Четыре знамени

- Меня зовут Ютте, - представился малыш после долгого молчания. Пумица почему-то смотрела на лигаха с гордостью, а её друг – с недоверием и подозрением. Ютте невольно поёжился, услышав басовитый глухой голос друга Пумицы: - Я – Силицес, - албах попытался встать, но тут же взвыл и упал набок. Ужасающий вой разнёсся на много-много километров отсюда. Ютте прижал рожки и съёжился в комочек. Пумица ласково обвилась лапами вокруг него и прошептала своим нежным и высоким голоском, который был полной противоположностью басу Силицеса: - Не пугайся, - самка тяжело вздохнула. – Брат очень храбрый, но иногда показывает себя полнейшим чикрутом, нападая на более сильных воинов и очень коварную дичь. Ютте кивнул, не в силах сказать ни слова. Действительно, каким надо быть глупцом, чтобы напасть на такую огромную крысу!.. Но малыш питал уважение к албаху. Сам он не знал, почему. Но этот здоровенный воин ему очень понравился. С детства Ютте обладал великолепным слухом и он берёг рожки так, как не берёг никто. Если бы Ютте выбирал между смертью и рожками, он выбрал бы смерть. Какая жизнь существует без слуха? Но малыш не хотел размышлять на эту тему. Он боялся. Боялся стать глухим, не слыша ни одного звука, будь тот низким или высоким. Роузам, в отличие от сына, не обладала такими прекрасными рожками. А об отце и говорить не надо. Но чего только стоил слух Тинти!.. Она улавливала всё, что вообще можно уловить рожками. Ютте всегда дивился таланту сестрёнки и он, не скрывая, хотел стать таким же, как и она. И он стал таким. Как он хочет сейчас похвастаться о таком достижении сестрёнке!. Но маленький лигах опоздал. Тинти нет, её дух давно ушёл в кору дерева. Ютте с грустью вздохнул: что бы он сейчас отдал за старшую сестру!.. Он её любил больше всего. И он мог даже пожертвовать своим слухом, лишь бы ОНА была рядом… Ютте смахнул слезу. - Малыш, ты чего? – заботливо спросила Пумица, кладя паутину на рану Силицеса и старательно прижимая её. - Да вот… - но Ютте запнулся. Зачем рассказывать чужакам о ситуации в семье? Зачем расстраивать добрую и чувствительную Пумицу? Поэтому он соврал: - Песчинка в глаз попала. - А-а… - протянула Пумица, завершая процесс лечения Силицеса. – Слушай, - она встала и подошла к Ютте, - пойдём, соберём лечебные травы? А то боюсь, что не хватит нынешних на то, чтобы залечить все раны Силицеса. Ютте молча кивнул. Ему всё нечем было заняться, а дом далеко. Да и стоит ли туда возвращаться?.. Пумица и Ютте вышли на луг. После него начинается территория Водяного племени. - Ты знаешь, какие травы надо собрать? – спросила Пумица, переворачивая руками бутоны цветов. - Угу, - кивнул Ютте. – Это знает каждый лигах. - То есть… - непонимающе протянула Пумица, - каждый из вас – целитель? - Можно и так сказать, - слабо улыбнулся Ютте, переворачивая камень, под которым лежало много-много личинок. Ютте слизнул их длинным язычком и облизнулся. - А тогда кто у вас шаман и кто целитель? – Пумица сорвала мох когтями. - Как и во всех племенах, шаман выше целителя по должности, - охотно объяснил Ютте. – Но они – те, кто также умеет предсказывать и не просто различать травы, а правильно применять их при лечении. Пумица кивнула, взяла в зубы мох, чтобы тот не болтался, мешая. Ютте подковырнул когтем небольшой кусок и закопал его около дерева, под которым было очень много мха. - Я пойду дальше, там, на холме, целые заросли мха, - сказала Пумица, уходя. – Жди здесь, ладно? - Хорошо, - ответил Ютте и продолжил соскребать мох. Вдруг что-то в его разуме помутилось, и внезапно послышался голос: - Ютте… - произнесло нечто так, как будто было близко к рожкам Ютте. Малыш обернулся, но никого не увидел. – Не ищи меня там… - Голос был ужасно знакомым и каким-то