{узоры счастья на стекле.}

Старый, забытый людьми фильм. Он чёрно-белый, без слов, и видны все его швы. Достоинства старого кино, хорошего кино, которое сейчас такое редкое. Почти невозможное и уникальное для людей. Так было всегда и вряд ли люди откажутся лишний раз сходить на фильм пятидесятых годов. А ведь так оно и есть. Они приходят редко, эти ценители кинематографического искусства, и - лишь по ночам. Днём кинотеатр забит под завязку совсем другими людьми. Пустой кинозал, свет давно погашен, а людей почти нет. Одна пара на первом ряду, другая на среднем, и кое-где ещё сидят две пары и несколько человек. Сложно высчитать ряд в темноте даже тому, у кого идеальное зрение, а этим двоим это уж точно не под силу, как бы они не старались. Брюнет и блондин сидят на последнем ряду, светловолосому повезло, ведь он сидит на крайнем сидении ряда и внимательно смотрит фильм, стараясь не обращать внимания на ласку брюнета. - Марка~ - Что? - Иди ко мне. - А зачем? На этой фразе блондин посмотрел на брюнета своими светло-шоколадными глазами, правда, из-за темноты это не было видно. Лишь тонкая оправа очков друг друга им была прекрасна видна. Да и вцепившаяся в подлокотник рука блондина говорила о том, что он хочет спокойно посмотреть фильм, а не целоваться, или чего ещё хуже. Хотя, кто знает, что задумал этот человек, у Марка нет выбора. Он не сбежит, ибо рукой его прижали к креслу и нежно поцеловали в шею. - Что ты хочешь, а?.. Голос почти не слышен, глаза закрыты, а дыхание стало сбивчивым. На шее блондина есть так же пара чувствительных точек, которые если только чуть затронуть кончиком языка, то он может не выдержать и застонать от приятных ощущений, такова натура мелкого, и брюнет знает это. Рука перестала вцепляться в кресло, блондин ловким движением пересел на колени брюнета, а тот в свою очередь откинулся на спинку кресла. К этому моменту людей в кинозале не осталось, стало совсем темно, а длинные пальцы брюнета добрались до спины светловолосого. Немного возбудить, а потом можно и осуществить коварный план, такова логика Томаса. Именно такая. Запустить холодную руку под рубашку младшего, царапнуть ногтями по его позвоночнику, надавить слегка на позвонки, и во время поцелую почувствовать стон самого любимого человека. Почувствовать рукой, как он всё сильнее и сильнее прогибает свою сутулую спину, почувствовать, как его тёплые руки обнимают его за шею, и слегка побурчать внутри себя по поводу, что не виден румянец мелкого, но это не страшно. Вся эта ласка надоела старшему. Ему никогда так сильно не хотелось мелкого. Ловкими движениями пальцев расстегнуть ремни с обеих сторон, стянуть с того бриджи и умудриться во всей этой тесноте, приспустить свои брюки. Им ещё повезло, что сидения здесь были более просторные, чем в других местах. В воздухе повис жар из-за их возбуждения и экстремальной обстановки, у обоих грудь уже высоко и часто поднимается, и опускается, а рубашки уже давно расстёгнуты, губы давно соприкоснулись, и их поцелуй превратился во что-то очень страстное, тела стали гибкими, даже чересчур, и когда брюнет осторожно насадил на себя младшего, то тот только еле слышно застонал в губы возлюбленного, так сладостно, сладкими и страстными звуками. Постараться войти чуть глубже, почувствовать стоны и знать, что тебя понимают. Понимают, что нужно работать самому, а дышать им давно стало тяжело. Никак иначе. Чуть быстрее, тихие стоны в губы друг другу, а руки блондина давно исцарапали шею старшего. Глубоко. Останутся шрамы. Но им так хорошо вместе. Так никогда ещё не было. Чуть глубже, ещё немного боли, а брюнет кончает быстрее, чем младший. Непривычная ситуация подвела его, ведь кинотеатр всё ещё не пустует, работники не покинули здание, и любой может зайти в любой миг, но всё прекрасно. К концу фильма, когда музыка стала чуть громче, он услышал, как с губ Марка сорвался стон, тихий, но наполненный похотью. Он тоже кончил, а потом аккуратно слизал с торса Тома всю эту белую, горячую жидкость. Но на тот момент он уже снова сидел в кресле, как ни в чём не бывало, только вот азартные огоньки в глазах выдавали его чувство удовлетворения. Вечер прошёл не зря. И наконец-то, когда они выбрались из этого душного помещения и пошли домой через парк, в котором вечно горят фонари, на озере полно лебедей и уток, когда тёплый ветер играет с листвой деревьев, светловолосый произнесёт, сидя на скамье в объятиях любимого. - Я тебя люблю, спасибо… - Может, повторим?..