И пусть их прославят уста

Впервые за много дней небо прояснилось. Солнечные лучи играли на водной глади, то окрашивая рябь в серебристый цвет, то вновь отпуская ее в серую тень. Даже здесь, в этих краях, чувствовалось, как у воды становится холоднее. Над ухом назойливо жужжали мошки, в пожухлой траве стрекотали кузнечики и проносились стрекозы. Приятно грело утреннее солнце, легкий ветерок освежал мысли. Крик в очередной раз сорвался с ее губ, волной прокатившись вдоль припавшей к земле травы. Аналейн старалась практиковаться в своем новом умении как можно чаще. Первые дни ее горло саднило, и хрипела она похуже тех мертвецов, которых оживляют некроманты. Однако скоро ее голос стал тверже и крепче, а на отдых между Криками требовалось все меньше времени. Ее восторгу не было предела, когда Седобородые обучили ее второму Крику — этот позволял проноситься вперед подобно ветру. Без труда освоив его, Аналейн вернулась к первому Крику, который давался ей с чуть большим усилием. С каждым днем ее уверенность в себе росла, и уже скоро ей начало казаться, что быть Довакином не так уж и плохо. Уриэль искоса поглядывал на девушку. После разговора с учителем он не сразу дал свое согласие сопровождать Довакина в его странствиях. Решение далось ему с трудом, и окончательный ответ он откладывал несколько дней. Этот мир он знал куда лучше, чем та, что оказалась в нем не по своей воле. Что-то не позволяло ему бросить избранного героя на произвол судьбы, и, в конце концов, он осознал, что в его гневе не было ровным счетом никакого смысла. Кровь дракона дается богами, и против их воли никому не удастся пойти, как бы сильно этого не хотелось. — Кричала бы ты пореже, — с сомнением произнес Уриэль, когда по левую руку показался деревянный мост. — А почему Эйнарт, Вульфгар и Борри никогда не говорят? — пропустив его замечание мимо ушей, задала она давно мучавший ее вопрос. — Кричали много, вот и сожгли себе связки, — беспечно пожал плечами юноша. — А что, и такое бывает? — Конечно! — деланно удивился Уриэль, еле сдерживая улыбку. Аналейн побледнела. — Да ладно-ладно, шучу я, — он засмеялся и тут же серьезно прибавил: — Но Кричать тебе все равно следует поменьше. Она улыбнулась. Наверное, впервые за все их путешествие. Их путь лежал в Морфал, а оттуда предстояло добраться до древней гробницы, куда Седобородые по своей доброте отправили Довакина. Именно там был захоронен самый прославленный герой Первой Эры и принадлежавший ему старинный артефакт — Рог Юргена. Этого человека знали как основателя ордена Седобородых — после своего поражения на Красной горе, Юрген несколько лет провел в медитации. Размышления привели его к выводу, что это сами боги наказали его за ненадлежащее использование Голоса, и тогда Юрген создан философию, поныне именуемую Путем Голоса. По сей день Седобородые прилежно следуют этому учению в его храме, держась наставлений своего основателя и совершенствуя свой ту’ум, дабы защитить этот мир. Уриэль развернул карту. — Слушай, — Аналейн повернулась в седле, — почему мы не пошли более коротким путем? Ты говорил, что так мы сделаем огромный крюк. — Те дороги небезопасны, — тотчас отозвался Уриэль. — Тем более в Морфале мы сможем хорошенько отдохнуть. — Нас двое. Думаешь, мы не сумеем проскользнуть мимо разбойников или медведя? — усмехнулась Аналейн. Слова вылетели сами собой: спорить не хотелось, но еще больше она не желала тратить время на бестолковый объезд. — Давай-ка ты не будешь ставить под сомнение мой маршрут, — с легким раздражением Уриэль улыбнулся. — Эти земли я знал, как свои пять пальцев, когда ты еще пешком под стол ходила. Так что просто слушайся меня, и в Морфал мы доберемся, едва стемнеет. Аналейн скептично хмыкнула: — Ты держишь карту вверх ногами, — она засмеялась, и юноша быстрым движением вернул пергамент в правильное положение. В последнее время ей начинало казаться, что после восхождения в храм, Уриэль, наконец, стал вести себя более чем приветливо. Иногда он рассказывал