Танец драконов

Это было похоже на сон. На зимнюю сказку. На волшебство. Несбыточная мечта, о которой грезят детишки по всей северной части материка. И не только детишки. Он помнил глаза старых шлюх из борделя «Душистая весна», когда однажды на Первый день в Антиве выпал снег. Их лица были обильно покрыты белилами и румянами, скрывавшими изрытую оспинами кожу, губы вызывающе накрашены, шеи, волосы и груди надушены, чтобы отбить запах немытого тела, и только во взгляде не было ничего поддельного. Восторг, изумление, трепет и благоговение смешались в нём, вернув лицам наивность, искренность и детскую непосредственность. С тех пор прошло почти двадцать лет, густившиеся над Антивой тучи продолжали поливать город различными осадками, но снега Зевран больше не видел. Зато в Ферелдене, он слышал, зима господствовала круглый год, и глубокие сугробы не сходили с земли ни на фут. Сугробы ему не встретились. Крупные серые хлопья, сыпавшиеся ровно и упорно с затянутого хмарью неба, лишь слегка припорошили мёрзлую стылую землю. Повинуясь порыву, он вытянул ладонь вперёд и наловил целую пригоршню, растерев между голыми пальцами. Его кожа вдруг почернела. В нос ударил запах гари и дыма, и вместо прохладной свежей влаги он ощутил лишь сухость пыли на своих руках. — Колдовство? — запрокинув голову, вопросил Сэндал. В больших голубых глазах искрилась надежда. Слишком огорчённый, он покачал головой. — Нет, малыш. Только пепел. Воздух был полон пепла. Пепла и дыма. Хоть костры, в которых сгорел Лотеринг, уже погасли, плотная молочная пелена ещё висела над ним непроницаемым куполом. То, что вначале он принял за приближающуюся метель, оказалось просто дымовой завесой, и зимняя сказка вдруг обернулась кошмаром. В карманах отыскался носовой платок, и Зевран, смочив его водой из фляги, с радостью прижал его к лицу. Защитившись таким образом от дыма, он оставил Бодана с его чудаковатым сынишкой мародёрствовать, а сам двинулся дальше. Чем глубже в деревню он пробирался, тем больше становилось тел. Вылизанные пламенем, пригвождённые вилами к телегам, втоптанные в землю и обезглавленные, они встречали его за каждым углом, тянули свои подгнивающие руки и провожали стеклянными взглядами. Зевран старался на них не смотреть. Проходил мимо, словно их гибель его не касалась и не трогала. Все когда-нибудь умирают, понимал он, а Ворону вроде него лик смерти был знаком до оскомины. И всё же… ещё никогда он не видел столько мертвецов сразу. Зрелище было удручающее. Он привык работать с совсем другими людьми. Члены королевской семьи, аристократы, торговые принцы, политики, придворные служащие — все они лишь притворялись невинными, за закрытыми дверьми снимая маски благочестия и предаваясь любым из существующих пороков. Все они были или дураками, или участниками большой Игры. И те, и другие, на его взгляд, вполне заслуживали отдельного контракта на убийство. Не то чтобы он мнил себя орудием справедливости, чистильщиком или карающей дланью. Нет, мастера в гильдии быстро выбивали подобное дерьмо из голов подрастающих Воронят. И всё же убивать очередного богача, очередного наёмника, очередного члена преступной группировки было почти приятно: не нужно было заморачиваться с причиной и искать оправдание окровавленным рукам. Всё проходило легко и просто. Само собой. Но эти люди?.. Он гадал, какое самое страшное преступление могло лежать на их совести. Завистливый взгляд? Недоброе слово? Случайный ботинок на хвосте случайного кота? Зевран покачал головой. Невинных нет, учила его гильдия. Любой заслуживает смерти, и, возникни такая нужда, его рука, не дрогнув, перерезала бы глотку и калеке, и женщине, и ребёнку, какими бы неиспорченными они ни казались