19
21 октября 2017 г. в 15:55
В квартире настоящий хаос, но я привычно переступил через переполненную корзину с бельём, проходя к холодильнику и распахивая дверцу. Меня всего трясло. Я принялся разбирать пакет с продуктами, который бросил здесь с утра.
— Драко, — Поттер перехватил моё запястье, не дав поставить банку с кофе в морозильник. — Посмотри на меня.
Я выдернул руку, продолжая разбирать сумку, но он сжал шею сзади, надавливая и вынуждая повернуться. Его губы совсем близко, но мне удалось увернуться. Поттер вовсе не сдался, напирая, выворачивая руки, позволяя сопротивляться, хитро ухмылялся, тесня к стене. Поцелуй в висок, дыхание в волосах, он кололся щетиной, а я сдавался.
— Заскочил поздороваться? — прорычал я в его рот, а он даже не удивился, языком касаясь языка и прижимаясь всем телом.
В горле задрожал стон.
Я резко отвернул лицо, разрывая поцелуй. Поттер дышал тяжело, носом скользя по щеке, шее, касаясь ключицы губами, а я закатывал глаза, сжимая в кулаках его волосы, не в силах оттолкнуть.
— Поттер… — умоляюще. Почему умоляюще? — Нам нужно поговорить, Поттер.
Его пальцы расстегивали пуговицы моей рубашки, а сам Поттер смотрел серьёзно, проговаривая:
— Сначала мы закончим то, на чём остановились, — он сжал мой член, — а потом я скажу тебе всё, что ты захочешь услышать.
Я хотел злиться, что он так долго не приходил, но его способы были слишком действенны. К сожалению, я мог только представлять, как вставлю в него столько пальцев, сколько он сам попросит.
На миг я бросил взгляд в сторону – я не закрыл дверь в ванную, и черные глаза Грейнджер пригвоздили меня к полу.
Дело не только во мне. Дело не только в моих чувствах к нему. Поттер не только лишь мой бывший любовник, он чертов Избранный, из-за него рушатся судьбы и погибают люди. И я должен с этим разобраться.
Взмахом палочки захлопнув дверь, я обронил:
—Нет, — притягивая его лицо и целуя, глубоко, протяжно, долго,- целуя так, как хотел поцеловать все прошедшие месяцы, но после – отталкивая.
— Что? Но почему? — Поттер стиснул мои плечи, разминая и приближаяськ губам, шепча: — Я не мог перестать думать о тебе.
У меня перехватило дыхание, но я сделал шаг в сторону, застегивая рубашку.
— Нет. Сначала мы поговорим.
Скривившись капризно, он рухнул на стул, пробормотав:
— Нужно было трахнуть тебя у Блэков.
— Да, — согласился, — нужно было. А теперь придется рассказать всё.
— Что – «всё»?
— Всё – «всё», — я водрузил на стол бутылку коньяка и две пачки Benson&Hedges.
— Твои планы на вечер очевидны, — проговорил Поттер, взмахом руки приманивая кружки,- другой подходящей посуды у меня попросту не было.
— Ты ничего не знаешь о моих планах на вечер, — отрезал я, отправляясь к Грейнджер.
Она выглядела так же, какой я её оставил. В комнате было чертовски душно, а у неё даже румянец не проступил.
Я коснулся её плеча.
— Ты можешь подняться?
Грейнджер нахмурилась, боясь, что я собрался её прогнать, поэтому не спешила с ответом.
— Ты можешь лечь в спальне. Я наложу Согревающие.
Её глаза вдруг наполнились слезами. Она закивала, благодарно улыбаясь и поднимаясь. С неё ручьями стекала вода, но я всё равно подхватил её на руки и направился в спальню.
Нужно снять с неё эту чертову мокрую мантию, весившую, наверно, больше, чем она сама.
— Налей коньяка, — приказал Поттеру, выйдя из ванной.
Грейнджер с интересом осматривалась, сидя на постели и стягивая с себя мантию, пока я накладывал Согревающие по периметру спальни и разжигал камин.
— Эта комната… — она вдруг умолкла, а я с подозрением её осмотрел. — Очень милая.
— Ты смотрела, — догадался я. — Ты смотрела мои воспоминания.
— Только раз.
— А разве нужно больше? — я резко взмахнул палочкой, Грейнджер вздрогнула, но я лишь высушил болото, что она развела.
