Любимая вредина

      Артур буквально ворвался в кабинет и тут же отыскал взглядом Яо.       – Они нашли Рейна! Ты уже знаешь?       Юань обернулся в его сторону и коротко кивнул.       – Да. Франк ищет наемников по своим каналам.       Керкленд только после его ответа заметил склонившегося над компьютером Бонфуа. Тот не сводил глаз с монитора и стучал по клавиатуре с немыслимой скоростью.       – Это займет много времени?       – Посмотрим, – отозвался Яо, подойдя поближе к Артуру. – Надеюсь, что нет. По крайней мере, теперь мы знаем, кто за этим стоит.       – Где сейчас Доллар и Рубль?       Китаец пожал плечами, давая понять, что не знает ответа на этот вопрос. Но спустя лишь секунду Франциск подал голос:       – Они сейчас едут в одну конторку. У де Варда есть надежные люди, но он точно обратился к профессионалу. Все указывает на вот этого человека… Я не знаю его имени, но в узких кругах он известен как Амиго. Хотя этот человек все равно не является исполнителем.       Керкленд тут же сорвался с места, равно как и Юань. Они были уверены в том, что увидят лицо предполагаемого наемника, но на экране были лишь какие-то текстовые заметки, сменявшие друг друга со слишком большой скоростью.       – Ты о ком вообще?       – Никто не знает, как выглядит Амиго, – усмехнулся Франк. – В этом-то и суть. Но я повторюсь – он только посредник.       Артур хотел было сказать что-то еще, как дверь за его спиной открылась и в помещении оказался Андресс. Их непосредственный шеф окинул каждого присутствующего холодным взглядом, а после спросил:       – Какие новости?       Даже Франциск оторвался от компьютера, чтобы посмотреть в его сторону.       – Мы, кажется, вышли на след, – ответил он. – Посодействовавший тому, чтобы все камеры в день похищения нашего объекта смотрели куда не надо, человек раскололся под сывороткой правды. Он рассказал о том, что это дело рук Тима де Варда.       Андресс кивнул.       – Значит, заказчик не ошибался в своих подозрениях. Что еще?       – У нас есть предположение насчет того, кто мог бы быть исполнителем.       Бонфуа нахмурился, увидев за спинами дергающегося Хенрика. Тот явно хотел что-то вставить, но почему-то не решался.       – Подробности, – требовательно сказал Андресс.       Франк неловко перевел взгляд на экран компьютера, словно стараясь убедиться в своих подозрениях, а потом сказал:       – Посредником мог быть человек, известный как Амиго.       – Я же говорил!       Наконец, Хансен пробрался в помещение, едва не отшвырнув прочь непосредственного босса. Он просто сиял, и всех это напрягло, а вот Андресс скорчил недовольную физиономию.       – Это еще ничего не доказывает, – заметил он.       Но Хенрика его тон не смутил.       – Да я совершенно уверен! – воскликнул он. – Я не ошибся и с этим Амиго. Его шайка проявила заметную активность. Я даже знаю, кто исполнитель! Этот человек совсем недавно исчез из города. Вы же не будете твердить, что это просто совпадение.       Франк, Юань и Фунт совершенно ничего не понимали. Стало ясно, что босс и главный информатор организации уже успели что-то обсудить между собой прежде, чем прийти сюда. Андресс тем временем недобро зыркнул на Хансена.       – Я выполню твое условие, но только в том случае, если твоя информация полностью подтвердится. И никак иначе. Вы, – он обернулся в сторону оперативников, – немедленно найдите Доллара и Рубля, скоординируйтесь с этим придурком, – Андресс указала на Хансена, – и найдите возможного исполнителя. И помните о том, что наша первостепенная задача – это спасение заложника. На все остальное наплевать. Даже если придется кого-то убить или ранить, делайте все, что нужно, но доставьте мне Родериха Цвингли-Эдельштайна живым и невредимым.       Артур невольно поразился такому приказу.       – Все ясно, сделаем.       Если можно идти на крайние меры, то все и правда более чем серьезно. И в кои-то веки никто не требует искать доказательства или что-то вроде того, а просто спасти объект из плена.       – Приступайте.       Андресс резко обернулся, крутанувшись на каблуке своего лакового ботинка, и гордо прошествовал мимо отчего-то совершенно счастливого Хенрика. А вот оперативники решительно ничего не понимали. Они вскочили с мест и приблизились к информатору за координатами и всеми данными. И лишь Франк не выдержал и спросил:       – А что за условие обещал выполнить босс?       Хансен довольно хихикнул:       – Если я правильно вычислил исполнителя, он пойдет со мной на свидание! Так что вы просто обязаны вернуть сюда этого парня. Помогите мне наладить личную жизнь!       Услышав это, Фунт и Юань синхронно прыснули, явно думая о том, что у них и самих не налажена личная жизнь, а вот Бонфуа включил свой режим романтичного француза.       – Ах, любовь…       К слову, о работе никто не забывал. Яо позвонил Рублю уже в тот момент, когда они покидали офис. Их уже направили в сторону пригорода. Черт его знает, где Хенрик вообще взял наводку, но все же не просто так ведь он стал главным информатором организации. Его профессиональному чутью верили все.

