Никто не должен узнать

-Решила брать пример с Микеланджело? – грозно сказал Дов, когда я появилась в студии с опозданием в двадцать минут. Мой будильник всё утро напевал романсы, но просыпаться я явно не желала, а мечтала о продолжении сказочных снов с морем цветов. Но всем сказкам приходит конец. Быстро встать, а точнее, вскочить с такой пленящей постели, помог мне, как ни странно, Мик. Думаю, теперь он был даже рад, потому что не только его зачислят в список сонь. Вся труппа сидела на кожаных диванах с листками, что я видела вчера у себя дома. Найдя место рядом с Солалем, я шепотом спросила: - Он говорил что-нибудь важное? - Нет, мы ждали тебя, - одобрительно кивнув, ответил он. Я заметила на себе взгляды Фло и Клер. Конечно, мне хотелось спросить, чего они от меня ожидают, но, увидев немного раздраженного Дова, я решила, что спрошу во время обеда. - Итак, как вы уже знаете, песни - это самая важная часть спектакля. Мы с Альбером в нашем и уже вашем мюзикле решили показать Моцарта как гения-бунтаря, своеобразную рок-звезду того времени. Также мы решили выпустить альбом с песнями, который должен быть готов к весне, поэтому песням уделяем в два раза больше внимания. – Давайте начинать, - завершил всю лекцию Коэн. На сегодня мы взяли песню Сальери "Le bien qui fait mal", которую я полюбила с первых же аккордов. Песня действительно раскрывала характер композитора–завистника, делая его несчастным героем. Думаю, что после премьеры Фло заставит усомниться зрителей, кому сострадать больше: неудачливому гению Моцарту или страдающему, но богатому Сальери. Время незаметно тикало на часах, и вот мы уже могли спокойно пообедать. Мой желудок тут же напомнил мне о несостоявшемся завтраке, и я чуть ли не раньше всех встала в очередь. При театре был отличный буфет, который мы обнаружили ещё вчера с Солалем во время нашего перерыва, и сейчас небольшое помещение наполняла вся голодающая труппа. - Давайте сдвинем столы, – предложила мама Клер, а как только ее просьба была выполнена, она сразу напомнила: – Надеюсь, никто не забыл о завтрашнем вечере у Констанции Вебер? - Как уж тут забудешь? – видимо, прочитав мысли всех присутствующих, ответил за труппу Микеле. – Ты скажи, надо чем-нибудь помочь или принести что-либо? - Нет. Только я боюсь, что не успею приготовить первое блюдо… - Так давай Маэва приготовит. Кто-то мне говорил, что она отличный повар, - жуя свой противный хлеб, высказался Фло, а я в этот момент ненавидела Мика, еле сдерживающегося от смеха. - Да, конечно, без проблем, - залепетала я, а Фло всё с обыкновенным лицом жевал и попивал сок. - Ну вот, проблема решилась сама собой, - Клер благодарно мне улыбнулась, а я ответила ей тем же. Зачем я, не подумав, ляпнула это? Первым моим блюдом, гордо носившим звание «еда от Маэвы», был сгоревший омлет с сыром в четырнадцать лет. Конечно, бутерброды я делать умею, но чтобы испечь что-нибудь по-настоящему вкусное, мне приходилось звать друзей. И пока те готовили, я удивленно глядела на процесс, словно видела какое-то чудо. Как только Микеле въехал в мои апартаменты, тем же вечером я решила приготовить на ужин мясо, показав этим свою хозяйственность и умение готовки. Мне было абсолютно наплевать, что мясо я в жизни не готовила, ведь я видела, как делали это мои сожительницы в университете, мне казалось это достаточным. В тот день я благотворила Мадонну, ибо лишь каким-то нелепым чудом избежала пожара всей квартиры. В противном случае не только Микеле спал бы на вокзале среди бездомных. Именно он вбежал в квартиру и облил уже загоревшуюся занавеску холодной водой. После этого случая «брат» запретил брать мне в руки сковородку, а я была только рада этому известию. И сейчас я не знала, что мне делать: говорить правду или же… И тут я вспомнила о нашем неугомонном итальянце. Именно он заварил кашу, ему же и расхлебывать – подумала я и уже была готова обрадовать Мика. - Ну что, пойдем? – спросил «Леопольд», и я послушно поплелась в студию вместе со всеми. - Я тогда заеду завтра, в девять, и