Лишь напарники?

— II — Знакомство — II — С того дня, когда Влад увидел странного и неестественно серьезного мальчика, прошло две недели, за которые омега несколько раз подряд заходил в учебный корпус, чтобы понаблюдать за молодым Альфой. Стараясь не обращать внимания на внутренний голос, который буквально голосил, что это ненормально, он продолжал ходить на тренировки молодняка. Не зная, что его туда тянуло, омега старался попасть в корпус молодых бойцов ближе к вечеру, когда парень оставался в одиночестве и мог спокойно тренироваться, не опасаясь удара в спину или насмешки в лицо. Да, жизнь мальчика среди подростков мало напоминала малину, поскольку не все приняли его в свой круг общения из-за того, что он выделялся и чхать хотел на более старших «товарищей», всегда действуя по своему. Многие видели в нем скрытого лидера и им это, естественно, не нравилось. Где это видано, чтобы какой-то шкет руководил более сильными и старшими?! Давно известен тот факт, что дети самые жестокие существа в период взросления: во время переходного возраста, когда гормоны бьют ключом, а в задницу вонзается шило в виде желания прогнуть под себя и сломать более слабого, плюя на то, что чувствует противник в этот момент. Им плевать, что своими насмешками и укусами они наносят неизлечимые раны на душу каждого ребенка, который не захотел идти за стаей, превратившись в серую массу. Им плевать, что после такого «детства» из молодых Альф или омег может выйти жестокосердная, циничная и безжалостная тварь, которая собственную душевную боль будет заглушать с помощью насилия над другими. Влад прекрасно знал, что именно может стать с ребенком, если его постоянно гнобить и унижать, по крупицам уничтожая личность своими насмешками и уколами. Сам не раз огрызался, когда кусали и били по больному, но никогда не позволял себе опустить руки или сдаться. Он не простил бы себе того, что отступил, пошел на попятную, когда на него нападали знакомые подростки и просто уличные сорванцы, хотевшие поглумиться над хилым пареньком, которым он был три года назад. Многие считали: раз омега, значит продажная блядь или просто половая тряпка, об которую можно вытереть ноги и пойти дальше. Зачастую так и было, поскольку бесхребетность «нежного» пола заставляла сильный обращаться за помощью к насилию и унижению, чтобы вызвать хоть какую-то эмоцию на лице омеги. Конечно, чаще всего это были боль и страдание, но хотя бы не ледяное равнодушие или раздражающая покорность. Но что надо делать, если объектом упреков и насмешек становится Альфа, пускай и молодой, еще ребенок по сути, но со странной гордостью и сталью в характере? Что нужно делать, когда он, избитый до крови, стоит возле стены и упрямо смотрит вперед, прожигая скопившихся вокруг него остальных детей взглядом? Сейчас Влад об этом и задумался, впиваясь глазами в лицо мальчика, которое пестрило синяками и ссадинами, а на порванной в нескольких местах одежде можно было заметить кровь. Омега судорожно втянул в себя воздух и незаметно спустился со второго этажа, с которого он наблюдал за парнем. По правде говоря, его бесило такое положение дел. Что могло спровоцировать подростков избить мальчика? Он сам благородством в их возрасте не блистал, но без причины превращать мальца в боксерскую грушу никогда бы не стал… Да, сейчас он не намного старше этих щенков, но мозгов у него явно побольше. Когда он подошел ближе, заметил, что и противники были изрядно помяты, что добавило мальчику уважения в его глазах. Все же один против толпы… на такое обычный сопляк не способен. Бесцеремонно оттолкнув одного Альфу в сторону, Влад окинул подростков холодным взглядом и прошипел: — Что здесь происходит? Подростки засуетились, и один особо смелый Альфа с насмешкой произнес: — Да так, учим этого больного психа жизни. — Тебя, видимо, ей научить забыли, — внезапно рыкнул мальчик, отталкиваясь от стены и поднимая на парня злой взгляд черных глаз, - то, что я не бегу за стадом, еще не делает меня больным или тупым. — Рот прикрой, котик, пока зубки целы, — продолжил веселится Альфа, явно намереваясь произвести впечатление на знаменитого омегу. Который, впрочем, плевать на него хотел с высокой колокольни. Закатив глаза, Влад снял с себя куртку и накинул ее на плечи мальчика, проговорив с ядом в голосе: — Это вас учить надо, как людьми быть. Хотя, что из такой шпаны, как вы, может выйти? Только тупоголовые мясные туши, которых пустят в расход при первом же серьезном бое. Не обратив внимания на легкий шок на лицах подростков, Влад приобнял мальчика за плечи и повел его на выход. Но как только они вышли из зала, он вырвался и недовольно сверкнул стальными глазами. — Я бы сам разобрался. Зачем вмешался? Влад хмыкнул и сложил руки на груди. — Они бы превратили тебя в отбивную, так что лучше скажи спасибо, а не фыркай. Мальчик закатил глаза и привалился к стене, тяжело вздыхая. — Они просто скот, пешки, за счет которых можно выиграть не одну партию. Так что можно потерпеть их насмешки. — Ты что, мазохист, раз терпишь боль? Мальчик открыл глаза и перевел их на омегу, который привалился к противоположной стене, с неким удивлением смотря на него. — Это, — брюнет показал на избитое лицо и тело пальцем, — не боль. Поверь мне, омега, что такое боль я знаю сполна и с первых уст. Так что не смей сейчас жалеть меня или пытаться понять, все равно не сможешь. — Говори за себя, — негромко и серьезно проговорил Влад, подойдя к мальчику почти впритык и в который раз удивившись наличию холода и скрытой горечи в карих глазах, — ты меня не знаешь. — Как и ты меня, — парировал мальчик, не отводя взгляда, — познакомимся? Влад усмехнулся и кивнул. — Владлен Даймон, можно просто Влад. — Динар Каулитц-младший, можно просто Дин, — спокойно проговорил мальчик и криво улыбнулся, — псих-одиночка и активный социопат. Омега фыркнул, но его глаза зажглись чем-то странным, похожим на симпатию. — Ну тогда и я должен сказать о себе пару фактов, — он чуть хищно улыбнулся, — почти не поддающийся контролю садист и мизантроп. Динар мрачно хохотнул. — Удачно я тебя встретил. — Да не то слово, — подтвердил омега и вновь обнял мальчика за плечи, —, а теперь пошли, я обработаю твои раны, а то шеф с нас три шкуры снимет. — Пошли, — как-то напряженно и словно через силу улыбнулся брюнет, но его глаза стали серьезными и где-то даже пугающими своей глубиной и чернотой.