Четыре знамени

Холод неприятно обвивался вокруг меня, сковывал. Я остановился. Новый порыв ветра скинул меня с ног на белый, как шерсть албаха, снег. Попытка встать не увенчалась успехом: чьё-то холодное дыхание снова опрокинуло меня наземь. Я, опираясь на ногу, привстал. Луккаша всегда ненавидела лигахов. Я помню, как, однажды упав, мне помог кто-то. Только кто - не знаю. Я даже помню голос этого существа, помню его тёплое дыхание. В те времена Тинти ушла на войну, она не могла помочь мне. Я упал точно также, тоже попытался встать и снова упал. Тогда ко мне подошёл кто-то, чей силуэт я прекрасно помню. Это был не паук. Оно дало мне лапу и подтянуло меня, укрыло каким-то куском ткани и сказало мне идти отдыхать, пережидать ярость Луккаши под кроной несокрушимого дуба. По-моему, у меня даже где-то остался лоскут от этой ткани... Я так и остался лежать на земле. Глупо было идти домой в такую погоду. Да и где мой дом? В Лиственном племени? Вовсе нет. Я не чувствую там уюта, тепла. Я чувствую всего лишь ненависть ко мне. Да и сам я ненавижу того, кто живёт там. И хоть мне неприятно об этом говорить, я всё равно скажу. Мне приятнее общаться с Пумицей и Силицесом, нежели с родителями. Почему?.. - Ютте! Знакомый голос. Приятный, звонкий и чуть басовитый. "Пумица..." Я зажмурился. Ветер бился в спину, как будто пытаясь пройти насквозь, разорвать меня. Очень холодно. Я сжался в комочек. Сердце то разгонялось, то утихало. Я почувствовал, как чья-то холодная лапа ворошила мою шёрстку, подбиралась к лицу... - Ютте! - голос Пумицы был совсем близко. Невидимая рука исчезла. - Я нашла тебя! Я почувствовал, как целительница легла рядом со мной, взяла меня в руки и прислонилась ко мне, обжигая своим горячим дыханием. Я на мгновение открыл глаза. Она несла меня в ту самую пещеру, из которой я сбежал. Такая взлохмаченная, всполошившаяся. Я её такой никогда не видел. Почему-то мне казалось, что я знаком с Пумицей давно, что она мне родная. Я снова закрыл глаза и прижался к ней ещё больше. Я уснул. Я упал. Почувствовал, как хрустнула кость. Взвыв, я открыл глаза. Около Пумицы стоял неизвестный мне паук. Он медленно подходил к Пумице. Его лицо скрывала маска, вырезанная из дерева. Из рябины... - Как дела, Пумица? - зло ухмыльнулся паук. Пумица дрожала. Но не от страха, а от ярости. Я чувствовал, как из в её глазах бьются искры. - Тварь... ненавижу тебя... - процедила Пумица, прикрывая меня. - Пора бы и тебе взять участь отца твоего дружка Силицеса, - паук повалил Пумицу на землю. Та попыталась вырваться, кусала, царапала врага, но убийца был непоколебим. Он больно ударил Пумицу. Та грохнулась на землю. Судорожно дыша, целительница глядела снизу вверх на чужака. - Интересно, убить тебя точно так же, как и Темпу или помучить ещё больше? Бока Пумицы плавно вздымались и опускались. Целительница с ненавистью смотрела на паука. Я был в ужасе. Почему голос этого убийцы мне кого-то напоминает? Я попытался встать, но тщетно. Снова упал, снова услышал хруст. Я взвыл. Тихо, чтобы не раззадорить убийцу. - О, а это ты, Ютте? - паук подошёл ко мне. На его лапах сияла в свете Луккаши кровь. Багровые пятна были повсюду: на его теле, рожках, на маске. Только это была не его кровь. Чужая, незнакомая мне. Я оскалил клыки. Откуда он меня знает? Мы и вправду знакомы? - Твоя сестрёнка была очень... м-м... вкусная. Её кровь была сочной, свежей. Не мешало бы и тебя попробовать. - Он засмеялся. Я остолбенел. То есть... это... тот, кто убил Тинти?.. - И да, твоя мать жалкая эгоистка, каких Фарэ давно не видывал. Я зарычал. Глухо, жалко. Ярость поднималась изнутри. Дрожь пробрала моё тело. Вот он, вот, тот самый, кто уничтожил мою жизнь, убив мою сестру... но я в ужасно жалком положении. Как бы мне сейчас хотелось стоять на лапах, смотреть не снизу вверх на эту тварь!.. Он засмеялся. Взял меня в руки и отбросил. Отбросил, как игрушку. Я стукнулся головой о ствол дерева и медленно скатился вниз. Кровавая дорожка зияла на коре. В голове смешались все события, произошедшие недавно. Я не мог встать. Я не мог пошевелиться. Горячая струйка крови стекла со лба на хелицеры, потом на подбородок, и багровые пятнышки оказались на белоснежном снегу. - Оставлю тебя на закуску, - довольно пробурчал убийца. Он фыркнул и повернулся к Пумице, лежащей на голой земле. - Ты ответишь за наши страдания... - прокряхтела Пумица. Изо рта потекла струйка крови. Целительница прокашлялась. Посыпались кровавые брызги. Они перекинулись на неподалёку стоящий камень, на снег, на землю и на саму белоснежную шерсть Пумицы. Убийца засмеялся. Он поставил лапу на грудь жертвы, нагнулся и... я зажмурил глаза. Послышался пронзительный крик, полный боли, страданий. Я заплакал. Я не хотел знать, что произошло с Пумицей. Мне страшно. - Как я ждал этого момента! - послышался ехидный голос убийцы. Вдруг послышался визг этого самого убийцы. Я открыл сперва один глаз, потом второй. Заместо того паука теперь стоял запыхавшийся Силицес. Он презренно фыркнул и потом склонился над Пумицей. Лёг рядом с ней. Я слышал, как он плачет. Я закрыл глаза.