Лишь напарники?

— CLXVII — Подводные демоны — CLXVII — Сколько прошло времени с того момента, как они оказались в салоне машины, Кирилл не помнил, потому что еще долго не мог осознать реальность. Красочные, но и жуткие образы все еще стояли перед глазами, вспышками возникали на обратной стороне сетчатки и на несколько мгновений ослепляли. Уже позже, где-то час спустя, Тигров окончательно очнулся и с удивлением обнаружил себя лежащим на заднем сидении, под его головой были колени Динара, а в волосы бессознательно зарывалась ладонь парня и негласно продолжала напоминать о его присутствии. Фантомный и реальный запахи сконцентрировались в закрытом пространстве автомобиля и создали своеобразный кокон из нерушимой защиты и дикого спокойствия. Только вот сам Каулитц был далеко не таким спокойным, каким хотел показаться. Пульс набатом бился в венах, а в грудине ощущалось клокочущее пламя, пожирающее все изнутри. Динар и дышал с заметными задержками, словно свежий воздух драл ему глотку. Когда Кирилл решился на него глянуть, через силу открывая слипшиеся веки, то заметил, что парень сидел, закинув голову назад, и нечитаемым взглядом смотрел в потолок салона. Тигров едва заметно сглотнул, невольно залипнув на сильном подъеме горла и чётко прочерченных на коже артериях, вместе с этим почувствовав желание коснуться его кожи губами, а затем с трудом оторвал взгляд от резких линий челюсти и попытался поймать его глаза. Динар же протяжно вздохнул и моргнул, сбрасывая с себя оцепенение и успокаивая собственное сердцебиение, затем он медленно посмотрел вниз и в первые секунды замер, как хищник перед атакующим прыжком. Как много взгляд может сказать о человеке? В нем можно увидеть едва уловимые панику и страх, множество вопросов, благодарность и дикий голод, а если это все смешается в единую вязь, то на выходе получите концентрацию противоречивых эмоций. Темно-изумрудный омут был бешеной воронкой, в которой было много различных чувств, невысказанных слов и молчаливая просьба не бить, хотя бы сейчас, когда он так раскрыт. Почти обсидиановые от напряжения и приглушенного освещения глаза Каулитца оказались настоящей черной дырой, от которой не было спасения или хотя бы шанса уйти, потому что уверенность, хладнокровие и дикая сила, способные как защитить, так и разбить вдребезги, слишком сильно овладевали нутром. Снова на ум пришли мысли о титане, только вот сейчас этот титан был так близко, что сорванные предохранители буквально вопили, но Кирилл не обращал на них внимания. Просто жадно впитывал в себя эту бешеную энергию, словно долгое время не мог напиться и сейчас с головой нырял в этот кипящий омут. Может, он его отравит, а может, наоборот, восстановит и даст новые силы для того, чтобы двигаться дальше. Только в этот момент, находясь так близко, Кирилл смог рассмотреть резкие черты лица Дина и в первые мгновение удивленно моргнул, когда понял, что парень слишком молодой, чего, правда, не скажешь о его глазах. В них был опыт человека, прожившего не одну жизнь и вернувшегося с того света в новом, более «подходящем» обличии, но там, под множеством сознательных замков, все еще живет нечто свирепое и способное сорваться при первой же возможности. Если бы он его не знал, он бы дал ему лет сорок, потому что ответственность и наблюдение за различной херней накладывали свой отпечаток, как и постоянное кровопролитие. Но на деле сколько ему? Двадцать? Двадцать три? Почему его так перекрыло, что возник этот моральный и физический диссонанс? — Что тебя сломало? — вопрос сорвался с губ быстрее, прежде чем Кирилл успел о нем подумать. — Такие познания из воздуха не появляются. Динар ломано улыбнулся, слегка сощурив глаза в хищном выражении, потому что тема была отнюдь не из приятных, как и его общее пограничное состояние. — Авария, потом кома, а затем многолетний квест по заданиям, чтобы хоть как-то держать свою внутреннюю тварь в узде. Кирилл медленно выдохнул и бессознательно провел кончиком пальца по длинному застаревшему рубцу возле ключицы, а затем продолжил свой путь дальше, по ткани безрукавки. Даже не зная, он буквально видел все эти шрамы наяву, будто это он их наносил. Кожа на них была горячее, что чувствовалось даже через одежду, прожигая отголосками боли прошлого. Пальцы