— Я не должна была, прости.
Доставая из комода постельное бельё, чтобы постелить себе в гостиной, я мотал головой, чувствуя чудовищную слабость.
— Без разницы, — я умолк, задумавшись. — Может, ты когда-нибудь покажешь их мне.
— Я могу показать их тебе, — проговорил Поттер. Поджав губы, я повернулся к нему, выдергивая из его рук кружку и вручая стопку белья. Я слишком спешил и обрызгал пальцы коньяком. Перехватив кружку другой рукой, я слизал терпкие капли, а после и вовсе опрокинул в себя весь коньяк.
Гарри смотрел на меня с приоткрытым ртом. Не выдержав, я вытолкал его за дверь, запирая её, тесня его к стене.
— Боюсь, что без контекста понять будет непросто, — шипел я. — Ведь ты был жесток со мной.
— Но ведь и ты был жесток со мной тоже, Малфой, — донеслось болезненно в спину.
Широким шагом покинув кухню, я ворвался в гостиную, буквально срывая с себя мокрую рубашку – воротничок царапал горло. Поттер вздохнул, падая на диван и рассматривая меня с ног до головы.
— Прекрати, — приказал я, надевая первую попавшуюся футболку.
— Прекратить что? — вопросил он, притягивая меня к себе за шлёвку брюк – я даже вначале не понял, за что он схватился.
Честное слово, я знал, что ответить, на языке крутилась злобная тирада, но Поттер уткнулся в мой живот лицом, и я забыл, о чем вообще думал до этого. Сердце билось, словно сумасшедшее, пока я нерешительно подносил ладонь к его волосам. Мягкие, торчащие во все стороны дурацкие волосы. Дурацкие волосы Поттера. Волосы Гарри.
— Я чудовищно скучал, — зашептал он, задирая мою футболку. Его губы коснулись моей кожи, а я запрокинул голову назад, решительно стиснув его волосы в пальцах. — Вот так, — обжигая дыханием рёбра.
Пальцы Поттера скользнули под пояс, я, скорее, услышал, чем почувствовал, что он расстегнул пуговицу на брюках.
— Стой, — мне почти больно говорить это.
— Ты же хотел узнать, как это было, — хрипел он, одной рукой задирая футболку, второй расстегивая ширинку, носом скользя по коже живота.
— Не сейчас.
— В Хогвартсе. В Выручай-комнате, — потянул меня к себе на диван, вынуждая упереться руками в мягкую спинку, фактически стоя на коленях и нависая над ним.
Я подался назад, пытаясь сесть, но Поттер притянул к лицу, шепча:
— Одной рукой ты держал меня вот здесь, — его пальцы переплелись с моими, затем он прижал мою ладонь к задней стороне шеи, — другой сжимал волосы на затылке.
Он выгнул шею, смотря на меня снизу-вверх своими отравленными глазами. Его губы были влажными, и я думал, каким горячим и мокрым может быть его рот.
— Поттер, — умоляюще.
— Ты называл меня по имени, — шепнул он, отведя резинку трусов и касаясь губами нежной кожи.
Я едва не вскрикнул, толкнувшись бедрами вперед, скользнув напряженным членом по его подбородку и щеке. Поттер улыбнулся, стиснув его в ладони сквозь бельё.
— Тебе придется сделать, как я сказал.
Пусть рациональная часть меня считала это безумием, мне не нужно было повторять дважды. Одной ладонью я обхватил его шею, второй стиснул волосы на затылке. Ладони Поттера на моих бедрах приспустили бельё и брюки.
Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, а я в них тонул.
— И последнее…
— Гарри, — хрипло и чувственно, я даже смущен, насколько, но через несколько секунд я забыл об этом — губы Поттера обхватили мой член.
И я сдался. Сжал его подбородок пальцами. Бедрами подавшись вперёд, я головкой члена скользнул по его губам. И еще раз, еще раз, плотью к плоти, запутываясь пальцами в его проклятых волосах. Глаза Поттера блестели, толчки становились всё глубже и глубже, а он позволял мне это, расслабляя горло, откидывая назад голову. В уголках его глаз выступили слёзы, но он не пытался остановить меня, языком скользя по стволу и обхватывая его губами. Я касался пальцами его губ, вынимая член изо рта, касался членом его языка и подбородка. Он скалился мне, вытирая рот.
