Разве можно считать то, что случилось, за настоящий "первый раз"? Именно сейчас он лишается своей девственности повторно. Только сейчас это позволено. Только сейчас это необходимо.
Тело под напором альфы плавится и превращается в податливую глину. Оставив и там пару отметин, пальцы скользят к брюкам и, накрывая вставшую плоть, снимают штаны. На секунду Илья испугался. Он боится, что Влад сорвётся и станет отчимом. Но он лишь приподнимается на руках поставленных по обе стороны от его головы и любуется картиной. Вся шея в его метках, вздымающая грудь дышит страстью. Мастер не доволен. И он впивается в губы вовлекая в новую бездну. По телу опять пробегает табун мурашек, оседая томлением в районе паха. Снимая с омежки штаны вместе с нижним бельём, пускает их туда, где уже покоиться майка. Опять прильнув к губам, он подымает слабое тело, которое поняло задумку. С жадностью омега снимает рубашку, а после оставляет альфу в неглиже. Сильное тело манит. И, пользуясь форой, которая явно дана на навёрстывания пути, омега нежно целует шею, где запах отчетливее слышится. Касаясь аккуратно, боясь что этот прекрасный лик исчезнет, оставив омегу в холодном одиночестве. Мысленно Влад говорит, надо будет научить его. Но даже эти действия возымели реакцию организма. Ладошка не смело касается горячей плоти. Пальцы невольно дрожат, но когда они находят "клад", по телу разливается тепло. Аккуратно проводя по всей длине, омега заостряет внимание на головке и надавливает большим пальцем, тем самым вырывая рык из горла альфы. - Малыш, сегодня ты должен получать удовольствие, - язык ужасно заплетается, но Влад находит силы и вновь отдаёт тело омеги в плен освежающего шёлка. Губы касаются члена омеги, который уже стоит прижимаясь к самому животу. В уголки губ альфы закрадывается смешинка, ведь у самого та же ситуация. Для начала подув на него, стараясь остудить, но всё тщетно. Пламя уже овладело сладким телом. Вбирая в рот, Влад не может отказать себе в удовольствии понаблюдать за реакцией омеги. Впиваясь зубами в ребро руки, он выгибается, невольно толкнувшись глубже, и падает в плен шёлка. Альфа устанавливает ритм и начинает скользить по нему. Не забывая проводить языком по каждой выступающей венке, а особенно задерживаться на головке, истекающей в соке любви. Без внимания не остаются даже яички, вбирая их поочерёдно, он слышит стон, невольно вырвавшийся из уст сладкого принца. Это словно музыка для ушей. Это ещё больше раззадоривает альфу. Он опять опускается и, вбирая до основания, тут же выходит, остановившись у самой головки, нажимает на уретру, и опять его слух ласкает очередной стон. Проделав этот обряд несколько раз, горло альфы опаляет сок его любимого омежки. Он так же складок, как и сам обладатель. Проглотив, он вновь нависает над Ильёй, смотря в омут глаз напротив. Искорки буквально испепеляют его. - Малыш, готов лишиться девственности? - омега непонимающе смотрит, а после окунается в омут всё новых чувств. В нём один палец, словно поддразнивая, он скользит всё глубже, но увы пальцы не... В такт пальцам по телу гуляет язык, выводя замысловатые узоры, а после, целуя горячую плоть, проталкивает второй палец. Лёгкий дискомфорт, а после новая волна страсти. Омега не понимает, когда в нём уже три пальца, которые хорошо разрабатывают проход. Он извивается, просит большего. И получает. С разочарованным вздохом пальцы покидают своё место и, перемещаясь на ягодицы, сжимают их. Раскатав содержимое блестящего квадратика, альфа входит во всю длину. И останавливается давая привыкнуть. Целует внутреннюю сторону бёдер, а после Илья сам старается подать знак и Влад ловит его. Начинает входить медленно, не торопясь. Ведь время - это всего лишь цифры, сейчас для них существует иной мир. После альфа увеличивает амплитуду, входя до упора в глубь и оставляя там лишь головку. После темп нарастает и омега бьётся в агонии. Сколько чувств. Сколько эмоций. Всё сразу. И это прекрасно. В низу живота появляется тяжесть и вот он готов повторить недавний подвиг. Толчки становятся быстрее, а комната заполняется сладкими, как запах омеги, стонами, прерываемые лишь грубыми стонами и рычанием альфы. И вот Влад изливается в презерватив, а омега себе на живот одновременно, валясь в беспамятстве рядом с альфой. Они оба стараются привести дыхание в порядок, но альфа не выходит, давая узлу связать их вместе. Как только узел отпускает из плена оргазма, Влад срывается с места и мчится в прихожею прямо так нагишом, попутно стягивая использованную резинку. -Блять, мороженное! - раздаётся в прихожей. Омега устал, но смеётся. -Кухня, прямо и налево.XVII
20 июля 2014 г. в 08:17
