И пусть их прославят уста

Держась за ушибленную ягодицу и слегка прихрамывая, она вернулась на площадь. Свой разорванный в пух и прах плащ она оставила в том доме, мысленно благодаря богов за то, что капюшон все время покрывал ее голову, скрывая лицо от стражи. Уриэль о чем-то тихо беседовал с вором, но, едва ее завидев, облегченно улыбнулся. — Ты как? — Паршиво, — хмуро пожаловалась она, смерив его укоризненным взглядом. Бриньольф прислонился к стене таверны и издал короткий смешок. — Признаюсь, это было эффектно, детка, — он пожал плечами. — Но ты не прошла испытание, так что… — Стража, сюда! — голос показался им знакомым. Бранд-Шей, тот самый торговец, которому следовало подкинуть кольцо, что-то отчаянно объяснял двоим стражам. Уже мгновение спустя они тащили брыкающегося и истошно вопящего данмера в сторону своего поста. — Далось мне это кольцо! Клянусь, я не крал его! — он в последний раз бессильно дернулся, наконец, обреченно обмякнув. Уриэль удивленно сморгнул, а вор присвистнул. — Вот это прыть. Тебе повезло, детка. Когда ты успела? Аналейн, почувствовав, что краснеет, растерянно улыбнулась. — Ловкие пальцы, — усмехнулся Бриньольф, обнимая ее за плечи. Под общую суматоху они спустились к каналу. Пройдя по дощатому настилу, трое наткнулись на люк. — Дамы вперед, — учтиво произнес вор с легким поклоном и откинул крышку. Аналейн заглянула вниз: темно и совсем ничего не видно, кроме первых перекладин лестницы, спускавшейся дальше под город. Хватаясь за сырые выступы и вдыхая запах плесени, они спустились на дно тоннеля. Бриньольф уверенно повел их подземными коридорами, с потолков которых, не переставая, капала вода. — И давно ты вор? — прерывая затянувшееся молчание, с напускной непринужденностью поинтересовалась Аналейн. У них в Сиродиле тоже была своя Гильдия Воров, о которой власти также предпочитали умалчивать, упорно делая вид, что ее не существует. — Вот уже два года как, — с готовностью ответил ей Уриэль. — Бриньольф пристроил как своего протеже. В те дни Гильдия переживала свои не самые лучшие времена — наш глава украл одну вещицу у даэдра, а отдувались мы все. — Мерсер Фрей, — вдруг подал голос Бриньольф. — Он предал своих друзей и Гильдию, украв у покровительствующей ворам Богини Сумерек ее сокровище, а нам, как новым Соловьям, пришлось вернуть его и разобраться с Мерсером. — Соловьям? Ей казалось, что она уже где-то слышала о них. — Стражи Ноктюрнал, — пояснил Уриэль. — Последними Соловьями были Мерсер, Галл и Карлия. Триада распалась, когда Фрей похитил Скелетный ключ Ноктюрнал, способный открыть все, что душа пожелает, убил Галла и подставил Карлию. Но, — он вдруг расплылся в довольной улыбке, — благодаря мне мы вернули благосклонность богини и убили предателя. — О-о-о, да брось! — расхохотался Бриньольф, и его смех эхом отразился от влажных стен. — Не приведи я тебя в Гильдию, не носил бы ты сейчас плащ Соловья. — Это ты верно заметил, — улыбка на его лице стала шире. Девушка сосредоточенно вникала в услышанное. Она вдруг отчетливо осознала, что даже после ее долгого знакомства с Уриэлем, ей еще многое предстояло о нем узнать. Она так и не выяснила, о каких предках он говорил в день, когда ее впервые называли Довакином, ни кто были те двое, что напали на них по пути из Вайтрана (вариант с бандитами она до сих пор не желала принимать), ни почему Седобородые считали его героем вместо нее. Ей бы хотелось задать эти вопросы сейчас, все разом, но Уриэль вряд ли удостоит ее ответа сейчас, если вообще удостоит. — К слову, не расскажешь нам, как же тебе удалось скрыться от стражи? — вдруг поинтересовался юноша, когда они перешли деревянный мост. — Крыша подо мной провалилась, и я оказалась внутри