следуют дальше, на бок, чувствуя следы пуль и многократные порезы. Сколько раз его пытались убить, когда поняли, что авария не дала результата, и сколько он нарывался сам, слепо следуя своим инстинктам? Другой бок, грудь, живот, руки, на спине тоже должно быть найдется с десяток отметин. С такими ранами не живут, потому что сложно удержать жизнь, когда кровь бьет фонтаном из каждой дырки. И все же… Динар жив, переломан, как физически, так и морально, но жив и вменяем. Стоит сказать спасибо тому, кто удержал его на этой тонкой грани между нормальным состоянием и полным безумием. — Тварь ведь так до конца и не убрали, — глухо проговорил Кирилл и пробежался пальцами по венам на руке Каулитца, а затем резко вскинул глаза вверх и встретил его темный взгляд, — иначе тебя бы так не крыло после моей чистки. Динар снова улыбнулся, но на этот раз остро и мрачно, с хищным очертанием губ и обрисовавшимися лезвиями скул. Тигров подавил желание сглотнуть и облизнуться, потому что сейчас парень явно юнцом не выглядел, а скорее напоминал один сплошной сгусток клинков, заряженных током. Одно касание — и тебя прошибет до самых костей. — Кира… — лениво протянул Дин, не пытаясь изменить свой плавающий на грани тон, — тебе ли ни знать, что есть вещи, которые невозможно до конца вырвать из нутра. Можно отсечь руки, ноги, даже голову, но сердцевина все равно останется на месте, потому что иначе ты умрешь. Сознание — вещь странная, когда надо, оно может играть по твоим правилам, только вот потом приходится за это платить. Своими чувствами, галлюцинациями и дикой жестокостью, которую иногда трудно сдержать, и тогда начинаешь убивать, чтобы заглушить голоса в голове. Но что делать, когда нет ни единого признака приближающегося срыва, но ты все равно его чувствуешь внутри? Выход один — сломать себя прежде чем это сделают остатки твоей твари. Знаешь, Тигр, ведь никто так до конца и не узнал, до какой степени я выпотрошил себя, и где еще остались темные зоны. Потому что туда могу сунуться только я, но не подпускать к этому других, не поймут, навредят, хотя будут желать помочь. Даже Лиан, со всей его проницательностью и мастерством ходил по краю, когда рисковал нырнуть чуть дальше, чем я разрешал, и это его изрядно потрошило. А представь, что было бы, если бы я позволил ему подойти к самому ядру? Я и сам-то редко это делаю, потому что потом крыша едет капитально, а тут другой человек, свежее мясо, а, следовательно, и свежие силы для восстановления утраченных частей. Наивные врачи, наивный брат… думали, если отсекли половину клеток, проблему можно считать решенной, но не тут-то было. Основную личность уничтожили, да. Но где вероятность, что под пластами нет еще одной фигуры, и куда более страшной, чем была до этого? Её нет. Потому что сейчас есть только состояния, чистой ярости или тотальной апатии, но рано или поздно из этих состояний потом что-то формируется, и ты не можешь это контролировать. Со временем ты понимаешь природу своих заскоков и тогда уже никого не подпускаешь к этой грани, потому что знаешь — лишний шаг за черту, и тебя снесет лавиной. Ты учишься сдерживать ее, распределяя эмоции так, что они теряют свою опасную окраску, а потом встречаешь дикого оторву, и все летит к херам. Динар провел кончиками пальцев по скулам Тигрова и вдруг зажал его волосы в кулак, сильнее оттягивая голову назад. Кирилл не возразил, слепо подчиняясь его напору и не спуская с него пристального взгляда. Потому что, то, что творилось в этот момент с его лицом и глазами не поддавалось объяснению. Нечто темное и демоническое чувствовалось в нем, огромными волнами накатывая сверху и выворачивая кожу мясом наружу. Это было страшно, но и интересно подмечать, словно электрический ток пускаешь по голым нервам. В какой-то миг Кирилл увидел, как взрывается вселенная на дне зрачка Каулитца, а в следующую секунду его черты приобрели звериную хищность и остроту. — А оторва ведь не так прост, как кажется на первый взгляд, — севшим голосом проговорил он и дико ухмыльнулся, — внутри него — ад, который дразнит вытащить его наружу. Вплоть до желания раздробить грудную клетку и посмотреть, что находится там, за решеткой ребер. Дикое желание, но оно пульсирует под кожей и требует докопаться до истины, потому что ты