ей о своих приключениях, которых, к нескрываемому удивлению Аналейн, было великое множество. Они говорили, а иной раз могли подолгу молчать, но, казалось, обоих это вполне устраивало. Морфал встретил их ясным небом и легким снежком. Город окружали болота, и во влажном воздухе витал тонкий запах плесени, а едва уловимый ветерок неприятно холодил кожу. Оставив лошадей в местной конюшне, двое направились прямиком в таверну — отдохнуть от долгого пути и хоть немного согреться. Заведение девушка нашла вполне уютным, и они с Уриэлем разместились в углу общего зала. Им принесли наполненные медом кружки, и юноша, сделав короткий глоток, прислушался к разговорам вокруг. Где-то у входа за одним из столов слышалась веселая песня, а остальные посетители негромко вели повседневные беседы. Всем известно, что в тавернах и прочих заведениях нет-нет, да и промелькнет в чужом разговоре что-то важное. Уриэль уже успел заскучать, как до него донесся громкий голос человека за столом напротив. Это был тучный бородатый мужчина лет сорока с двуручным мечом за спиной и беседу он вел с парочкой друзей по бокам от себя. — Слыхал я, в наших краях видели дракона, — он шумно хлебнул из своей кружки. — Представьте себе, живого, из плоти и крови! — Он многозначительно пихнул в бок сидящего рядом друга. — Думаю, недолго им осталось народ пугать, — задумчиво ответил тот. — Говорят, монахи, что в храме на вершине горы, призвали Довакина. Клянусь Обливионом, я даже слышал, как их голоса прозвучали над всем Скайримом! Не думал, что доживу до этого дня, — он довольно откинулся на спинку стула. Уриэль искоса взглянул на свою спутницу. Та задумчиво вертела кружку в руках, находясь, по-видимому, в своих мыслях. — Нам бы отдохнуть и подзаработать не мешало, — чуть громче, чем обычно, сказал Уриэль, выводя девушку из задумчивости. — Утром отправлюсь в кузню, поищу работку. Не хочешь присоединиться? — И чем же я могу быть там полезна? — приподняв бровь, поинтересовалась она. — Единственный источник дохода Морфала — лесопилка на окраине города. Выбирай сама, — пожал плечами юноша. — Дичью тут не поживиться — болота звери предпочитают обходить стороной. Аналейн хмыкнула. — Ладно, утром сходим в твою кузницу. Уриэль удовлетворенно улыбнулся. Уже на следующее утро для них нашлась работа. Ввиду гражданской войны, о которой на время все позабыли, обеим сторонам требовалось все больше оружия. Морфал был на стороне Империи, и путникам предстояло как можно лучше снабдить городскую стражу всем необходимым. Уриэль не пожалел, что взял Аналейн себе в помощницы — безусловно, в четыре руки работа шла быстрее, а девушка исправно выполняла все его поручения. Ближе к вечеру им удалось сделать перерыв, и Аналейн отправилась к реке — уж очень ее задело замечание Уриэля о том, что она неумело держит оружие в руках. Отойдя чуть дальше от города, она вынула подаренный ей за доблесть ярлом Вайтрана меч и приступила к тренировке. Плавно двигаясь из стороны в сторону, она резко и уверенно наносила удары невидимому противнику, когда ее отвлек насмешливый голос Уриэля: — И это ты называешь боем? — он оценивающе оглядел ее стойку. — Ноги расставь чуть шире. Аналейн, секунду поколебавшись, последовала его совету, однако юноша только картинно закатил глаза и, подойдя к ней, ударил ее сапогом по левой ноге. — Еще шире. Вот так, — он задумчиво поглядел на ее руку. — И не сжимай с такой силой рукоять, не дрова топором рубишь. — Может, тогда встанешь и покажешь мне, как правильно? — огрызнулась она. Время, проведенное в детстве с Виллемом, было для нее самым памятным и важным, и ей не хотелось, чтобы кто-то другой критиковал в ней то, чему ее дни напролет учил сын кузнеца. Уриэль усмехнулся. — Хорошо, но учти — потворствовать только из-за того, что ты девчонка, я не собираюсь, — он достал клинок и с улыбкой перебросил его из одной руки в другую. — Нападай, — учтиво предложил он. Аналейн сделала шаг и нанесла пробный удар, который Уриэль молниеносно блокировал, едва