Крылья ворона

— Джон! Джон проснись! — где-то сквозь сон он слышал голос отца. Сноу застонал и приоткрыл глаза. Он лежал в углу хижины на куче какого-то тряпья и не сразу понял, где находится. На один краткий миг ему показалось, что он сейчас в Винтерфелле, затем боль вернула его к действительности. Кисти рук и лодыжки, туго перетянутые ремнями, сильно болели. Отец… — Джон не знал, сказал он это вслух или только подумал. Одно было ему совершенно ясно — отца здесь нет. Он мертв, потому что Ланнистеры убили его, а тело Эддарда Старка сейчас за тысячи миль отсюда. А здесь нет никого, кого он мог бы назвать хотя бы другом. Сэм, Гренн, Пип… их лица мелькали перед его измученным взором мимолетными тенями из прошлого. «Увижу ли я их когда-нибудь снова?» — с тоской подумал Сноу, чувствуя, как начинает сходить с ума. Он огляделся по сторонам, но с тем же успехом мог заглянуть в чернильницу. Вокруг было темно и холодно. Отвратительно холодно! Джон почувствовал, как его тело медленно и неохотно расстается с теплом. «А я думал, что погибну в битве, а не от холода, — снова эта тоска, — интересно, как там остальные? Надеюсь, лорд-командующий сумеет вывести отряд из этих покрытых снегом и льдом земель…» На свое собственное возвращение он уже и не рассчитывал…разумом, хотя сердце твердило иное. Он отказывался верить, чтобы потом не было мучительно больно, но в тайне надеялся еще раз увидеть Стену, друзей, ставших ему братьями, и может быть даже Винтерфелл. Слабый свет отвлек его от мыслей о доме. Манс-налетчик вошел в шатер. Почему-то близкое присутствие этого человека сейчас наполняло сердце ужасом. Снова этот недобрый взгляд, который он бросил на распростертое перед ним тело. Мужчина бросил факел на землю, где, как оказалось, лежали сухие поленья, и красные языки начали лизать дерево, наполняя шатер тусклым светом. Костер еще не разгорелся в полную силу, но Джон сразу почувствовал исходившее от него тепло. — Я полагаю, в вороньем гнезде не так холодно? Сноу подозрительно посмотрел на этого странного человека. — Ты и сам должен знать, ведь когда-то и ты жил там. — Верно, — кивнул Манс, бросив на Джона обжигающий взгляд черных глаз, — однако, в Ночном Дозоре слишком много запретов, зато здесь — полная свобода, ты понимаешь, о чем я говорю, мальчишка? Бастард молчал. — Тебе, наверное, стало душно от огня? — прозвучал вкрадчивый голос. Манс уже медленно раздевался. Сначала плащ, затем шерстяной свитер упали на земляной пол. Но зачем?! Самому же Джону неожиданно стало зябко. Неприятный холодок пробежал по телу, от чего кожа покрылась мурашками. Джон на всякий случай отодвинулся от него, почти инстинктивно, сам не понимая почему. — Ты боишься меня, вороненок? — Нет, — солгал Брат Ночного Дозора. Это слово «ворона» и все к ней прилагающиеся уже начинали его злить. — Лжешь, — спокойно отозвался Манс, — ты боишься. — Его голос завораживал, гипнотизировал ослабленный голодом и лютым морозом разум. Уже находясь на грани безумия, Джон слабо подумал, что не просто так этот человек возглавляет такую огромную армию. Но вот чего он хочет от него, ослабевшего, молодого и неопытного Ночного Дозорного? Джон Сноу до самого последнего момента не мог понять этого, или просто отказывался понимать очевидное, но слишком дикое и неприемлемое в его понимании. Мужчина сделал шаг в его сторону. Джон поднял голову и оглядел возвышавшегося над ним великана. Его грудь тяжело вздымалась и опадала в такт возбужденному дыханию, глаза уже мысленно раздевали парня, сдирая с него черный плащ, свитер, штаны… Еще один шаг… — Расслабься, вороненок, — вкрадчивый голос показался Джону жутким, — и позволь мне показать тебе все грани по-настоящему свободной жизни. Заметь, я даже не требую от тебя нарушения твоих обетов — клятвы Ночных Братьев не запрещают этого, и только не говори, что никого из ворон не посещали подобные мысли при одном взгляде на тебя… Вот когда Джон испытал настоящий страх. Он много слышал о диких обычаях одичалых, но ничего подобного и в голову не могло ему прийти. В немом ужасе он уставился на приближающегося к нему человека, нет, монстра из ночных кошмаров. Впоследствии, бастард Неда Старка предпочел бы встречу с Белыми Ходоками тому, что выпало на его долю. Безуспешная попытка жертвы отползти со связанными руками и ногами в комплекте с растерянным и напуганным лицом даже позабавила Манса. Давненько ему не попадалась такая скромная девица. Одичалые не отличаются скромностью и не загоняют себя в рамки дозволенного, подобно южанам. — Нет, — Сноу наконец нашел в себе силы сдавленно выдавить, — не надо… Все внутри него сжалось в тугой комок, и он чувствовал, как дрожит. Джон больше не мог обманывать себя, он пытался убедить себя, что дрожит от холода, но костер уже горел во всю, и этот мороз был уже только его собственный. Рядом, совсем близко от него бушевало пламя дикой страсти ночи. Пламя, что пожрет его полностью… — Все ясно, — глаза налетчика холодно сверкнули, — значит, я буду у тебя первым. Первым и единственным, потому что ты уже никогда не посмеешь вернуться на Стену. Он глубоко вздохнул пропитанный страхом воздух, затем с довольной ухмылкой повалился на хрупкое по местным понятиям тело…