на первый взгляд. Вот только остались бы прутья решётки, в которых держала своих бойцов гильдия, такими же золотыми? Не стали бы они ещё теснее, а воздух внутри — ещё тяжелее? Он сомневался. Стараясь не наступать на трупы и дышать сквозь ткань платка, Зевран вспоминал Антиву. Свою блистательную Антиву — жемчужину среди городов. Бульвар морей и Голден Плазу, Королевский банк, дворец, «Душистую весну», где работала его мать, их с Ринной и Тальесеном квартирку с видом на многочисленные кожевенные мастерские, чудесный залив Риалто — даже Велабанчель. Аромат специй, морской воды, вина и рыбы. Благоухание бутонов, раскрывающихся после очередного дождя. Чарующе терпкий запах выдубленной кожи. Звуки, запахи и яркие краски родного города наполняли сердце любовью и трепетом, заставляя тосковать по дому, который он покинул. Зевран попробовал представить, что было бы, если бы порождения тьмы явились туда, а не в Лотеринг, и сердце его болезненно сжалось. Антива никогда не славилась городскими укреплениями, а армию ей успешно заменяли Вороны — когда дело касалось других государств. Но порождения тьмы — не люди. Им не ведом страх, и их натиск не сломить, нейтрализовав генерала. Антива пала бы, как пал Лотеринг. Её белые стены обжёг бы пламень, холодный мрамор статуй и колонн покрыла бы скверна, фонтаны захлестнула кровь, а плиты треснули бы под тяжестью людских тел. Даже такому, как он, это казалось неправильным. А уж что случится с ней при виде всех этих трупов, нетрудно было догадаться. — Почему они не уехали? — в глазах Лелианы, склонившейся над грудой тел, застыла скорбь. — Они же знали, что порождения тьмы идут сюда! Морриган у неё за спиной фыркнула и, скрестив руки на груди, пнула валявшийся на земле тюк с одеждой. Его окружали и другие, тщательно упакованные — выпавшие, судя по всему, из перевёрнутой неподалёку телеги. Глядя на их количество, можно было предположить, что на сборы ушло не меньше недели. — Кого-то жаба задушила, — скривила губы ведьма, но, поймав убитый горем взгляд рыжей, продолжать не стала. «Не такая уж и стерва», — хмыкнул про себя Ворон, спускаясь с переброшенного над каналом моста. Там, за чёрными остовами сгоревших домов, на деревенской площади он обнаружил Стэна. Тот стоял напротив большой пустой клетки. Тихий и недвижимый, он выглядел так, будто переживал очень интимный момент, а его лиловые глаза смотрели на железные прутья так, как следует, считал Зевран, смотреть лишь на бывшую любовницу, с которой провёл немало славных ночей. Решив в очередной раз, что причуд кунари ему не понять, антиванец бесшумной тенью скользнул мимо серокожего гиганта и вышел к сгрудившимся вокруг мельницы фермерским полям. Прямо за ними, на возвышавшемся у Имперского тракта холме, он приметил два серых силуэта и, не раздумывая, начал взбираться вверх. — Орда ушла отсюда ещё неделю назад, — донёсся сверху голос того недалёкого деревенщины Алистера. — Отдельные отряды оставались здесь ещё какое-то время, но этим утром, похоже, ушли в том же направлении. — Чувствуешь кого-нибудь из них? — голос его собеседницы был тихим, мягким и глубоким. Зевран поймал себя на мысли, что вслушивается больше, чем следует, и даже встал на полпути, чтобы ничего не пропустить. Ради информации, конечно же. — Их либо нет поблизости, либо… — Либо? — Либо я плохой Серый Страж. Его чуткое эльфийское ухо уловило её тихий вздох. — Мы не можем идти вслепую. Если столкнёмся с ордой — погибнем. — А какой у нас выбор? — Можете послать в разведку меня. В этом новом насмешливом голосе Зевран с удивлением узнал свой собственный. Какого демона он делает? На лицах Стражей, когда они резко обернулись к нему, был написан тот же вопрос. — Я