Откровенно говоря, внутри я умирал от этой картины. Потому что Гарри, Мальчик-Который-Выжил, гребаный Поттер отсасывал мне.
Я слишком долго этого ждал, чтобы продержаться хоть на секунду дольше, но когда попытался отпрянуть, Поттер не позволил. Я выгибался дугой, он сжимал мои дрожащие бёдра, насаживаясь на член так, что у меня просто не оставалось другого выбора. Я чудовищно краснел, спуская в его рот.
Это безумие.Я отпрянул от него, возвращая чертовы брюки на место и поднимаясь на дрожащие ноги. Поттер вытирал рот, глядя на меня влажными глазами. Я думал, что могу контролировать его, но как я мог контролировать его, если не мог контролировать себя в его присутствии?
— Это ничего не значит, — прохрипел я.
— В самом деле?
— Я не возвращаюсь к тебе.
— Отчего же?
— Ты не даёшь мне никакого выбора!
Он вдруг подскочил, а я сделал два шага назад, но его руки всё равно сомкнулись на моих плечах, а лицо оказалось чудовищно близко.
— Я давал тебе выбор, и ты выбрал уйти и забыть меня, — рычал Поттер. — Ты сделал свой выбор, но вернулся и весь дрожишь, хотя ничего не помнишь. Отчего же? А? Отчего же?! — толкая меня.
Мой голос дрожал:
— Это я должен спрашивать, Поттер. Почему я не доверял тебе? Почему я выбрал Азкабан? — я толкнул его в плечо, карикатурно вопрошая: — Отчего же?
—Потому что ты заносчивый баран, вот почему. Мерлина ради, ты вспомни, как вёл себя в школе, как унижал меня, как пугал меня, как ломал мне нос. Ты это помнишь, Драко Малфой, чуть не убивший из-за царапины хорошего гиппогрифа?
— Хорошего? Поттер, блядь, ты говоришь, как Хагрид.
— Ты не доверял мне, потому что боялся за свою семью. Ты боялся за отца, ты боялся за мать, но ты не дал мне их защитить, хотя я не один раз предлагал тебе отправить их в Долину.
— Правда? — удивился я, уверенный, что узнал об этом месте после Азкабана.
— Я организовал встречу с твоей мамой в день твоего совершеннолетия. И ты сразу же сбежал.
— Это я помню.
— Правда помнишь? — спросил он отчего-то негромко.
— Я помню, как ты приходил к Нотту. Помню всё, что произошло тогда.
—И что ты понял, не зная контекста? — Поттер оказался намного ближе.
— Я понял, что ты полюбил меня, — выговорил я, уверенно встречая его взгляд.
— Но ты не помнишь, когда я это сделал.
— Нет.
— И ты всё еще хочешь, чтобы я рассказал тебе «обо всём» вместо того, чтобы восстановить память?
— Да.
— Тебе плевать на нас, не так ли?
— Нет, мне не плевать, — я перехватил его ладони. — Мне не плевать. Но ты в опасности и я не знаю, как помочь тебе.
— Что? — по его губам скользнула улыбка. — Ты хочешь меня спасти? Отчего, скажи, пожалуйста?
— От самого себя.
Он вдруг глубоко вдохнул, хватая меня в охапку и обнимая со всей дури. Дури в Поттере было много.
— Какого черта? — шипел я.
Поттер выпустил меня из капкана горячих рук, шепча доверительно:
— Пока ты со мной, я в порядке. Можешь не беспокоиться на этот счет.
— Я не могу не беспокоиться. Ты вёл себя безумно.
— Мне уже лучше.
Я мотнул головой, приманив из кухни сигареты и падая в одно из кресел. Поттер расположился на диване, левитируя к себе коньяк и кружки. Глубоко затянувшись, я спросил:
— Но отчего тебе было плохо? Я знаю, что с Виктором что-то не так, и ты это тоже знаешь. Как минимум он заколдовал те книги, которые ты мне дал – в них ничего не было.
— Я знаю, — он протянул мне кружку. Я взял, делая глоток.
— И потом он явился с твоим лицом и сломал мне ключицу, — я уже не сдерживал яд в голосе. — В чем был смысл этого?
— Я не хотел, чтобы кто-то узнал, что ты со мной.
— И поэтому притащил Грейнджер? Логично.
— Она умирает без тебя, — он дернул плечом, — это другое.
