И пусть их прославят уста

Он пришел в себя уже в замке. Из окна лился дневной солнечный свет, в лучах витали крошечные пылинки. По количеству разнообразных склянок и баночек на полках Уриэль понял, что находится в лазарете. Он был здесь совсем один. Видимо, придворный лекарь отлучился по более важному делу. Юноша сел и только сейчас заметил, что его левая рука подвязана. Он вспомнил: наемник, Мясник, Аналейн, вспышка боли, когда он рухнул с балкона. Легко отделался. — Ты напугал меня. Уриэль и не заметил, как в комнату тихо скользнула Аналейн. Девушка прислонилась к стене. — К горлу приставлен кинжал, за спиной серийный убийца, а страже так и не отдан приказ, — она прищурилась. — Чем ты там занимался? — У меня… возникли некоторые трудности, — судя по ее взгляду, попытка избежать объяснений без лишних вопросов с треском провалилась. — Ну что? Я же кричал тебе: бей по яйцам! — Не было такого! — расхохоталась Аналейн и, отойдя от стены, уселась на его койку. — А теперь давай честно, — приняв серьезный вид, она доверительно заглянула в его глаза, — расскажи мне все. — С чего же мне начать? — прикрыв глаза, неохотно спросил он, понимая, что на этот раз разговора не избежать. — Что ты знаешь о Мифическом Рассвете? — внимательно всматриваясь в его лицо, задала свой первый вопрос девушка. Уриэль пожал плечами. — Это древний даэдрический культ, поклоняющийся… — Вот только давай без энциклопедических знаний, — нетерпеливо перебила Аналейн. — Что ты знаешь об этом? Уриэль смерил ее мрачным молчаливым взглядом. На мгновение ей показалось, что он откажется отвечать, но после секундной тишины юноша все-таки заговорил: — Меня зовут Уриэль Септим. Надеюсь, кем были Септимы, тебе объяснять не нужно? — Во время Кризиса Обливиона их династия прервалась, — в полной уверенности проговорила Аналейн. Юноша фыркнул. — Думаешь, Мартин всегда был святошей? — издав короткий смешок, Уриэль откинулся на подушку. — На его месте я бы с ума сошел, если бы к его годам ни разу не трахнул какую-нибудь девочку. — Хочешь сказать, у него были дети? — недоверчиво спросила Аналейн. В голове никак не укладывалось: она своими глазами видела огромную статую дракона в центре столицы, история твердила о прервавшемся роде и последующем упадке Империи, а сейчас Уриэль сидит и заливает, будто бы он каким-то волшебным образом принадлежит древней династии. — Да, был один, — с готовностью откликнулся юноша. — Вот только никто о нем не знал, даже сам Мартин. — И что же дальше? — все-таки ей не терпелось дослушать его до конца. — Мой прадед обосновался в Скайриме и на старости лет решил в Седобородые податься. Представь их удивление, когда перед ними предстал простой человек, буквально за несколько недель осваивающий Крики, в то время как у других на это уходили месяцы и даже годы. Он достаточно долго хранил эту тайну. Затем рассказал им о своем происхождении. Конечно, ему не сразу поверили. Но кто, кроме самого Довакина и Септимов мог так легко обучаться пути Голоса? Им пришлось это принять. С тех пор Седобородые следили за его потомками. Их было немного, так что они прекрасно справлялись со своей задачей. И вот после окончания Великой Войны они решили, что пророчество о последнем Драконорожденном начинает сбываться, что означало скорое возвращение Пожирателя Мира. А Довакина все не было. Из оставшихся в живых Септимов была лишь моя мать. Беременная, — он невольно закусил губу, — об этом я тебе уже когда-то рассказывал. На свет появляюсь я, и с первых моих слов Седобородые берутся за мое обучение. Его губы тронула гордая улыбка. — Знаешь, по их словам, я превзошел даже своего прадеда. Поэтому они посчитали, что я идеально подхожу на роль Драконорожденного. В течение всей истории