видишь, как парень все сильнее тонет в этой херне и хочешь помочь. Только вот, чтобы вытащить его из подобного дерьма, нужно ему взорвать мозг, и вместе с этим, самому себе, потому что не позволишь отпустить в вольное плаванье на таких условиях. И ты падаешь вместе с ним в эту пропасть, забыв о своем контроле и опасности срыва, потому что это отходит на второй план, потому что ты не можешь оставить его в покое, сам не понимая почему. Тебя влечет его излом, эмоциональный надрыв, потому что ты видишь в них свое собственное переломанное нутро. Не совсем нормально? Да. Только вот кого это волнует, когда весь процесс уже запущен? Точно — не тебя, так как твои демоны уже почуяли свежую кровь, и потянулись к жертве. Правда, оторва — нихера не жертва, а такой же дикий и голодный хищник. И как поступить в этом случае, когда вы оба воскресили друг в друге раны прошлого? Но одному из вас нужно удержаться на плаву, потому что если он тоже пойдет под воду, наружу выйдут уже его демоны и разворошат ад оторвы до самого основания. Динар вновь замолк и спустил свою руку на шею Кирилла, вроде и обхватывая ее пальцами, но не сжимая слишком сильно. Пульс Тигра был высоким, но взгляд стоически держался на одной точке — глазах Каулитца, потому что именно по ним можно было определить его истинные эмоции. И сейчас, выворачивался наизнанку не только Тигров, но и Дин, только более тонко и от этого рискованно. Под кожей шарахали разряды тока, даже вспышки в голове отошли на второй план, потому что на передний вышла опасная близость, взрывающая мозг. Одной частью сознания Кирилл понимал, что не может себе ничего позволить, да и Динар не давал повода, но вот с другой… его буквально потряхивало от потребности сделать хоть что-то, чтобы убедиться в реальности происходящего. — Опасно, Кира, так опасно… — на грани слышимости проговорил Динар и сильнее сдавил свои пальцы, — ты рядом с ядром, и мои демоны чуют тебя. Знаешь, что они хотят с тобой сделать? — Что?.. — сипло спросил Кирилл, не пытаясь уйти от хватки Каулитца, а затем он заметил, как у него сужаются зрачки, и от этого его изрядно тряхнуло. — Блять, Дин… — Вскрыть уже физически, посмотреть, из чего ты состоишь, потому что не реально перенести всю эту хуету и не лишиться чего-то внутри, — Каулитц с нажимом провел рукой по вздымающейся груди и резко стянул футболку в крепкой хватке, заставляя парня выгнуться ему на встречу, — я бы с удовольствием им поддался, но я обещал тебя оберегать и защищать, а при таком раскладе особо не повеселишься. Так что засунем эти мечты подальше и не будем соблазнять своих тварей устроить кровавую пляску. Мне не нужна твоя смерть, как и невменяемое состояние, не для этого я тебя чистил и херил свою сознательную защиту. Вдруг пропало ощущение напряжения и накала, а Динар в свою очередь закрыл глаза на несколько мгновений, а затем озорно и чуть по-хулигански улыбнулся. — Ну что, Тигра мой, страшно за этим наблюдать? Кирилл сначала застыл, медленно осознавая ситуацию, а потом с рычанием рванулся к парню и заставил уже его прижаться затылком к спинке сидения. Внутри клокотала ярость, вперемешку с запретным возбуждением и желанием дать в холенную физиономию за то, что так сыграл на его чувствах. — Ты — блядский ублюдок, я же поверил, что у тебя крышу снесло, блять! — рявкнул он и за малым удержал себя от удара в это наглое, но все равно чертовски привлекательное лицо. — Чего ты ржешь, гад? Динар и правда посмеивался тихим, но чистым смехом, прямо смотря на разъяренного Тигрова без капли раскаяния в просветлевших глазах. Этот факт немного убавил пыл Кирилла, потому что он понял, что прошлые действия Каулитца отнюдь не игрой были, просто он умеет контролировать это состояние и выпускать тварей по своему желанию. — У меня и снесло, — после того, как он отсмеялся, проговорил Дин и слегка погладил замеревшего парня по спине, — но я научился ее возвращать на место. И тебя научу со временем. Просто ты показал мне свое нутро, и я посчитал справедливым то, что я тоже должен показать свой излом. То, что ты видел, это — лишь часть, полная картина выглядит куда страшнее, даже после работы Лиана. Да и то, многое даже он не знает, потому что у нормального человека сломается мозг от этой всей херни. Но нас-то нормальными не