скорее позволю Морриган приготовить мне суп, — усмехнулся рыжеволосый cretino, ногой упираясь в старый трухлявый пень. Его правая рука висела на перевязи у груди. Зевран не удержался от улыбки. Почти никто из отряда Стража не вышел целым из стычки, которую Ворон устроил им по возвращении из Бресилиана. Но если прочие пострадали от стрел и ловушек, то перерезанными сухожилиями незадачливый храмовник был обязан клинку Зеврана. Зевран знал это. И Алистер знал. Знал и помнил, а потому и во взгляде его не было и намёка на дружелюбие. Перестав мерить Ворона взглядом, он отыскал глазами Амелл, словно ища поддержки и ответной усмешки. Но взгляд Солоны остался серьёзным. — Ты уже ел его однажды, — возразила она, всматриваясь в лицо Зеврана. — Да, но ты ела его вместе со мной. Тебя она не ненавидит. Солона не обратила на его слова внимания. У Зеврана вообще сложилось впечатление, что настоящий — бессловесный — диалог шёл между ними двумя. Солона глядела прямо и внимательно. Он — держался дерзко и уверенно. А Алистер… Алистер был лишним. — Отправишься с Лелианой, — наконец решила она. Во взгляде её тёмно-зелёных глаз он не видел враждебности, но доверия… доверия там тоже не было. — Возьмёте вороного и разведаете самый короткий путь к Редклифу. Наткнётесь на орду, не встревайте. Найдите обходной путь и возвращайтесь к нам. Мы будем держаться в паре миль от вас. Алистер покраснел, надулся и, вытаращив глаза, попытался что-то возразить, но Солона на него даже не взглянула. Отвесив поклон, Зевран развернулся и поспешил назад, чувствуя, как медленно расплываются в улыбке непослушные губы.

***

Полдень застал их на вершине Гномьего перевала. Порывистый ветер строгим пастырем гнал стадо грозовых туч мимо них на восток. Полуденное солнце то пряталось среди них, погружая мир в непроглядную тьму, то снова показывалось на небосклоне, освещая всё до последнего кустика. На земле эти быстрые смены света и тени напоминали сильнейший шторм, где потоки света, подобно волнам, вал за валом разбивались у копыт его жеребца. — Ты говорил, что Вороны попытаются убить тебя, когда узнают о провале, — вызывая его на диалог, вспомнила Лелиана. Её подбородок лежал у него на плече, короткие пряди рыжих волос щекотали шею, ухо и щёку. — Это правда? — Моя дорогая Лелиана, разве стал бы я врать такой очаровательной спутнице? Он почувствовал, как девушка у него за спиной улыбнулась, а её руки обняли его чуть крепче. — Но гильдия сейчас далеко. Разве они станут судить тебя за провал, если в конце концов ты выполнишь заказ? Привычным усилием Зевран выдавил из себя терпеливую улыбку. — Заказ не может считаться проваленным, если он выполнен. В случае успеха неудачные попытки не имеют значения. — Что же удерживает тебя от новой? «Ничего», — подумал Ворон. От необходимости отвечать его избавил низкий протяжный рык, раздавшийся откуда-то снизу. Вскинув руку, Зевран натянул поводья и огляделся. В нос снова ударил запах дыма, но на этот раз гораздо тоньше. — Костёр, — одними губами сообщила Лелиана. — Ну что, похоже на наших друзей? Лучница кивнула. Выпростав ногу из седла, ловко и бесшумно спустилась наземь и пригнулась. Зевран поспешил последовать её примеру. Привязав вороного к суку первого попавшегося дерева, свернул с тропы и двинулся вслед за спутницей к поросшему кустами краю холма, от которого брал начало пологий спуск. Присев на корточки и отстегнув плащ, Лелиана отточенным движением извлекла лук из-за спины и наложила стрелу на тетиву. Обменявшись с ней взглядами, Зевран раздвинул заросли руками и посмотрел вниз. На большом плоском уступе, как на террасе, расположилась чья-то временная стоянка, окружённая большими каменными монолитами. В зазорах