девушка не решилась его прервать. Она наконец узнала то, что тревожило ее с их первой встречи. Внезапно все стало понятно. Сердце трепетало, пока она с жадностью ловила каждое его слово. Нет, Уриэль бы не стал ей лгать. Было видно, что он говорил со всей искренностью, хоть и без особого желания. Однако у нее еще оставались некоторые вопросы. — Так что насчет Мифического Рассвета? — с любопытством спросила Аналейн. — Не хочешь же ты сказать, что они… Ее прервал резкий стук в дверь. Вошел лекарь, и как девушка не отпиралась, ей все равно пришлось покинуть комнату, ведь больному нужны «тишина и покой». Прием был назначен на следующий вечер. Тем не менее, Аналейн так и не удалось повидаться с юношей с самого полудня: ее либо заставляли примерить сшитое платье, либо Уриэль, по словам врачей, был еще слишком слаб. Слаб настолько, что ел за троих и кокетливо строил глазки швее, зашедшей поинтересоваться насчет длины рукавов его выходной одежды. В день торжества во дворце царила неразбериха, и только за час до официального начала все более-менее успокоилось. — Нагнись. Аналейн послушно склонила корпус, и портной, удостоверившись, что платье сидит на ней более чем идеально, с легким поклоном покинул комнату. — Что-то ты жирная, — ехидно подал голос Уриэль, вальяжно развалившись в кресле с чашей вина. — Заткнись, — беззлобно бросила Аналейн, не сдержав улыбку. Юноша к ней явно придирался — выполненное в золотых и сиреневых тонах платье только подчеркивало естественную красоту девушки: широкий золотой пояс выгодно обозначил стройную талию, подбитые мехом сапоги скрывала длинная, покрытая золотым узором юбка, а темные волосы, легкими волнами лежавшие на закрытых тканью плечах, от висков собраны в две тонкие косички, сплетающиеся на затылке. Уриэль поднялся и изящным движением бедра отпихнул девушку от зеркала. Одеяние юноши было выполнено в синеватых тонах, неяркий красно-коричневый воротник скреплен у горла круглой золотой застежкой, кожаный пояс украшен бронзовой пряжкой, а левая рука подвязана узорчатой тканью в цвет остальной одежды. Девушке никогда не доводилось бывать на подобных мероприятиях. Конечно, бывало, в городе проводились всеобщие празднества, но, однозначно, в гораздо меньшем масштабе. Не было там ни прислуги, ни вкусной заморской еды, ни благородных и родовитых гостей. А Виллем не был настолько элегантен. Аналейн на мгновение растерялась, когда Уриэль учтиво подал ей руку, и они спустились в зал. Теперь уже два длинных стола, тянувшихся вдоль стен параллельно друг другу, украшали зал пышно расставленными яствами и витиеватыми рогами с медом и вином. Третий стол перед королевским троном соединял концы двух других. Где-то в углу играла музыка, услаждая тонкий слух высокородных гостей прекрасными нотами чарующей мелодии. Юноша заметил Ульфрика у входа в зал, беседующего с незнакомой Уриэлю парой. Наверное, кто-то из них являлся таном одного из приглашенных ярлов. Было бы невежливо оставить свою правую руку в городе, пока сам пируешь на торжестве. Тем более, новоявленный король Скайрима обязан знать всех своих подданных. Уриэлю было отведено место слева от ярла — справа восседал его верный помощник Галмар Каменный Кулак. Аналейн сидела рядом с юношей. Чтобы знатные гости не возмутились, Ульфрик первым делом представил им Довакина. Ей польстило то, с каким уважением и трепетом норды вдруг посмотрели на Драконорожденного. Кушанья были расставлены как отдельно для каждого гостя, так и для всех присутствующих в переполненных вазах и тарелках. В этот раз девушка чувствовала себя куда уверенней, чем в первый день во дворце. Она охотно отвечала на расспросы гостей о своих победах и приключениях и о том, как ей вообще живется в северной