заберу блюдо, - мама Клер поцеловала меня в щеку и ещё раз поблагодарила. В студии творился неимоверный хаос. Кто-то нервно расхаживал туда-сюда, цокая каблуками, кто-то, будто зомбированный, вглядывался в телефон, а кто-то указывал, что и как делать, иногда бесившись при этом. Наша компания по ходу времени становилась все меньше, а погода за окном всё холоднее. На выходе из здания я уже пожалела, что надела такое лёгкое платьице. Все ветра встретились именно сейчас, в центре Парижа, и начали свой холодный танец, от которого появилось неприятное ощущение. К счастью, мне недолго было идти, но принимать приглашение ветров также не хотелось. - Ты же простудишься так! – где-то за моей спиной крикнул Флоран. Поначалу я думала, что он говорил это совершенно другому человеку, но когда француз подошел ко мне и предложил подвезти, мои сомнения тут же отпали. Как истинный джентльмен, Флоран открыл передо мной дверь, а мы тут же услышали певчий голосок: - Друзья, друзья! Подождите! – Мик выбежал из студии, нерационально натягивая кофту. Его хрупкое тельце запрыгнуло на заднее сиденье, пока мы с Флораном не могли ничего высказать. - Маэв, дома есть чай? - Да, Микеле, - ответила я, а на лице Флорана застыла улыбка. В неловком молчании мы доехали прямо до моего подъезда. - Спасибо, что довез, - сказала я и, поцеловав своего спасителя в щечку, быстро вышла из машины, чтобы тот не увидел полыхающий румянец на моих щеках. Сзади лениво плелся Мик, уже зевая, но при этом напевая какую-то песню. - Знаешь, мой дорогой итальянец, я тут вспомнила, что мне надо приготовить рыбу на завтра, - его песня оборвалась и теперь светила яркая улыбка, заменив фонари всей улицы. - Ты действительно будешь готовить сейчас рыбу? - Нет, конечно. Это сделаешь ты. - Хорошо, я признаю свою вину, но знай, я делаю это не из-за этого, а просто хочу сердечно помочь бедной девушке, - а я и на этом была рада. - Только пожалуйста, не говори, что это ты сделал. - Конечно, не скажу. Весь поздний вечер Микеле провел на кухне, а меня итальянец отправил спать, заверив, что всё будет лучше, чем в ресторане. Кладбище Пасси. Не знаю почему, но у меня оно всегда вызывало восторг. Тут каждый день было людно, но если отойти от затертых маршрутов и углубиться, то ты можешь остаться один на один с хозяевами этих земель. Теплый, скорее, душный воздух зажимал меня со всех сторон, а щебет птиц, скрывающихся в кустах, отзывался эхом от могил. Медленные и томные шаги за спиной отозвались в моей голове. Я повернула голову и увидела незнакомца, одетого сплошь в черное одеяние. Я догадывалась, кто это был, но был ли он вообще кем-то? По просьбе матушки Клер, а также всей труппы, Дов отпустил нас раньше. Для меня это была отличная возможность съездить домой и переодеться. - Я попросил Флорана заехать за нами, - отозвался Микеле, когда я выбирала, в чем пойти. - А его это никак не обременяет? – в ответ я услышала только фырканье. – Вы хорошо сдружились. - Да, он интересный и открытый человек, – а я это уже заметила. Действительно, Флоран был именно таким, как его описал Мик, только я бы добавила ещё и то, что он красивый, статный... – Мне нравится это платье. - А оно не слишком похоже на занавеску? – Микеле помотал головой, и я решила надеть именно то платье. Оно было приятного темно-зеленого цвета с двойной юбкой и без рукавов. Впервые за неделю я наконец–то уложила волосы и нанесла легкий макияж. По утрам, когда пытаешься воспроизвести все мысли в голове, на прическу и макияж не остается времени. - Фло приехал, пойдем. Как всегда, он играл вежливого юношу, который открывает всем дамам двери, говорит комплименты, заставляя смущаться и нелепо улыбаться. Весь путь Моцарт болтал с Сальери, а я наблюдала пейзажи темного города. Мы слишком часто останавливались на светофорах, так что я тщательно осматривала улицы и прохожих, шедших по своим делам, по своим путям. - По-моему, это здесь, - остановил машину Фло у высокого серого дома. Здание не походило на то, что было на моей улице, оно выглядело более