между этими поросшими мхом глыбами далеко просматривалась лежащая внизу равнина, а сами камни, к тому же, были хорошими укреплениями. «Отличное место для лагеря», — вынужден был признать Зевран. Должно быть, порождения тьмы решили так же. Двое из них, подобно дозорным, прогуливались между монолитами с разных сторон уступа. Ещё трое сгрудились возле костра, занятые заточкой оружия или не занятые ничем. Их мечи показались ему грубыми, излишне тяжёлыми и не слишком острыми, а доспехи — разномастными, словно их снимали с трупов разных солдат, и нуждающимися в ремонте. — Обойдём? — тихо предложила ему Лелиана. Он покачал головой. — Больно хороший вид открывается с этой площадки. Окажемся внизу — заметят и снимут стрелами. Да и нам для нашего задания не помешает их точка обзора. — Их слишком много, — закусив губу, возразила лучница. — Верно, — он похлопал её по спине, — в этом и всё веселье, non e vero? Взгляд рыжей, когда она посмотрела на него исподлобья, показался ему хмурым, но спорить она не стала. Вытащив из колчана ещё четыре стрелы, воткнула их в землю рядом с собой, а затем прицелилась. Зевран движением руки заставил её опустить оружие. — Дождись, когда я подкрадусь поближе, и снимай тех, что в центре. Подмигнув напоследок спутнице, он извлёк нож из рукава и, зажав его в зубах, двинулся влево, высматривая удобный спуск. Когда крайний монолит оказался прямо напротив него, Зевран пригнулся ещё ниже к земле и, цепляясь за кусты и высокие травы, принялся спускаться. Ветер бил ему в лицо, сухие стебли царапали кожу рук, ноги перебирали твёрдую землю холма быстро и ловко, и Зевран снова почувствовал азарт — как и всегда, когда бросался в пекло без плана. До сих пор ему не приходилось биться с порождениями тьмы, и теперь ему не терпелось испытать удачу. К счастья для него, никому из противников не пришло в голову обернуться на склон, и каменной гряды Ворон достиг, будучи никем не замеченным. Заметив полосу земли между краем выступа и монолитами, он шмыгнул туда. Прижавшись спиной к холодному камню, сделал шаг. Затем другой, третий — до тех пор, пока в зазоре между камней не показалась одна из тварей. К Зеврану она стояла боком и, наблюдая за перевалом, врага пока не видела. Зато сам Зевран видел её великолепно. Это была глумливая, уродливая пародия на человека. Его кожа казалась вываренной и местами облезала. Похожие на рыбьи глаза не имели век, а потому всегда были на выкате. Отсутствовал и нос, и губы, а в открытой пасти чернели острые клыки. Зевран медленно взял нож в руку и приготовился. Ростом и комплекцией порождение тьмы было с человека, так что он заранее расслабил руку и приготовился к высокому выпаду. Сделал вдох. Прицелился. Ветер бросил в лицо светлую прядь волос. Мир сузился до белёсых, нечеловечьих глаз, которыми тварь обводила окрестности. Выдох. Тварь перенесла вес на другую ногу и развернулась. Зевран скользнул меж монолитов и выбросил руку вперёд. Острие ножа проткнуло твари горло и звякнуло о камень с другой стороны, высекая на нём искры. Несколько секунд над стоянкой ещё висела тишина, прерываемая лишь треском костра, а затем порождения тьмы повскакивали с земли и развернулись к нему. Где-то сверху звонко звякнула тетива, и стрела со свистом вонзилась в висок одному из них, повергнув его на землю. Тварь слева от неё мотнула головой в рогатом шлеме и кинулась на Зеврана с мечом и щитом в руках. Зевран извлёк клинки и бросился на сближение. Его первый удар порождение тьмы приняло на щит и тут же сделало точный ответный выпад в живот. Зевран парировал его атаку и отвёл меч в сторону, заставив врага открыться, но, прежде чем он вонзил кинжал в грудь этой твари, её щит с силой толкнул его