{узоры счастья на стекле.}

Морсик, а вот официальная версия для твоего подарка на нашу несбывшиеся годовщину… Обещал ведь написать что-то в этом духе. Ты ведь помнишь, почему я поставил именно эту дату, а не настоящую, да?.. Улица переполнена людьми, музыка слышна отовсюду и бьёт по ушам. По голубому небу плывут разноцветные шарики: белые, голубые и красные. Флажки,расцвеченные под флаг России в руках практически у всех, а оранжево-чёрные ленточки повязаны у кого где: кто-то вплёл в волосы, кто-то прицепил на куртку, а у кого-то болтаются на сумках. Последнее чаще всего. Слышно, как смеются дети. Пока они не знают правды. Не знают, почему некоторые люди отрекаются от праздника, который зовётся Днём Победы, и переходят на разные стороны разных стран. Они ещё не знают, какой страшной была эта война тысяча девятьсот сорок первого года, они не знаю всего её ужаса. Сегодня гулять опасно. Сегодня на улице полно военных и именно поэтому некоторые люди, которые являются фашистами, анархистами и другими - прячутся. Они в своих компаниях, и им хорошо, а другим мешать незачем. Блондин с брюнетом сидят дома. Хм, интересно, почему же, а? Да просто на часах десять утра выходного дня. Светловолосого разбудить невозможно, а с кухни прекрасно слышно, как он сопит и еле слышно похрапывает. Резкий звук тяжёлого металла, пара неразборчивых слов на немецком, и телефон летит в стену. Ну да, блондина так будить запрещено. Томас знает об этом и поэтому решил поиграть. Нагло достать этого горе-человека, не давая ему спать. Снова вибрация, снова непонятные слова и тяжёлая для слуха мелодия, мало любителей подобной музыки, но всё же они есть. Марк заворочался. Сна ему нет, а под глазами виднеются синяки. Вот во сколько он опять уснул? Часа в три, и даже тогда он должен был выспаться. Хотя, как ни делай из совы жаворонка, не получится. С трудом подползти к телефону, с закрытыми глазами взять трубку, и произнести «Алло». - Ну вот чего мы спим, а? - Где ты? Ты обещал, что когда я проснусь, ты будешь рядом. - А ты приди на кухню, хороший мой. - Иду. Разговор закончен, и блондин чересчур медленно пошёл на кухню. Потереть глаз ладонями, зевнуть, удариться ногой об косяк и по квартире раздаётся громкий мат на немецком. За русскую брань темноволосый вечно бил его по губам. Медленные шажки, открыть двери левой рукой и взору светловолосого предстала очень милая картинка. Брюнет стоит в бандане и фартуке, режет на столешнице клубнику и искренне улыбается. Видно, что он счастлив, а на столе стоит пирог с брусникой, несладкий, ведь Том знает, что его любимому нельзя сладкое, это очень плохо закончится для них двоих. Ведь сегодня у них годовщина. Ровно, как год вместе. Самый счастливый год в их жизни. На столе стоит небольшая ваза, в ней букет из васильков, любимые цветы Марка. Одни из любимых. Он – любит полевые цветы и любит их вид и запах. Тихонько подойти со спины к Тому, обнять его за талию и, уткнувшись носом ему в спину, улыбнуться. - Ты помнишь про дату?.. - Конечно. - И что же ты приготовил, а? - Потом узнаешь. Всё узнаешь. - Какие мы коварные. Прям весь в себя, - на губах блондина появилась улыбка. Такая красивая улыбка, видно, что парень счастлив, больше ему ничего не нужно в этом мире. Только его Том, который порой любил себя называть злым, ужасным и противным, коварным извращенцем, бесчувственным гадом и неблагодарной сволочью, был готов сейчас засмеяться. Он знал, как его маленький балбес любит гулять по парку, знает, как этот человечек любит сидеть возле озера в парке и смотреть на уток, покормить их хлебом. Только там ему было хорошо, там никогда не было людей, но вот сегодня, как назло, парк кишел подвыпившими и вконец нетрезвыми людьми. Но вот что только человек ради любви не сделает? Всё сделает, и брюнет сделал. Скоро блондин всё увидит собственными глазами. - Голодный? - Не-а… - А правду? - Немного. - Так. Ладно. Иди, одевайся, нам скоро выходить. - В кафе, что ли? - Скоро всё