Танец драконов

После долгих бессонных ночей, выслушивания отчётов, утомительных приёмов, сочинения писем и осмотров городских укреплений, после душных подземелий Хоу, где из недавно пойманного Эмили Стража пытались выпытать тайны ордена, голова Логэйна раскалывалась. Мозг словно превратился в наковальню, и теперь неведомый кузнец молотил по ней, высекая сыпавшиеся из глаз искры. Логэйн потянулся к виску, притворяясь, что убирает чёрную прядь с лица. Пальцы под латными пластинами перчатки нащупали жилку, пульсирующую в такт гулким шагам его стражи. «Тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук-тук, тук-тук», — возмущалось тело на языке крови и навязчивых мыслей. Логэйн изо всех сил надавил на вену, словно стремясь отпечатать её контур на костях черепа. Не то чтобы это могло унять боль, но ощущение контроля, которое на миг давало такое нехитрое действие, успокаивало и позволяло верить, что он сможет пережить эту боль. Тейрн подавил вздох и бросил тревожный взгляд по сторонам. Все эти стражники у дверей во внутренние помещения, слуги, снующие по коридору, и придворные служащие, при встрече с ним отвешивающие поклоны — каждый из них мог оказаться шпионом. И если так, его враги — как, впрочем, и союзники — не должны узнать, что тейрну нездоровится. Не хватало ещё, чтобы эти честолюбивцы решили, что он слаб. Он всё ещё думал об этом, когда стражники вдруг расступились перед ним, и в образовавшийся проём вступила Коутрен. Её взгляд выражал беспокойство, и Логэйн нахмурился, гадая, какая головная боль его ожидает на этот раз. — Ваша светлость! — его капитан прижала кулак к груди и бросила тревожный взгляд в сторону кабинета. — Вас… ожидают. Логэйн перевёл взгляд на дверь, возле которой несла стражу Коутрен. У него не запланировано было встреч этим вечером, и он никого не ждал, кроме Эмили. Девчонке уже давно полагалось вернуться в столицу, однако мужчина понимал, что это не она: в его кабинет Эмили проникала так, чтобы никто, включая правую руку Логэйна, этого не заметил. Это также не мог быть кто-то, чью верность тейрн словом или действием подвергал сомнению, иначе Коутрен его и на порог бы не пустила. «Однако она не назвала его или её имя, — продолжал размышлять он. — Значит, не аристократ и не придворный служащий». Вариантов оставалось немного. — Распорядись насчёт ужина, — велел Логэйн своему капитану, а затем толкнул дверь в кабинет. Слуги уже успели зажечь все свечи и растопить камин, так что его гость предстал перед ним во всей красе. Логэйн хмыкнул. Его посетитель не смог бы проникнуть во дворец незамеченным, даже если бы захотел: слишком яркой была его внешность. Чёрная широкополая шляпа, которую он держал скомканной в правой руке. Широкий красный платок, лихо повязанный вокруг головы. Чёрные длинные волосы заплетены во множество косичек с вплетёнными в них красными и зелёными бусинами. Широкие брови сидят низко над цепкими ореховыми глазами, нос напоминает голый горный утёс, тонкие губы кривит презрительная усмешка. Его светлая рубаха была распахнута на безволосой груди. Широкие серо-зелёные штаны поглотили высокие, почти до бёдер, сапоги. Чёрный плотный камзол топорщился множеством карманов, из которых выглядывали предметы, назначение которых Логэйн не всегда мог разгадать. Он выглядел нелепо и неуместно в этой строгой и серой в своей сдержанности красок дворцовой комнате. Впрочем, нелепо он выглядел везде, за исключением своего корабля. — Капитан Трэй, — Логэйн покатал его новое имя на языке, словно пробуя на вкус. — Не ожидал увидеть тебя. «Хоть когда-нибудь», — едва не сказал он. Терон обернулся. Его взгляд скользнул по лицу Мак-Тира, задержавшись на виске. Левая рука водрузила предмет, который он держал, обратно на полку, и Логэйн невольно перевёл взгляд туда. Стеклянный прозрачный шар на небольшой деревянной платформе, и маленькая копия Бресилианского леса внутри. Шар можно было потрясти, и тогда маленькие листочки со дна взмывали вверх и медленно опадали, как во время осеннего листопада. Его жена, Селия, заказала этот шар, чтобы у