заброшенного дома. Нахмурившись, она помедлила, собираясь с мыслями. — Там был открыт шкаф, а за ним — потайной ход. Внизу, когда я спустилась, стояли пыльные пустующие витрины. Еще там были бочки. Не знаю, что в них хранилось, а когда голоса стражи наверху стихли, я вернулась на площадь. Уриэль хмыкнул, а Бриньольф, немного помолчав, вдруг сказал: — Это дом Мерсера, помнишь? — обратился он к юноше. — А как же, — в ответ ухмыльнулся тот. — Мы ведь до сих пор оставляем в помеченной бочке добычу для новичков? На черный денек-то. Вор утвердительно кивнул, а девушка отметила про себя, что это было весьма заботливо с их стороны. Они наконец вышли в просторное помещение. Окруженная сточными водами, под городом располагалась таверна. В стенных нишах стояли прилавки со всем необходимым: от оружия до алхимических рецептов, посреди зала высился алтарь и статуя Богини Сумерек. Воры, занятые каждый свои делом, едва ли обратили на вошедших внимание. Однако, когда трое зашагали к таверне, навстречу им вышла темная эльфийка. Ее тело покрывала черная резная броня, за спиной виднелся плащ, темные волосы она собрала в конский хвост, а лиловые глаза, такие редкие для данмеров, оглядели сначала парней и затем остановились на Аналейн. — Твоя новая протеже, Бриньольф? — она встала напротив них. — Карлия, — улыбнулся Уриэль, — рад тебя видеть! — Оставь лучезарные улыбочки для своих девок, — осадила его эльфийка, смерив жестким взглядом. — Да брось, — отмахнулся от нее Уриэль, кинув мимолетный взгляд на Аналейн, — это было лишь однажды и то от скуки. — Тебя не было несколько месяцев, — скрестив руки на груди, перебила его Карлия. — Скажи мне, не ты ли поклялся до самой смерти охранять святилище нашей богини? В твое отсутствие я дважды отгоняла оттуда мародеров, пока Бриньольф в одиночку управлялся с Гильдией. Ты ведь так и не соизволил дать четкого ответа на его предложение стать гильдмастером. — Я все осознал, Карлия, — Уриэль обошел ее, и Аналейн успела заметить, как он вымученно закатил глаза. Они дошли до некоего подобия таверны. За стойкой протирал бутылки одетый в броню воровской гильдии молодой парень, а на стуле, свободно развалившись, неспешно потягивала медовуху светловолосая девушка. Столики вокруг занимали другие члены Гильдии, предаваясь отдыху в ожидании новой работенки. В целом, это место произвело на Аналейн весьма двоякое впечатление. Она прекрасно понимала, что вору многого не надо: крыша над головой, безопасная нора и согильдийцы вокруг — этого было более чем достаточно. С другой стороны, она и представить не могла, как можно свыкнуться с вечным царящим запашком нечистот и плесени, протекающими потолками и общей сыростью. Заснешь, а утром окажешься в холодной луже. И явно не оттого, что кто-то из друзей решил крайне остроумно пошутить. И все же казалось, что воров это местечко вполне устраивало. Оба парня поздоровались с каждым находившимся в таверне, когда блондинка оторвалась от меда. — Привел новичка, Бриньольф? — она оценивающе поглядела на Аналейн. — Что-то не особо впечатляет. Девушка вспыхнула. — Зря ты с ней так, — с легким упреком произнес вор, подсаживаясь за стойку. — Налей-ка мне эля, Векел. — Делвин все еще бегает за тобой, а, Векс? — расплылся в ехидной улыбке Уриэль. Помнится, когда он только вступил в Гильдию, воровка поделилась с ним тем, что Меллори бесстыдно подглядывает за ней при любом удобном случае. — Бегает, — фыркнула в ответ девушка. — Вот только ему это не помогает. А ты чего вдруг вернуться решил? Уже уладил свои дела со стариками? — Не совсем, — он кивком указал на Аналейн. — Мы ищем одного парня. Брин сказал, что он прячется в Муравейнике и хорошенько платит за молчание. — Так значит ты