Испытание доверием

— Итак... — Фили дочитал протокол допроса и не глядя протянул его почтительно ожидавшему справа-сзади Гиннару. — Итак, тебя зовут Стейн. Гном, стоявший на коленях в трех шагах перед ним, чуть заметно кивнул, не поднимая головы: — Да... — и, глянув быстро и затравленно, торопливо прибавил: — Ваше Величество. Фили передвинулся на жестком стуле, устраиваясь поудобнее. Утро его сегодня началось очень рано, от этого немного знобило и хотелось поскорее закончить дело и вернуться к себе. Но спешка в подобных делах неуместна. Он задумчиво поглядел на совсем поникшего гнома по имени Стейн, и подумал, что тому все-таки повезло. Да, в тюрьме пришлось побывать, но хоть жив остался. Впрочем, об этом еще рано говорить. Если обвинения подтвердятся... — Если ты ни в чем не виноват, тебе нечего бояться, — проговорил король вслух. — Успокойся и расскажи мне, как все было. — Да нечего мне рассказывать, — всхлипнул гном, мотнув темно-русыми вихрами. — Просто выкатился из моего мешка этот балрогов клубок... Я еще сообразить не успел, что это такое, а меня уже схватили... И слушать не захотели, что я говорил. Правильно, с чего им мне верить... — А почему тебе не должны были верить? У тебя не было друзей среди рудокопов? — Не было... — Стейн снова проглотил всхлип. — Я же всего месяц здесь, еще ни с кем сдружиться не успел. Ну и из-за Гуди еще... — Гуди?.. — Да, которого поймали после истории с мастером Фрейном, а он умер в пещере... Все думали, что он мой друг. — А это не так? Судя по протоколу, об этом Стейна не спрашивали, но ответил он без задержки. — Я его увидел впервые в Дейле, когда к Эребору подъезжали, и знал только то, что он сам о себе рассказал. Так получилось, что приехали в одно время, и жилище досталось по соседству, и на работу наниматься вместе пошли. Вот и дружба вся... Гуди все больше рядом с Тенком держался... — Второй беглец, — вполголоса подтвердил Гиннар в ответ на вопросительный полу-поворот королевской головы. — А ты с Тенком не был дружен? — Нет... Я и знаком с ним толком не был. Встречался мельком только на работе. А теперь... вот... — Стейн не договорил, только вздохнул безнадежно и покачал головой. Фили смотрел на него, покусывая губу. Все верно, этот гном приехал в Эребор чуть больше месяца назад, живет вдвоем со старой матерью. Работник без укора, ни в каких скандальных историях отметиться не успел, даже на трактирных драках не попадался. И вдруг такая история... Конечно, месяц — это очень небольшой срок, но не был этот парень похож на лжеца. И переживает теперь, а кто бы не переживал? Это же вся жизнь под откос, кнут, тюрьма, изгнание... За непонятно как оказавшийся в вещевом мешке моток шнура. Едва ли настоящие злоумышленники попадаются так глупо. — Ты что думаешь, Гиннар? — спросил король, не оборачиваясь. — Он не врет, — без особого выражения отозвался смотритель. Стейн замер и поднял голову, воззрившись на него с отчаянной надеждой. — И, видимо, на самом деле ничего не знает. Фили снова посмотрел на рудокопа. Можно, конечно, упрятать его в тюрьму, якобы до выяснения обстоятельств, на деле же — чтобы не убили где-нибудь в темном переулке. Но едва ли кто-то вообще мог всерьез рассчитывать, что столь примитивная подстава сработает, и самого Стейна убивать теперь смысла нет, только внимание лишнее привлекать. Но поосторожнее быть определенно стоит. — Что ж, Стейн, сын Свейна, ты свободен. Но... — Он жестом остановил радостно вскинувшегося гнома. — Прежде послушай, что я скажу. На товарищей своих обиды не держи, может статься, именно из-за их расторопности ты остался жив и смог оправдаться. И не болтай лишнего — это тоже может обернуться для тебя бедой. Кроме того, я думаю, что тебе не стоит пока возвращаться к работе. Придумай повод остаться дома, такой, чтобы не показался подозрительным. — Но... как же?.. — растерялся Стейн. — Если я не буду работать... Мы еще толком не обжились, как же без заработка? Может, мне тогда другой работы какой пока поискать?.. — Чем меньше