даже тёплым, немного жгучим. В этом голосе слышалась нотка вызова, спора, дружеской ссоры, но эта с одной стороны неприятная нотка была очень приятной и даже прекрасной с другой. Голос эхом раздавался в голове Ютте. «Показалось», - пожал плечами малыш и продолжил срывать мох. - Ютте… - снова призрачно отозвался голос. Ютте прекратил процедуру добычи лекарства и застыл на месте, прислушиваясь. – Это я… Внезапно Ютте осенило: это была Тинти! Тот же тёплый и высокий, звонкий голосок, небольшая нотка загадочности и дружелюбия… - Тинти! – закричал Ютте, сбросив с когтей мох. Он, не помня себя, орал на весь луг: - Тинти! Сестрёнка! - Младший братик… - произнёс голосок Тинти. Ютте не видел сестру, но чувствовал её слабую улыбку и дружелюбный взгляд. – Не думала, что ты найдёшь это дерево… там живу я… Ютте поднял голову: это рябина – любимое дерево Тинти. Листва мягко пошатывалась от прикосновения ветра, наслаждалась лучиками Соннако и ожидала скорого появления Луккаши. - Тинти… - слабо произнёс Ютте, прислоняясь головой к дереву. Он почувствовал теплоту коры, дружеское шевеление листочков и что-то знакомое. - Брат, - серьёзно произнесла Тинти, вороша шерсть на загривке Ютте, - ты не должен горевать обо мне. Ютте не ответил. Он молча тёрся о кору дерева, при этом слёзы спрыгивали с его хелицер вниз, на еле заметный слой снега. Ютте был ослеплён счастьем и горем одновременно: Тинти говорила с братом, но из-за этого тоска жадно съедала Ютте изнутри. Много тичей назад малыш попрощался с сестрой, взяв себе от неё самое лучшее. Но он и не предполагал, что вскоре погибшая Тинти будет говорить с отчаянным Ютте, который не находил себе места после смерти сестрёнки. - Тинти… - тихо прошелестел голос Ютте сквозь шуршание листов рябины. – Тинти, сестра… Ветер перебирал короткую шерсть лигаха, нежно касался его рожек и щекотал нос. Но Ютте ничего не чувствовал, он чуял лишь присутствие Тинти. Чуял не носом, а духом. Малыш поднял голову и посмотрел на верхушку дерева. Рябина была невысокой, но красивой и молодой, сочной. Сучьи дерева касались плеч Ютте, мягко похлопывали по спине и дотрагивались до рожек. - Братик, - нежно прошептал голос Тинти, - пожалуйста, уходи… Я люблю тебя всем духом, но ты рискуешь своей жизнью, находясь тут. - Тихо, - глаза Ютте снова наполнились слезами, - сестрёнка… Я мечтал встретиться с тобой всю жизнь после твоей…м-м… - Смерти, - закончила Тинти. - Да… Я не хочу уходить отсюда. Я хочу просидеть тут всю жизнь, как бы глупо это не звучало. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы оставлять жить одну в этом дереве, на этом утёсе… - Ютте всхлипнул. – Я люблю тебя, Тинти… - Но… Ютте! – возмутилась сестра. – Ты не можешь сидеть тут всю жизнь, это очень-очень глупо! Ты же не чикрут… Ютте хмыкнул: может и чикрут, но останется тут. Внезапно со стороны послышался тяжёлый топот, сопровождаемый тягостным прерываемым дыханием. Ютте резко обернулся, топот усиливался. Ютте услышал ржание лошадей, их тяжёлый топот копыт, он чувствовал их страх и ужас. - Беги, Ютте! – послышался тихий крик Тинти, постучавшийся сквозь окаменелого лигаха. Тот, быстро отреагировав, отскочил с места и отбежал в сторону. Лошади приближались. Вот Ютте увидел первых, самых больших и сильных лошадей. Они бежали вниз, вниз с утёса. Одна лошадь задела рябину. Дерево пошатнулось. Следующая лошадь добила бедное растение копытом, просто оттолкнувшись о ствол. Рябина упала на землю с тихим грохотом. Ютте застыл на месте. Спустя время, лигах сам не заметил, как в ярости ранил несколько жеребят, которые теперь лежали на земле полуживые, судорожно дыша. Ютте подошёл к павшему дереву и лёг около него, прислонившись лицом к нему, взяв в лапы несколько разломившихся веток рябины.