Her latest love

Зеленоватый туман клубится у ног. Казалось, он шагает в разлитом кем-то потоке молока. Бредет, тяжело загребая ногами. Молочная река, кисельные берега… Ну, прямо, как в сказке. Он невесело хохочет, не сбавляя шага. Идет, будто бы увязая в болоте, в топкой, едкой жиже, что проникла в разум, затопила сознание, глуша какую-то давящую тоску. Опять один. Снова как перекати поле. Возможно, так будет лучше. Густые сумерки спускаются незаметно, глуша остатки догоревшего заката. Он бредет вдоль шоссе, то и дело искоса поглядывая на яростно сигналящих водителей, застрявших в огромной, на несколько километров пробке. Кто-то говорит, что впереди на трассе взорвался бензовоз, и дорога перекрыта. Киллиан пожимает плечами. Его это не касается. Некоторые люди, пассажиры и водители, устав сидеть в душных пропахших бензином авто, вздыхая, выбираются на обочину, чтоб подобно пирату продолжить путь пешком. Когда еще полиция снимет оцепление… Только вот… А что, если взрыв не случаен? Вдруг Клаус передумал. Или это не он? Вдруг быстрая тень мелькает перед глазами. Тонкий, едва уловимый сладковатый аромат с привкусом карамели повисает в воздухе. Знакомый и от того кажущийся лишь плодом воображения, миражом, шуткой разума. - Решил сбежать, Джонс? – Она неслышно останавливается сзади. Так близко, что спиной капитан чувствует тепло ее тела, ее дыхание на его затылке и шее, ее руки, внезапно опускающиеся на плечи. - Убегаешь? – тихо повторяет девушка, наклоняясь к самому уху. Дыхание обжигает, заставив тело напрячься. Кровь ударяет в голову, колотится в висках. Что же со мной такое? Почему я так реагирую на тебя, нимфа? - Зачем ты здесь, Кэролайн? Если Клаус узнает… - пират отчаянно пытается казаться невозмутимым, словно бы его тяга к этой девушке может обнажить какие-то его тайные слабости, вывернуть наизнанку душу. - Спасти тебя, конечно же. – Кэролайн по-прежнему дышит ему в ухо, кончиками длинных пальцев поглаживая чуть отросшие на затылки пряди смоляных волос. - Я не могу допустить, чтобы ты исчез вот так просто, опять в никуда. Мы должны разобраться с … нашими отношениями, Киллиан. - О чем ты? – Недоуменно выдыхает Джонс. Какая-то странная робость слышится ему в голосе белокурой бессмертной. - Я не хотел бы ошибиться в твоих словах и мотивах… Снова. - Ты поцеловал меня. Я сказала, что люблю Клауса. – Кэролайн громко дышит, и Крюк думает, что сейчас она, наверное, прикрывает глаза, собираясь с мыслями. - Ты позволил мне узнать тебя лучше. Я… не хочу терять тебя, Джонс. Не сейчас. - Ты не думаешь, что речи твои сейчас очень напоминают Елену Гилберт с ее «я не знаю, что чувствую»? На самом деле он никогда не видел это капризное и избалованное создание, но Кэролайн часто говорит о подруге с некой теплотой, сентиментальностью. А вот Клаус – с откровенной насмешкой. Но ведь это Клаус, он высмеивает всех и вся. - Нет. Потому что я знаю, что чувствую. Меня тянет к тебе, и я хочу разобраться с этим, – выпаливает речитативом и вдруг отступает назад. Киллиан оборачивается, внимательно глядя во вспыхнувшее смущением лицо. И вдруг понимает, что шоссе опустело. Люди ушли, оставив темные, остывающие автомобили на произвол судьбы. Наверное, это было правильное решение. Мужчина понимает, что молчит слишком долго, будто бы внезапно испугавшись, пытается думать о чем угодно кроме того главного, что услышал сейчас. - А как же Клаус? – спрашивает очень тихо, нарочито отвернувшись. Зачем-то лезет во внутренний карман, отыскивая верную флягу. Звякает металл. Глухо булькает. - Клаус… Он снова занят войной в квартале. Грезит властью и армией рабов. Ну, как-то так. – Сдавленный голос будто бы оправдывается… или ищет утешения. - Кому-то не хватает внимания? – хмыкает пират, снова делая большой глоток. Алкоголь обжигает горло, теплом разливаясь по телу. - Но тебя же напрягала его ревность. Он дал вздохнуть тебе свободнее и… Ты уже загрустила. Больше всего сейчас хочется шагнуть с дороги вниз, раствориться в придорожном леске, исчезнуть из ее жизни, вытравить из своей души эту тянущую внутреннюю боль. Разрубить гордиев узел. Вот только меч тоже остался в сгинувшем Зачарованном лесу… - Тут много факторов, не все мои мотивы тебе известны. Кое о чем я просто не могу говорить. Это было бы нечестно по отношению к нему. – Словно бы извиняясь вновь приближается, обвивает тонкими руками, заглядывая