ты будешь появляться в шумных местах, тем лучше. Вот... — Фили поднялся и достал из-под мантии простой кошелек с серебряными монетами, прихваченный как раз на такой случай. — Здесь не меньше, чем ты сможешь заработать за две недели. Возьми, и помни мои слова. Стейн еще кланялся, шепча благодарности и прижимая к груди кошелек так, будто получил его из рук самого Создателя, когда за дверями допросного зала послышались голоса и топот. Потом дверь открылась, и через порог, на ходу стаскивая шапку, переступил Хегни. Поклонился: — Доброго утречка вам, Ваше Величество... — Надеюсь, оно и в самом деле окажется добрым. Хегни, поручаю Стейна тебе. Присмотри. Надо бы ему некоторое время отсидеться подальше от чужих глаз. — Как скажете. — Мастер окинул едва пришедшего в себя гнома внимательным взглядом. — Ладно, коли так... Пошли, парень, по дороге потолкуем. Мне бы тоже кое с кем потолковать, про себя невесело усмехнулся Фили. Прогулки в неурочное время обернулись внушительной кучей непрочитанных и, соответственно, остававшихся без ответа писем и прошений, и сегодня до полудня можно смело запираться в кабинете, иначе просто всего не успеть. Обед — тоже по расписанию, лично королю и его семье принадлежат завтраки и, по большей части, ужины, обед же — дело публичное. Потом... потом надо все-таки добраться до Северных Врат, посмотреть лично, что там делается. Странные творятся дела, и Кили ведет себя не менее странно — будто хочет что-то скрыть. А вечером сегодня похороны Регина. По обычаю, на закате солнца... Надо почтить, не только ради этикета. Славный был старик, и цену знал чести и верности... И повод поговорить с Кили будет. Ладно, во дворце ему все мерещится, что его подслушивают, но в чужом-то доме никто слуховых каналов специально для него не проделывал. Пора заканчивать с этими тайнами... * * * Фили вывел подпись на последнем прошении и со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла. До обеда — до выхода на публику — оставалось еще не меньше часа, можно немного отдохнуть и расслабиться. — Ори! — окликнул он писца, неутомимо разбиравшего удостоенные монаршего внимания бумаги. — На сегодня все, закончи работу и до завтра можешь быть свободен. — Благодарю, мой король... Фили кивнул, потянулся, поднялся из-за стола и отправился в свои покои. Передохнуть было бы очень кстати. Волосы переплести... ...Поднявшись к себе, он сбросил мантию, кафтан и сел к туалетному столу. Морщась — голова чувствительно побаливала — поснимал все заколки и зажимы и расплел косы. Где-то посередине этого действа раздался знакомый нетерпеливый стук, а сразу следом наружная дверь распахнулась, впуская Кили. — Приветствую... — Принц стремительно пересек просторную комнату и, глянув на брата вблизи, нахмурился: — Что такое, Фили, ты нездоров? — Чепуха, просто немного устал. — Король распустил последнюю косу и взял гребень. — Встал ни свет, ни заря, наслушался всяких интересностей, потом все бумаги за три дня разобрал... — Ну ты даешь... Дай-ка мне. — Кили решительно отобрал у него гребень, подтянул поближе скамеечку для ног, присел, опершись на нее коленом, и принялся расчесывать волосы Фили. Тот, в ответ на осторожные, мягкие движения, блаженно вздохнул и прикрыл глаза. — Ммм, хорошо... — И ты еще меня называл ненормальным, — поддел его Кили. — Сам что делаешь? Куда поднялся ни свет, ни заря? — С твоим «подарком» разбираться, — не остался в долгу Фили. — Гнома с рудников кто прислал с приказом срочно допросить и доложить? А Гиннар тебя понял буквально... — Ты еще скажи, что с места бы не двинулся, если бы не Гиннарова расторопность... — Не скажу, — вздохнул Фили. — Ты молодец, останься тот парень на месте — едва ли дожил бы до рассвета. — Ну... — Кили засопел, кажется, смущенно, не прекращая, впрочем, расчесывать брату волосы. — Это Хегни меня надоумил. Решили, говорит, покараулить, чтобы не помер... ну, я и подумал, что караулить можно и в другом месте... — Все верно, — согласился Фили. — Вот я и пошел с утра посмотреть на