не выбив меч из ее руки. — Сожми чуть крепче, — продолжал наставлять он. — И не оттопыривай локоть, а то это будет первым, по чему тебе достанется. Он замахнулся, и Аналейн едва успела принять удар. — Нет, так не пойдет. Повторив связку еще раз, Уриэль отлучился в город и уже через несколько минут вернулся обратно, неся в руках два круглых сыромятных щита. — Держи, — один из них он бросил девушке, — и давай-ка еще разок. Лязг стали о сталь и периодические удары о щиты продлились недолго. Аналейн в последний момент успевала отскакивать в сторону от бесконечных ударов. — Спрячь руку за щит, а не то удар придется на пальцы. Поверь мне, приятного в этом мало, — крикнул он сопернице. — И вообще, кто тебя учил драться? Такое впечатление, что ты меч первый раз в руке держишь. Аналейн вспыхнула. — Вот и нет! Я просто давно не практиковалась, — она с силой рубанула по его щиту, и Уриэль на мгновение пошатнулся. — Что-то незаметно, — с сомнением хмыкнул он. — Эй-эй, ты чего? — Аналейн усилила атаку, и меч едва не задел его плечо. Засмеявшись, юноша тут же плашмя шлепнул ее по кисти правой руки. — Больно же! — не сдержавшись, вскрикнула девушка, и Уриэль воспользовался моментом. Проворно выбив щит, он в одно мгновение оказался позади нее. Еще секунда и, перехватив обе руки, Уриэль свел их за ее спиной. — Пусти, — безрезультатно дернулась Аналейн, в то время как Уриэль, ехидно посмеиваясь, старался больнее сжать ее запястья. — Раньше надо было об этом думать, — он надавил чуть сильнее и, когда девушка невольно вскрикнула, отпустил ее. — Практика, практика и еще раз практика, — занудно произнес он, отчего-то вспоминая Арнгейра. — Завтра продолжим. Уриэль развернулся и, весело насвистывая, направился в сторону лесопилки. Проводив его недовольным взглядом, Аналейн поспешила вернуться к работе. Когда над городом плавно сгустилась ночь, Рагнар отпустил обоих помощников до следующего утра. Плотно поужинав, изрядно уставшие герои разошлись по своим комнатам в трактире. Аналейн, едва ее голова коснулась подушки, провалилась в беззаботные крепкие объятья сна. Через час, когда последние звуки голоса и пирушки окончательно стихли, Уриэль бесшумно выбрался из своей комнаты. В зале приятно пахло очагом и догорающими поленьями, свечи едва удерживали холодный подступающий мрак. С осторожностью ступая вдоль стены, Уриэль выскользнул из трактира на улицу. Над Морфалом сомкнулись серые тучи, но кое-где, если хорошенько присмотреться, все еще можно было разглядеть темно-синее звездное небо. Стража исправно патрулировала ночные улицы города, освещая себе путь факелами. Переждав в тени веранды, пока один из патрульных не пройдет мимо, Уриэль, тихо пробираясь между домами, направился к реке. Дом хозяина лесопилки стоял неподалеку от моста, вдоль которого расхаживал стражник. Выждав подходящий момент, когда патрульный отвлекся на местного мага, зачем-то решившего глубокой ночью выбраться подышать за город свежим воздухом, Уриэль без лишнего шума тенью скользнул к деревянной дверце дома. Присев на корточки и вынув отмычку, он тщательно пристроил ее в замочной скважине. Бормоча себе под нос, юноша аккуратно повернул железную палочку и, расслышав щелчок, облегченно вздохнул. «Пожалуй, все получилось гораздо проще, чем я мог ожидать», — удовлетворенно подумал про себя Уриэль и, с осторожностью оглядевшись, юркнул в дом. Плотно прикрыв за собой дверь, он осмотрелся. Дом был обставлен небогато, но явно ощущалось то, что хозяйка старалась придать ему как можно больше уюта: на полках теснились приятно пахнущие цветы, на широком деревянном столе была накрыта посеревшая от времени скатерть, у камина лежал тонкий ковер. Со второго этажа доносился громкий храп. Наверх вела лестница, нещадно заскрипевшая, когда Уриэль поставил ногу на первую ступеньку. Поежившись от противного звука, он быстро взбежал наверх, к своему облегчению, наделав гораздо меньше шума, чем ожидалось. Дверь в комнату напротив хозяйских покоев была