— Умирает? В каком это смысле умирает?
— А в каком это бывает смысле? — Поттер вскинул брови, а я поморщился.
Я прикусил щеку изнутри, уставившись на него. Поттер развалился на моём диване, а я думал, что хотел продолжать сидеть вот так – в своей квартире, с шумом города за окном, с коньяком и Поттером. Совсем не к месту будет уточнять, в каких мы с ним отношениях официально? Могу ли я коснуться его волос? Он останется на ночь? Не будет ли он против спать со мной на диване?
Пока он разливал коньяк, я подкурил сигарету, рассматривая его исподлобья. Поттер заметил мой взгляд, откидываясь на спинку дивана и протягивая:
— Могу раздеться, если хочешь.
— Расскажи о Викторе. На кого он работает?
— С места в карьер, — уронил он, делая крупный глоток. — Я далеко не всё могу рассказать.
— Прежде ты обещал другое. Я точно знаю, что перепих никак не влияет на память, так что можешь рассказывать.
Поттер кривил губы в подобии ухмылки, но я видел, что он злился, я и сам злился, зная, как прекрасно мы могли проводить сейчас время, но кем бы я был после этого?
— Мы ведь это уже проходили. Всю эту проверку доверия.
— Расстановка сил давно поменялась.
Он кивнул, осушая свою кружку и наполняя снова, прежде чем придвинуться ближе ко мне, проговаривая:
— Если я расскажу всё, то у тебя не будет шанса соскочить.
Я повторил его действия, так что мы оказались лицом к лицу, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки.
— С чего ты взял, что я захочу?
— А зачем тебе так рисковать собой и своей свободой?
Я смотрел на него, улыбаясь. Это так глупо.
— Разве не очевидно?
Поттер улыбался, но словно превозмогая боль. Его пальцы стиснули моё запястье.
— Я так влип, — прохрипел он.
Выдыхая, я обхватил его ладонь. В его голосе, в его взгляде, даже в манере сидеть – Поттер. Чертов Гарри Поттер, проклятый безумец. Мой Гарри.
— Так расскажи мне всё.
***
— В 1994 году неизвестный колдун бросил моё имя в Кубок Трех Волшебников. Тогда, если ты помнишь, против меня ополчилась вся школа.
Я смотрел в потолок, надеясь, что Поттер не затронет тему моего участия в этом ополчении.
— Против оказался даже Рон. И я его понимаю. Четвертый чемпион! Так еще и в соперниках сам Виктор Крам- Рон не просто с жиру бесился, это было действительно чересчур. Мне вновь приходилось доказывать всему миру, что я не тот, кем они меня представляют. Именно тогда, когда я думал, как бы не утонуть в следующем испытании, мне удалось познакомиться с Виктором. Я этого не жаждал, — быстро проговорил Поттер, бросая на меня серьезный взгляд, — и это не было моей инициативой. Мне приходилось всё время проводить в библиотеке, в то время как Седрик готовился в гостиной – пуффендуйцы носили ему нужные книги, а Флёр пропадала в своей карете, Виктор предпочитал компанию мадам Пинс и пылевых клещей. Мне уже не вспомнить, как он завязал первый диалог, но с остальными у нас не возникало проблем – мы говорили постоянно. То, что в Болгарии иначе относятся к ученикам, я знал, но что настолько по-другому относятся к молодым людям и своим детям – было для меня в новинку. Да, конечно, дело в том, что я не был простым ребенком, а стандартом для меня были Уизли, оберегавшие своих детей от правды, но тогда Виктор был словно океаном для человека, жившего всю жизнь у засохшего болота.
Благодаря Каркарову Виктор знал, насколько могущественным волшебником был Волдеморт и насколько сильным должно было быть заклятье, наложенное на меня, если оно смогло защитить. Когда через год спустя открылась правда о крестраже, Крам не был удивлен. Он был моим другом, понимаешь? — вдруг перескочил Поттер, доставая из пачки сигарету. — Я не считал его врагом, пытающимся найти во мне слабость.
— Поэтому дал ему её найти.
— Сразу же. Я ведь даже и не подозревал, какого рода чувства испытываю к тебе, если бы Виктор не назвал их влюбленностью.
Я нахмурился.