этого горе-вредителя. — И как — посмотрел? — Посмотрел и послушал. Понятно, что никаких гадостей он не устраивал, но отсидеться в тихом уголке некоторое время ему не помешает. — Я тоже сразу подумал, что его подставили. — Кили немного передвинулся, чтобы удобнее дотягиваться гребнем до правого виска Фили. Касания и движения успокаивали и отгоняли боль, и так хотелось просто закрыть глаза и погрузиться в блаженное беспамятство... — Фили. — Что? — Сегодня Регина хоронят. — Да. Я думал, ты не вспомнишь. Надо пойти. — Надо... — Как вернусь от Северных Врат, сразу пойдем. — Что?.. — Рука Кили, державшая гребень, отчетливо дрогнула. — От Северных Врат?.. Ты же не собирался туда?.. — После последних новостей решил собраться. — Фили поймал руку брата, потянул. Отодвинулся от стола и забрал у Кили гребень. Принц, не возражая, вышел у него из-за спины и опустился на колени, глядя вопросительно и без страха. — Кили... братишка, объясни мне, в чем все-таки дело? Что там такого происходит, что ты так стараешься от меня скрыть? — Да ничего там не происходит такого, о чем тебе не докладывали, — озадаченно покачал головой Кили. — Ты даже больше моего знаешь, допрашивал же того рудокопа... — Тогда почему ты так не хочешь, чтобы я туда шел? — Ну... — Кили споткнулся, потупился было, но тут же снова поднял голову. — Просто... дурное предчувствие. Может, стоит подождать до завтра, а? — Предчувствие, значит. — Фили неспешно отодвинулся и встал. Кили поднялся следом, глядя почти умоляюще. — О предчувствиях, братишка, мы поговорим после. И о том, как с ними бороться, тоже. Не злись, радость моя, и не дуйся, я знаю, что делаю. Преувеличенно ласковое обращение уже было предупреждением, но Кили ему не внял. Неуступчиво мотнул головой: — Конечно. Как скажешь. После так после... — Отступил на шаг, поклонился — даже это у него получилось рассерженно — и стремительно удалился, выразительно прихлопнув за собой дверь. Фили снова сел к столу, взял гребень и задумчиво глянул в глаза своему отражению. Притворщик из Кили никакой, врать он тоже никогда особо не умел и сейчас не врал, но и правды всей не говорил. Что-то было очень неладно, и нужно было решить, с чего начинать выяснять, в чем дело. Возможно, Северные Врата и не лучший вариант, но это хоть какая-то зацепка... * * * После. Поговорим после... После чего? Кили захлопнул дверь в свои покои и еще какое-то время стоял, прислонившись к ней спиной и затылком и пытаясь успокоить дыхание. Ничего он не хотел сейчас больше, чем дождаться этого разговора. Даже если влетит за наглость и хлопанье дверью — ладно, заслужил. Лишь бы разговор состоялся... Может быть, Фили прав, его страхи пусты и все закончится благополучно. Но как заставить себя в это поверить — после всего, что уже произошло, что было сказано и услышано? Как?.. Ну почему нельзя подождать день? Что там настолько сильно изменится до завтра? Кили прошел в спальню, остановился перед туалетным столом. Зачем ставить этот стол в отдельной комнате, он не понимал, но у королей, видимо, свои правила... или у его брата они свои, потому что вот Торин в бытность королем в Синих Горах тоже прическу наводил рядом с кроватью, и ничего... Какая чепуха лезет в голову, когда думать надо совсем о другом. Кили осторожно, будто боясь прямо сейчас быть увиденным и пойманным, взял со стола флакон с сонным зельем. Открыл, понюхал осторожно, снова закрыл. Сжал в кулаке. Это тоже выход, в конце концов. На один день время потянуть хватит. И плевать, что будет потом. Лишь бы Фили не попался ни в какую ловушку... даже и «запасной вариант», о котором говорили таинственные гномы на балконе, не сработает, если король просто не будет выходить из своих покоев. Можно, конечно, еще попытаться за обедом отговорить брата от этого предприятия, вдруг из советников кто поддержит. Чтобы не вспугнуть обретенную решимость, Кили сунул флакон в самый ближний — под руку — карман. Хотя спускаться к трапезному залу было еще рановато, лучше побродить где-нибудь по галереям и балконам, чем сидеть в своем углу и сходить с ума от беспокойства... * * * ...