Дракон и принцесса

-Леви, Леви – обеспокоенный голос Люси пробивался через пелену сознания – очнись! МакГарден приоткрыла глаза и увидела дом художника. Вокруг слышались голоса посторонних людей, и некая суматоха. -Что случилось? – просипела девушка, понимая, что очень хочет пить. -Ты потеряла сознание, и я принесла тебя сюда, – сказала Сердоболия, кивая на кресло, в котором полулежала Леви. – Прибыли врачи и следователь, они хотят, что-то у тебя спросить. Какое спросить? Леви была вымотана, и сильно устала. Все что она сейчас хотела это закрыть уши и зажаться в комочек. И пусть её никто не трогает. Но к принцессе подошел мужчина с усами и сказал: -Вы нашли убитого? Какого убитого? А, наверное, он о мистере Риддасе. Так теперь называется этот человек, «убитый»? -Да, я. -Что вы делали у него дома? -Я приезжая, и хотела приобрести его картину. Мы вошли, а он тут… - она не смогла договорить. Просто не могла выдавить слово «убит». -Вы никого не видели? -Нет, дом был пустой, не считая его. -Может шорохи или звуки стрельбы? -Какой стрельбы? Мистера Риддеса зарезали?! – взбесилась Леви. -Мало ли. -Слушайте, оставьте меня в покое, я устала и все ночь провела в поездке. Отпустите меня. -Ясно. Вы свободны, от Вас мы уже ничего не добьемся, – сказал следователь и отошел к своему напарнику. -Подозреваемых нет, свидетели ничего не видели. На месте преступления только нож. А труп надо увезти. Труп, место преступления, подозреваемые. Только вчера это был художник, милый дом и неизвестный человек. Талантливый художник теперь звался холодным словом из четырех букв. Труп. И ничего больше, просто холодное тело на столе. От этого пробивалась дрожь, а в груди холодело. Неужели она тут? Быть может, Леви сейчас проснется у себя в кровати и все окажется выдумкой? -Леви, поехали в поместье. Служанки там принесут тебе горячего чаю, – к ней подошла Люси и стала уводить из дома. Нет, из «места преступления», так теперь правильно. -Да, конечно. Остальной час прошел как в тумане. Тряска в повозке, и вот уже особняк. Навстречу девушкам выбегает обеспокоенная горничная, и что-то тараторит. Сейчас Леви с Люси было все равно, что она там визжит. Просто хотелось спокойствия и тишины. Запереться в комнате и молча уставиться в потолок. -…А такой хороший человек был, царство ему небесное. Что ж за люди сейчас такие, что гениев убивают… - щебетала служанка пока вела девушек по коридору. -А откуда вы уже знаете? -Так, новости в нашем городе разлетаются быстро. Только что молоко привозили, вот и рассказали. -А отец знает уже? – уставший голос Люси перебивает прислугу. -Да, конечно. Он с вами поговорит за обедом. -Обед? – удивилась Леви, - который час? -Уже полдень, - неожиданно что-то вспомнив, служанка пролепетала. - Прошу меня извинить, мне надо помочь с кухней. Дела, дела – и горничная побежала в другую сторону, а Леви остановилась и тихо спросила: -Как ты думаешь, кто это сделал? – тихо спросила дрожащим шепотом двушка. -Я… я не знаю – с тяжелым вздохом Люси проводит рукой по лицу, как бы пытаясь стянуть уставшую гримасу. До комнаты Леви девушки шли молча. МакГарден считала шаги, а Люси просто смотрела в никуда. Девушки дошли до комнаты синевласки, и та кратко попрощавшись, Леви закрыла за собой дверь. Да, день был ужасный. Девушка села в кресло и прикрыла глаза. Вздох, выдох. А теперь надо подумать, ей требовалось пару минут, что бы проанализировать весь сумбур. Так. Она проснулась, когда экипаж подъехал к поместью Сердоболиев. Потом их встретил Джуд, и представил Люси. Люси проводила синевласку в спальню, где принцесса увидела красивые картины. Леви заинтересовалась автором тех произведений и Сердоболия предложила к нему съездить. Потом… Яркий забор, маленький домик, картины и он. Риддас, так его звали? Ах, нет, теперь его зовут «труп» или «жертва». Даже не верится что «жертва» могла нарисовать такие картины. Так, не отвлекаться! После этого, Леви выбежала на улицу и позвала на помощь, и потеряла сознание. Приехал детектив и врачи, но зачем они уже? Детектив задал пару вопросов, после чего отпустил девушек. А экипаж отвез их в поместье. И пока только полдень. Леви боялась подумать, что ещё мог принести этот страшный день. Ещё у неё осталось некое плохое предчувствие. Но думать уже не хотелось.