Логэйна всегда была частичка дома с собой. — Вы постарели, — заметил Терон. «Не слишком вежливо», — решил Логэйн. Впрочем, он никогда не был вежлив с ним. Ни его титул, ни возраст, ни статус героя, ни влияние, которым он обладал, ничего не значили для Терона. Возможно, именно это в нём и подкупало Логэйна в этом городе, где лизоблюды и глупцы вынуждены были кланяться ему. — Мы давно не виделись, — буркнул он, проходя к рабочему столу. Это было правдой. Сколько лет уже прошло? Восемь? Девять? Тогда его ещё звали Махариэлем. Потом они поссорились, Терон устроился юнгой на первый попавшийся корабль, поклявшись никогда больше не являться на порог Мак-Тира, и с тех пор до Логэйна доходили одни лишь слухи. Людям было, о чём судачить. Терон Махариэль стал помощником у известного пирата, капитана «Нечестивой Бет». Терон Махариэль выиграл «Нечестивую Бет» в «Порочную Благодать». Терон Махариэль подбил команду на бунт и высадил капитана на одном из островов. Терон Махариэль сменил чёрные паруса на флаг Ферелдена и преподнёс корабль королю Кайлану вместе с заверениями в собственной преданности. Терон Махариэль назначен первым эльфом-капитаном. Терон Махариэль теперь капитан Трэй, он переименовал «Нечестивую Бет» в «Возвращение на родину» и набрал команду из городских эльфов Денерима. Логэйн пробовал узнать у Эмили, является ли хоть слово из этих слухов правдой, но она только улыбалась и переводила разговор в другое русло. И вот теперь капитан Трэй в его кабинете. — У меня тревожные вести, — объявил эльф, шагнув к столу. Мак-Тир крякнул. — Помнится, в прошлый раз, когда мы виделись, ты поклялся, что больше никогда не станешь помогать мне или моему делу. — Я делаю это не ради вас, — покачал головой Терон, запуская руку в один из карманов. Логэйн заметил, что при нём нет оружия. С тех пор, как город стали заполонять беженцы, ему пришлось ограничить свободное ношение оружия в пределах Денерима, дозволив это лишь тем, у кого имелось королевское разрешение. Он также ввёл комендантский час после заката, удвоил стражу и создал группы стражников на воротах и в порту, ведущие учёт всех беженцев. Едва ли эти меры могли предотвратить все беспорядки, но они должны были удержать грядущий хаос в разумных пределах. — Верно, — пожевав губу, протянул тейрн. — Ты делаешь это ради Эмили. Терон пожал плечами, не отрицая, и наконец извлёк из кармана предмет, который так упорно искал. Логэйн уже видел что-то подобное в Гварене. Моряки привозили их из Антивы и Ривейна и называли трубками. Тонкая полая палочка — трубочка — зажималась между губами, а в её другой, оканчивающийся чашей конец помещали смеси из трав и поджигали. Логэйн считал, что дым от этих смесей дурманит голову, но моряки находили в этом странное удовольствие и охотно спускали деньги на новые трубки и смеси. Терон засветил лучину от свечи и, опустившись в кресло, затянулся. «А он стал наглее», — решил тейрн. — Ты же понимаешь, что всю ту информацию, которой ты с ней делился, она всё равно передавала мне? — продолжал допытываться он. — Вот как, — протянул Терон, выдыхая сладковатый дым. Слова Логэйна его повеселили, и он прищурил один глаз. — А вы очень высокого мнения о себе, да? Особенно, о своём интеллекте. Только знаете, как говорят: тот, кто привык задирать нос, никогда не увидит, что под ним происходит. Логэйн нахмурился. То, что он услышал, ему не понравилось. Мало того, что юнец в открытую над ним насмехался, так ещё и этот странный подтекст. «Чего он добивается? Хочет посеять во мне сомнения? Хочет поссорить нас с Эмили? Или… говорит правду?» Это была неприятная мысль. Если он не может доверять девочке, которую вырастил и в которую вложил так много себя — девочке, которой собирался передать своё дело… он не может доверять никому. Терон тем временем продолжал. — Я встретил несколько кораблей из Редклифа, — выпуская кольцо из дыма, поведал он. — Капитаны спешат увести судна прочь. Говорят, там творится нечто страшное. Какие-то чудища выходят из замка по ночам и нападают на деревню. Мак-Тир поморщился. — Мало ли что они