Никто не должен узнать

Я боялась спать в эту ночь. Флоран отвернулся от меня, будто и видеть не хотел, но я его не отпускала. Даже в заоблачном царстве снов его лицо было напряжено, губы плотно сомкнуты, а брови повторяли силуэт крыши домика. У меня не было никаких эмоций. Тело полностью наполнилось страданиями Флорана и страданиями его матери. Я не знала, где она сейчас, но знала, что ей так же плохо. За окном парижане встречали жару и солнце. Задорные крики детей можно было слышать еще с самого утра. Как бы мне хотелось, чтобы солнце действовало и на Фло. Мои глаза слипались, и я, не выдержав усилий, провалилась в сон. Мне снилось множество ярких вспышек. Они резко мерцали, не давая мне увидеть, что за ними находилось. Мне хотелось закричать и прекратить это безумие, но через секунду все стало удивительно спокойно. Они перемещались по всему белому пространству плавными движениями, а сзади них вырисовывалась размытая еще больничная  кровать. Вспышки на секунду снова сгустились и моментально рассосались. Я тут же закричала. На кровати лежал мой Флоран, только кожа его была бледнее мрамора, а глаза распахнуты, от чего походили на два чистых стекла. - Маэвс! - услышала я родной голос и тут же очнулась. Фло еще больше обеспокоенными глазами смотрел на меня, не понимая, что случилось. - Ты кричала во сне, - он уже сидел передо мной на кровати в другой одежде. Неужели я так долго спала или у него были вещи с собой? - Ты спала сегодня ночью? - Нет,- не смогла соврать я, глядя в его глаза. Он неодобрительно качнул головой, а моя рука коснулась его плеча. - Как ты? - Нормально всё. Я же не девчонка, чтобы каждую ночь убиваться по этому поводу. Спасибо, что приняла вчера. - Не надо благодарить, Флоран. Это единственное, что я могу сделать для тебя. - Нет, ты сделала очень много, поверь. Он наклонился ко мне ближе и, убрав волосы на одну сторону, прильнул губами к моей шее. Я закрыла от удовольствия глаза, а он стал подниматься выше, ища своими губами мои. Одна его рука держала мои волосы, а вторая уже оказалась под майкой, лаская спину. Могло показаться, что старый Флоран вернулся, однако в его действиях не было той неутомимой страсти, того яростного порыва. В его действиях не было его самого. - Дорогой, мы не одни в квартире, может, не стоит рисковать? Он бесстрастно прекратил свои ласки и, убрав руки, чмокнул меня в макушку. - Возможно, ты права. Мы же не хотим раскрыть нашу тайну, - он попытался сделать что-то похожее на улыбку, но у него мало что получалось. Когда я снова увижу её? - Ты поедешь к Адели? - спросила я. - Она у подруги ночевала, а я домой отвез ее сегодня, - я посмотрела на часы, которые висели над дверью. Их мне подарила моя тетя перед своим отъездом и перед моим прослушиванием в оперу. Говорят, часы - плохой подарок, однако со мной произошло все наоборот. Сейчас они говорили, что время подходило к обеду, и я встала с постели в том, в чем и уснула вчера. Француз молниеносно схватил меня за руку. - Маэва, будь сегодня со мной. - Конечно, Флоран,  как скажешь, - наши руки переплелись, но разъединились перед самой дверью. В кресле сидел Микеле с карандашом в руках, а на журнальном столике лежали тексты. Итальянец подписывал свои листы и делал пометки. - Привет, Мик, - поприветствовала его я. Он лишь что-то непонятное буркнул в ответ. - Оказалось, Маэва во сне закричала, - Фло сел напротив своего друга, а я поняла, что очень проголодалась. Два певца начали перебирать бумажки, но итальянец ничего не сказал, даже ни разу не улыбнулся. Неужели и у него произошла беда? - Микеле, я съезжу сегодня к Полин снова, она, по-моему, простудилась, - придумать лучшего оправдания своему исчезновению на эту ночь мне не удалось. Всех своих подруг я не могла перечислить, а Полин, как универсальный вариант, отлично подходила. - Она как раз тут недалеко живет, да, Маэва? - впервые я услышала из уст Микеле раздражение и недовольствие. Все, что я достала для себя из холодильника, отошло на второй план, а центром опять был Мик. - Почему вам не сказать правду, разве это так сложно?! - все ноты, все тексты с грохотом упали на стол, и Флоран поднял голову уже на стоящего Мика. - Ты о чем? - невинно спросил француз, но я поняла, что Мик уже давно догадался. - Действительно, о чем это я?! Сначала я не хотел вмешиваться в ваши отношения, но не сказать своему близкому другy... Это все-таки обидно. После этих слов новоиспеченный Моцарт ушел к себе в комнату с самым злым лицом, которое я видела в его исполнении. Я знала, что такое произойдет, но почему сейчас? Сейчас, когда у Флорана произошла такая трагедия, когда мне казалась, что он успокоился. - Этого следовало ожидать, - спокойно прознес он, а я положила свои руки на его плечи сзади.   - Он ведь простит нас? - Если мы ему все расскажем. Хотя что тут рассказывать, если он сам знает?   - Пойдем? - он наклонил голову так, что наши носы чуть соприкасались, а для него да и для меня это была отличная и случайная возможность одновременно почувствовать пленительный вкус губ.   - Пойдем. Мы вошли в комнату Мика с осторожным стуком, держась за руки. - Можно? - начал Фло, но итальянец не разговаривал с нами обоими.   - Да, мы были неправы, Мик, но и нас пойми. - Мы не хотели тебя обижать, просто помнишь, что было в контракте? Нам нельзя иметь любовные связи. Все это время итальянец слушал нас с заинтересованным лицом хорошего слушателя. Возможно, он даже больше не в обиде на нас. Микеле не умел долго обижаться. - Поэтому мы и решили никому не говорить, - завершил Флоран, и нам оставалось только ждать вердикт Мика, который, в свою очередь, уже улыбался, и все становилось понятно.   - Я же знал, что между вами что-то есть, а Маэва только и повторяла про друзей, а ты, Фло, уходил от этих тем. Мы все сидели за кухонным столиком, как сидели раньше, улыбаясь и смеясь, только теперь рука Флорана без всяких тайн оставалась на моем плече, а я положила голову ему на плечо. - Только, Мик, не проговорись. - Нет, конечно. Я так понимаю, ты сегодня снова к Фло? - Отпустишь? - спросил Флоран, как cпрашивают разрешения у oтца перед свадьбой. Я была рада, что все произошло именно так. Во-первых, теперь не надо было путать Микеле во лжи и путаться в ней самой. А во-вторых, вся эта ситуация раззадорила Флорана. Он отвлекся от своей раны. Ближе к ночи я уже ехала вместе с ним, взяв с собой вещи на каждый случай. В наш выходной нам надо было выучить песни, что мы и сделали нашей теплой и дружной компанией. - Маэвс, - из-за обращения я отвлеклась от дивных пейзажей за окном. - Теперь, когда Мик знает о нас, ты можешь переехать. Эта мысль в голову ко мне не приходила, точнее, у меня не было времени подумать о нашем сожительстве. Это же серьезный шаг, после которого многие пары распадаются, будто карточный домик, не выдержав напряжения друг друга. - Ты можешь подумать, конечно. Я не заставляю тебя, ты же знаешь, и если ты не хочешь... - Ну что ты. Да, я очень хочу жить с тобой. В покрове сумерек, когда мы проезжали фонари, мне показалось, что добрая и полная искренности улыбка все-таки блеснула на его губах. Значит, еще не все потеряно.