип и сильно искажённые слова, еле слышные окружающим. «Я не умру, нет, не сейчас!» Кому нужны были эти слова – те услышали. Принцесса умилённо посмотрела на меня и выгнав Антоху взялась за скальпель. Снова темнота…

***

- О, очнулся! – Заорал знакомый голос друга. – Вы прикиньте, он оч-нул-ся!!! Я с трудом окинул взглядом комнатку и увидел танцующего Антоху. Через несколько секунд в палату (Судя по всему, уже больничную палату), влетают Бонни с Марселин. - Мэтти, ты… - Не смогла ничего сказать принцесса, просто упав рядом со мной на койку. – Поверить не могу, видно сам бог тебя бережёт! – Опять плакала розоволосая девушка. Красивая девушка. Моя девушка. - Ну ты, приятель, и заставил нас поволноваться! – Продолжил взбудораженный Антон, понимая, что теперь я внимательно слушаю. – Ты просто не представляешь, как я тебя замучился выносить из той жопы, в которой мы оказались! Ну, точнее…- Смутился Антон, - тот фарш, который остался от тебя. Он извлёк из нагрудного кармана новой рубашки старинные карманные часы. Мой подарок, хех, неожиданно. Я даже не думал, что они доживут до его семнадцатилетия. Сколько они тогда мне стоили? Впрочем, не важно. В них было вклеено две фотографии. Первая фотка, само собой, была фотография Марселин. Вот уж не знаю, кто и когда её запечатлел, но получилось удачно. А вот на второй фотографии я с трудом узнал себя. На операционном столе лежало что-то похожее на человека. Кожа свисала обмотками то тут, то там, в некоторых местах были вырваны куски мяса, одна кисть болталась буквально на сухожилии. Я в ужасе закрыл глаза и тихо смог ответить. - Убери это, убери. - Да уж, мы тебя, тогда как пазл собирали. А как я тебя тащил, вообще ужас. Еле выбрался. Ладно, хоть успел нож в нагрудный карман переложить, только с его помощью смог выкарабкаться из паутины. Потом вытащил тебя, проблевался с того фарша, в который ты превратился и понёс этот почти-труп! Я тащил ЭТО до самой Империи Сласти! Ты представляешь?! Вдруг Бонни его перебила. - Если честно, я не думала, что мы откачаем тебя, только надеялась. Я бы не пережила, поэтому сделала всё возможное ради спасения. Задержись Антон ещё на час и всё. Кончился бы ты. Ты бы умер, дурак! – Отстранёно вспоминала принцесса. Ты всех на уши поставил, - сказала Марселин. – Знаешь, как Тошик убивался? Он думал, ты умер! Представляешь, сколько тебя оперировали? СЕМЬ операций подряд! Твою кисть заменили протезом. Ещё, ты целый месяц лежал в коме и стонал от боли! Все думали, что ничего не чувствуешь, но нет же. Её сердце, - Кивнула Марси на Боннибель немного зло, - оно просто рвалось от этого. Она сидела с тобой целый месяц, всё смотрела, что бы протез прижился. Что бы ты вообще не умер. Пару раз твоё сердце вообще отказывало… - Голос Марселин дрогнул, и Антон продолжил. - Если бы ты в операционке не просипел, тебя бы посчитали трупом. – Спокойнее сказал он. – Умеешь же ты заставить поволноваться и побегать. Жуть. Пошли Мар-Мар. – Обратился он к вампирше и они вышли, пообещав скоро заглянуть. - Спасибо! – Сказал я не в силах вымолвить больше ни слова, пребывая в прострации от такой пламенной речи ребят, я поднял руку, которую хуже чувствовал. На месте кисти была очень искусно выполненная имитация. Это просто нужно было понять, и мне, как обладателю не понадобилось много времени. - У меня там что, культяпка теперь? – Немного со страхом сказал я. - Не совсем. – Тихо ответила принцесса, - нервы от кисти сохранились, но сам протез выполнен из биомассы конфетных жителей. Невозможно было залечить такую рану, не вмешавшись и не добавляя чего либо. Проще говоря, твоя кисть теперь состоит из жвачки. Я охнул. Я что, получается, киборг теперь? Выходит что так. - Бонни, прости меня за всё, прошу… - Сказал я, пытаясь подняться и обнять её. - Лежи, тебе нельзя двигаться пока! – Сразу аккуратно уложила меня принцесса. – Я не злюсь и не обижаюсь. Главное ты жив. Тебе спасибо за это…