говорят, — отмахнулся он. — Моряки сплетничают похуже баб. — Может, и так, — пожал плечами эльф. — Вот только на этих кораблях с десяток торговцев, которые, несмотря на свои убытки, по какой-то причине спешат покинуть такой важный торговый пункт, как Редклиф. Вы не верите в людскую честность? Как насчёт людской жадности? В неё вы верите? Логэйн вынужден был отвести взгляд. — Что ещё? Капитан Трэй закинул ногу на ногу, оправил камзол на скрещенных коленях и сделал затяжку. — Говорят, эрла Эамона внезапно скосила странная болезнь. Его жена отправила рыцарей на поиски Урны Священного Праха. Должно быть, она в отчаянии. — Эамон стар, — пожал плечами Логэйн. — Старость часто приносит болезни. Терон смерил бывшего наставника пристальным взглядом. — Забавно, — усмехнулся он. — Когда мне рассказали о симптомах, подкосивших здоровье эрла, они напомнили мне о действии яда, рецептом которого я некогда поделился с вами. Жидкая Тень, если не ошибаюсь. Логэйн перестал барабанить пальцами по столу. Откинувшись на спинку кресла, он прищурил глаза и с интересом воззрился на гостя. — Намекаешь, что это я отравил Эамона? — Вы? — эльф покачал головой и вытянул руку с зажатой в ней трубкой. Струйка дыма змейкой поползла к потолку, растворившись в таящемся между стропил мраке. — Вы бы не связали своё имя с убийством дяди короля. Нет. Вы бы сделали это руками Эмили. Ведь так? — он усмехнулся и подался вперёд. — Какую ложь, интересно, вы скормили ей на этот раз? Эамон сговорился со своей женой-орлесианкой, чтобы выдать Орлею секретные ферелденские документы? Или приютил в подвале своего замка кучку демонопоклонников? Прошёл посвящение в Серые Стражи и теперь будет отстаивать интересы ордена? — взмахивая трубкой, насмехался Терон. — А может, вы убедили её, что после смерти Кайлана он станет вашим соперником и сможет сплотить вокруг себя аристократов? «Последнее», — невольно подумал Логэйн, не сводя с Терона хмурого взгляда. Ответить ему помешал стук в дверь. Сэр Коутрен, придерживая дверь бедром, протиснулась в комнату с подносом в руках и, окинув присутствующих внимательным взглядом, опустила его на стол. В последнее время она не пускала слуг в кабинет, если там был Логэйн, или сопровождала любое их действие своим бдительным взором, нагнетая и без того гнетущую обстановку. — Жареный ягнёнок под кисло-сладким соусом из яблок и овощей, — объявила Коутрен, выпрямившись и замерев у его стола. — Можешь идти, — немного резко отвечал Логэйн, желая поскорей покончить с этим. Ему было абсолютно плевать, что находится в его тарелке, до тех пор, пока там не было яда. Коутрен кивнула и снова исчезла в коридоре. Тейрн бросил взгляд на бывшего ученика, который, откинувшись на спинку кресла, продолжал курить. Его лицо уже исчезло в облаке дыма, и было сложно сказать, что оно выражает. — Чего ты хочешь? — спросил Мак-Тир, вонзая вилку в сочное молодое мясо. — Отправьте противоядие в Редклиф, — донёсся до него непринуждённый голос гостя. — Позвольте Эамону вернуться в строй. — Даже если бы оно у меня было, — прожевав, взмахнул вилкой Логэйн, — зачем мне это делать? Терон долго не отвечал. Докурив трубку, он поднялся с кресла и прошёлся по кабинету, остановившись у окна. Передвигаясь, он широко расставлял ноги, как это делали все, кто привык проводить время в море. — Если эрл умрёт, — заговорил он, сцепив руки за спиной, — его место займёт банн Теган. Эамон привычный враг — умный, осторожный, хитрый. Тут вы равны. Но его брат… этими достоинствами не обладает. Он не будет играть по правилам, ведь правила этой игры ему неизвестны. Это делает его непредсказуемым для вас… и опасным. — Он проиграет, — уверенно заявил Логэйн, запивая пищу вином. — В конечном итоге, да, — кивнул эльф, наблюдая за танцем пылинок в лунном свете. — Но это не будет иметь значения, если он ослабит вас перед другим врагом. Тейрн отодвинул поднос с едой и вытер рот салфеткой. — Это зрелые рассуждения, — вынужден был признать он. — Но я по-прежнему не понимаю… Коутрен ворвалась в кабинет неожиданно и без стука, что уже было