Четыре знамени

- Я скоро приду! - выкрикивает странная паучиха, выскакивая из пещеры одним прыжком. Она какая-то подозрительная. То увела куда-то Нуби, а теперь он ходит, как в воду опущенный, а сейчас убежала непонятно куда. И я видел в её глазах откровенный страх. Что могло произойти? "Хотя, в принципе, она довольно-таки хорошо прочитывает мысли", - думаю я, откусывая ещё один кусок от белки. Пумица и Ютте уже спали, улегшись в углу, а Нуби вышел на охоту. С его-то раной, я думаю, такое поведение неудивительно. Но эта самка игнаха не внушает мне никакого доверия. Она совершенно ненормальная. Я слышал, как она бормотала непонятные заклинания и неизвестные мне молитвы, как она обращалась к кому-то. И разговаривала не с Фарэ, а с каким-то невидимым дружком. Просто чокнутая! Самое обидное то, что Пумица верит этой "пророчице". Надеюсь, она не станет, как эта... м-м... Магга. Такой же глупой, такой же ненормальной дурой. Я уверен, что эта целительница Подземного племени просто дурит нас, лжёт. Да и что ещё за неизвестные?! Я однажды услышал, как Магга что-то бормотала о них. Действительно ненормальная. - Силицес, ты уже проснулся? - с деланным удивлением спрашивает Пумица, осторожно вставая, чтобы не задеть Ютте. "Я и не спал". - Да, проснулся, - бормочу я. Пумица мягкой поступью подходит ко мне и улыбается: - Врёшь, - Пумица фыркает. - Ты даже не ложился! - Да как ты эта поняла?! - на моём лице появляется нелепая ухмылка. Что ж, Пумица тоже неплохой предсказатель! - Когда ты просыпаешься, у тебя взгляд остаётся сонным на полсонота. - Сестра садится около меня и начинает вылизывать шёрстку, местами украшенную рисунками. Я знаю, что на ладони у неё нарисована Луккаша, а точнее - её половинка; на виске под длинной чёлкой изображено неизвестное мне созвездие. Пумица не шибко интересуется религией, но, как и все порядочные целители, относится к ней с уважением. - Ну, ладно, я не спал, - сдаюсь я и сажусь рядом с ней. Пумица смотрит на меня своим пронизывающим взглядом, как будто глядя насквозь. На донышке её глаз игриво прыгают задорные огоньки и подливают пламя в её и без того красные глаза. Я никогда ни у кого не видел таких ярко-красных глаз. Они прямо-таки пылают, а языки пламени приятно обжигают, когда смотришь на них. Я помню, даже у моего отца не было таких глаз. И у моей матери тоже. В горле застрял противный комок. Ну, опять я вспоминаю о родителях! - Слушай, - Пумица с тревогой смотрит на выход. Приглядевшись, я замечаю на траве след небольшой лапки. Наверняка тут прошлась та целительница Подземного племени, когда выбегала с криками: "Я скоро вернусь!", - мне страшно за Маггу. Она видит знаки, говорит, что весь Трим погибнет... и... - И ты веришь ей! - взрываюсь я. Неужели Пумица действительно доверяет этой ложной пророчице?! Пумица испуганно попятилась и, упершись лапой в стену, вдруг рявкнула: - Почему ты не доверяешь никому, кроме себя?! После смерти своего отца ты стал очень закрытым! - и... она развернулась и ушла. Я оторопел. Теперь это была не просто обида. Я взвыл и в ярости полоснул стену пещеры огромными когтями. Из глаз брызнули слёзы. Слёзы, полные боли. Только боль это была не из-за упавшего на каменный пол оторванного когтя. Вовсе не из-за него... - Глупец! Тупица! Чикрут! - тихо ругал я себя, успокаиваясь. В изнеможении сел на холодный пол пещеры. Потом лёг, устало вздохнув. Я закрыл глаза. Перед глазами пронеслась вся жизнь. И я заметил, что всё время Пумица была со мной. Она не бросила меня, когда-то жалкого паучонка, не бранила и не ругала за убийство. Она просто понимающе улыбалась и подбодряла меня. Наверно, только благодаря ей я не вырос нытиком, который пугается каждого шороха. Интересно, если бы не погиб её отец, были бы мы сейчас вместе? "Фарэ забирает тех, кто ему нужен", - пронеслась у меня в голове цитата одного старого-престарого целителя, существовавшего ещё во времена, когда пауки не разделились на четыре племени. Когда ещё не было Четырёх знамён. Конечно, меня ещё в те времена не было. И моего отца тоже. И даже деда. И прадеда. Но какой-нибудь дальний родственник рассказал об этом одному, тот - другому, так и дошло до моего отца, а потом уж и до меня. - Зачем ты её обидел? - прошелестел голосок сзади. Я резко обернулся. До этого мне казалось, что я сижу один в этой пещерке. Ах да, как же я мог забыть Ютте!.. Малыш смотрел на меня, нахмурив брови, чуть ли не со злостью. В его больших-пребольших тёмно-зелёных глазах читалась ярость и осуждение. Я почувствовал, что от него пахнет храбростью и смелостью. Наверно, я бы не осмелился пререкаться с существом размером в два-три раза больше меня. Только сейчас я почувствовал, что в таком маленьком создании содержится нечто большое... - Не твоё дело! - буркнул я и отвернулся, пытаясь скрыть слёзы. Негоже ему видеть мою слабость. - Не моё?! - возмутился Ютте и, встав, подошёл ко мне. - Ты в курсе, что, если бы не Пумица, сейчас бы ты вовсе не был бы воином? Она - источник твоей жизни. Несмотря на твою белую шерсть и любовь к холоду, у тебя тёплое сердце. И это тепло оно получило только от Пумицы. - Я шмыгнул носом. Здорово сказал. А этот лигах совсем не глуп, как я думал. - Пользуйся каждым моментом... пока тот, кто отдаёт тебе всю любовь, не уйдёт... - более тихо прошептал Ютте, как будто обращаясь к самому себе. Я посмотрел на малыша. В сердце вновь всколыхнулась жалость. Наверняка ему очень непросто жить без любящего существа. Вдруг Ютте встал и подошёл ко мне ещё ближе. Я с удивлением наблюдал за его действиями. Он лёг около моей лапы и тихонько потёрся головой о неё. - Пожалуйста... береги её. Она действительно классная. Точно такой же друг был и у меня, но я его потерял, упустил... Не хочу, чтобы это было с тобой, Силицес. Его глаза снова обратились ко мне. На донышке его, казалось бы, чёрных глаз прыгали зелёненькие огоньки. Потом он отвёл взгляд и, встав, вышел из пещеры, задумчиво прошептав: - Холодно сегодня... как будто бы кто-то обжигает своим холодным дыханием. Или сердцем. И ушёл. Я остался один. Один в этой дурацкой пещере! Сейчас я бесполезен, - плечо слишком сильно болит. Да, не зря я вспомнил о нём: снова почувствовалась горячая струйка крови, бегущая по плечу вниз. Я слизнул кровь языком и почувствовал приятное тепло, разливающееся по телу... такой интересный солоноватый вкус... Я слизнул кровь ещё и ещё раз... Одурманенный прекрасным вкусом, я даже захотел разорвать плечо ещё раз, чтобы приятной багровой жидкости стало больше. Наверно, я бы и сделал так, если бы не услышал пронзительный крик, который был, безусловно, знаком мне. "Пумица!" Я сорвался с места и побежал на крик, спотыкаясь, получая новые раны... но плевать.