Выбирать для прогулок чересчур тихие уголки дворца Кили уже зарекся, так что с необходимостью постоянно с кем-то здороваться и раскланиваться пришлось смириться. Но как же меняет восприятие знание того, что среди знакомых и вроде как вполне симпатичных гномов скрывается неведомый и очень жестокий враг... А он точно здесь, во дворце, иначе не дотянулись бы ни до Регина, ни до самого Кили, да и королю угрожать было бы нечем. Но кто он, этот враг, чем может обнаружить свое присутствие? Ничем, пока диктует свои условия, оставаясь невидимым. Как там говорил Балин, когда объяснял всякие хитрости, тогда казавшиеся младшему принцу бесполезными? Хитрость и коварство — это, конечно, здорово. Но главное — это инициатива. Выигрывает тот, кто идет впереди. Хочешь победить — найди способ перехватить инициативу... Ну да, все верно, в который уже раз думал Кили, стоя у высоких окон одной из галерей и глядя на суету снаружи. Только где его искать, способ этот? Если не получается даже просто остановиться и подумать, и события несут вперед, как течение горной реки... Вот если бы удалось навести Фили на идею не тащиться смотреть на разбор завалов, а быстренько собраться с визитом куда-нибудь к Барду, а лучше к Трандуилу, и брата с собой захватить... Или по дальним заставам устроить внезапную проверку... — Кили! — Ваше Высочество!.. Он, вздрогнув, оглянулся. Мысленно дал себе пинка за излишнюю мнительность, передохнул и улыбнулся. К нему, тоже сияя улыбками, направлялись два молодых гнома, настолько похожих друг на друга, что отличить их друг от друга на беглый взгляд казалось невозможным. — Доброго дня! — сказал тот, что был слева, кланяясь. Тот, что справа, точно повторил его движение. — Нордри! Сурдри! — тут же определил близнецов Кили, обнимая и хлопая обоих по плечам. — Каким ветром? Я не ждал вас раньше будущей недели! — Погода была удачной, караван шел быстро, — задорно подмигнул Нордри. — И то хорошо, мы уже скучать начали... — Правда, здесь новости не слишком веселые, — подхватил Сурдри. — Но и не настолько плохие, как можно было ожидать. Братья приходились старейшине Ингви внуками, и тот всячески старался почаще привлекать их ко всяким серьезным делам — взрослые уже, пора. Но обормоты взрослеть не спешили, и порой, глядя на них, Кили тайком завидовал — для них с Фили эта беззаботная пора миновала давно и навсегда. — Ну, как там, рассказывайте. Я уже засиделся тут... — Да нечего особо рассказывать, — покачал головой Сурдри. — Лучше ты расскажи, что тут такое случилось без нас. Мы слышали, обвал не просто так сам собой произошел? — Мастера так говорят, — кивнул Кили. — Да вы небось больше моего знаете — ваш же дед с Главным Мастером Яри дружит? — Ну да, — прыснул Нордри, — только нас они до своих разговоров не шибко допускают. Молоды мы еще... — Но мы кое-что все равно слышим и знаем, — снова встрял более серьезный Сурдри. — Не слишком замечательны там дела. Гора вроде и успокоилась, а вроде и нет... Как бы снова чего не вышло. — А что? — насторожился Кили. — Если обвал был нарочно подстроен... — Так там, где все спокойно и прочно, и руками обвал непросто устроить. А там, где не все гладко, и сил много тратить не придется. Ну а где раз обвалилось, там и еще может... Яри говорил, кто работает в самых сложных местах — лишних с собой не зовут, да заранее смотрят, кому куда бежать, если Гора снова всколыхнется... В трапезном зале ударил гонг, созывая к обеду, и братцы-близнецы тут же откланялись: — Будь здрав, принц. — Увидимся, — кивнул Кили и заспешил к дверям зала. Так трудно было сохранять на лице беззаботное выражение после таких вестей... Значит, не зря он тревожится, и не все ладно там, у Северных Врат. Но почему Фили это не настораживает? Или от него скрывают подробности?.. * * * Фили почти ожидал, что брат будет дуться и во время обеда. Кили веселым не выглядел, но и только, в остальном все было как будто в порядке. Торин, как