узнаешь. - Ну ладно, ты тоже собирайся, так же не пойдёшь~ - Будто ты меня знаешь. - Знаю. - Ладно, иди уже, - брюнет улыбался. Ему было хорошо, тепло и приятно. Ему хотелось улыбаться, и он это делал. Прохладно. Пока ещё светло, но на бледно-голубом небе уже появились звёзды и луна, подул холодный ветер, но люди не хотят уходить по домам. Центральная улица перекрыта, а значит можно гулять, сколько пожелаешь. Да и Томасу они не мешали. То, что он решил устроить, было далеко отсюда. Еле слышная мелодия ветра в распустившейся кое-где листве деревьев, слышно, как воркуют голуби, такой приятный и интересный звук, а эти двое идут к колючему забору, крепко держась за руки. - И куда мы пришли? - Стой, подожди, - а на губах Тома улыбка. Марк сейчас временно лишён зрения, на его глазах черная повязка, теперь он совершенно бессилен перед миром. Он некрепко сжимает ладонь Тома в своей ладошке, боится потеряться, да и хитрый темноволосый не готов его отпускать, но сейчас он вырвал свою руку, и стало слышно, как проволока на заборе дёрнулась, был слышен звук приземлившегося тела и еле слышное ругательство. Том поранил правую ладонь, из царапин сочилась алая кровь, но это не мешало ему открыть калитку и взять блондина за руку. Он стоял смирно и не шевелился. - Маленький, иди сюда, - и темноволосый пошёл с ним к большому озеру, над которым висели серёжки ивы. - Стой. И приготовься, что свет будет бить в глаза, - на этой фразе брюнет заулыбался и, подойдя со спины к блондину, аккуратно снял с его глаз повязку, после чего сразу очень крепко обнял за талию. Свой знак, что никуда не отпустит. Так было всегда, когда Том хотел доказать, что ему принадлежит его Солнце, и только ему. Сухая трава, сквозь которую кое-где пробилась новая, сочная, зелёная; сухие ветви ивы, на которых появились почки, свисали над большим овальным озером, по нему не спеша плавали утки, периодически перекрикиваясь, друг с дружкой. Небо над городом было пасмурным, но здесь, на какой-то странной территории, которая далеко от этого пыльного города, где они живут, есть солнце. Оно освещает землю, а его блики играют на глади озера. На улице тепло и хорошо, тёплый ветер развевает волосы младшего, чересчур лёгкие, которые так любит взъерошивать темноволосый, просто так, потому что так хочется и потому что от этого становится хорошо и тепло где-то внутри. С этой небольшой полянки виден город. Музыка прекратила играть, и люди разошлись по домам. Начинало темнеть. Поляна осталось без солнца, а эти двое уже сидят перед озером и кормят уток утренним пирогом, отщипывая от кусков более маленькие кусочки и кидая их в воду. Правда, утки успевали ловить их на лету, что не могло не радовать младшего. Он всегда любил наблюдать за птицами и кормить их. - А откуда ты узнал про место?.. - Гулял как-то после учёбы и увидел забор. Колючий такой, и, несмотря на то, что в табличке, мол, говорилось, что это место принадлежит государству и вход воспрещён, забрался сюда. Побродил, увидел это озеро, деревьев тут немного, но вот эта ива, утки и озеро меня удивили. Я думал, тебе понравится, - Томас лишь поморщился в конце от боли в ладони. - Угадал. Так. Что у тебя с ладонью? - Заметил всё-таки? - Да. - Да, поранил об забор, кровит теперь. - Эхх, бинты есть? - Не-а. - Зато у меня есть, - и, достав из кармана бинт, блондин начал осторожно перебинтовывать ладонь любимого, держа губами остатки от кусочка пирога. Не спеша, осторожно перебинтовывая ладонь Тома, Марк боялся причинить ему боль. Это заставляло брюнета улыбаться от счастья. - Ты так нежен… - Конечно, придурок. Я же не хочу сделать тебе больно… - Ну не дуйся. - Буду. Ты обещал быть осторожным. Брюнет засмеялся. - Что смешного? - Да ты так с набитым ртом забавно разговариваешь, прям, потискать хочется~ Блондин замолчал. Закончив с ладонью темноволосого, он взял кусочек пирога в руки и стал его доедать, медленно и очень тщательно прожёвывая каждый кусочек, а за ним внимательно наблюдал