Он продолжал:
— Виктор настаивал, чтобы я перебрался из Британии куда-нибудь, но он никогда не говорил откровенно, не просил держаться подальше от Дамблдора. Ему и не нужно было, я сам понимал, что завязан в грязной истории, но какой у меня был выбор? Я думал, что никакого. Пока не появился ты.
— Появился? — я округлил глаза. — Материализовался посреди Хогвартса? Я всегда там был, дерьмо ты заносчивое.
— О, я знаю, — Поттер улыбался. — Трахался с Ноттом, пока я плакал и стирал ладони от неразделенной любви к ненавистному Драко Малфою.
— Все глаза выплакал?
— До мозолей, — добавил он.
— Представлял, как Нотт меня трахает? — вскинув бровь.
— Нет, — затягиваясь. — Представлял, как ты трахаешь меня.
Я стискивал челюсти, рот наполнялся слюной, ведь Поттер смотрел на меня многообещающим взглядом. Это было чудовищно - то, что я готов был остановить его рассказ поцелуем. Он облизывал губы, а я хотел его. Опять.
Хрипло:
— И что дальше?
Он растянул губы в улыбке, наблюдая, как я ёрзаю на месте. Плеснул мне коньяк, я нервно его выпил.
— Я поцеловал тебя, и ты меня не убил. Более того, спустя некоторое время ты уже изо всех сил ревновал меня к Виктору, — Поттер мечтательно улыбался, откинувшись назад. — Боги, как же я был счастлив, — он умолк, задумавшись. — Не уверен, что стоит пересказывать всё дерьмо, что произошло между нами тогда, но благодаря тебе я избежал влияния Крама, пусть и ненадолго. С твоей помощью я разобрался в причастности Пожирателей в этой войне, научился понимать, какой силой обладает чистая кровь, а какой – деньги, но самым важным ресурсом оказались люди. Когда Снейп спас твою жизнь после укуса оборотня, я решил во что бы то ни стало отплатить ему тем же – с долгосрочной перспективой, разумеется. Я был готов на очень многое, лишь бы только чертов Снейп продолжал спасать тебя, если потребуется.
— Он упрятал меня в Азкабан, — прорычал сквозь зубы.
— Ты попал туда, потому что не доверял мне.
Я опустил голову, затягиваясь и испепеляя окурок взмахом пальцев. Почему все считали своим долгом напомнить об ошибках, будто я не винил себя постоянно? Но нет, все просто зациклились на этом.
— И что он сделал?
— Снейп?
— Крам. Ты рассказываешь о влиянии, но не говоришь каком.
— А. Ну, полагаю, что он пытался свести меня с ума. Буквально, — его глаза нездорово заблестели. — Когда ты ушёл… Когда я думал, что ты мёртв, — перефразировал Поттер, поднимая на меня тяжелый взгляд, — кто-то прислал ко мне тебя. В то же время Виктор вплотную занялся моим обучением,- я учился стрелять из огнестрельного оружия, пользоваться ножом и, разумеется, колдовать. Это было болезненным совпадением – копия Драко Малфоя, чаще всего и в самом деле Пожиратель, оказывался на моём пороге, связанный моими людьми. Клоны почти не оказывали сопротивления.
Меня неконтролируемо трясло. Когда об этом рассказывал Снейп, я не понимал, что Поттер всех этих людей убил, и у всех было моё лицо.
— О чём ты думал вообще? В смысле, как ты себя оправдывал?
— Как и всегда. Это война, жертвы неизбежны, — он явно цитировал профессора Дамблдора.
— Даже если эта жертва – я? — мой голос осип. Почему мой голос осип?
Поттер смотрел на меня устало, пропуская волосы сквозь пальцы.
— Ты был мёртв.
— У них были мои ебаные волосы, Поттер, — разозлённо выплюнул я. — Откуда они их взяли, если я был мёртв?
— У тебя был закрытый гроб, — он передернул плечом, будто это было чем-то незначительным. — Виктор учил меня убивать. Я понимаю, способ этот просто отвал башки, но он сделал больше, чем Дамблдор. Пойми правильно: то, что говорит Виктор о войне, звучит разумно.
Когда Поттер говорил о ценности человеческих ресурсов, он имел ввиду не только Снейпа. Он имел ввиду и этого ублюдка.
— Мне насрать, что звучит разумно, Поттер. Я обеспокоен, что когда-нибудь ты заполучишь сдвиг по фазе и прикончишь меня так же, как этих несчастных.