провинции. Уриэль был занят не меньше: его то и дело отвлекали от еды, интересуясь здоровьем и благодаря за избавление от Мясника. Сам убийца был оставлен в темнице до конца своих дней. Что ж, справедливо, если вспомнить, скольких женщин он отправил на тот свет ради своей безумной цели. Когда слуги в третий раз наполнили рога медом и вином, ярл объявил музыкантам, что гости желают потанцевать. Аналейн с удовольствием приняла руку юноши — насколько бы легко не дались застольные беседы, танцевать ей не хотелось ни с кем, кроме Уриэля. Тем более, вчера им так и не дали поговорить. Начать гости предпочли с неторопливого парного танца. Торжественно и чинно двигались пары, величественная и спокойная музыка прекрасно поддерживала атмосферу изысканной церемонии. Уняв волнение, Аналейн очень быстро подстроилась под общий ритм. Зато Уриэль, казалось, ежедневно бывал на подобных торжествах: даже со сломанной рукой его движения были изящны и отточены, словно танец — первое, чему он научился после рождения. Не считая искусства Голоса, конечно. — Ульфрик предложил мне остаться еще на некоторое время, — шепнул ей на ухо Уриэль, развернув девушку к себе спиной. — До тех пор, пока будет длиться осада Вайтрана. — Правда? — безрезультатно скрывая промелькнувшее в голосе огорчение, произнесла Аналейн. Приказ об осаде еще даже не был подготовлен, и кто знает, сколько еще ярл продержит здесь юношу. — Ну, и пока рука не заживет, — улыбнулся Уриэль, медленно поворачивая партнершу вокруг собственной оси. — Я не доверяю ему, — как можно тише прошептала Аналейн, все еще расстроенная предложением ярла. — Я тоже, — также тихо отозвался Уриэль, невольно прижимаясь носом к ее волосам и вдыхая сладковатый аромат. — Я могу остаться с тобой, — сбивчиво произнесла девушка, ощущая, как по телу приятно разливается тепло. — Нет, медлить нельзя, — вдруг на полном серьезе сказал юноша. — Ты должна как можно быстрее доставить Свиток Арнгейру. И кстати, не забудь принести ему Рог. Аналейн невольно расплылась в трогательной улыбке: воспоминания об их первом совместном приключении сами собой наполнили мысли, заставляя с нежностью вспоминать то, как они дружно бежали от восставших мертвецов и дрались за сокровища. Казалось, это было так давно, едва ли не вечность назад, хотя прошла-то, по сути, всего пара месяцев. И, да, она совершенно забыла про то, за чем они, собственно, спустились в древнюю гробницу. Девушка так и возила Рог с собой, пристегнув сумку к седлу и даже порой забывая, что в ней лежит. Знал бы об этом Уриэль, наверняка не упустил бы возможности саркастично подколоть. Но без мелких насмешек он не был бы собой, так что девушке оставалось лишь молчаливо дуться и попутно учиться столь же колко отвечать. — Хорошо, отправлюсь послезавтра, — неохотно согласилась Аналейн. Юноша развернул девушку к себе лицом и, пройдя несколько шагов вперед, перехватил ее под локоть, повинуясь ускорившемуся темпу музыки. — Так как ты все-таки познакомился с Ульфриком? — зная Уриэля, в тот раз он вряд ли ответил ей со всей честностью. — У Седобородых, — легко признался юноша. — У Седобородых? — не совсем понимая, переспросила она. — А ты разве не знала? — они вновь повернулись друг к другу лицом. — Ульфрик собирался пополнить ряды мудрецов. Обучился Голосу, затем убил Верховного Короля, а я был гораздо более спесив, чем сейчас. Вот и попросился в ряды Братьев Бури. А он и рад – представляешь, какая возможность? В случае победы над Империей здесь, можно будет двинуться дальше, в Сиродил. Не такие уж у него благородные цели, что бы там ни говорили, — юноша фыркнул. — Скайрим от гнета освободить, эльфов разогнать – это все прикрытие. Если удастся свергнуть Императора и посадить на трон