современным, более высоким. Квартира Клер находилась на втором этаже многоэтажного дома. Как только мы позвонили в дверь, на нас сразу обрушились звуки веселья. И, заглянув за спину Клер, я увидела и Дова, и Мелиссу, и Солаля. - Мы хотели уже делать ставки, кто из вас приедет первым. Кстати, познакомьтесь, это мой жених - и тут к нам вышел мужчине средних лет с каштановыми волосами и мягкой улыбкой. - Рад вас видеть. Я Жак, - мальчики пожали ему руку, а мою Жак поцеловал. - Что вы стоите в дверях? Проходите! – затем Жак ушел в комнату, принести ещё тонких бокалов. - Клер, покажи мне своего малютку. - Идем,- и девушка, крепко схватив меня за руку, привела к дивану, где сидел Солаль и веселил ребенка. Все дети были чудом, и этот не исключение. Глаза изумрудно-зеленые, пухленькие щечки, на которых играл свежий румянец, и улыбка мамы, естественная и веселая. - А можно поддержать? - Конечно, - и мама Клер, бережно подняв с дивана свое дитя, передала мальчика мне. Как только он оказался в моих руках, я почувствовала великую ответственность за это хрупкое, еще не познавшее мир создание. Его ручки прикоснулись к моим щекам, словно говоря, что не надо так беспокоиться, а я делала всё, чтобы малыш смеялся. - Смотри, ты ему нравишься! - заверила меня Клер, а мне совершенно не хотелось выпускать мальчика из своих рук, но он зевнул, и я поняла, что пора отдавать маме ее законного сына. – Давай я отнесу его в кроватку. - А можно я? - Я буду тебе очень благодарна, - и я, очарованная двумя изумрудами, понесла малыша в его, предположу, любимое место. Люлька стояла неподалеку от двухместной постели, обвешанная синими кружевами и разнообразными погремушками. Именно туда я опустила маленького ангелочка, а Клер укутала его в одеяльце. - Пора всем садиться за стол, дорогая, - подошел к Клер Жак и нежно чмокнул в висок. В этот момент я ощутила весь вкус семьи – муж любит свою жену, и оба они с обожанием смотрят на своего малютку. Главное, чтобы малютка, когда вырастет, не разбил семейное счастье, а наоборот, склеил его, где надо. - Мы уже идем. Посередине просторной гостиной стоял стол в виде красного овала, резные ножки поддерживали его, не давая упасть или сломаться. Стулья в таком же стиле дополняли интерьер. Тут послышались резкие звоны вылетающих на свободу пробок, и вино с шампанским было открыто. В нашей компании пили все, за исключением Флорана, поэтому тот тяжело вздыхал и удовлетворялся соком или водой. Микеле сидел со мной рядом, а Фло как раз напротив, и иногда я ловила его взгляд на себе. Не знаю, почему, но мне он казался немного пугающим, однако заставляющим смотреть только в карие глаза, на другие они прав не давали. - Тебе положить салат? – спросил Микеле, и я, одобрительно кивнув, всё-таки оторвалась от пронзительного взгляда и начала прислушиваться к тому, о чем все вели разговор. Дов рассказывал свои планы и надежды на оперу, а также по секрету сообщил ужасную новость, что со следующей недели репетиции будут проходить до одиннадцати часов вечера. Никто не хотел сидеть в студии до ночи, особенно Мелисса, которая живет в часе езды от театра. - Клер, а сока больше нет? - Нет, на кухне ещё упаковка была… - Не переживай, я сама схожу, - уверенно заявила я, и тогда она улыбнулась мне и продолжила споры с Солалем и Мелиссой о том, какая машина мощнее и какая практичней. В машинах меня можно было сравнить с пятилетним ребенком, которого просят решить квадратное уравнение, так что вникать в это смысла не было. Кухня у Клер располагалась отдельно от гостиной, поэтому приходилось выходить из одной двери, пройти небольшой коридор с черными обоями и открыть деревянную дверь. Интерьер комнат и всей квартиры в целом был выполнен в трех основных цветах: черном, сером и красном. - Фло! Господи, как ты меня напугал, - только войдя в дверь, не своим голосом сообщила я, увидев Флорана, курящего перед окном. - Я не хотел этого, поверь, - сказал Фло и потушил короткую сигарету в пепельнице, что стояла на подоконнике. - Никогда бы не подумала, что