на неё не похоже. Тейрн нахмурился. Его капитан выглядела взбудораженной и запыхавшейся. Бросив взгляд на его гостя, она дёрнула подбородком, словно отметая сомнения, и заговорила: — Ваша светлость! Простите, что врываюсь, — затараторила она, — но это случилось меньше часа назад и мои люди сразу привезли её сюда… — Что? Что? — требовательно вопросил тейрн, поднимаясь с кресла. — Лошадь донесла её до главных ворот, но она была без сознания. Её боялись переносить… До Логэйна вдруг стало доходить. — Где? — прохрипел он. — Следуйте за мной, ваша светлость. Они спустились на первый этаж. Логэйн пытался сдерживать шаг, но ноги сами несли его вслед за Коутрен. Коридоры, галереи, лестницы мелькали перед ним в бесконечном вихре сложной дворцовой архитектуры. Жилка на виске пульсировала всё быстрее и быстрее. После очередного спуска тейрн поймал себя на мысли, что ничего не видит, но продолжил шагать вперёд до тех пор, пока тьма перед глазами не рассеялась. Коутрен распахнула перед ним дверь приёмной. Тейрн стремительно вошёл внутрь. — Я отправила людей за лекарем, но понадобится время, — начала рапортовать его капитан, но он её уже не слушал. Она лежала на столе головой к выходу, как её, должно быть, и оставили. Волосы окружали голову ореолом похожих на верёвки рыжих прядей. С лица схлынули все краски; оно так осунулось и побледнело, что Логэйн даже усомнился, что перед ним живой человек. Её одежда была покрыта пятнами крови, так что чистым оставался только знак королевского гонца на груди. В положении груди было что-то неправильное, словно кто-то вмешался в привычную расстановку рёбер и выгнул часть из них под неестественным углом. Они почти не двигались; только живот едва заметно поднимался и опадал в такт неровному дыханию. Логэйн поднял глаза на Коутрен. — Она привязала себя поводьями к лошади. Только благодаря ей и добралась. Должно быть, скакала несколько дней. «Как только вообще выжила?» За плечом капитана вырос Терон. Его взгляд метнулся к Эмили, затем встретился с аналогичным взглядом Логэйна, и на краткий миг между ними установилось понимание, какого не было уже много лет. Отпихнув Коутрен, Терон сбросил с себя камзол и одним рывком оказался у стола. Логэйн и глазом не успел моргнуть, как он откуда-то извлёк нож и начал разрезать рукава куртки Эмили. Его движения были быстрыми и аккуратными, но Мак-Тир не был уверен, что его скорости может хватить. — Сэр Коутрен? — позвал он. Она дала ему нож. Острый, но слишком тонкий, он с трудом разрезал кожу куртки с её меховой подкладкой. Логэйн снял и отшвырнул перчатки, затем взялся за работу с новой силой. Когда с курткой было покончено, они точно так же разрезали рубашку. Терон отбросил ткань назад, обнажив торс Эмили, и глазам Логэйна предстало ужасное зрелище. Вся левая половина её туловища была чёрной от синяков, чудовищно контрастируя с правой, мертвенно бледной половиной. Кожу возле плеча покрывала сетка маленьких тонких шрамиков, полученных, судя по их виду, не меньше месяца назад, хотя никаких стычек, насколько он знал, у Эмили тогда не было. Логэйн, безусловно, видел куда более страшные повреждения, однако то были солдаты, готовые умирать, и то была война. Видеть их на своей воспитаннице… своей дочери… было страшно. Терон тем временем снял странный амулет с шеи Эмили и аккуратно срезал бинты, которыми она по обыкновению туго обматывала грудь. Её грудная клетка, более ничем не сдерживаемая, расширились, и она вдруг захрипела. Логэйн перевёл взгляд на её лицо, кожа которого постепенно приобретала синий оттенок, и особенно остро почувствовал своё отчаяние. Эмили задыхалась. Задыхалась прямо у него на глазах, а он ничего не мог сделать. Его взгляд сам собой обратился к Терону. Эльф казался слишком бледным даже для своей расы. Сделав вдох, он аккуратно ощупал сломанные рёбра и прислушался. Звук, похожий на скрип снега под ногой, вырвался из горла умирающей вместе с очередным вдохом. — Камзол! — распорядился капитан Трэй. Сэр Коутрен бросила ему его куртку. Терон извлёк из кармана новую трубку и отсоединил