не к нам, девочка? — усмехнулась блондинка. — Я, э… Я еще не… — промямлила Аналейн, едва ли не раскрыв рот наблюдая, как Бриньольф осушает кружку эля. — Не думаю, что это ее призвание, — быстро влез в разговор Уриэль, опасаясь, как бы девушка не вякнула какую-нибудь глупость. Он пихнул ее локтем. — Пошли. Юноша буквально потащил ее к массивной деревянной двери. Они оказались в комнате за таверной. Аналейн заранее предупредила Уриэля о том, что за Эсберном могут прийти талморцы. Дельфина открыто сказала, что дело может принять опасный оборот. Ее логику могла понять лишь она сама — отправлять единственного в своем роде героя на верную смерть, уповая на то, что ему вновь улыбнется удача, и все пройдет без сучка, без задоринки. Двое, минуя решетки и двери, оказались в зале в несколько этажей. Вдоль ярусов сновали люди — бедняки, судя по их одеждам. Нужная комната находилась на третьем этаже, в конце коридора, прямо перед ними. Аналейн, с секунду поколебавшись, постучалась и, когда тихий голос задал очевидный вопрос, называла данный Дельфиной пароль. Старик целую вечность отпирал, казалось, сотню замков, когда дверь наконец со скрипом распахнулась. Перед ними стоял мужчина преклонных лет, с лысиной и в потрепанной одежде. Глаза его сузились и с подозрением забегали по их лицам, когда он заговорил: — Кто вы и зачем здесь? — он все еще не пропускал их внутрь, держась за дверь, готовый вот-вот ее захлопнуть. — Мое имя Аналейн, а это Уриэль, — начала девушка, едва юноша успел что-либо сказать. — Мы прибыли сюда по просьбе Дельфины. — Дельфина? Так она жива? — старик вмиг просветлел. — А Драконорожденный? Она нашла его? — Да, — кивнула Аналейн, — она нашла меня. Глаза старика расширились. Он запричитал и засуетился, мигом впуская их внутрь. Комнату заполняли книги, пергамент и чернила, в беспорядке разбросанные по письменным столам, на полках теснились разного рода ингредиенты и приборы. — Дельфина, ай да молодчина… — приговаривал он, напихивая все самое необходимое в походный мешок. — Эй, нет-нет, это трогать не надо. Он забрал нужную вещь у тыкающего в незнакомый прибор Уриэля и повернулся к Аналейн. — Надеюсь, вы понимаете, что происходит? Девушка растерялась. — Все ровно так, как было предсказано, — с судорожным вздохом продолжил Эсберн, глядя на ее лицо. — Пожиратель мира возвращает к жизни своих собратьев, последний Довакин по воле судьбы призван его остановить, и все это на пороге конца света. Да-да, люди знали об этом, но все отказываются верить… Он что-то забормотал, а Уриэль за его спиной тихонько покрутил пальцем у виска, комично выпучив глаза. Аналейн сморгнула: — Именно это мы и пытались выяснить! Все внезапно встало на свои места. Уриэль стыдливо кашлянул. — Вообще-то, я это обнаружил еще месяц с хреном назад… — Что? И все это время ты молчал?! — он виновато развел руками под убийственным взглядом Аналейн. — Ну, а что? Зато интересное выдалось приключение! Девушка сделала шаг, и он опасливо попятился, но, на его счастье, их прервал Эсберн: — Говорите, Дельфина ждет меня в Ривервуде? Что ж, помнится, она действительно держала там трактир, — он вдруг ахнул. — Вы уж извините, что не сразу вас впустил. Понимаете ли… Эсберн не успел договорить — его и без того тихую речь заглушили громкие голоса в зале. — Ну, прелесть, — застонал Уриэль, обнажая клинок и доставая из-за спины круглый железный щит. — А ведь все так хорошо начиналось! Аналейн незамедлительно вытащила из ножен мечи. Краем глаза ей удалось заметить, как в ладонях Эсберна заиграло синее пламя. За дверью их встретило трое эльфов в золотых доспехах с мечами наголо. Бедняки попрятались кто куда, не горя желанием оказаться в гуще боя. Без лишних слов