назовешь, не так ли? Извини за то, что так сильно шарахнул, просто ты изрядно подвис на моих шрамах, и нужно было тебя возвращать в себя радикальными способами. — Ты себя со стороны не видел, — глухо проговорил Кирилл и уткнулся лбом в лоб Каулитца, делая едва ощутимый вздох, — нереально не подвиснуть. — Приму это за комплимент, — слегка усмехнулся Дин, а затем чуть шаловливо улыбнулся. — Понравилось зрелище-то? Кирилл оглядел его с того положения, в котором находился, и тяжело сглотнул, стоило ему вспомнить, каким предстал перед ним парень несколько мгновений назад. Нравилось ли ему увиденное? Определенно, да, хоть и пугало моментами, но признать это — все равно что вручить свой поводок в руки парня. Удивительно было то, что сам Динар теперь смотрел на него по-другому, более спокойно и в то же время словно ожидал чего-то. Капитального срыва? Возможно. Истерики из-за сдавших нервов? Уже прошли несколько часов назад. Всплеска гнева из-за очередной игры? Нет. Кулак в лицо в целях профилактики от излишней самоуверенности? Вполне. Только вот реальность оказалась куда глубже и серьезнее, чем можно было подумать. Каулитц видел абсолютно все, и иррациональную привязанность, и глубокое восхищение, и утихающий гнев из-за провокации, которые формировались в нечто новое. Почему это происходило так быстро? Почему вообще это случилось? Ведь он не имел привычки пропадать в человеке с первых мгновений знакомства. Но Динар — не обычный человек, и поэтому большая часть установленных правил для него превращалась в пыль. Не отталкивал, тем более сейчас, когда истинные желания горели в потемневших глазах, позволял быть рядом и жадно втягивать свою бешеную энергетику. Как это называлось? Эмоциональная зависимость или по-простому замыкание, когда мир сужался до одного человека? Тем более — не твоего человека, что не объяснишь глупому нутру. — Понравилось, — глухо ответил Кирилл, застывшим взглядом смотря слишком спокойное после прошлой чертовщины лицо Динара, и облизнул губы, — только для тебя это — отнюдь не лучшая новость. — Кира, Кира… — вздохнул Каулитц и грустно усмехнулся, возвращая свою руку на затылок парня и вновь зарывая ладонь в алое пламя волос, — не падай в меня так сильно, я же отравлю тебя. Уже отравил, потому что не смог ответить так, как того хочешь ты. Дальше будет хуже, и ты знаешь это лучше меня. — Я знаю, дааа… — подтвердил Тигров и выгнул шею навстречу его руке, — и не знаю одновременно, что лучше: просто вмазать тебе за твои игры или засосать в свое удовольствие, а потом уже самому получить. Так хоть за дело достанется мне, а то сижу и так на голодном пайке, а ты развлекаешься. Динар весело фыркнул и вздернул бровь, жестче перебирая алые пряди в своих пальцах. Хотелось сильнее сдавить и хорошенько тряхнуть, чтобы мозги встали на место, но проблема была в том, что у Кирилла все и так было на своих местах. Просто он таким был, неординарным и фатальным, с головой бросающимся в очередной омут и не замечающим преград до тех пор, пока они не саданут его по лбу. Беспечный засранец, выбравший его оплотом своего спокойствия и поддержки. «Наивный большой мальчик, ни чему жизнь тебя не учит, как бы то не было бы больно, ты все равно подпускаешь к себе непозволительно близко и так слепо доверяешь. Словно знаешь наверняка, что я не причиню тебе вреда, даже если захочу когда-нибудь, правда, сломать до конца. Не смогу, потому что Шэрхан оказался прав, я вижу в тебе себя, только многократно раздробленного и почти разочарованного в жизни. Хотя почему «почти»? — подумал он, слегка поглаживая большим пальцем резкий очерк челюсти. — У нас — общие ошибки, общие страхи, похожие проблемы, и мы оба без остатка пропадаем в людях, которые по всем правилам не должны нам принадлежать. Мне повезло, я сумел урвать у природы свое, но вот ты попал в центрифугу, которая или перемолит тебя в труху, или сделает сильнее и чему-нибудь научит». — А смелости-то хватит так рискнуть, а, Тигр? Каулитц улыбается так открыто и одновременно с этим до невозможности заманчиво, словно прямым текстом приглашает в паучью сеть. «Иди ко мне, беспечный тигр, я ласково освежую тебе кожу, а из костей сделаю отличный ящик для хранения своих маленьких сувениров». Кирилл невольно ощутил крупную дрожь, проходящую