— Нет, — он улыбался. Я смотрел на него заворожено. — Нет, нет, Драко, — Поттер вдруг подался вперёд, я дернулся назад, но он всё равно нежно коснулся моей щеки. — Теперь я ни за что не трону тебя, или твоего клона, или тысячу твоих клонов, напади они на меня. Нет. Если ты решишь убить меня, что ж, вперёд – я не стану сопротивляться, — он сжал моё колено. — Блядь, Драко, я, скорее, сам себя прикончу, чем трону тебя, — его голос такой глубокий, густой и горький, как каштановый мёд.
На поверку оказывается, что если тебя очень долго мучила какая-то идея, то когда у тебя появляется реальная возможность воплотить её, ты это делаешь даже не раздумывая.
Ни на секунду не зависнув, не подумав, уместно ли это, я подался к Поттеру, забираясь на его бедра, пока он нагло улыбался, касаясь спины горячими ладонями.
— Не могу перестать думать о тебе, — шептал я, касаясь губами его виска, скользя пальцами по груди, пока он сжимал мои бёдра, шипяще выдыхая сквозь зубы.
Я любил его, что я мог с этим поделать? Его поцелуи горчили сигаретами, алкоголем и мной, а футболка отдавала кофе, будто он стоял над кофеваркой. Совершенная глупость, ведь я вспоминаю тот кофе у мэнора, когда Поттер спалил его дотла, но теперь я не злюсь, а думаю о нём в моей спальне. На моей кровати. Ох, если бы не проклятая Грейнджер…
Смею заметить, что профессор МакГоннагалл, если она еще жива, восхитилась бы тем, что я, не закончив полный курс обучения в Хогвартсе, трансфигурировал кровать из дивана не оторвавшись даже на секунду от рта Поттера.
— Очень умело, — просипел он подо мной. Внезапно оказалось, что Поттер совершенно растерян.
Он выглядел напуганным, растрепанным, его губы припухли, и я снова забыл, о чём думал секунду назад.
— Ну же, — я стягивал с него толстовку. Блядь, без одежды он выглядел великолепно. — Мы же делали это раньше, — он выгибался, подставляясь под поцелуи, позволяя расстегивать себе джинсы.
— Я помню, — ему даже не пришлось искать палочку, чтобы захлопнуть дверь на кухню и погасить верхний свет.
Я использовал её, чтобы запереть дверь и наложить Заглушающее.
Поттер ухмылялся криво, пока я стягивал с него джинсы, пока целовал живот, пробовал на вкус кожу на ребрах.
— Чего скалишься? — вопросил я, скатившись с него, чтобы стянуть свои брюки.
— Я улыбаюсь, Малфой, — пояснил он, позволяя подмять себя. — Если ты поднимешь уголки своих чудесных губ, то у тебя получится так же.
— Заткнись.
— Так займи же меня чем-нибудь.
Я поцеловал его, стиснув подбородок пальцами и подавшись вперёд так, чтобы прижаться к его члену и яйцам своим возбужденным членом. Он качнул бедрами, пытаясь оказаться еще ближе и выдыхая горячо мне в рот. Мне пришлось оторваться от него, чтобы снять футболку.
Он вдруг стянул Маскирующее кольцо с моего безымянного пальца. Я хмурился, пытаясь забрать его, но он отвёл руку назад и вверх, скользя языком по кадыку и ключицам, когда я обхватил его кулак с зажатым в нём перстнем.
— Прекрати эти игры.
— Но мне нравится, — шептал он, заглядывая мне в лицо и переплетая пальцы так, что кольцо оказалось зажато между нашими ладонями. — Мне нравится твоё лицо.
Внутри что-то сжималось в такт его сердцебиению. Это было странно- то, что Поттер принимал меня без остатка, потому что я сам того же сделать не мог. Каждый день я сокрушенно смотрел в зеркало, до сих пор не привыкший к своему виду. Часть меня оказалась намертво привязана к Драко Малфою, которого я оставил в Азкабане, но когда Поттер смотрел на меня, как сейчас, я чувствовал себя настоящим счастливчиком. Кольцо бесшумно упало на ковер, перестав нас интересовать.
Отведя резинку белья, я коснулся его члена, обхватывая ладонью - он хотел меня, стояк был просто каменным. Поттер толкнулся вперёд, смотря на меня серьезно, слишком серьезно, нет, правда, почти воинственно.