- И потом со звериным рыком накинулся на меня, - Илья прижал колени к груди, в надежде отогнать страх. - Таким был мой первый раз. Он взял меня прямо там, на полу. Вошёл грубо без подготовки. Я кричал, извивался, молил о пощаде. Но всё пролетало мимо этих ушей. Он, словно зверь, вколачивался в меня. Я слышал, что что-то порвалось и меня окутала резкая боль. Под конец я даже не плакал, а попусту смотрел в пустой белый потолок. Ведь именно я пустил его в семью, я подтолкнул папу. После чего он вышел со словами: "Не плохая из тебя шлюха", - и закурил. Чувства притупились и я хотел умереть. Тогда я решил скинуться с крыши. И вот я в миг оказался на крыше, дорогу туда я не помню. Спина болела, ниже пояса вообще ничего не чувствовал. Было очень больно и одновременно пусто. Я ступил на холодную плиту, на самый край обрыва. Взглянул вниз. Обычный подъезд. Клумба, за которой когда-то возился мой отец. Я сделал шаг и... вспомнил, что не сделал домашнюю работу. Представляешь, меня спасла обычная домашка! - он хмыкнул. - Подумал, как накажет меня отец, нет-нет не отчим, а мой погибший отец. И тут я очнулся ото сна. Мне резко стало дурно и погано на душе. Я захотел кричать. И я кричал. Кричал до тех пор, пока не сорвал голос. А после, сев, откинувшись на ту самую плиту, представляющей собой грань между мирами. Из глаз полились слёзы и теперь кричала душа. Слёзы не переставали литься. Даже заснул там, в простой пижаме. А дело было в начале февраля. Меня разбудил папа. Его тёплые руки коснулись моей кожи, успевшей покрыться тонкой корочкой льда. Он взял меня на руки и понёс в дом. Полусонного меня положили в горячую в ванную и когда на щеках появился румянец, меня добродушно перенесли в комнату и уложили спать. Проснулся я лишь через день после случившегося. Течка прошла, - опять ухмылка. - Я рассказал папе и попросил купить тест, ведь эта мразь не удосужилась надеть презерватив и кончил в меня. А когда его вонючее семя стекало, я думал, как не справедлив мир. Тест положительный. Представляешь? Папа был не против на аборт. Мне было тринадцать. Даже перспектива быть бесплодным меня не пугала. Фараоны нашли его, прикинь, отмечал в кабаке. Посадили. Благо папа постарался на пожизненное. По этому мне страшно, - он обнял себя за плечи.
- Извини, я не знал, - улыбка сползла с лица альфа. - Знаешь, я стал догадываться, что что-то не ладное творится. Ты ведь шарахался меня. Первое время вообще боялся прикосновений. Я видел, как тебе трудно. И не настаивал, - Влад сел так же как омега и, выдохнув, продолжил. - Думал, что противен тебе. А теперь, зная истинную причину, не дам тебя в обиду. Слышишь?! Я больше не оставлю тебя! Я буду защищать тебя! Теперь от части понимаю, почему ты стал грозой всех спорт-кружков. Боялся? Не отвечай. Но теперь знай одно, я тебя не брошу, я за тебя буду бороться!
Послушался шумный выдох.
- Эй, буся, пусти меня, у меня тут мороженое тает, - альфа приподнялся и раздался щелчок. Этот щелчок обозначал, что сердце раненого омеги открыто.
Глаза альфы смотрели в бусинки на против. Стеклянные, словно покрытые лаком. В уголках были видны маленькие солёные кристаллы. А само тело было на столь обессилено и дрожало, то ли от переживания минувших дней, то ли от сладкой истомы внизу живота. Бросив сумки на пол, Влад тут же прижал омежку к груди, поцеловал в висок, в макушку. Тут не было похоти или желания, лишь неподдельная нежность, тепло и, так сейчас необходимая, защита.
- Научи меня снова верить в чувства, забывая про время, - молил Илья сокрушаясь.
В нос Илье тут же хлынул запах альфы. Такого родного, любимого, тёплого. Вдох за вдохом омега сладко растворялся в омуте чувств. Страх ушёл на задний план уступив не менее приятному желанию.
Поступок альфы возымел действие, Илья буквально бредил им. Лёгкое, словно детское касание губ. Влад проводит по сладким губам и решается на более серьёзные действия. Проникнув на чужую территорию, он надеется заполучить её. Сражаясь, он победил. Проводит языком по ряду зубов, нёбу и как-то убаюкивающе по языку.
- Прямо и на право, - выдыхает омега в губы, когда "захватчик" отстранился за новой порцией кислорода.
Поднял Илью под ягодицы, а тот опрометчиво притягивает этот вулкан неизведанных ранее чувств, ближе цепляясь за него ногами. Он пренебрегает тем, что сейчас каждая частичка его тела готова разорваться в войне за близость с теплом любящей плоти.
- Потерпи, - его шёпот звучит неожиданно для омеги и он невольно подскакивает, пройдясь по внушительному бугорку альфы.
Влад открывает дверь и кладет омегу на спасительную прохладу шёлка. Нависая над ним, он расстёгивает пуговицы своей рубашки, но не снимает, увидев желание раздеть себя в глазах омеги. Вновь губы накрывает жаром. Словно в жерле вулкана, который сейчас взорвется от сладкой пытки. Руки блуждают по подкаченному и одновременно хрупкому телу. Снимают домашнюю майку и отбрасывают в сторону. Сейчас это не важно. Прильнув к шее, альфа явственно исцеляет её от пережитой боли. Покусывая, а после зализывая, словно прося прощения. Кое-где и сейчас видны следы любви. На этом альфа не останавливается и, спускаясь ниже к соскам, рисует на груди вьющийся рисунок. Касаясь пальцами уже затвердевших сосков, он поочерёдно целует их и устремляет свой путь ниже. Плоский с рельефом живот поражает своей белизной и безгрешностью.