назад, отбросив на ряд монолитов. Лопатки и крестец пронзило болью. Из лёгких выбило весь воздух. С хрипом вдохнув, он краем глаза увидел своего противника, бегущего к нему с выставленным мечом. Отпрыгнув из последних сил в сторону, он позволил ему промахнуться, пролетев мимо, а затем вонзил клинок точно между лопаток. Тварь легла. Зевран обернулся и увидел последнее порождение тьмы. У его ног лежало несколько стрел, над головой поблёскивал купол защитного заклинания. Зевран уже видел такие щиты и знал, что ближнего боя они не выдерживают. Подбеги он сейчас к нему и перережь горло, всё тут же закончилось бы. Но он не подбежал. «Две секунды, — подумал Ворон, глядя на загорающееся между рук порождения тьмы пламя, — достаточно помедлить всего две секунды, и рыжей не станет. Трагическая случайность и всё — такие часто случаются на поле боя. Никто ничего не увидит. Никто не узнает. Алистер и Стэн после нашей стычки сильно пострадали, разобраться с ними будет просто. И тогда единственным препятствием на пути к Серому Стражу останется…» Хлопанье крыльев помешало ему закончить мысль. Из ниоткуда появилась огромная чёрная птица и бросилась на заклинателя, когтями вырывая ему глаза. Сорвавшееся с его рук пламя угодило в соседний с Зевраном монолит и подожгло сухую траву. Ворон отпрянул. Последовала ещё одна вспышка, и птица превратилась в обнажённую женщину. Схватив голову порождения тьмы, она что-то выкрикнула, и череп под её рукой с омерзительным хлюпаньем треснул, брызнув ошмётками мозгов, крови и костей во все стороны. Оттолкнув тварь от себя, она обернулась и откинула с лица чёрные пряди. Зевран присвистнул. Окинув фигуру ведьмы оценивающим взглядом, он поклонился, галантно отведя клинки за спину. — Я ослеплён, — заявил он самым томным своим голосом. Жёлтые глаза гневно сверкнули. — Ещё нет, — отрезала Морриган, смерив Ворона таким презрительным взглядом, что у него не осталось сомнений: она всё видела. И всё поняла. — Но это легко исправить. Сбежавшая со склона холма Лелиана помешала ей это сделать. В руках она держала плащ, который заученным движением набросила ведьме на плечи. Морриган приняла его без слов и таким же отточенным движением завязала его у себя на груди, сведя полы плаща вместе. — Ну? — требовательно вопросила она, обведя соратников взглядом. — Что у вас тут творится?

***

Всю ночь тревожные сны и мысли преследовали его в Тени. Он видел Антиву и море из скверны, плескавшееся у её стен, грозившее затопить город. За спиной у него блестели иссиня-чёрные крылья, и сам он был вороном — на этот раз буквально. Маша изо всех сил крыльями, он стремился назад, домой, пытался вернуться и спасти дорогое ему место от Мора, но чья-то сильная рука ловила его за крылья и сажала в клетку.  — Никто не уходит от Воронов, — назидала его медоволосая наёмница, прежде чем влепить пощёчину. — Неправда! — кричал он в ответ, и прутья клетки, дрожа, разлетались в стороны. Тогда наёмница садилась перед ним на колени, и волосы её чернели. — Пожалуйста, Зевран, — плача, она тянула к нему свои смуглые руки. — Пожалуйста, не надо. «Ринна…» Он хотел обнять её. Хотел поцеловать и попросить прощения: за то, что не поверил, за то, что убил её и что, смеясь, плюнул на её труп, но в руку ему сам собой ложился нож, а из горла Ринны хлестала кровь. — Пожалуйста, Зевран… Мучимый снами, он проснулся ещё до рассвета. Костёр потух, и от сырости и ночного холода у него свело зубы. Отыскав среди своих вещей лук, он умылся ледяной водой из ручья и молча прошёл мимо дежурившего Стэна. Вчера выяснилось, что орда заполонила всё Предместье, Каленхадский плацдарм и Перекрёсток и продолжает двигаться в западном направлении. Отряду пришлось