Четыре знамени

…Нуби сидел у входа в палату целителя. Он терпеливо ждал, иногда морщась из-за несильного холодного ветра. Он ждал Игнис, ждал, когда она выйдет наружу. Соннако ярко освещал землю, изредка прикрываясь облаками-прислужниками Луккаши. Луш для пауков – это как сонот для нас, людей. Днём пауки обычно спят или вьют паутину, а ночью выходят на охоту, обучаются, в общем, каждый делает то, что должен. Только агра непоколебимо шествует и днём, и ночью. Новичок-воин печально вздохнул. Тоскливая, немного пугающая тишина окутывала его, как одеяло. Нуби поёжился от нового порыва ветра. Ветер редко бывает в Водяном племени, но особенно он любит Скалистое племя. Нуби от скуки выкопал ямку. В неё залилась грязная вода, ручейком протекающая из недалекой лужицы. «Видимо, у Игнис сегодня нет настроения», - печально заметил Нуби, вставая. Он медленно пошёл по направлению к палате воинов. - Нуби! – послышался тихий голос Игнис. Воин обернулся. Из пещеры вышла Игнис. Яркие лучики Соннако весело прыгали по боку Игнис, иногда заходя на лапы, грудку и рожки. Нуби подбежал к подруге, измазавшись в той самой противной луже. «Чикрут!» - забранился Нуби. Он был уверен, что теперь выглядит ужасно смешно и жалко, поэтому вжался головой в плечи, несмело подходя к Игнис. Он сел рядом с ней. Игнис с каким-то непонятно пассивным выражением лица смотрела на Соннако. Нуби заметил на её лице следы от слёз. Он, замешкавшись, прикусил язык. «Что мне сказать ей?» Боясь сказать глупость, Нуби молчал. И Игнис тоже. И они молча сидели, глядя на небо. - Слушай, - каким-то странно неуверенно-уверенным тоном прошептала Игнис, потупившись, - давай забудем о том соноте? Я…я не хочу больше помнить Тонабита. Отец был единственной опорой, и теперь она переломилась, как вот эта палка… Игнис многозначительно посмотрела на лежащую неподалёку сломанную палку. Нуби не знал, что и сказать, поэтому неуверенно сказал: - Э-э… хорошо, Игнис, я сделаю, как ты хочешь, - и он отвернулся от неё, покраснев. Он чувствовал себя ужасно глупо и жалко. Сейчас ему хотелось бы сквозь землю провалиться. Он совсем не умел успокаивать. И иногда он сам перенимал на себя роль страдавшего. Чувствовал себя также униженным, таким же грустным и как будто бы погибшим. - Но у меня есть самый-самый лучший друг, - со слабой улыбкой сказала Игнис, глядя на небо. – И, я думаю, что я тоже являюсь другом ему. И он мне также дорог, как Тонабит, - Игнис посмотрела на Нуби. Воин увидел её наигрустнейшие глаза, в которых нехотя плавали тоскливые кристаллики. Нуби незаметно поёжился. Сейчас он также перенял себе эту грусть, тоску, это противное уныние… - Спасибо, Нуби. Ты мой самый лучший друг, - она потёрлась головой о его плечо. Медленное тепло разлилось по телу Нуби. - Я тоже благодарю тебя, - прошептал Нуби, коснувшись носом её щеки. Их взгляды пересеклись. Она смотрела на него с грустной, слабой улыбкой, а в его глазах скрывалась некая растерянность. Игнис расплакалась. Нуби зябко поёжился, снова почувствовав её эмоции на своей шкуре. - Ну, Игнис, - дружески прошептал Нуби, задевши рукой её руку. Он положил свою руку на её и крепко сжал. – Я всегда буду с тобой. Обещаю. Игнис прижалась головой к его груди. Нуби совсем растерялся. «Почему я не могу её успокоить? Вот чикрут!» - не знал, что делать Нуби. *** …Сонот. Луккаша ярко освещала землю. Нуби устало зевнул. Весь луш они с Игнис смотрел на Соннако и вспоминали своё беззаботное детство. Спал он в палате целителя, чтобы не будить других воинов. Нуби потянулся и вышел. - Вот ты где! – послышался бас Имбремы. В его голосе слышалась ярость и