приоткрыта. У стены, занимая большее пространство тесной комнатушки, стоял сундук. На этот раз Уриэль провозился с замком чуть дольше и широко откинул крышку. На дне сундука лежала пара потрепанных книг, какие-то тряпки, в которые, по-видимому, было завернуто золото и больше ничего. Он дважды проверил все содержимое и, захлопнув крышку, со злостью пнул деревянный ящик. — Сукины дети, — громко и с наслаждением выругался он, совершенно позабыв о том, что за стеной спят хозяева дома. Заслышав в соседней комнате сонный голос, он сосредоточенно произнес нужные слова, и, когда вошел дровосек, комната уже оказалась пуста, и только раскрытый сундук с нетронутыми вещами свидетельствовал о том, что нынче ночью здесь кто-то был. В то утро по земле стелился густой туман, а с неба то и дело неприятно падали холодные капли, но полноценного дождя все не было. Аналейн собирала пожитки в заплечный кожаный мешок, попутно доедая свой завтрак. Весь день после неудачной вылазки Уриэль пребывал в паршивом расположении духа, и девушка сразу поняла, что этим вечером тренировки не предвидится. После нескольких безуспешных попыток выудить из Уриэля причину его плохого настроения, Аналейн наконец сдалась и целый день провела в молчании, умирая от скуки. В Морфале они пробыли еще две недели, и вот сегодня им предстояло, наконец, спуститься в древнюю гробницу. Аналейн, пребывая в приятном возбуждении, аккуратно утрамбовывала свои вещи, когда в ее комнату буквально влетел Уриэль. — Ну что, как настрой? — по голосу было заметно, что сам юноша был не менее воодушевлен предстоящим приключением. — Прекрасный, — она одарила его лучезарной улыбкой. — Кажется, я все. Ты уже готов? — Не совсем, — он хитро улыбнулся. — Идем со мной. Аналейн заинтригованно последовала за ним, закинув мешок на плечи и пристегнув к поясу ножны. Они вышли во двор, и Уриэль уверенным шагом направился к кузнице. Достав с полки тканевый сверток и положив его на стол, он с важностью посмотрел на девушку. — Я тут подумал,— он медленно развернул полотно, — из всего опробованного тобой оружия лучше всего ты управляешься с парными клинками. Ну, я и решил… Перед ним лежала пара изящных тонких клинков со слегка изогнутыми узорчатыми лезвиями. — Что скажешь? Сам выковал, а Рагнар, поблагодарив за нашу с тобой работу, помог мне с узором, — с гордой улыбкой похвастался юноша, довольно наблюдая за пораженной девушкой. — Очень красиво, Уриэль, — только и смогла произнести она, с благоговейной осторожностью проводя кончиками пальцев по лезвию. Она улыбнулась, заметив светящееся гордостью лицо юноши, и вынула один из клинков. — В руке лежит идеально, — с удивлением обнаружила она, пробуя новое оружие. — Спасибо тебе. Старый меч она пристегнула к седлу своей кобылки, а пару новых ножен тут же закрепила на поясе. Поблагодарив на прощание Рагнара за работу, они выехали из города, когда, в конце концов, заморосил дождь. Путь до гробницы пролегал мимо болот вдоль каменной дороги. Оба всадника пребывали в бодром приподнятом настроении, и разговор завязался сам собой. — Волнуешься? — с улыбкой поинтересовался у своей спутницы Уриэль, когда они проехали четверть пути. — Есть немного, — с охотой призналась Аналейн. — Не могу представить, каково там, внутри. Любопытство всю дорогу не позволяло ей спокойной усидеть в седле. Девушка то и дело вертела головой по сторонам и привставала в седле, пытаясь рассмотреть впереди хоть что-нибудь и постоянно спрашивая Уриэля, сколько пути они уже проехали. Ее нетерпение и даже какая-то детская радость постепенно передались и ему, так что он мог отчетливо почувствовать себя на ее месте, приятно вспоминая свою первую вылазку. Ему было около пятнадцати, когда в Вайтране он встретил группу местных искателей приключений. Тогда он сказал им, что мечтает жить также: идти, куда тебе вздумается и ни о чем не думать. После этого путешественники великодушно взяли его с собой на поиски сокровищ. Он до сих пор помнил ту разбойничью пещеру, где впервые