совершить тяжёлый спуск с Гномьего перевала в Овраг Мятежной королевы. Из-за опасности этого пути и состояния Алистера и Стэна на спуск ушёл почти весь день, и лагерь пришлось развернуть у подножия перевала. Сегодня, он знал, будет не легче. Им предстояло пройти дальше на север, в Долину леди Шайны, взобраться на странные столбчатые образования чёрного цвета — Солона уверяла, что они вулканические — и, совершив спуск с обратной стороны, выйти на Редклифскую дорогу. Спина и ноги у Зеврана после вчерашних подвигов болели, и беспокойная ночь тоже давала о себе знать. Тем не менее, ему удалось за пару часов подстрелить жирного фазана и вернуться в лагерь без приключений. Солнце к тому времени уже показалось над горизонтом, и в лагере никто не спал. Вместе они, сгрудившись вокруг костра, что-то тихо и бурно обсуждали, но быстро замолчали, стоило ему появиться. Ворон ухмыльнулся. — Надеюсь, вы обсуждали мои потрясающие охотничьи навыки? — Лелиана, смутившись, отвернулась, остальные четверо ответили ему одинаково подозрительным взглядом на хмурых лицах. — Ну, или нет. — Мы не будем это есть, — заявил сидевший подле Солоны Алистер, когда Зевран покачал добычей у них перед глазами. — Не обижай Стьюи, он прожил достойную жизнь. — Пока один коварный Ворон не поразил его отравленной стрелой, — фыркнула ведьма. Зевран обвёл её и прочих спутников внимательным взглядом, задержавшись на Страже. — Я могу попробовать первым. — С твоей устойчивостью к ядам? — Морриган улыбнулась, как голодная паучиха. — О, разумеется, ты можешь. Но мы не присоединимся. Он посмотрел на Амелл. Тупица и стерва могли говорить всё, что угодно, но по-настоящему решала только она. Лишь её слово имело значение. Для них, для Стражей… для него? — Думаю, мы ограничимся солониной этим утром, — наконец решила она, бросив на него твёрдый взгляд из-под хищных густых бровей. И снова в нём не было враждебности, только настороженность и… разочарование? — Позавтракаю один, — кивнул он, поднимая с земли мешок с вещами и направляясь в обратную сторону. — У некоторых ядов ядовитые испарения. — Он правда может отравить нас дымом? — занервничал у него за спиной Алистер. Зевран довольно ухмыльнулся. Он отыскал отличное местечко на поляне рядом с теми странными образованиями. Ощипывание птицы, снятие шкурки и потрошение заняло у него много времени, и Ворон уже жалел, что не поймал кого-нибудь поменьше, заодно подумывая, не оставить ли лишнее мясо волкам. «Или воронам». Из лагеря Стражей до него донеслись какие-то странные звуки. Зевран замер и прислушался. Какие-то незнакомцы — мужчины, судя по грубым низким голосам — вступили в разговор с кем-то из отряда Амелл, причём говорили на повышенных тонах. Когда острое ухо Ворона уловило голос самой Амелл, в нём ему почудилась тревога. Схватив лук, он поспешил назад. На небольшом взгорке перед лагерем он остановился и, притаившись среди кустов, окинул поляну взглядом. Его новые спутники во главе с Амелл выстроились перед своей временной стоянкой к нему лицом. Перед ними расположилось четверо хорошо одетых и вооружённых мужчин с собаками. На их щитах Зевран разглядел незнакомый герб: лиловая голова горного козла на чёрном фоне с закрученными рогами и кольцом в носу. — Повторяю в последний раз, — властно распорядился предводитель незнакомцев, — вашу повозку, коней и припасы. — Если вы голодны, мы с радостью разделим с вами пищу, — Солона, как и всегда, не теряла самообладания. — Но эта повозка нам не принадлежит. Бодан и Сэндал — честные торговцы, мы не… Над поляной раздался чистый звон хорошо отточенного клинка. Мужчина направил острие меча Стражнице в шею, поддев её за подбородок. — Немедленно. Зевран наложил стрелу