нетерпеливость. – Я тебя искал! А ну, марш к Костру! - Ладно, ладно, - нехотя протянул Нуби, выходя из пещеры. Он сам и не замечал, что открыто хамил Имбреме, разговаривая с ним, как с другом. Главнокомандующий покраснел, не ожидая такого оскорбления. Нуби просто не боялся Имбрему. Просто не боялся. Страх зарождается с самого детства. Нуби, например, боялся дружить. Он стеснялся каждого слова, говорил всё время растерянно и старался как можно быстрее удалиться с глаз собеседника. Темпа пыталась научить сына говорить более уверенно, но как, ни старался малыш, у него не получалось. И только Игнис поняла странного детёныша. С ней никто не хотел дружить, все обзывали её занудой и надоедалой. Она просто поняла Нуби и предложила ему свою дружбу. Нуби, конечно, растерялся, но Игнис подбодрила его. Так и зародилась дружба Нуби и Игнис. Только более никто не хотел дружить ни с кем из них. Все называли их «странной парочкой» и остались при своём мнении до сих пор. Однако «странная парочка» не огорчалась. Зачем?.. У реки стояло уже много воинов. - А вот и наш мелкий чикрут! – послышалось хихиканье. Нуби покосился на Турбинэ, вставая около достаточно старого воина. – Как там твоя плакса Ипниг? - Сам ты Ипниг! – оскорбился Нуби. Дрожь поднималась изнутри молодого воина. Он мог бы стерпеть оскорбление своего собственного имени, но имени Игнис – никогда! - Ой, а что, ты у нас теперь бравый воин? – засюсюкал Турбинэ, выходя из толпы. Сзади него уже покатывалось от смеха пара-тройка его друзей. Нуби зарычал. Он уже не боялся ран, царапин и ссадин. Он готов защитить честь Игнис, пусть хоть и сам опозорится. - Ах да, её же зовут Игнис! – Турбинэ подошёл близко к Нуби. На его лице сияла довольная ухмылка. - Не смей оскорблять Игнис, - процедил Нуби, обнажая клыки. - Как страшно, - прошептал Турбинэ, нагибаясь и вставая в боевую стойку. – Ну, давай, храбрец! Нуби на секунду замялся, но потом тоже принял боевую стойку. Вокруг них сузился круг любопытных зрителей-воинов. Турбинэ прыгнул первый. Нуби отскочил от земли сразу же, как только заметил заднюю лапу Турбинэ в воздухе. Воин полоснул Нуби когтями по лицу, прямо под правым нижним глазом. Нуби тихо закряхтел от боли, борясь с желанием выть из-за раны. Воины снова оказались на земле. Тяжело дыша, они сверлили взглядами друг друга. Нуби резко отпрыгнул от земли и в воздухе хлестанул когтями Турбинэ по шее. Терах взвыл и упал наземь. Нуби отошёл от врага, пытаясь отдышаться. Турбинэ внезапно встал и укусил Нуби в бок. Молодой воин откинул противника задними лапами. Турбинэ снова оказался на земле. Теперь он уже не вставал. Нуби упал на землю, больше не в силах держаться на ослабевших лапах. Кольцо воинов сузилось окончательно. Кто-то нюхал лежащего Турбинэ, кто-то осматривал Нуби. - А ты молодец, - прошептал на рог Нуби старик. Когда пришёл Имбрема, было уже понятно, что тренировку стоило отменить. Он приказал уходить всем воинам заниматься своими делами, а сам подошёл к Нуби и полоснул его своими огромными когтями по больной щеке. - Чикрут, - еле слышно процедил Имбрема и ушёл, подозвав целительницу. Нуби закрыл глаза. У него не было сил просто смотреть на Луккашу. И он заснул. *** …Когда Нуби очнулся, он уже не чувствовал боли. На щеке была намазана противно пахнущая смесь, а на животе прилеплена паутина с травами. - Чикрут, что ли? – подошла к Нуби Игнис с уставшими от слёз глазами. – Я уже боялась потерять тебя. А ты… ты глупый! Зачем ты дрался с Турбинэ? – Игнис легла около Нуби. Они помолчали несколько секунд, но вскоре Игнис произнесла довольным голосом: - А ты здорово его цапнул!