трое талморцев бросились вперед. Один из них тут же свалился на пол, пораженный электрическим разрядом. Эсберн покончил с ним, вонзив в горло кинжал. Увернувшись от меча, Аналейн оказалась позади эльфа, и, едва он успел развернуться, один из ее клинков с легкостью рассек ему горло. Брызнула кровь, и талморец рухнул на холодный влажный камень. Уриэль провозился со своим соперником дольше. Когда эльф, наконец, неудачно повернулся, меч юноши тотчас полоснул его под рукой. Раздался вскрик, и талморец затих. Еще трое противников полегли, когда им навстречу вышло сразу пятеро: двое владели магией, создавая на кончиках пальцев алое пламя и восстанавливающие сферы, а остальные также были вооружены мечами. Юноша переглянулся с Аналейн, и оба Крикнули. Волна сбила с ног двух воинов, и Уриэль вовремя подоспел девушке на помощь, оглушив противника щитом и рубанув по шлему. Эсберн мог бы вполне расправиться с эльфами в одиночку, настолько искусно он управлялся с магией. За его легкими свободными движениями едва ли можно было рассмотреть его преклонный возраст. Аналейн же брала противника ловкостью и быстрыми движениями. Пару раз ей едва не снесли голову, но легкая броня позволяла вовремя увернуться и уйти в сторону. По-видимому, Талмор послал сюда не больше пятнадцати человек — еще одного они прикончили у выхода в таверну. Усталые и запачканные кровью они буквально плюхнулись за столики, а Эсберн даже попросил налить чего покрепче. Бриньольф искренне извинился за то, что ничем не смог помочь — эльфов было больше, да и в бою они будут поискусней карманника. Девушке и Эсберну отдали две койки в общей комнате — иногда воры предпочитали переночевать в Норе, где до них уж точно не добралась бы стража. Аналейн только сейчас заметила, что старая рана вновь начала кровоточить. Наверное, от перенапряжения. Есть не хотелось, а боевой запал все еще не покинул обоих героев. Уриэль, переодевшись из простой одежды в броню гильдии, помог девушке сменить повязку. Аналейн, сняв с себя свои легкие доспехи, натянула рубаху и, закрепив на талии широкий пояс, вместе с юношей вышла в зал. Уриэль предложил ей остаться в городе на недельку, пока ее рука хоть немного не заживет. Эсберн был с ними не согласен. Он собирался выехать сегодня же ночью, в повозке, скрыв лицо под черным капюшоном. Он пообещал, что доберется до Ривервуда в целости, и двое не стали возражать. За вечер, проведенный среди воров, Аналейн не раз заметила, как члены Гильдии возвращаются в Нору с добычей за своей наградой. Ближе к ночи в таверне появился еще один вор — Уриэль сказал, что в свое время именно он научил его сливаться с тенью и быть незаметным, когда это нужно. Впрочем, это не единственное, что она узнала от него в этот вечер. Уриэль поведал ей о знакомстве с Бриньольфом, о своих первых днях в Гильдии и дальше до поступившего ему предложения стать гильдмастером. Он признался, что еще ни разу не задумывался над ним со всей серьезностью. Он знал, что жизнь на одном месте была не в его стиле — он предпочитал путешествовать из города в город, спускаться в древние гробницы и расслабляться в трактирах. И все-таки иногда ему действительно хотелось бросить все и остаться здесь, в Рифтене, чтобы вести Гильдию к ее расцвету, но что-то всегда его останавливало. А Бриньольф, в свою очередь, совершенно не желал занимать эту должность, предпочитая держаться подальше от власти, считая, что она развращает, меняет людей в худшую сторону. Однако Уриэлю он доверял, и иногда юноше даже было стыдно за то, что он уже год не может дать четкого ответа. Случались моменты, когда Аналейн по-настоящему завидовала ему. Она всегда мечтала о подобной жизни, в то время как он ею наслаждался. Сейчас, когда