на тетиву и, прицелившись, прищурился. С такого расстояния он отлично видел, как бьётся жилка на шее Солоны Амелл. Ей было, о чём переживать. Перерезанные сухожилия не позволят Алистеру держать меч, а кости на ноге у Стэна ещё не срослись. Без них оставалась лишь Лелиана, чей лук со спущенной тетивой лежал в отдалении, мабари, рычащий у ног Стражницы, и сама Солона с ведьмой по левую руку. Магия, без сомнения, мощное подспорье, но сейчас противники подошли слишком близко, и у них не было времени на сотворение заклинаний. Ворон усмехнулся. Вот уже второй раз за последние два дня судьба давала ему отличную возможность расправиться со Стражами и выполнить заказ Логэйна. Всё, что нужно — спустить тетиву, и обильно смазанный ядом наконечник тут же пронзит сердце Серого Стража, а эти солдаты, кем бы они ни были, разберутся с остальными. Жилка на шее Солоны Амелл забилась ещё быстрее. — Пожалуйста, — взмолилась женщина. — Это всё, что у нас есть. «Пожалуйста, Зевран», — просила Ринна, стоя перед ним на коленях. Зажмурившись, он тряхнул головой. «Нет. Нет, это не то же самое». Сучок под его ногой хрустнул, и предводитель незнакомцев вскинул голову к нему. — Убить их всех! — закричал он, призывно взмахнув мечом. Пущенная Вороном стрела угодила ему в глаз, превратив крик воодушевления в чудовищный вопль. Зевран поморщился, и вторая, пробив горло предводителя, заставила его замолчать. После этого всё смешалось. Обернувшаяся огромным бурым медведем Морриган бросилась на стоявшего перед ней солдата. Лелиана, вытащив кинжалы, занялась другим, а волкодав Солоны — третьим. Самой Стражнице пришлось сдерживать натиск двух мабари при помощи одного лишь посоха. Алистер, вооружившись щитом, пытался её прикрывать, но уложил боевых псов именно Зевран. После этого силы сторон примерно выровнялись. Пока остальные расправлялись со своими противниками, Амелл прикончила молнией притаившегося в кустах лучника, и спустя ещё минуту стычка в Овраге Мятежной королевы завершилась победой Стражей. Спустившись вниз, Зевран принялся собирать стрелы. Он почти уже вырезал одну из глаза предводителя, когда Солона Амелл вдруг подошла к нему. — Я была неправа, — объявила она довольно громко. Её отряд поспешил обернуться к ней, и их взгляды мгновенно приковало к Ворону. Прикинувшись идиотом, Зевран нацепил на лицо глупую ухмылку и попытался пошутить: — Да. Солониной они бы вряд ли… — У меня был шанс убить тебя, — перебила его Солона. — Но я оставила тебе жизнь. Более того, я взяла тебя в отряд и приняла твою клятву в верности, — сделав паузу, она отошла чуть в сторону, чтобы хорошо видеть всех присутствующих. Или — чтобы все присутствующие видели её? Он так и не понял. — Я не могу вести войну с Мором, Логэйном и всеми, кто верит в предательство Серых Стражей, каждую минуту ожидая удара в спину. И не буду. То, что случилось сегодня утром… больше не повторится. Stupido с одной рукой, как всегда, затряс головой и попытался возразить, но Амелл не дала ему шанса высказаться. — Таково моё решение, — она обвела взглядом каждого из соратников по очереди, чтобы убедиться, что её услышали, а затем, смягчившись, обернулась к Ворону. — Добро пожаловать, Зевран. Теперь по-настоящему. Она улыбнулась ему, прежде чем уйти и оставить Ворона в смятении. Он едва не дал рыжей умереть от рук того порождения тьмы. Он пытался убить её всего неделю назад. И едва не попытался убить сегодня. Снова. А она подставляет спину? «Пожалуйста, Зевран», — попросила Ринна. Или это была Солона Амелл? Он тряхнул головой. Если этот Серый Страж так глупа, что собирается довериться ему, это её проблемы. А Зевран Араннай больше не упустит шанса выполнить заказ. Ведь не упустит, правда?