заведено, сидевший слева от короля, тоже выглядел более задумчивым, чем обычно, но разговора не заводил, и Фили не стал его тревожить. А вот с Кили можно и нужно поговорить. И именно с расчетом на наличие зрителей. Иногда говорить на публике — лучший способ убедиться, что тебя не подслушают. Фили выбрал подходящий момент, когда собравшиеся за столом придворные заняты были разговорами друг с другом и не обращали специального внимания на короля и принца, и тронул руку брата. Удивился, когда тот вздрогнул в ответ — так, будто только сейчас заметил, что не один в зале. — Да?.. — Ты все еще недоволен? — спросил Фили негромко, разговор должен быть виден, но не слышен. — Как я могу быть недовольным моим королем? Точно, злится, решил про себя Фили. А в чем дело — пойди пойми... — Кили, если ты моим титулом будешь отмахиваться от моих же вопросов, я тебя накажу. Принц быстро глянул на него и коротко вздохнул: — Извини... я просто задумался. — Мне не извинения нужны. Объясни, на что ты вот сейчас обижаешься? — Я не обижаюсь... — ...и еще и пытаешься врать. Кили прикусил губу и уставился на кусок мяса в своей тарелке, без аппетита тыкая его вилкой. — Я не вру и не обижаюсь, — проговорил тихо и не поднимая глаз. — И я уже сказал, в чем дело, ты не захотел слушать — что еще объяснять? — Не захотел, потому что ты ничего толком не сказал. Вроде пророческие видения тебя раньше не посещали — чтобы из твоих предчувствий делать далеко идущие выводы. Или я не прав? — Ты прав, как всегда. — Кили... — Что? Я опять отмахиваюсь от твоих вопросов? Так наказывай, в чем дело-то... — Кили, покачав головой, с досадой провел ладонью по волосам... и, ойкнув, схватился за расстегнувшуюся заколку. Не поймал, блестящая вещица выскользнула у него из-под пальцев и скатилась на пол, куда-то к ножкам королевского кресла. Кили, шепотом ругнувшись, быстро встал, обошел кресло Фили и подобрал заколку. Вернулся на свое место. Мелкое происшествие как будто немного встряхнуло его, и на брата он глянул уже не так мрачно. — Я не знаю, что еще сказать, Фили. Воля твоя, если я в чем виноват — спорить не буду. Не сердись... «Не сердись»... Вот же зараза. Фили допил вино, отставил кубок и отрицательно махнул рукой возникшему будто из воздуха виночерпию. — Не клеится разговор? Теперь уже Фили вздрогнул, услышав рядом негромкий голос. Поднял взгляд на Торина. Тот, отодвинув тарелку, задумчиво покачивал в руке кубок с вином. — Ты слышал?.. — Вы не настолько тихо говорили, а слух у меня, как ты помнишь, хороший... Не злись. — Я не злюсь. Мне просто непонятно... — Думаю, это не трагедия. Делай, что собирался, и смотри в оба — сам поймешь, что и как. — Похоже, мне больше ничего и не остается. Обед шел своим чередом, Фили больше не пытался заговаривать с братом, решив, что в самом деле будет проще просто делать то, что надумал, а Кили сам успокоится, когда поймет, что ничего страшного не происходит. Может, тогда и расскажет, почему так переживал... Аппетита особого у короля, впрочем, не разыгралось, и выждав положенное приличиями время, он решил покинуть общество. Чинно встал, подождал, давая остальным гномам почтить короля вставанием и поклонами, и развернулся, чтобы уйти. ...И, едва сделав пару шагов, почуял странную слабость в ногах. В сон его не клонило, ничего не болело, но тело слушалось как-то не так, как обычно. Что за?.. Дойдя до предупредительно распахнутых дверей, он остановился. Нужно было позвать лекаря, дело точно дрянь, неужели... ...Вино. Проклятая привычка несколько последних глотков допивать залпом — слишком быстро, чтобы заметить изменившийся вкус... Но кто мог и как сумел?.. Пол предательски качнулся под ногами, голоса и звуки слились в невнятный гул, и король понял, что падает. * * * ...