Honey, This Mirror Isn't Big Enough for the Two of Us

Ничто хорошее не может длиться вечно, — поговорим затертыми до дыр фразочками? Но особенно это касается того хорошего, что иногда случается со мной. То есть нет, я не хочу сказать, что после того, как Фрэнки бережно, словно раненого маленького уссурийского тигренка, который занесен в Красную книгу, отвел меня на кухню и усадил за стол, и положил тостов на тарелку, мое вроде как начавшее налаживаться утро стало хуже, но я был бы совсем не против остаться в ванной и целоваться с ним до самого заката мира. А потом, сняв с огня почти обуглившуюся уже джезву, он сел напротив и начал есть, и я уже не мог вести себя спокойно, потому что мне было очень неловко и стыдно перед ним за то, что я причиняю так много неудобств своими постоянными психозами, и я сидел там, не смея поднять голову и посмотреть ему в лицо, и постоянно роняя свой нож, которым я намазывал Нутеллу на тосты, отчего он падал на стол со слишком громким для обычного ножа стуком (или это моя кровь все еще стучала в висках, будто пытаясь выбраться наружу?). Фрэнк ничего пока не спрашивал по поводу, почему я закрылся в ванной и почему он потом нашел меня там задыхающимся, рыдающим и скулящим как маленький бездомный эмо, но я знал, что он просто дает мне отойти, потому что Фрэнк — это Фрэнк, слишком идеальный парень для такого неидеального меня. Я бы так и сидел, уткнувшись своим острым носом в стол и не решаясь поднять взгляд, если бы Фрэнк не сказал: — Звонила Лори и пригласила нас к себе в гости сегодня. Пойдем? Мое настроение вмиг стало лучше ведь меня уже миллион лет (а если быть более точным, то никогда) не приглашали в гости мои друзья, боже, конечно же да! — Конечно же да! — я наконец поднял голову и посмотрел на Фрэнка, немного улыбнувшись и как всегда получая улыбку в ответ в бонус к нежному заботливому взгляду, которым он одаривал меня так часто. Я люблю его? Позавтракав, мы решили прогуляться в парк, потом Фрэнк должен был занести в университет преподавателю какую-то работу, и после сразу идти к Лори, таким образом, мне нужно было снова рискнуть появиться в ванной у зеркала, чтобы хотя бы умыться этим утром. Просить Фрэнка побыть со мной было бы очень убого (хотя я всегда веду себя убого, разве не так?), поэтому я, оставив дверь полностью открытой, бочком продвинулся в ванную и робко заглянул в зеркало. Но в этот раз там был только я, коротко отстриженный, белобрысый и очень непривычный. Я не помню, во сколько лет я начал отращивать свои волосы до той длинны, чтобы за ними можно было спрятать свои пухлые щеки, слишком тонкие губы и отвратительно вздернутый нос — все, что я в себе ненавидел, и одним словом это называется «мое лицо». С годами оно немного изменилось и стало нравиться мне чуть больше, чем раньше, но зато моя уверенность в себе теперь была где-то около ядра земли, и я не хотел видеть свое лицо в принципе, так как оно больше, чем что-либо напоминало, каким неудачником я был. Но потом произошли все эти события, и я вроде как понял, что я, возможно, не такой уж и неудачник, и что я хоть что-то, но могу, и именно поэтому я решился на такую прическу. И сейчас я больше не чувствовал себя некрасивым, но я чувствовал себя незащищенным и уязвимым с таким открытым лицом; это значит, что все смогут увидеть мои эмоции, слезы, смех и ужасно мерзкие мелкие желтоватые зубы, которые я уж точно никак не могу изменить (ну разве что они выпадут в старости или я начну есть фисташки вместе со скорлупой). Вряд ли я когда-нибудь смогу полюбить себя. Приведя себя в относительный порядок, я пошел в комнату и, не обнаружив там Фрэнка, быстро надел свою новую одежду, натягивая рукава свитера на пальцы, чтобы скрыть бинты на одной руке и порезы на ладони, что остались после раздавленного в приступе агонии стакана, помните? Фрэнк, который, как оказалось, курил на балконе, потому что с его приходом комната заполнилась легким запахом сигаретного дыма, что мне даже нравился, остановился в дверях и оглядел меня с ног до головы на удивление заинтересованным взглядом. — Что? — смущаясь, спросил я. — Ничего, просто мне нравится, как ты выглядишь, — он беззаботно пожал плечами, подошел к шкафу и начал вытаскивать оттуда футболки, а я стоял в смущении, не зная, что ответить, и понимая, что краснею, хотя я, вообще-то, почти никогда не краснею. Будто почувствовав мое смятение, Фрэнки повернулся, оставил футболки на диване и подошел ко мне. — Ну ты чего? — обеспокоенно спросил он, беря меня за руку. Я совсем растерялся и нерешительно