ты куришь, - мой разум не мог вспомнить, зачем я сюда шла, и тому виной наверняка было шампанское, которого для меня было слишком много. - Плохая привычка с пятнадцати лет. Ты рассказала родителям о мюзикле? Ну, чтобы они порадовались за дочку и всё такое. Моя мама чуть не оглушила весь Аржантей, я еле успокоил её. - Нет, мы с ними не общаемся, - слишком холодно для себя ответила я и вспомнила о соке. На кухне было довольно прохладно из-за приоткрытого окна, но было легче дышать. Свежий воздух пытался рассеять тучи, собравшиеся надо мной от одного упоминания о родителях, но их мог увести только длительный и мощный ураган. - А я бы никогда не подумал, что ты умеешь ссориться, - с серьёзным видом сказал тот и жестом предложил сесть рядом. – Однако они всё равно твои родители, которые любят тебя, добавил Фло. Ага, только к этому моменту я уже не была уверена в этом. Погрузившись в воспоминания, я ответила: - Они не разговаривают со мной уже пять лет, а мне не особо хочется звонить людям, которые выгнали меня, - я хотела ограничиться этим, но вид Флорана говорил, что тот ждал всей истории. Облизнув пересохшие от волнения губы, я начала свой рассказ. – Отец настоял, чтобы я пошла на факультет права в университет, у меня не было выбора, да и возражать не хотелось. А после я поняла, что мне это неинтересно, и я хочу развиваться в сфере музыки. Отец с матерью кричали на меня где-то с час, а затем просто сказали, что не хотят больше со мной разговаривать, что я не оправдала их надежд... Руки немного дрожали, а голос к концу вовсе сбился, делая паузы на глубокий вдох. Казалось, именно сейчас совершенно не хватало воздуха, а мои лёгкие зажали в тиски. Рука Флорана мягко, но робко легла на моё плечо в знак поддержки. - Прости. - Да за что тут извиняться? Всё уже сделано, а сейчас нужно думать о будущем, а у нас точно есть о чем подумать. Спасибо за поддержку, - ответила я, будто меня ничего не волновало, хотя я была удивлена, что не заплакала ему в рубашку. Решив поискать сок, а точнее, уже взять, я услышала: - Ты ведь скучаешь по ним? Вопрос заставил меня прирасти к полу, словно корни дерева к земле. Конечно, я скучала по ним. Ведь именно родители подарили мне пианино и гитару, давая развиваться во всех сферах. Никто не любили меня так, как родители, хоть и поставили перед выбором. - Да что это сегодня со мной, то напугал тебя, то заставил плакать, - я заплакала? Как же я ненавидела свои слезы, а особенно сейчас, стоя перед Флораном, который уже крепко обнимал меня. – Не плачь, пожалуйста, Маэва. Представь, что мы уже знамениты с нашим мюзиклом и у тебя море фанатов со всех точек планеты, которые поют твои песни. - Я посмеялась его «прогнозу», но плакать действительно перестала. - Подумай, что ты правильно предпочла музыку и сейчас стоишь тут, - он тяжело вздохнул, – со мной. - Спасибо, Фло, но я думаю, нам пора идти, а то мало ли что подумают ребята. - Действительно. Когда мы пришли, все уже поедали «мою» рыбу, а разговоры от машин перешли в спектакль. - О, Маэва! Какая вкусная рыба, ты обязана написать мне рецепт, тем более Мик сказал, что она способствует похудению , - сказала Мелисса и подмигнула нашему Моцарту. - Спасибо большое, Мэл, обязательно напишу завтра. - Я надеюсь, вы мне хоть кусочек оставили? – затрепетал Флоран, и Мелиса положила в тарелку нашему Сальери самый последний кусок этой несчастной рыбы. – Действительно, Маэва, это очень вкусно. Оставалось только всем улыбаться и про себя думать, как же хорошо иметь соседа-кулинара. - Не задумывался о своем ресторане? - Только тебя я туда поваром не возьму, даже по старой дружбе. Конец вечера прошел в более тихом темпе, а ровно в полночь все разошлись по домам. Фло, как оказалось, подписал контракт с Микеле и об обратном пути домой, так что задумываться о такси смысла не имело. - Ты ведь не против того, что мы будем завтра опять у тебя напевать песни? - Конечно, нет, Флоран. Приходи, когда захочешь. На прощание мы поцеловали друг друга в щеки и расстались на этой милой ноте.