она уже смирилась со своей судьбой, ей начинало казаться, что быть героем не так уж и плохо, если не считать обязанности убивать драконов, спасая деревни от сожжения. Ей нравилось путешествовать, упиваясь желанными пейзажами гор, рек и нордских селений. Песни в трактирах грели ей душу, заставляя сердце биться чаще и возрождая в мыслях картины славных битв. Они вселяли в нее готовность идти дальше, навстречу всему, что ожидало ее впереди. Размышляя над этим в своей койке, она вдруг отчетливо осознала, что уже очень давно не вспоминала о своей прошлой жизни. Ни о том, как они с Виллемом, весело хохоча, угоняли у фермера телегу и расталкивали толпу горожан, крича дать им дорогу. Ни о том, как лежа после этого на свежей зеленой траве в лесу за городом, он обнимал ее, нежно целуя в макушку и, едва ощутимо касаясь губами, шептал ей на ухо самые сладкие в ее жизни слова. Она не думала и о родителях, оставшихся в Сиродиле. Если Виллем уехал, то у нее остались хотя бы родные. Сейчас они были совсем одни. Возможно, им даже легче без нее — не надо никого поучать и бегать по городу в поисках пропавшей дочери, которая, на самом-то деле, всего лишь задержалась с другом на площади. Она до сих пор не имела понятия, куда же все-таки отправился Виллем. В их последнюю встречу он лишь сказал ей, что не может подвести своего отца. Все это казалось ей чужим и давно забытым. Она не знала, увидит ли еще хоть раз Виллема, обнимет ли родителей, вернется ли живой в родную провинцию и какой будет ее дальнейшая жизнь. Они просидели с Уриэлем до самой ночи, ведя разговоры обо всем. Девушка сдалась первой. Ей казалось, что заснуть удастся только после нескольких часов бесконечного потока мыслей и попыток привыкнуть к окружающей обстановке. Однако сон взял над всем этим верх. Перед тем, как уснуть, она заметила, что Уриэль поднялся в город. Утром он уже храпел на соседней койке. Эсберн уехал, как и обещал, и Аналейн проснулась в одиночестве. Кое-кто из Гильдии все еще отсыпался после ночного дельца, кто-то наверняка расхаживал по городу, выполняя очередную работу, а кто-то, судя по голосам, заседал в таверне или оттачивал свои навыки в тренировочной комнате. Проснувшись, девушка не ожидала увидеть даже малюсенький солнечный луч. Однако все помещение наполнял яркий утренний свет, проникавший сюда сквозь решетку в высоком каменном потолке. Все же лучше, чем засыпать и просыпаться в кромешной вязкой темноте. Пустой желудок, который она так и не соизволила наполнить со вчерашнего утра, дал о себе знать. Ей совершенно не хотелось идти к остальным членам Гильдии без Уриэля. К чужакам не из их рядов здесь явно относились без особого восторга. Однако, когда живот скрутило донельзя, она все-таки поднялась на ноги. Из вчерашних знакомых в таверне оказался только Бриньольф да парень за стойкой. Блондинки Векс нигде не было видно, как и вора, которого все звали Делвин. Насчет Карлии Уриэль сказал, что чаще всего она проводит время за тренировками, оттачивая свою и без того искусную стрельбу из лука. Девушка не знала, как попросить у Векела еды, когда парень сам предложил ей завтрак. Она буквально набросилась на корку хлеба и сыр, запивая все это вином и с удовлетворением чувствуя, как постепенно наполняется урчащий желудок. Тарелка уже опустела, когда перед девушкой появился Бриньольф. — Держи. Он бросил ей в руки круглый предмет. — Вместо вчерашнего, — пожал плечами вор, усаживаясь рядом. — Почему бы тебе не работать с нами, детка? Гильдии нужны люди, которые на «ты» с удачей. Да и ловкие руки в нашем деле на вес золота. Аналейн вспыхнула, когда он выжидающе посмотрел на нее. — Не могу представить себя на месте вора, — выдавила она, уперев взгляд