Том, улыбаясь. Надутые щёчки а-ля «я хомяк», опущенные глаза в траву, а в воздухе повисла тишина, такая странная, она напрягает всех людей, наверное, которые хоть раз ловили её именно в такой ситуации. Коснуться кончиками пальцев щеки блондина, приблизиться вплотную и осторожно поцеловать. Хм. Спустя год вся осторожностью Тома к Марку не исчезла, наоборот, стала сильнее. Он будто боялся потерять его теперь ещё сильнее, хотя так оно и есть. Он не представляет как это теперь, просыпаться и засыпать без него, как перед сном не поцеловать в щёчку и как заснуть, не зарывшись носом в светлые волосы. Просто стало чем-то вроде привычки. Самой любимой его привычки. Парню приятно, что за этот год было столько всего, и плохого, и хорошего, но ведь они прошли всё вместе, крепко держась за руки, проблемы оставили их позади, а беспочвенная ревность ушла от них двоих. Они просто верят друг другу и даже не хотят проверять своё мнение, Томас знал, если его вечноревнуещее ко всем и вся Солнце успокоилось, значит, оно ему верит, а если ему верят, то почему бы не верить в ответ? Ведь со всеми его знакомыми он знаком лично, с его друзьями он дружит и сам, ну, кроме одного человека. - Ммм… я люблю тебя… Вечная фраза, зато любимая. Том любил, когда Марк, пряча свои светло-карие глаза под чёлкой, с покрытыми пунцовым румянцем щеками, произносил её. Он умилялся от всей этой картины, и в ответ из его сердца вылетает всегда одна и та же фраза: - Знаю, Солнц… Я тоже тебя люблю… - Давай пойдём домой? - Устал? - Очень… - Иди сюда… И, крепко обняв Марка за плечи, Том снова зарылся носом в его светлые волосы. Уткнуться носом в грудную клетку брюнета, закрыть глаза и растаять в его объятиях. Просто раствориться, потому что так будет легче, и темноволосый это знает, знает, что его маленький глупый балбес сейчас заснёт, а ему потом его придётся тащить домой на руках. О, блондин уже сопит, а брюнет умиляется. По его словам, светловолосый знает, что когда спит, похож на котёнка, вечно сворачивается клубочком и прижимается, утыкаясь носом в грудь возлюбленного. Так ему спокойнее спится и те безумные сны, которые преследовали его около семи лет, прекратились. Он стал спать спокойно, не скидывать одеяло, не пинаться во сне, только изредка, когда перенервничает днём, и даже тогда Том не обижается на него, а просто крепче обнимает и поправляет одеяло. Так лучше, так надо, так спокойнее. Спустя где-то полчаса, когда брюнет насмотрится на картину спящего Солнышка, он возьмёт его на руки, прижмёт к себе и отнесёт домой. Квартира у них где-то на окраине, минут пятнадцать ходьбы от этого места, а ведь оно станет у них любимым для прогулок, а на пятый этаж легко можно добраться на лифте. Дверь открывается просто, ибо замок не очень сложный, а утром, когда Марк проснётся и обнаружит рядом брюнета, смотрящего на него, он надует щёки вновь, начнёт ругать его по поводу таскания на руках, мол, что тебе нельзя поднимать такой вес, а тот лишь будет улыбаться и делать вид, что внимательно его слушает. Конечно же, это будет совсем не так. Он будет смотреть на заспанное личико блондина, на его синяки под глазами, на надутые губы и на маленькие точки, которые образовываются у него над верхней губой. Ну, нельзя целовать этого человека, он весь какой-то странный, следы остаются на его теле от абсолютно любых касаний, правда, за пару минут проходят, а если они есть, когда блондин проснулся, значит, до этого его с утра уже успел поцеловать темноволосый, из-за чего он опять спалится и будет весёлый скандал. Ну что? Он просто получит по лицу подушкой, а потом почувствует, как чуть прохладные, вечно влажные губы блондина коснутся его шеи, а после на этом месте останется маленький засос. Так всегда начинается их утро. Смех, поцелуи и улыбки полные добра, радости и счастья. Разве ещё нужно что-то для счастья в этом мире, как не такие подъёмы с забавой, как не такая счастливая жизнь, как не любимый человек, в конце концов?..