канал, по которому проходил дым, от чаши. Отбросив камзол в сторону, он какое-то время ощупывал пальцами грудь девушки, а затем резко вонзил трубочку чуть выше левой груди. Выглядело это так, будто он собирался её убить. Но, зная Терона и его привязанность к Эмили, Логэйн предположил, что это был единственный возможный в этой ситуации способ помочь ей. И не ошибся. Спустя несколько секунд Эмили перестала хрипеть. Её лицо приобрело более или менее здоровый оттенок, а дыхание выровнялось. — Что это было? — тихо спросил потрясённый Логэйн. Терон нащупал ногой ближайший стул и тяжело на него опустился. — Видел, как такое делают на Сегероне, — уперевшись локтями в колени, отозвался он. — Решил, что поможет. Но это ещё не всё. — Да, — согласно кивнул тейрн. — Лекарь завершит дело. — Лекарь не поможет, — покачал головой эльф. — Ей нужен маг, Логэйн. Только маг сможет извлечь осколки рёбер из её лёгкого и срастить кости. Если этого не сделать в скором времени, она погибнет. Логэйн перевёл взгляд на Эмили. Он взял её к себе почти двадцать лет назад. Она была его воспитанницей, его ответственностью, его преемницей. Она получила эти травмы, выполняя его поручение. И если она погибнет, то погибнет из-за него. «И если она погибнет, то некому будет продолжить моё дело, — продолжал размышлять герой Дейна. — И как далеко я готов зайти, чтобы спасти своё наследие?» — Коутрен, — тихо позвал он. — Прикажи седлать Фаворита.

***

Эмили выглядела почти здоровой. Она полулежала на подушках, и на коленях у неё стоял поднос с завтраком. Её грудь по-прежнему была туго перебинтована, но кости уже срослись, а украшавшие тело синяки пожелтели. Рядом с ней, придвинув кресло к кровати, сидел Терон и что-то негромко говорил. Во время рассказа он сильно подавался вперёд, коленями почти касаясь постели, а его руки то и дело разглаживали складки на простыни. Когда он вошёл, они замолчали. Логэйн нахмурился. — Она ещё слаба, — запротестовал Терон, но Эмили едва заметно коснулась его руки, и он умолк. Поднявшись, отодвинул кресло и покинул комнату, напоследок одарив Логэйна осуждающим взглядом. Тейрн вздохнул и потёр переносицу двумя пальцами. — Будь моя воля, я не стал бы тебя трогать, — заверил он. — Но мне нужен отчёт. Эмили кивнула и, отложив поднос в сторону, приняла сидячее положение. — Итак, что произошло? Их взгляды встретились. — О бастарде можно больше не беспокоиться, — решительно произнесла его воспитанница. Ответом ей послужил утвердительный кивок. Эмили подобралась, как перед прыжком в воду, и сделала глубокий вдох. — На обратном пути я столкнулась с Вороном. Он готовил атаку на Стражей… И предложил мне поучаствовать. Логэйн очень живо представил, как в комнату входит его капитан и, сцепив руки за спиной, сообщает: «Милорд, вы ослышались». Но Коутрен не вошла. И взгляд его воспитанницы говорил ему, что он всё услышал верно. Тейрн скрипнул зубами. Он ведь запретил ей вступать в контакт с Воронами и Стражами. Эмили всегда исполняла его приказы и никогда не прекословила. «Тот, кто привык задирать нос, никогда не увидит, что под ним происходит», — прогремел в ушах голос Терона. Логэйн заставил себя пройтись по комнате. — Они меня не видели, отец, — донёсся до него голос дочери. — Я ускользнула до непосредственной стычки. Но я знаю, что Ворон провалил задание. Эти слова, как ни странно, принесли ему облегчение. Стражи ему мешали, он им не верил и собирался разбить их при первом удобном случае. Но он не желал им смерти от руки наёмного убийцы. Нет. Пусть Алистер не произвёл на него впечатления, но такие, как Амелл должны погибать на поле боя, умирать под горн честного поединка или гореть на праведном костре. Но не от яда. Не от кинжала в спину. Он потянулся к столику, на котором стоял кувшин с вином, как вдруг взгляд его наткнулся на висевший над ним портрет королевы Роуэн. Её портреты висели по всему замку, но почти все художники стремились изобразить её в дорогом платье и с короной в волосах. Этот отличался. Запечатлённая на нём женщина была именно такой, какой Логэйн помнил её во