в поверхность стола. — Ясно, — усмехнулся Бриньольф, — мораль, закон, бла-бла-бла. Да, пожалуй, не каждому такая работенка придется по вкусу. Он замолчал и вдруг придвинулся ближе, взяв ее левую руку. — Что это у тебя? — он внимательно оглядел ее предплечье. — Кто ее так замотал? — Уриэль, — произнесла Аналейн, чувствуя, что еще больше краснеет. — Вот растяпа, — заключил Бриньольф, поднимаясь из-за стола. Он вернулся минуту спустя и уселся на прежнее место. Размотав повязку, он повертел ее руку и скептично хмыкнул. — Кто тебя так? Аналейн не знала, рассказал ли им Уриэль об истинной цели своего возвращение в Рифтен. Не знала, успел ли он поделиться с ними тем, что героем в итоге оказался не он. В любом случае, она не видела причин скрывать от вора правду. — Дракон, — просто сказал она, искоса поглядев на его лицо. — Везде драконы, — угрюмо произнес вор, нахмурившись. — Куда не глянь, повсюду они. Даже здесь, в Рифтене, все забыли о Гильдии — только о своих драконах и толкуют. Затянув узел на ее руке потуже, он продолжил: — Ты-то чего с ними не поделила? Ответ на ее вопрос нашелся сам собой: видимо, Уриэль не торопился рассказывать друзьям об ошибке Седобородых. Она надеялась, что он, узнав об этом разговоре, не слишком на нее обидится. — Довакину вроде как по статусу положено. Было заметно, что вор слегка удивился. — А разве Уриэль не?.. Девушка отрицательно помотала головой. Бриньольф присвистнул. — Так ты у нас особенная, а, детка? И как, нравится быть героем? Аналейн пожала плечами. — Лучше, чем в теории. Она только сейчас обнаружила, что Уриэль уже давно сидит чуть поодаль, ковыряясь в своей тарелке и о чем-то тихо переговариваясь с Векелом. Аналейн не успела поприветствовать его — покончив со своим завтраком, он вышел из таверны. Судя по тому, что ей так и не удалось найти его, он выбрался в город, и девушка вдруг поняла, что после Морфала еще ни разу не выходила в окрестности города. Здесь ей нравилось — близость границы давала о себе знать: погода и все вокруг напоминало ей о Сиродиле. О Сиродиле, к которому она привыкла: без заснеженных улиц и суровых жителей, просто тихий спокойный город, окруженный осенним лесом. Формально, власть в городе принадлежала ярлу, но все негласно признавали, что на самом деле всем здесь заправляла семья Черный Вереск. Влиятельнейшие люди, покровительствовавшие Гильдии Воров и державшие одну из самых доходных медоварен в Скайриме. Аналейн прогулялась до моста, ведущего через озеро к медоварне, и вернулась в город через главные ворота. Пообедав в трактире, она спустилась обратно в Буйную Флягу. Уриэля нигде не было видно, и Бриньольф, заметив, как тщетно девушка пытается сменить повязку, предложил ей свою помощь. У выхода в Цистерну ее поймала Карлия. Эльфийке явно не понравилось то, что Уриэля уже весь день никто не видел. «Как будто он обязан вечно за ней таскаться», — сердито думала Аналейн, направляясь в тренировочный зал. Рана все еще болела, так что держать оружие девушка не решилась. Зато понаблюдать за действиями других ей никто не мог запретить. В подобном режиме она провела еще два дня, пока в Нору, наконец, не вернулся Уриэль. Да, Карлия заметно к нему придиралась, но то, что он в очередной раз, не сказав ни слова, оставляет Аналейн одну в чужой компании, никак не укладывалось в ее голове. Казалось бы, с их первой встречи его гнев давно успел смениться на более чем теплое отношение к ней. Они тесно сдружились, и она не понимала, с чего вдруг у него время от времени случаются подобные заскоки. Она застала его одного, отдыхающего на своей койке. Одну руку он заложил под затылок, а другой, подбрасывая, ловил в воздухе золотую монетку. — Тебе три дня не было