— Что не так? — я перенес вес на локоть, приспуская его бельё.
— Ты меня бросил, ты погиб, ты стёр память обо мне, я был уверен, что никогда больше не почувствую твоих прикосновений.
— Ты избивал меня, ты убил моего друга, ты сжёг мой дом, — парировал я, стягивая с него бельё. — Я не думал, что когда-нибудь прикоснусь к тебе.
— Почему тебя всегда так заводит тот факт, что я не причиню тебе вреда?
— Потому что меня не заводит ствол у виска, — иронично заметил я, приманивая с полки тюбик смазки.
Поттер вскинул бровь.
— Смотрю, ты подготовился.
Я улыбнулся, именно так, как он просил, и глаза Поттера стали больше, а рот приоткрылся. Он потянулся за поцелуем, пальцами зарываясь мне в волосы. Его тело сокращалось от моих прикосновений.
— Блядь, Драко, я так люблю тебя, — сорвалось с его губ.
Сердце билось как сумасшедшее. Мне не хотелось показывать, что его слова напугали меня, но я оказался немного груб, проталкивая смазанные пальцы в него.
Запрокинув голову, он вцепился мне в руку – натурально впустил в плоть свои чертовы когти. По руке сбежала струйка крови, но я переживал не об этом.
— Расслабься, — запоздало попросил я, касаясь его груди. Я зол, и раздавлен, и чертовски возбужден - еще бы: мои пальцы внутри Поттера, поэтому я грубо поцеловал его, прикусывая губы, пытаясь нащупать простату. — Расслабься, Гарри. Ты ведь этого хотел?
Его глаза были закрыты, он тяжело дышал, разводя ноги в стороны и открываясь мне полностью.
Я смотрел, как он кусает всё: губы, костяшки пальцев, щеку изнутри. Ему будто мешали зубы. Как будто зуд, в голове,- я знал это поведение. Потому что неосознанно делал так же, пытаясь сдержать клыки.
Я хотел, чтобы его зубы кусали меня. Он мог укусить меня куда угодно, до крови,- я бы не стал кричать.
Перенеся вес на ноги, я навис над ним, дотрагиваясь до кожи его груди, живота, члена. Обхватив твердую плоть рукой, я наклонился, чтобы заменить её губами. Его член в моём рту - это нечто особенное, потому что никто так не реагировал на стимуляцию от Драко Малфоя, как Гарри Поттер: он весь вскинулся, смотря на меня ошалевшими глазами, сжал мои волосы в кулаке, вынудив запрокинуть голову и смотреть на него. Его глаза блестели, когда он двигал бедрами, скользя членом по моим губам и насаживаясь на пальцы.
— Чёрт, — шипел он, становясь всё настойчивей. — Блядь. Мордред. Давай же.
— Будет больно, — заметил я, вынимая из него пальцы.
— Плевать.
Я стянул с себя бельё, выдавливая на пальцы смазку и размазывая по члену. Поттер пытался успокоить дыхание.
— Перевернись.
— Зачем?
— Перевернись, говорю.
Он послушался, позволяя пристроить под живот подушку. Мордред, кто бы знал, как потрясающе выглядит Золотой мальчик в этой позе. Поттер дрожал, когда мои пальцы коснулись входа, нанося смазку, и в этот раз я действовал медленно, я мял его ягодицы, целуя вдоль позвоночника, терся членом о задницу.
— Драко, пожалуйста, — сипел он.
— Нет, — бросил я, проминая кожу его бёдер. — Мне слишком нравится вид.
— Твою мать, а чем тебя не устраивает вид члена внутри моей задницы, Малфой? — ругался он, выгибаясь в пояснице, поворачивая ко мне лицо.
Мне нравилось смотреть в него, проникая внутрь. Он тугой и очень, очень горячий, вцепился в подушку зубами, застонав.
— Так лучше? — поинтересовался я, толкаясь в него. Смазка позволяла делать это гладко, поэтому я не сдерживался, пытаясь подобрать лучший угол проникновения.
Поттер стонал. Поттер стонал так, будто всю свою жизнь только этим и занимался, а я слушал это так, будто ничего прекрасней в жизни не слышал и, я уверен, что это так и было. По позвоночнику бегали мурашки от этих звуков. Он вцепился руками в простыни, разводя ноги в стороны и подставляя зад под толчки - я делал это размеренно, пытаясь сделать так, чтобы Поттер продолжал стонать, краснеть, жмуриться и шептать пошлости.