доверенного человека, который окажется единственным наследником предыдущей великой династии, — Уриэль многозначительно пошевелил бровями, — то он от этого только выиграет. Расклад лучше некуда, не правда ли? Действительно, теперь мятеж не казался ей таким уж бескорыстным. Скорее даже наоборот. Однако знали ли обо всем этом сами солдаты? — Вот только я слишком поздно понял свою ошибку, — тем временем продолжал Уриэль. — Не нужен мне этот геморрой с войной и троном, я б лучше бездельничать продолжал. Аналейн улыбнулась, а мелодия к тому моменту успела полностью поменяться, приобретя четкий и задорный ритм. Движения гостей также изменились — пары перемещались по залу резво и весело, мужчины подпрыгивали и притоптывали, а девушки следовали за ними мелкими шажками. Затем руки дам опускались на плечи партнеров, и под каждый яркий звук скрипки мужчины поднимали девушек в воздух, продолжая быстро кружить по залу. Гостям было предложено немного отдохнуть, после чего пары возобновили танец. Все это длилось далеко за полночь, пока ярл не объявил об окончании торжества. Только под конец Аналейн поняла, что за весь вечера даже не вспомнила об Ульфрике. Единственное, что явственно отпечаталось в ее памяти — лицо Уриэля, который не отходил от нее ни на шаг, то и дело развлекая все новыми шутками и тихими насмешливыми замечаниями в адрес гостей. Наверное, юноша был именно тем, из-за кого этот прием запомнился Аналейн надолго. Они сидели на ступеньках около конюшни, болтая ногами и рассуждая о том, как и где им встретиться. Ярл благодушно снизошел до того, чтобы дать Довакину небольшой мешочек деньжат на дорогу, так что Аналейн могла на время позабыть о нужде. А вот потом нужно будет где-нибудь деньжат подзаработать. Так и не придя к согласию насчет места и времени встречи, они замолчали. — Не забудь послать ко мне гонца, как только прибудешь в Айварстед, — напомнил девушке Уриэль, переводя на нее взгляд. — И едва насчет Свитка что-нибудь выясните, тоже пиши. — Ты прямо как моя мама, — невзначай произнесла Аналейн, тепло улыбнувшись. — А как же с тобой иначе, без меня и неделю не протянешь, — рассмеялся Уриэль, чувствуя, как горят щеки. Девушка устремила взгляд на заснеженную дорогу. В кои-то веки они расстаются по обоюдному согласию, а не потому, что кто-то напился и пошел искать приключений. Но это было даже тяжелее. Они через столько прошли вместе, а сейчас казалось, будто расстаются на месяцы или даже годы. Словно он отправляет ее в собственное плавание, вырывая из-под своей опеки. Отчего-то на душе было неспокойно. — Может, все-таки перед моим отъездом расскажешь, что успел не поделить с Мифическим Рассветом? — Да ведь все просто, — беззаботно ответил Уриэль, — им до сих пор свербит, что Септим живехоньким расхаживает. Спасибо Мартину, ведь это он остановил их Лорда во время Кризиса Обливиона. — То есть, они не успокоятся, пока не прикончат тебя? — спросила Аналейн, теперь не на шутку переживая за его жизнь. — Ну да, или пока им это не надоест, — как ни в чем не бывало пожал плечами юноша. Аналейн закусила губу. Зря он ей сразу обо всем не рассказал. Где-то на ферме пропел петух, и девушка тяжело вздохнула. — Тебе пора, — напомнил Уриэль и, слегка подавшись вперед, на мгновение замер, а затем крепко обнял ее целой рукой. — Будь осторожен, — пробубнила Аналейн, уткнувшись в его плечо и пытаясь сохранить в памяти все, что было с ним связано: лицо, запах и даже то, с какой теплотой он прижимал ее к себе. — Смотри, без меня никуда не влипай, — произнес он, и девушка почувствовала его улыбку. — Даже не знаю, сколько протяну без насмешек над тобой. — Ничего, переживешь, — засмеялась Аналейн, прекрасно понимая, что уже через минуту будет по нему скучать.