видно, — произнесла Аналейн, встав у него в ногах так, чтобы видеть его лицо. Юноша промолчал, словно не замечая ее. — Где тебя носило? — А разве тебя должно это волновать? — невозмутимым скучающим тоном отозвался он. Аналейн покраснела. Не от смущения, как это бывало, а от неожиданности. — По-моему, мы уже давно закончили дуться друг на друга. — По-моему, тебе и без меня было неплохо, — он закончил играться с монеткой и, поднявшись с койки, закинул ее в мешочек. Девушка опешила и озадаченно проговорила: — В каком смысле? — Ну, вы с Бриньольфом так мило ворковали, — язвительным тоном произнес он, скривив губы в ухмылке. — Представь, даже меня это тронуло. Правда, это было последнее, что я увидел, прежде чем меня стошнило. Аналейн удивленно поморгала. — Он помог руку перевязать, только и всего, — почему-то сказанные им слова ее разозлили. — И спасибо, что опять бросил меня. Очень благородно с твоей стороны, — ее голос дрогнул. — Я кровью истекала, а ты зато по шлюхам бегал. — Между прочим, — прошипел он, — я не просил тебя с больной рукой мечами махать. Без тебя бы мы прекрасно справились. Не успела Аналейн возразить, как он тут же перебил ее: — И не лезь в мою жизнь, — он сложил руки на груди, стараясь сохранять спокойный насмешливый вид. — Не твое это дело. — А ты в мою не лезь, — сдавленным голосом проговорила она. — С кем хочу, с тем и воркую. Он проводил гордо удаляющуюся девушку гневным взглядом, прежде чем со злостью впечатать кулак в стену. Взаимное молчание продолжалось до конца недели. Если по утрам им еще удавалось пересечься, то оба продолжали упорно игнорировать друг друга или же вообще не встречаться. Иной раз, пока Бриньольф менял ей повязку, Аналейн специально повышала голос, со злорадным удовлетворением наблюдая, как Уриэль раздраженно покидает комнату. Время от времени кое-кто с любопытством поглядывал на них, ожидая момента, когда и чем все это закончится. Однако уже на утро Сандаса девушка была готова к отъезду. Она не обсуждала свой маршрут с Уриэлем, доложив об отъезде лишь Бриньольфу. Рука чуть зажила, и порез сделался заметно бледнее благодаря тем мазям, которые вор приобрел у местного алхимика. В любом случае, Аналейн обещала Эсберну выехать на исходе недели, и его она уж точно не могла подвести. — Удачи, детка, — по обыкновению лукавым бархатным голосом произнес Бриньольф, когда они выбрались наружу через потайной ход. — Если надумаешь, то всегда можешь вернуться. И береги руки. Он весело подмигнул, и девушка расплылась в улыбке. Уже наперед она знала, что будет скучать по этому его фривольному «детка» и размеренному приятному голосу, от которого до сих пор по всему телу мурашки. Ей до дрожи хотелось обнять его на прощание, но вместо этого она лишь лучезарно улыбнулась и, махнув рукой, направилась к городской конюшне. Увесистый мешочек с золотом слегка опустел, однако на покупку крепкого коня ей вполне хватило. Перед отъездом совесть некоторое время не давала ей покоя, но мысль о том, что она платит Уриэлю той же монетой, успокоила и позволила с чистой душой уехать из города. Аналейн подробно изучила карту перед тем, как принять решение самостоятельно покинуть город. Серое небо и прохладный утренний ветерок сулили дождь, и девушка натянула на голову капюшон. Наверное, поэтому она не смогла различить топот чужого коня за спиной. — Далеко собралась? Она не желала признаться себе в том, что при виде расплывшегося в широкой улыбке Уриэля на душе стало гораздо лучше и теплее. Не подавая виду и пряча радостную улыбку, она промолчала. Юноша легонько ткнул ее в бок. — Ты же не думала, что от меня так просто отделаться? Аналейн не выдержала и со смехом пихнула его, едва удержав собственное равновесие.