посмотрел ему в глаза, различая в них теплые солнечные вкрапления. Странно, я всегда предпочитал холодные тона теплым и уж тем более дождь мерзкому горящему солнцу, но глаза Фрэнка — одна из самых любимых мною вещей. Не считая самого Фрэнка целиком, конечно. — Просто никогда не думал, что кто-то может думать, что я хорошо выгляжу, — я немного сжал его пальцы в своей ладони. — Джи, — он смотрел на меня внимательно и очень серьезно, но я не мог верить ему, хотя и очень хотел, — ты красивый. — Нет, — я покачал головой; мне слишком часто говорили обратное, чтобы я мог думать иначе. — Да, Джи, — он подошел еще ближе. — Для меня — самый, самый красивый. Ты добрый, забавный, талантливый, ты не смеялся с моей квартиры, моего постельного белья и полотенец в ванной, ты любишь комиксы, мультики, дурацкие ужастики и ту же музыку, что и я. Ты единственный, кого я впустил в свою жизнь. Ты идеален для меня, понимаешь? Я люблю его. — Наверное, — произнес я дрогнувшим от нахлынувшей нежности голосом. Если я сейчас опять расплачусь, это будет по-особенному жалко, куда больше, чем обычно. Фрэнки улыбнулся, а затем взял мое лицо в ладони и мягко поцеловал, привставая на цыпочки, заставляя чувствовать что-то невероятно близкое к полному и безграничному счастью, когда я обнимал его за шею, гладил его волосы, целуя в ответ. Это ничем не отличалось от вчерашних поцелуев в ванной, разве что эти были более долгими, и я хотя бы действительно верил в происходящее, чувствуя себя благодаря этому куда увереннее. Но через какое-то время Фрэнки отстранился, немного сбивчиво дыша, и сказал, что нам пора собираться. Так как я был совершенно готов, я пошел на кухню и помыл посуду, которая осталась от нашего завтрака, пока Фрэнк надевал на себя свою сотню футболок и еще сверху две толстовки. Когда мы вышли на улицу, нам на голову сразу же начало капать сверху, но ни Фрэнк, ни я даже не думали открывать зонтик, которого у нас не было, а спокойно пошли к метро, немного соприкасаясь плечами и почти не разговаривая, но это не было неловко, а совсем наоборот. Из-за дождя людей вокруг почти не было, а те, которые были, проносились мимо, прячась под дурацкими разноцветными зонтами, что своей яркостью портили идеальный печальный и задумчивый, словно старый поэт, пейзаж, который состоял из влажного асфальта, одинаковых многоэтажек и свинцового неба над ними. Я думал о том, что сказал мне сегодня Фрэнк. Про то, что я идеален для него. Наверное, зря я иногда обижаюсь на свою судьбу, ведь она дала мне этого парня, а он — лучшее, что со мной случалось. И я решился сказать ему об этом. — Ты тоже идеален для меня. Фрэнки повернул голову ко мне, выглядывая из-под челки и улыбаясь, а потом просто взял меня за руку, переплетая наши пальцы, и пошел дальше.

***

Когда мы покончили со всеми делами, было около семи, и мы пошли к Лори. — Привет, ребята, — она приветливо улыбнулась нам и открыла дверь пошире, — заходите, познакомлю вас со всеми. Всеми? Минуточку, с кем это — всеми? Я сразу занервничал и посмотрел на Фрэнка, но он был вполне спокоен и расслаблен, поэтому я успокоился тоже, но это продлилось недолго, ровно до тех пор, пока мы не зашли в комнату и я не увидел, сколько там людей. — Ну, Рэя вы уже знаете, — сказал Лори, а Рэй, который сидел на диване рядом с какой-то темноволосой девушкой в очках, помахал нам в знак приветствия, — это Криста, его девушка. — Привет, — сказала темноволосая и улыбнулась. — Привет, — прошептал я, до боли сжимая руку Фрэнка и начиная паниковать. — А это, — Лори указала на парня в клетчатой рубашке, который сидел в кресле, сложив ноги на подлокотник и игрался пачкой Лаки Страйк, бесконечно открывая и закрывая её, — Алекс, мой друг. Потом она посмотрела на меня и Фрэнка и сообщила: — Это Джерард и Фрэнк, мои новые друзья. В любой другой ситуации я был бы очень рад, что в моей жизни есть человек, который считает меня своим другом, но не когда в комнате так много незнакомых и малознакомых людей, и мне придется общаться и ними весь вечер. И могу поспорить хоть на сотню долларов, но я хоть раз, но облажаюсь, а если нет, то это буду не я, а какой-то киборг, спрограммировавший мою внешность, или (что более вероятно) Джерард, вылезший из отражения. Я беспомощно посмотрел на Фрэнка, но он не выглядел удивленным тем, что Лори пригласила не только нас. Он выглядел, как если бы знал, что так будет. Но я не хотел делать никаких заключений, не узнав наверняка, поэтому присел на диван между Кристой и Рэем и попытался быть нормальным. Эти люди может и были