***

      Людвиг был напряжен. Он смотрел на Родериха, который методично расчесывал влажные волосы, поглядывая на свое отражение. Казалось, что этот процесс настолько важен, словно от него зависит судьба всего мира. Одна непослушная прядь то и дело выбивалась, как бы сильно Цвингли-Эдельштайн ни старался ее пригладить. Байльшмидту отчего-то вспомнился Венециано, у которого тоже вечно торчала одна прядка, но мужчина быстро мотнул головой, стирая к черту это воспоминание.       – Чтоб тебя… – Родерих столь высокомерно глянул на свою прядь, что Людвигу стало не по себе. Положив расческу на тумбу, парень обернулся к своему похитителю. – Где мой кофе?       Людвиг сглотнул.       – На кухне. Венский торт тоже там.       Он уже ясно осознавал, что проиграл этот не объявленный бой. Родерих, этот чертов малолетний наглец, лживый и лицемерный манипулятор, крутил им так, как ему хотелось. И Байльшмидт не мог сказать, что ему это не по душе. Напротив, он, сам того не ведая, покорился, стал ведомым и не хотел никак это менять.       – Прекрасно. Вы составите мне компанию?       Цвингли-Эдельштайн даже не смотрел на него. Он гордо задрал голову и прошел мимо. От него пахло цитрусовым шампунем, и даже этот запах сводил Людвига с ума. Хотелось снова на него накинуться, расцеловать все его тело, войти в него… Но мужчина сдерживался, стараясь думать о куда более насущных проблемах.       Например, что ему теперь делать? Он нарушил субординацию и попрал все свои принципы – посмел влюбиться в человека, которого похитил и должен в случае чего убить. Более того, он переспал с этим человеком, сблизился с ним настолько сильно, что теперь уже не сможет от него отказаться. Так что же ему с этим делать? Как быть? И что вообще об этом думает Родерих?       – Ты можешь обращаться ко мне на «ты»? – спросил Людвиг, следуя за парнем. – Мы, в конце концов, уже трахались.       Родерих хмыкнул.       – Какое некультурное выражение. Скорее уж ты склонил меня к тому, чтобы я занялся с тобой любовью. Вернее, ты так думал.       Байльшмидт все так же не знал, как на это реагировать. Наконец, они оказались на кухне. Для пленника Цвингли-Эдельштайн ориентировался даже слишком хорошо. Пройдя в помещение, он отыскал стол, на котором уже стояла чашка с кофе и кусочек тортика. Людвиг замер на пороге, смотря на то, как парень берет чашку и принюхивается к напитку.       – Я не знаю, какого хрена происходит, – честно выдал мужчина. – Ты можешь хоть что-то мне объяснить?       – Объяснить? – переспросил Родерих. – Что именно? Очевидно, что ты меня похитил по велению муженька моей тетки, но в итоге нас потянуло друг к другу. Словно в каком-то глупом романе, в самом деле. Я никогда прежде не совершал подобной глупости.       Казалось бы, Родерих ответил и даже что-то объяснил, но Людвигу стало еще менее понятно.       – Я тоже… – выдохнул Байльшмидт, имея в виду совершенную глупость. – Теперь хочу похитить тебя для себя.       Цвингли-Эдельштайн не изменился в лице.       – Ты сделаешь то, что я скажу, – спокойно сказал он. – У меня голова явно лучше соображает, а ты больше думаешь другим местом. – Парень поднял взгляд и посмотрел на Людвига так, что у того стало тесно в штанах. – Ты ведь согласен со мной?       Немец потрясенно осознал, что попал по полной программе.       – Да, согласен.       Он и правда был согласен. К черту извечный прагматизм и принципы, он слишком сильно хотел Родериха и слишком сильно потерялся в нем, чтобы теперь пытаться что-то исправить. Уже слишком поздно.