сквозь его тело, когда только спроецировал свои внутренние ощущения и сопоставил их с обликом Дина. Тем самым, который так глубоко запал в душу. По телу вновь прошла дрожь, только вот на этот раз причиной был отнюдь не страх. — Смелости может не хватить, — нехотя признался он и с горькой улыбкой вздохнул, прикрывая глаза, чтобы хоть немного успокоиться, — а вот дури вполне. — Ты — отнюдь не дурной, Кира, и смелость у тебя есть, — уже без всякого подтекста и в простой манере произнес Дин, разжимая пальцы, — уже по тому, что ты признаешь свою уязвимость в данном вопросе, говорит о тебе, как о сильном человеке, способного взглянуть правде в глаза. — Динар, блять, я тебя когда-нибудь придушу из-за твоего занудства и дурацкой манеры все анализировать, — мученически, но с усмешкой простонал Кирилл и распахнул подернутые поволокой глаза, — может, харе уже выносить мне мозг. Мне кажется, ты и так по нему танком прошелся сегодня не раз. — Что-то я не помню, что бы кто-то был против этого, — мрачновато рассмеялся Каулитц и оскалил зубы в волчьей усмешке, — ты — мой лучший подопытный кролик, так что можешь быть горд собой. Еще хорошо держишься. Но об этом мы можем поговорить попозже. А сейчас, не будешь ли ты так любезен, слезть с меня, чтобы я убрал следы нашего побоища, и мы смогли бы вернуться в штаб? — Как прикажете, господин главнокомандующий, — срываясь на чистый смех, промурчал Кирилл и легко соскользнул в сторону, чуть вздыхая из-за утраченного тепла парня. Удобно умостившись на другой половине сидения, Тигров постарался унять пульсацию собственного жара под кожей и хоть как-то успокоиться. Внутри все кипело, тогда как снаружи кожу знобило от нереального мороза, пробиравшего до костей. Кирилл знал, что с ним происходило, а именно эмоциональное и физическое напряжение вылезло через жуткую лихорадку и кошмарные перепады температуры. Сейчас это пока еще не сильно было заметно, потому что процесс отходняка только начался, но вот что будет через час или два никто не знал. Его могло отпустить так же резко, как и накрыло, только вот другие это вряд ли заметят, если только не будут слишком присматриваться. Парень закусил губу, унимая собственную панику и делая медленный вздох. — Тигр, — вновь обратил на себя внимание Динар, смотря уже без былой насмешливости, но спокойно, — если опять начнет качать, не вздумай молчать, понял? Кирилл протяжно застонал, обхватив себя руками, и постарался не сильно вздрагивать от вспышек жалящего огня внутри. Одновременно хотелось содрать с себя кожу до мяса и сунуть озябшее на ветру тело в печь. Еще и недавний всплеск адреналина прилично волновал организм, что не очень облегчало ситуацию. — Динчи… я — мальчик взрослый, умею уже переносить перепады температуры, так что не поднимай панику. Сейчас повторного погружения не будет, потому что все клапаны вывернуты наружу, и нужно какое-то время, чтобы они вновь втянулись внутрь и начали плавить мне мозги, — задумчиво проговорил он и скосил не прямой взгляд на парня, отмечая его беспокойство, — не волнуйся так сильно. Хуже все равно уже не будет. Максимум меня помандражирует часок-другой и отпустит. — В этом тоже мало чего приятного есть, — заметил Динар и закатил глаза, когда понял, что на парня не особо действуют его слова, поэтому пришлось поднять руки к верху и отступить, — ладно, я молчу. Подожди тогда минут пятнадцать, я все уберу, и можем ехать обратно. После этих слов Каулитц поспешил покинуть салон, потому что не сильно хотел оставлять Кирилла надолго одного, а сам парень в свою очередь проводил его долгим взглядом и вздохнул. Вот ведь влип так влип, что и сопротивляться бесполезно, потому что все равно накроет с головой. Когда Динар вернулся, прошло не больше десяти минут, за которые Тигров смог немного собрать себя в кучу и сейчас выглядел более расслабленным. Было ли дело в том, что он смог наконец успокоить бушующую кровь, или в том, что мысленный счет фантомных точек перед глазами помогал отвлечься от бури в голове, но в данный момент он перестал напоминать заряженный током снаряд. Сейчас он уже просто лежал на спине, слегка прикрыв лицо ладонью, чтобы лучи вечернего солнца не попадали на воспаленные глаза. Не на такой он исход явно рассчитывал, когда предлагал Каулитцу прокатиться