время мятежа: с прекрасными каштановыми завитками и серыми глазами лани, в доспехах, скрывавших её излишне широкие плечи, из-за которых Роуэн никогда не носила открытые платья, со щитом в руках и знаком Редклифа поверх него. Это была именно та женщина, которая едва не одолела его в поединке. Та женщина, которая добровольно присоединилась к отцу и Мятежной Королеве в то время, как её братья были отправлены в безопасную Вольную Марку. Между ними с Эамоном было лишь три года разницы, но Роуэн никогда не жаловалась. Она, как и отец, стремилась защитить их с Теганом, потому что видела в них будущее дома Герринов. Она бы всё для этого сделала. Сердце Логэйна болезненно сжалось. Это было странное, давно забытое чувство, на которое он, как ему казалось, больше не был способен. — Ты ведь понимаешь, что это значит? — окликнула его Эмили. — Зевран провалился, отец. Если мы всё ещё хотим избавиться от Стражей, разумнее будет отправить… меня. — Нет. Он налил себе вина в кубок и сделал маленький глоток. Он не мог видеть лица Эмили, но масштабы её раздражения представлял очень явно. — Почему?! — воскликнула она в сердцах. Тейрн повернулся к ней. Отпил ещё немного вина. Прополоскал им горло. — У меня для тебя другое поручение. — Какое? Вымыть полы в форте Драккон? — Отвезёшь Эамону противоядие. И снова между ними повисло молчание. Эмили сидела на кровати, наклонившись вперёд. Чистые медовые пряди падали ей на грудь, частично скрывали лицо. Она казалась ошарашенной. — Ты… хочешь дать ему противоядие? После того, как столько усилий было затрачено мною, чтобы отравить его? — Я лишь хотел вывести его из строя, — пожал плечами Мак-Тир. — Теперь я выиграл достаточно времени и нужно вернуть его в Игру. — Нет. У Логэйна вдруг задёргался правый глаз. Грохот пульса в черепной коробке стал просто оглушающим. Он снова нащупал вену на виске и мучительно сжал её, чувствуя, как медленно, но неизменно вырывается на свободу гнев, который он упорно сдерживал последние несколько недель. — Я не твоя слуга, — продолжала высказываться Эмили. — И не твой солдат. Я не обязана подчиняться твоим приказам. Я вывела из игры Кайланова бастарда, потому что он и правда мог представлять угрозу, но это… уже просто смешно! Тейрн подождал, пока она закончит говорить и её дыхание выровняется. — Что это там на твоей куртке? — внезапно спросил он. — Что? — взгляд Эмили выразил непонимание. Логэйн вытянул руку в направлении ещё одного кресла, где лежала её новая чистая форма. — На твоей куртке. Это ведь знак королевского гонца? — напомнил он. — Королевский гонец служит королю и его семье. Я, — Логэйн ткнул себя пальцем в грудь, — отец королевы и её регент. А значит, ты подчиняешься мне. И я велю тебе доставить противоядие в Редклиф и скормить его Эамону. — Я… могу снять с себя эти полномочия, — она упрямо дёрнула головой, но её взгляд отразил смущение. — Разумеется, ты можешь. Но, если после этого тебя заметят рядом с Серыми Стражами, тебя казнят за измену. — Что?! — в очередной раз воскликнула его воспитанница, вскакивая с кровати. Логэйн уже и сам не понимал, что говорит, но отступать было некуда. Он должен был довести это дело до конца. — Будучи гонцом, ты являешься также и хранителем королевских тайн, сохранять которые от тебя требует твоя присяга. Любой контакт с Серыми Стражами, кои являются врагами короны, будет означать измену. Пальцы Эмили нервно сжали края сорочки. — И ты сделаешь это? — тихо спросила она. Логэйн едва не споткнулся об её уязвлённый взгляд — такой же, как у её отца во времена их юности. — Это война, — напомнил он. — Мы на войне. И военное время требует жёсткого соблюдения дисциплины. Любое неподчинение приказу приравнивается к измене. И требует соответствующего наказания! На его глазах Эмили медленно наклонила голову. — Да… ваша светлость, — признала она. Но по её взгляду он прочёл, что она всё ещё ему не верит. Он и сам себе не верил. И, покидая спальню, всё не мог отделаться от мысли, что перешёл какую-то опасную черту. Но если он не может верить Эмили — он не может верить никому.