в печальные серо-голубые глаза. Глаза, так похожие сейчас на беспокойное штормовое море. Ладонь взлетает, будто бы робко касается покрытого щетиной лица. Где-то в отдалении яростно и отрывисто взвизгивает клаксон. Будто кто-то с перепугу или без чувств упал на кнопку сигнала всем телом. - А то, что ты сейчас обнимаешь меня совсем не как друга, это честно? – мужские ладони опускаются на ее – такие узкие, прохладные. Сжимает ее кисти до боли, намереваясь скинуть с себя, оттолкнуть. Я не мальчишка, хватит играть в свои игры, Кэролайн Майклсон. Гневные слова застревают в горле, он давится, нежно водя пальцами по матовой коже ее запястий. - Ты боишься поверить мне, так? – Девушка будто бы читает его мысли или просто видит внутреннее смятение, тенью отражающееся на усталом лице. - Я боюсь, что в итоге ты все равно выберешь его. Поэтому хочу уехать. Слова, которые даются ему с трудом, понимает Кэролайн. Увидев всплеск боли в расширившихся зрачках, девушка выдергивает руками, высвобождаясь из его хватки. И тут же накрывает ладошками широкие, огрубевшие от ветра и соленой воды руки. - Я была бы здесь и сейчас, если бы считала это разумным выходом? – Тихий, вкрадчивый голос заставляет все его тело под темной одеждой капитана пиратов покрыться мурашками. Выдыхает, опуская густые черные ресницы. Вспоминая синее безбрежное море и ветер в лицо, и как хохотали матросы, когда он, обмирая от близости этого тела, учил обращаться с секстантом, прокладывать курс, читать карты… Как она смеялась, запрокидывая голову. Как с разбегу ныряла в ледяные волны, а юнга вопил от ужаса: «Женщина за боротом!» и швырял в нее спасательным кругом. Будто вампир может утонуть. Но они ведь не знали. Не знают и сейчас, с какими существами связался их капитан, почему бросил бескрайнее море ради закованного в асфальт и сталь городишка… Новая команда… Но моряки, они одинаковы в любом из миров. Тот, кто вдыхал запах соли чуть ли не с пеленок, ни за что не бросит море. … Если не будет околдован пленен. - Чего ты хочешь, Кэролайн Форбс? – Мужчина встряхивает головой, будто бы выходя из транса. - … Или я должен сказать, Кэролайн Майклсон? Мне понятен твой бунт, но не делай меня игрушкой в ваших разборках. – Добавляет он с горькой усмешкой, отступая назад. Она застывает на месте, вздрагивает, будто он ударил ее своими словами, наотмашь стеганул по лицу. Красные пятна выступают на скулах и шее. Обида с примесью злости захлестывает девушку. Она часто дышит, чувствуя, как вены вздуваются под глазами, как клыки рвутся наружу. Дыши, Кэролайн, дыши. Иначе ты просто разорвешь ему горло. Дыши. Он не хочет обидеть тебя. Ему просто больно. - Это ты устроила пробку? – Вдруг без перехода спрашивает он, и блондинка моргает, пытаясь понять, что он имеет ввиду. - Парочка бензовозов. Ничего серьезного, никто не пострадал. – Она пожимает плечами. – Я не могла допустить, чтобы растворился на безлюдном шоссе. Или ускользнул на попутке. - Опять твои игры. Чего ты хочешь?! Просто скажи это, хорошо?! – он кричит, и Кэролайн испуганно шарахается в сторону, не зная, как реагировать на вспышку злобы. - Я понимаю. И я уйду. Пожалуйста, не ходи за мной больше. Ты не можешь и не хочешь решать, ты даже поговорить об этом не хочешь. А я… Я просто хочу в море, - разворачивается на каблуках, намереваясь правда уйти. Сейчас и навсегда. - Киллиан… подожди. – Кэр кидается к нему, протягивая руки и вдруг выпаливает: - Я хочу, чтобы ты остался. - И все? – Как-то насмешливо хмыкает Джонс. - Поцелуй меня… - просит, сама пугаясь собственных слов. Бледнеет, решительно сжимая кулачки, словно бы собирается драться. Может быть, и вправду собирается? - Мне кажется, я ослышался… - шепчет капитан враз севшим голосом. Подходит, склоняясь к запрокинувшемуся лицу. В лазурных глазах отражаются яркие блики насмешливо подмигивающих звезд. Холодных и далеких. - Просто молчи… Желтый огрызок луны, больше похожий сейчас на дырявый швейцарский сыр ухмыляется беззубым ртом, глядя на обнявшуюся парочку. На шоссе возобновляется движение. Люди возвращаются. Машины, казавшиеся мертвыми и покинутыми, оживают, громко фыркают, прогревая моторы, перемигиваются оранжевыми фарами. Водители, громко ругаясь, подгоняют друг друга. Каждый хочет поскорее выбраться из этого гигантского затора, добраться домой. Домой или куда-то еще. Куда-то, где его ждут. Где ждут только его.