Кили сорвался с места, едва заметив, что брат остановился у дверей зала. Следом на ноги повскакали уже все, бывшие в зале. — Фили!.. Брат, что с тобой?! Фили?! Король не отзывался, он не был мертв, жилка на шее билась, но едва-едва. Не от снотворного же такое, не может этого быть!.. — Тихо!.. — перекрыл общий гвалт властный рык Торина. Кили отчаянно глянул на дядю; тот стоял у стола, держа в руке кубок, из которого пил Фили. — Лекаря сюда. В этом кубке было что-то, кроме вина. Оин уже спешил к ним. Сначала взял кубок, понюхал, потрогал пальцем край, нахмурился. Потом подошел к Фили, ловко, не по-стариковски, присел на колено рядом. Послушал дыхание, склонился к лицу — видимо, ища следы того же запаха, который остался в кубке. Нахмурился еще больше. — Нужно уложить Его Величество в постель, — сказал громко, явно не желая на публике говорить о том, что понял. Кили, будто очнувшись, выпрямился и окинул взглядом всех присутствующих. И понял, что на него самого смотрят — вопросительно и выжидающе. Балрог задери, он же наследник... — Всем оставаться здесь, зал никому не покидать. — Кили... — негромко, остерегающе произнес Торин. — Ты можешь уйти к себе, дядя. Остальным — быть здесь. Пока не разберемся, что произошло. Хотя что тут разбираться, мрачно заметил он про себя, осторожно и аккуратно подхватывая брата под спину и колени. На придвинувшихся было стражей только глянул сердито — сам справлюсь, не мешайте... — Ничего, Фили, все будет хорошо, потерпи... Прежде, чем подняться на ноги, он наклонился и тоже, как Оин, понюхал губы брата. И вздрогнул — запах был совсем не тот, каким пахло украденное сонное зелье. Проклятие, что же это? Кто мог?.. Никого же не было больше рядом... Запасной вариант. Но как, Моргот задери, как?! ...В королевских покоях тоже поднялся переполох. Прибежала Дис, не выходившая к обеду. — Кили?.. О Махал, что произошло?! — Не знаю, мама. Помоги, Оин сейчас придет со своими зельями... Тони, балрог тебя задери, бегите сюда оба!.. Они успели раздеть Фили, когда явился Оин с деревянным ларцом, который тут же поставил на стол, и погнал слугу за водой — и холодной, и горячей. Взялся помогать укладывать короля. Еще спустя немного времени в палату, шелестя длинными одеждами, вплыли два эльфа из свиты Леголаса, и Кили быстренько оттеснили в сторону. Он и сам почувствовал себя лишним — тихонько вышел из покоев брата и, подумав еще, спустился в кабинет. Сел к столу и, глядя на чернильный прибор, задумался. Как ни крути, а только что произошло покушение на короля. Все, бывшие при этом, сейчас находятся в трапезном зале, но едва ли стоит их там держать. Физически возможность подсыпать Фили отравы была у очень немногих... — Ори! — позвал Кили, не будучи, впрочем, уверенным, что кто-то отзовется. К счастью, писец оказался на месте — перепуганный, растерянный, но вполне готовый выполнять приказы. — Гиннара найти и ко мне. Ори умчался. Кили оглядел стол, придвинул к себе чистый лист и взял стило. Ну что ж... Как пишутся и заверяются приказы, он знал, пусть сам их никогда и не писал. И не думал, что начинать придется в таких обстоятельствах... Когда Гиннар переступил порог кабинета, приказ был уже сочинен. — Ваше Высочество?.. — Ты ведь понял, что произошло, не так ли? — Да, мой принц. И мы должны... — Правильно, сделать все, чтобы как можно скорее найти изменника. — Кили взял со стола свернутый и запечатанный лист. — Едва ли есть смысл подозревать каждого из бывших в зале. Но всех, кто был достаточно близко от короля, нужно немедленно взять под стражу. Вот приказ. Ты понял меня? Гиннар побледнел и переменился в лице. — Простите, Ваше Высочество... Но ближе всех к Его Величеству был... — Я сказал ВСЕХ, — не меняя тона, перебил Кили. — Со всеми полагающимися предосторожностями и под твою личную ответственность. Еще вопросы? — Нет. — Гиннар взял запечатанный приказ и, отступая, поклонился. — Я понял. Все будет выполнено, мой принц... Кили снова остался один. Облокотился на стол, уткнулся в сложенные руки, пытаясь заставить себя успокоиться и собраться с мыслями. Миг спустя вскинулся и вскочил с места, ужаленный внезапной тревогой — он сидит тут, а Фили, может быть, уже... Он метнулся к задней двери кабинета, бегом взлетел по лестнице, кое-как отдышался