лицом к лицу сразился со взрослым противником и, одержав победу, получил долгожданную награду. С тех пор он не мог позволить себе сидеть без дела. Как любили говорить стражники: «Не сворачивай с дороги приключений, покуда тебе не прострелят колено». И этой поговорки он придерживался вот уже десять лет. Когда справа от дороги, наконец, показался курган, Аналейн едва не воскликнула от счастья. Они спешились у ступеней, ведущих вниз к низкой каменной арке, проверяя — все ли на месте. Убедившись, что все нужное было при нем, Уриэль обратился к своей спутнице: — Запомни, главное — не отходить слишком далеко друг от друга. Он потуже затянул свой пояс. — Если что, кричи, — с улыбкой поддразнила его Аналейн и первая вошла внутрь. Они оказались посреди огромной пещеры. С потолка свисали каменные сосульки, откуда-то отчетливо доносился шум воды. За колонной из камня виднелся разбитый лагерь, а зажженные на стенах факелы подсказывали, что совсем недавно здесь были люди. Однако ни единой души поблизости не было — даже караульный, которого обычно оставляют у лагеря, куда-то пропал. — Не к добру это, — самому себе тихо сказал Уриэль, проходя вперед. — Тебе доводилось бывать здесь? — задрав к потолку голову, поинтересовалась Аналейн. — Однажды, — он порылся в оставленном кем-то мешке. — Правда, я не заходил глубоко. Так, нашел пару золотых, да и пошел обратно. Идем, нам сюда. Он пригнулся, проходя в узкий тоннель. Аналейн следовала за ним, попутно стараясь запечатлеть в памяти каждый камушек, каждую паутинку, встречавшуюся ей на пути. Они вышли в небольшую комнату: на полках покоились пыльные, хрупкие от времени вазы, а у противоположной стены был активирован рычаг. Следующая дверь уже была открыта. Они преодолели еще три таких же комнаты, прежде чем очередной коридор вывел их в обширное помещение. От них через весь зал тянулся деревянный мост, подвешенный над нижним этажом. Поглядев вниз, Аналейн рассмотрела открытые сундуки у стен и полки с ветхими или вовсе развалившимися книгами. Посреди зала лежал человек. — Посмотри! — она схватила Уриэля за рукав и потянула вниз. — Мертв, — мрачно констатировал Уриэль, взглядом указав на торчащую из тела стрелу. — Наверное, это караульный. Решил проверить своих друзей и не вернулся. Он выпрямился и зашагал по мосту, и Аналейн почувствовала, как ее восторг медленно сменяется тревогой. Уриэль уверял, что в подземельях невозможно заблудиться, если имеешь карту на руках или хотя бы раз в жизни бывал в этом месте. Но Аналейн казалось, что все те коридоры, которые они успели пройти, все те комнаты, в которых они смогли побывать, похожи друг на друга, как две капли, и что они оба бродят здесь по кругу. Наконец коридор вывел их в просторный зал. Шаги гулким замогильным эхом отдавались в древней каменной гробнице, до самых потолков взвивались узорчатые колонны, а у стен рядами теснились черные прямоугольные гробы. — Давай разделимся? — предложил Уриэль, и Аналейн нехотя кивнула. Юноша, слегка пригнувшись, направился в сторону. Девушка беспокойно огляделась. Либо Уриэль пытается казаться при ней смелее, либо его дух и вправду достоин уважения. Ей было жутко. Жутко настолько, что свободно дышать мешал неприятно вставший в горле ком, руки вспотели, и рукояти обоих клинков вот-вот обещали выскользнуть из ладони. — Ха, спорим, в них также пусто, как в головах у бардов? — Уриэль с улыбкой постучал костяшками по черной крышке. — У подавляющего большинства плохой голос, и они не умеют петь. А еще у них нет ни слуха, ни совести. — Прекрати, — зашипела на него Аналейн, чувствуя, как усиливается ее тревога. — Что, трусишь, а? — он засмеялся. Девушка, нахмурившись, отвернулась. Нечто в этой богами забытой гробнице не давало ей покоя. И как Уриэль может быть настолько слепым? Здесь что-то явно не так, а этому олуху хоть бы хны! Аналейн обошла зал по кругу и, дойдя до того места, откуда начала, в напряжении повернула за колонну, как вдруг прямо перед ней совершенно неожиданно выпрыгнул Уриэль. — Видела бы ты себя сейчас! — согнувшись пополам и задыхаясь от смеха, выдавил он. — Твой девичий визг поди весь Скайрим слышал. — Ты идиот, Уриэль!