хорошими, веселыми и классными, они постоянно шутили и смеялись, обсуждали забавные и серьезные вещи, ели привезенную доставкой пиццу, но я чувствовал себя ужасно зажатым и невписывающимся в эту компанию. А вот Фрэнк вполне. Потому что Рэй априори был очень крутым парнем со своими кудряшками и широкой улыбкой, он веселил всех историями про магазинчик дисков, в котором он работает и в котором вечно происходит что-нибудь, его девушка была чуть менее сумасбродной, но тоже интересной и все такое, а Алекс — такое ощущение, что принимал какие-то вещества, — постоянно смеялся и шутил по любому поводу дурацкие шутки, и это было реально смешно. А Фрэнк… Фрэнк был таким же, как они. Он тоже рассказывал что-то интересное и был таким своим среди них, что я начал чувствовать себя преданным, хотя он и был все время со мной, и даже ментально, постоянно упоминая меня в разговоре и произнося фразы типа «Мы с Джи…», «Я и Джерард», я не хотел этого, но оно получалось само, я просто не мог расслабиться и наслаждаться компанией, о какой я всегда мечтал. Они приняли нас так, будто знали уже много лет, задавали вопросы, интересовались, но я просто хотел вырыть нору в полу и спрятаться там навечно. Понимая, что своим кислым лицом я испорчу настроение всем, кто на меня посмотрит, я извинился и пошел на кухню, чтобы выпить воды и немного осознать ситуацию. Кухня в квартире Лори была маленькой, но очень уютной, хотя я, слыша голоса и смех из гостиной, не чувствовал никакого уюта, только напряжение, которое окутывало меня вместе с паникой. Я присел за стол и взял в руки какой-то глянцевый журнал, начиная механически перелистывать яркие страницы и бездумно пялиться на дома-которые-лучше-чем-ваш, машины-которые-дороже-чем-ваша, одежду-которая-моднее-вашей и людей-которые-идеальнее-чем-вы-в-миллион-раз. Я никогда не понимал и не пойму смысла этих толстых и ужасно дорогих журналов. Дверь тихо скрипнула, и я от неожиданности подпрыгнул на стуле. Это был Фрэнки. — Привет, — он улыбнулся, подойдя к столу и положив свой телефон на него, — Джи, все в порядке? Нет, не все. — Ты знал? — я боялся услышать ответ. Он нахмурился. — Что Лори пригласила сегодня не только нас? Да. В тот момент я действительно почувствовал себя преданным, и я был уже не против чувствовать себя так. Я ничего не понимал. — Фрэнки, ты же знаешь, что я... Что мне некомфортно, когда так много людей, да еще и незнакомых? Что мне становится плохо и страшно? Почему ты хотя бы не предупредил меня? Ты понимал, что я буду против, да? — мой голос дрожал, и я встал со стула. Я не мог разобрать никаких конкретных эмоций на лице Фрэнка, и это запутывало и пугало еще сильнее. Он положил руку мне на плечо и сказал: — Но надо же как-то привыкать, Джи? Становиться лучше, бороться со своими страхами? Я тоже боюсь общества и социальной жизни, но когда-то надо становиться её частью, правда? Я ошарашено смотрел на него, не имея понятия, что мне делать с его словами, а потом он обнял меня, заботливо прижимая к себе. — Джи, все ведь хорошо. Давай, расслабься, я же не говорю тебе пробежаться по улице без одежды или снять секс-видео и выложить его в интернет. Просто будь собой и поговори с ребятами, тем более они хорошие и точно не причинят нам вреда. Все нормально? — он отстранился от меня, посмотрел в глаза и коротко поцеловал в губы. — Да, — я беспомощно кивнул, толком не слыша его, но невольно проникаясь ощущением уверенности, которым он делился со мной. — Ну, пошли? — он взял меня за руку и хотел вывести из комнаты, но мне нужно было сначала собраться мыслями, поэтому я мягко освободил ладонь и попросил: — Я еще посижу тут, ладно? Совсем чуть-чуть. — Конечно, — Фрэнки улыбнулся и вышел за дверь, а я вернулся на стул, будучи все ещё запутанным и заставляя себя успокоиться, вспоминая слова Фрэнка, которые вселяют надежду. Нет, ну все правда нормально, да? Разве новые знакомства — это плохо? Тем более эти люди явно не настроены враждебно и… «И они не причинят тебе вреда», — вдруг зазвучал в голове голос Джерарда из Отражения, заставляя меня бессильно закрыть глаза. Что тебе нужно? «Ничего-ничего. Просто твой парень так идеален, что смотри, как бы он не оказался мелким ублюдком». О господи, что за бред? Я даже рассмеялся, таким безрассудным было это предположение. «Ничего. Просто подожди. Совсем недолго». В этот момент телефон, оставленный Фрэнком на обеденном столе прямо рядом с бессмысленным журналом, зазвонил, я взял его в руки, чтобы отнести парню, и посмотрел на экран, где было видно название контакта. Мама?!