на стрельбища. Но не сказать, что он недоволен результатом, скорее просто внезапно и слишком сильно накрыло. Динар бросил на него мимолетный взгляд, но ничего говорить не стал и молча завел двигатель машины. Ключи от ангара слегка пекли кожу через ткань джинс, но он не обращал на это внимания, понимая, что это лишь заскоки воспаленного сознания. Он планировал сюда вернуться, только позже, когда Тигр придет в себя и научится контролировать свои переходы. А пока ему там делать нечего, слишком много воспоминаний оставлено в том месте, слишком много эмоций выпущено наружу. Да и то, с тем пиздецом что их ожидает в скором времени, особо не заморочишься над тем, что внутри, скорее еще больше увязнешь. Двигатель монотонно урчал, улицы проносились за окном, а мысли постепенно приобретали хладнокровную огранку. Как же он рисковал… а если бы ничего не получилось бы? Динар бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида и тихо выдохнул, замечая, что Кирилл, похоже, задремал. Это хорошо, это облегчит общую усталость и моральную истощенность. Во сне он казался моложе своих реальных лет, потому что не напрягался, чтобы удержать привычную для всех маску дикого раздолбая. Быть может, с кем-то он, и правда, был таким, но нельзя судить о нем только по одной стороне. Двое дураков, не иначе, потому что только безумцы решаться проводить чистку без поддержки извне. Но с другой стороны, может и хорошо, что не было никого еще? Ведь не факт, что Кирилл раскрылся перед кем-то посторонним, а так был только один риск — не удержать. Но все обошлось, и за это стоит порадоваться, потому что самое сложное они прошли, теперь будут только коррекция и наблюдение. — Динар, — нарушил тишину хриплый голос Тигрова, а сам он с легким вздохом мотнул головой и сел ровно, — останови, поменяемся местами. Каулитц закатил глаза, сетуя на безрассудную натуру парня, но на обочину свернул и с легким укором посмотрел на Тигра. — Так боишься из образа выйти, что готов послать коту под хвост свое общее состояние? — с нотками недовольства спросил он и фыркнул, — и вообще, я думал, ты спал. Кирилл мрачновато усмехнулся и с нажимом провел рукой по своей голове, зарываясь пальцами в густые пряди. — Динчи, твоему благородству остается только позавидовать, — протянул он и выбрался из салона, чуть ломанной походкой обходя машину и останавливаясь возле водительской стороны, — но в первую очередь, тебе надо думать о себе и своей репутации. Да, в лицо тебе никто не пикнет, потому что побояться навлечь твой гнев, а вот за глаза многие будут рады перемыть тебе кости. Как думаешь, как быстро разлетится слух о том, что мы куда-то уезжали вдвоем, где-то торчали целый день, а потом вернулись такие не в настроении и измотанные? Ты даже не представляешь, на что способна фантазия некоторых людей, особенно, если до этого был замечен дым. — Я бы не назвал твоих людей сплетниками, — задумчиво сказал Дин и уступил парню свое место, — тем более, им-то какое дело, где мы есть и чем занимаемся? — Менталитет поисковой собаки, все нужно разнюхать и любую тайну узнать, чтобы потом использовать в своих целях. А насчет того, зачем… Динар, ты — наш главарь, попадет грязь на тебя, и отмываться будем все мы, потому что ты отвечаешь за группировки. Тем более, тебе не по чину у кого-то на побегушках быть. Каулитц закатил глаза и откинулся на спинку пассажирского сидения. Как же его иногда бесила необходимость держать марку, чтобы некоторые не забывали, с кем имеют дело. Козырять своим новым статусом он не привык, да и не хотел, по правде говоря. Но видимо здесь придется привыкать к привилегиям главаря. — С вами не скучно жить, как я посмотрю, — усмехнулся он и потер пальцами собственный висок, простреливший минутной болью, — все время нужно следить за собой, чтобы ненароком ни на чем не поймали. Кирилл фыркнул, плавно трогаясь с места и выруливая обратно на трассу. — А иначе нельзя, потому что не будут воспринимать серьезно. И я что-то сомневаюсь, что у себя в Германии ты позволяешь себе отрываться по полной программе. Явно там тоже придерживаешься своего образа, как я здесь — своего. На это Динар лишь лукаво улыбнулся и пожал плечами, но ни подтверждать, ни опровергать слова парня не стал, переведя свой взгляд в затемненное окно.