— с обидой крикнула она, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Да ладно тебе, не будь занудой! — довольно ухмыляясь, фыркнул он в ответ. — Погоди, — она вдруг замерла и, жестом остановив его, внимательно прислушалась, — ты что-нибудь слышал? — Ага, конечно, — насмешливо хмыкнул он, — даже не пытайся. — Тише, — шикнула она. — Послушай. — Повисла тишина. Тревога медленно передавалась юноше, и он напрягся. Кап-кап, капала где-то вода, в глубинах гробницы с глухим ударом осыпались камни. И только здесь, в этом зале, давящую тишину нарушало лишь их слаженное дыхание. — Пойдем дальше, — шепотом взмолилась Аналейн и, схватив его за рукав, потянула дальше. В кои-то веки Уриэль не стал с ней спорить. До конца зала оставалась всего пара шагов, когда за их спинами что-то громко треснуло и тяжело ударилось о каменный пол. Оба, вздрогнув, разом обернулись. — Вау, ты посмотри-ка, — со вкусом присвистнул Уриэль, — мертвые мертвецы. — Ты что, издеваешься? — Давай-ка лучше делать отсюда ноги, — прихватив с собой девушку, он бросился вниз по ступеням. Она еще никогда не бежала так быстро. Даже тот день в опаленном городе показался ей пустяком в сравнении с тем, что было сейчас за ее спиной. Лишь на мгновение она позволила себе обернуться, но и этого было достаточно: вслед за ними, держа наголо древние мечи, по ступеням сбегали мертвецы. Кое-где не доставало кусков смрадного мяса, то, что когда-то было одеждой, теперь тряпьем свисало с полусгнивших тел, но больше всего Аналейн запомнились их глаза — ярко-синие, словно сам холод, они смотрели озлобленно и с такой ненавистью, что кровь застывала в жилах тех, кто осмеливался ступить на их землю. Бесконечные темные коридоры наполнял лязг стали, учащенное, постепенно сбивающееся дыхание обоих героев, быстрые шаги, отдававшихся эхом в полутьме и звуки воды – усиливающийся грохот водяного потока. Оторвавшись от мертвецов, двое выбрались на покрытую плитами платформу. Впереди, за обрывом, ударив ярким светом в глаза, раскинулась подземная роща. Восстанавливая сбившееся дыхание, оба с наслаждением вдохнули свежий запах. Шум воды доносился от зеркально-чистого водопада, ниспадающего в бурный поток, окруженный зеленью цветов и трав. — С ума сойти, — раскрыла рот Аналейн и уже собиралась сделать шаг, когда ее резко одернул Уриэль. — Не двигайся! Видишь эти плиты? — он кивком указал на пол платформы. — Это ловушка. — Юноша вытянулся в поисках обхода. — А вот и наши друзья. Чуть поодаль, прямо у стены лежало два обгоревших тела. Запах паленого мяса перебил аромат травы, вызывая тошноту. Аналейн с отвращением поморщилась. — И что теперь? — они разом обернулись, услышав за спиной голоса драугров в коридоре. Уриэль повертел головой. — Ладно, видишь тот рычаг на стене? Похоже, эти двое пытались отключить ловушку. Попробую проделать то же самое и не поджариться. — Ты спятил? Один неверный шаг, и тебя спалит заживо! — она с умоляющим взглядом повисла на его руке. — Ну а ты что предлагаешь?! — прикрикнул он и, вырвав руку, прижался лицом к стене. Между плитами и стеной был небольшой узкий порожек, кое-где вовсе отколотый. Осторожно ступая, Уриэль тщательно выбирал место, куда поставить ногу. Голоса приближающихся драугров не позволяли ему остановиться, подгоняя его и заставляя двигаться быстрее. Дважды его нога едва не срывалась на пол, но под шумные вздохи Аналейн он все-таки возвращал равновесие. Он уже мог дотянуться до рубильника, когда из прохода над головой Аналейн в зал вылетела стрела. Уриэль прыгнул и, рукой приведя рычаг в нижнее положение, упал на пол. «Получилось», — с улыбкой успел подумать он, когда Аналейн с силой потянула его на себя. Из коридора показались мертвецы, и Крик одного из них эхом отозвался в гробнице: — Fus Ro Dah!* Уриэль опомнился, когда его тело плашмя бухнулось в воду.