и, подкравшись к дверям покоев брата, приоткрыл одну створку и прислушался. Хвала Махалу, там слышен был обычный говор целителей за работой. Значит, еще не все потеряно. Раз Фили не умер сразу — можно надеяться, что его все-таки спасут, хотя и странно, чтобы убийца, кто бы он ни был, использовал яд, который можно нейтрализовать. Принц снова спустился в кабинет. Надо было подождать развития событий — наверняка ведь следующим явится Рагнар, все-таки всякие расследования и поиски преступников — его дело. Но вышло иначе. Он еще мерил кабинет шагами, не в силах заставить себя хотя бы спокойно сидеть на месте, когда в приемной послышался шум, топот, громкие — чересчур громкие — голоса, а в следующую минуту дверь кабинета без стука распахнулась, и на пороге возник Двалин. Вошел в кабинет и небрежно — так, что пыль посыпалась с косяков — захлопнул дверь у себя за спиной. У Кили душа ушла в пятки — наставника своего в таком гневе он видел за всю жизнь едва несколько раз, и ничего хорошего об этих моментах вспомнить не мог. Да, верно, Двалина же не было в трапезном зале сегодня, он только что обо всем узнал... — Двалин? В чем дело?.. — Это я у тебя спросить хочу. Что все это значит?! Ты вообще понимаешь, что творишь?! — Понимаю! — тоже вскипел Кили. — Не надо держать меня за дурачка, все я прекрасно понимаю! — И на кого руку поднимаешь, тоже понимаешь, щенок заигравшийся?! — Я делаю то, что считаю нужным, — прошипел Кили, чувствуя, что долго ровного тона не выдержит. — И не нуждаюсь в чужих указках! — Жаль, Балина нет... — Скоро будет. И с ним я, так и быть, поговорю. А остальным следует делать свое дело и знать свое место!.. Он едва успел договорить — Двалин, коротко размахнувшись, влепил ему полновесную оплеуху. Так, что потолок крутанулся и зазвенело в ушах. — Ты спятил?!.. — взвизгнул Кили, едва удержавшись на ногах и схватившись за щеку. На глаза против воли навернулись слезы. — Да нет, это ты, кажется, не очень понимаешь, на котором свете находишься, — невозможно спокойно отозвался Двалин. — Повторить? — Стража!.. — вместо ответа яростно выкрикнул Кили. Дверь снова распахнулась, впуская Рагнара и двоих стражей из приемной. Советник-то как вовремя явился, мелькнула едкая мысль, не мог чуток пораньше... — Ваше Высочество, я подумал, что... Что здесь происходит?! — Этот гном, — зло сощурившись, проговорил Кили, — оскорбил меня. Я хочу, чтобы он был заключен в тюрьму и примерно наказан. Рагнар раскрыл было рот, но, приглядевшись, промолчал. Действительно, не заметить распухшую щеку и мокрые глаза принца было очень сложно... и наказание за подобное обращение с членом королевской семьи было очень суровым. Вот только стражи что-то не слишком спешили выполнять приказ. Переминались с ноги на ногу и поглядывали то друг на друга, то на Рагнара, то на Двалина, который тоже глядел на них, скрестив на груди руки и очень нехорошо ухмыляясь в бороду. Первым очнулся советник. — Двалин... — подойти вплотную ведь не побоялся, надо же... — Послушай меня. Все очень плохо, давай не будем усложнять ситуацию еще больше. — И что ты предлагаешь? — Не делать больше глупостей. Очень тебя прошу... Во всем разберемся, обещаю, но сейчас просто подчинись. Пожалуйста. Идем. Тишина длилась, кажется, вечность. — Ладно. Моргот с тобой... Кили снова остался один. Больше ждать никого не стал, ушел из кабинета и заперся в своих покоях, благо слуга все еще не вернулся от короля. Ушел в спальню, сел к туалетному столу и уставился на свое отражение. На душе было мерзко и пусто. Щека все еще болела, в голове звенело, но больше всего было обидно. Зачем так с ним, разве он виноват в том, что произошло? Он все делал, чтобы отвести беду, но... Даже не связная мысль, только тень смутной догадки заставила Кили вздрогнуть и выпрямиться. Похлопав себя по карманам, он нашел забытый флакон от снотворного, достал, осторожно вытащил пробку и, поднеся к лицу, принюхался. ...Флакон выпал из разжавшейся руки и с жалобным звоном покатился по каменному полу.