Он вытянул из-под себя подушку, приподнимаясь немного и делая упор на колени и предплечья. Теперь Поттер двигался назад к каждому толчку, и это чертовски, чертовски хорошо, я готов кончить, но вместо этого наклонился вперёд, заводя одну руку под его грудь, вторую упирая рядом с плечом. Я не прекратил двигаться внутри него, потянув его вверх, и он поддался, вставая вместе со мной на колени. Его член сочился смазкой, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Поттер сжал моё бедро, царапая его, вынуждая толкаться ещё резче.
— Скажи мне, когда решишь кончить.
Он молча кивнул, застонав сквозь зубы, когда я еще глубже скользнул в него. Я обхватил рукой его шею ровно под кадыком, чувствуя, как бьётся его пульс, целуя за ухом, слизывая вкус его кожи. Я прошелся рукой по его члену, и Поттер грязно выругался. Его тело содрогнулось, и внутри он вдруг весь сжался, я застонал, прикусывая кожу его плеча, двигаясь жёстче.
— Сей-час, — захлебнувшись воздухом, он толкался в ладонь, изливаясь на мои пальцы.
Я кончил следом, тут же, будто кто-то щелкнул тумблер, - со мной никогда такого не было. Я перепачкал нас своей спермой, всё еще вцепившись в плечо Поттера зубами, частью сознания желая разорвать его в клочья, потому что нельзя, нельзя так плохо влиять на меня, Мордред его подери.
Мои бедра дрожали от напряжения, и я завалил нас на постель, разжимая челюсти. Глубокий вдох, выдох, на коже Поттера кровь и следы от моих клыков. Он тяжело дышал, но ничего не говорил, будто не чувствовал боли, но я всё равно приманил к себе палочку, залечивая его раны. Это он почувствовал, ложась вполоборота ко мне.
Он невербально очистил нас, смотря на меня с ухмылкой.
— Мы кончили одновременно?
— Да, — хрипло выдохнул я.
— Ммм, — протянул он. — Значит, и здесь без изменений.
Мои щеки горели от внезапного прилива смущения. Поттер смотрел с ухмылкой, а после потянулся ко мне, обхватывая руками, переворачиваясь со мной на бок и прижимая к груди. Я исступленно выдохнул ему в грудь, прикрывая глаза и прижимаясь лбом к теплой коже.
— После нашего первого раза ты расплакался.
Резко отпрянув, я ошалело посмотрел на него. Поттер улыбался - он может перестать уже?
— Клянусь. Только я так и не узнал, почему.
— Я не знаю, — прошептал я.
— Мне так жаль, что тебе пришлось стереть память, — он прикоснулся к моей шее пальцами; накрывая ими шрамы, поцеловал под подбородком, в крупный рубец. — Но зачем? Неужели ты правда так злился на меня? Я ведь давал тебе всё, что бы ты ни просил, — его голос вдруг сорвался, он заглядывал мне в глаза, и это было неправильно, ведь у меня не было ответов, я сам их искал и не думал, что кому-то придёт в голову спросить тоже самое с меня.
Но на меня смотрел Гарри, и я готов был дать ему всё, что бы он ни попросил. В груди нестерпимо тянуло, в носу жгло, я надеялся, что глаза всего лишь странно блестят, не более, потому что я не мог разрыдаться, признаваясь ему:
— Моя семья была в смертельной опасности, и я не хотел подвергать ей тебя. Я думаю, что моей окклюменции было недостаточно, чтобы скрыть это от Лорда. Я думаю, что мог любить тебя.
Я звучал неуверенно. Поттер смотрел на меня своими убийственными глазами, а я задыхался на вдохе.
— Я в жизни никого так не любил, — закончил я.
Его дыхание вдруг замерло, а сердце быстро забилось под моей ладонью.
Я знал, кто я, только находясь рядом с ним. Наше прошлое было глубже, чем все связи, которыми я теперь обладал. Пусть я не мог помешать отцу разрушить нашу семью, пусть не смог спасти её честь, пусть не уберёг мать от смерти, а брата от участи, которая могла быть и пострашнее, я мог быть тем, кто любил Поттера, Избранного, убийцу и безумца. Это я мог.
У меня отлично получалось.